Jo confesso

Чем-то мне это напомнило "Таинственное пламя царицы Лоаны" Умберто Эко, такое же воспоминание человека, прошедшего через многое. Правда, У. Эко полон юмора к себе и жизни, а у Кабре этого я не почувствовала. Книга, в целом, понравилась, и нет там никакой заумности и высокоинтеллектуальности, что пугало меня, прежде чем я за неё села. Герой очень хорошо умел придумывать истории, но никогда себе в этом отчёта не отдавал. Каждая вещь в антикварном магазине отца могла запустить его фантазию, связать воедино предмет из реального мира и историю из глубины веков. Истории настигают его постоянно, просто посередине фразы, и нам, читателям, надо всё это отслеживать и расхлёбывать. Эта книга, несомненно, представляет собой постмодернистскую литературу. До конца непонятно, является ли она плодом воображения Адриа (её и героя, и автора), или все эти линии принадлежат Кабре. Автор очень сильно увлечён этой игрой с формой, и, на мой взгляд, героям это несколько повредило. Им на долю выпадает уж очень много несчастий, все они обременены недалёкими родственниками, непреклонными в своих заблуждениях. Их тянет философствовать, а не поговорить начистоту. И послевкусие осталось тяжёлое. Это всё-таки, как ни крути, история о несчастливом детстве, бездарной юности, унылом среднем возрасте и горькой старости. Плюс религиозные преследования в Средневековье, Холокост, франкизм. Эти феномены герои не просто пропустили через себя, а побывали практически в шкуре жертв. Несмотря на всё это, книгу стоит читать. Она полна смысла и эстетики.

Эту книгу я пыталась осилить месяц, и я так и не поняла в чем ее гениальность. Дело вовсе не в сложности повествования, не в том, что описание настоящего может безо всякого предупреждения превратиться в описание времён Инквизиции или Третьего Рейха. Дело в героях - они...никакие. Просто никакущие. Как писал сам автор сей книги - они плоские, им не хочется сопереживать, абсолютно все равно существуют они или нет. Так вот и герои этого романа абсолютно ничем не примечательные, главного героя даже не спасает знание 15 языков, он все равно остался для меня именем на бумаге.
На всю книгу я насчитала только пару действительно цепляющих мыслей - о природе зла, и об искусстве. Но вот скучная книга на 800 страниц того совершенно не стоила.

Многоликий, многоголосый, многослойный — в этом романе слишком много всего. Вот и вопросов после его прочтения тоже очень много: именно что вопросов, даже не совсем ясно обозначившихся мыслей (и здесь, насколько я понимаю, многие читатели со мной согласятся, потому что большинство опубликованных рецензий — сплошь вопросы, причём не только риторические).

Название романа, на обложке которого изображён мальчик, уверенно пытающийся дотянуться до верхней книжной полки, наверняка намеренно отсылает к «Исповеди» Блаженного Августина, первому полноценному автобиографическому источнику в истории европейской литературы/ философии/ богословия. Зачем? Действительно, Жауме Кабре ведёт повествование от лица мечтателя, полиглота, профессора Барселонского университета Адриа Ардевола, который всю жизнь читал книги; который всю жизнь размышлял о том, сможет ли он быть счастливым; который всю жизнь любил одну женщину — всю свою жизнь герой и рассказывает в романе «Я исповедуюсь».

В романе очень много историй об исповеди, пересекающихся друг с другом в плотном, но прозрачном палимпсесте. В центре повествования мы видим Адрию Ардевола, повторяющего смиренное «Mea Culpa» перед автопортретом Сары. По-моему, это очень красивый образ о священной любви — главный герой приходит к своей возлюбленной, а не к священнику, и проводит часы перед её изображением, словно перед иконой. Помимо текущего/ линейного пространства романа (истории Ардевола), читатель — вслед за повествователем с его способностью поразительно быстро запоминать иностранные языки и прочитанные истории — проникает вглубь исторической памяти человечества. Одна из первых историй об исповеди рассказывает о женщине из 14 века, которая решается на самоубийство и просит монаха фра Микела исповедовать её, однако в этой просьбе он ей отказывает, потому что не является священником, и на следующий день женщина убивает себя, так и не покаявшись. В другом временном пространстве — после Второй Мировой войны — мы наблюдаем, как немецкий доктор, проводивший эксперименты на детях в Освенциме, раскаивается в своём прошлом и после многолетнего ареста решается пойти на исповедь к священнику, который оказывается настолько поражён рассказанными ужасами, что умирает тут же в исповедальне. История отца Адрия Ардевола так же связана с исповедью, но в несколько другом смысле: его друг священник нарушает право исповеди и рассказывает о людях, которые, гонимые временем и властями, готовы были продать своё имущество за бесценок, лишь бы получить деньги, уехать в другую страну и, тем самым, спасти себе жизнь.

Получается, в исповеди можно отказать, от исповеди можно умереть и исповедь можно нарушить... Возможно ли, что Жауме Кабре пересказывает эти многоголосые истории от лица Ардевола, чтобы их герои всё-таки смогли найти покаяние и утешение, став частью его исповеди? Возможно ли, что Адриа Ардевол исповедуется не только за себя, но и за всех тех, кто жил до него, за всё человечество? Ведь история циклична, развивается из точки в спираль или затейливую морскую раковину, накладывая на прежний уровень новые смыслы и новые жизни, создавая многоуровневое пространство времени. Так, фра Николау, Великий инквизитор 14 века, перерождается в Рудольфа Хёсса, коменданта Освенцима; женщина-еврейка из 40-х годов в Германии оказывается родственницей еврея, убитого инквизицией в 14 веке; а скрипка Сториони продолжает оставлять кровавый след в жизнях каждого из её владельцев.

Но давайте всё-таки вернёмся к мальчику с его многоликой книжной полкой. Сквозь десятки голосов, звучащих в повествовании, его история кажется самой целостной. «Я исповедуюсь» — это ещё и Bildungsroman, роман воспитания от начала и до конца, или, следуя названиям первой и последней глав, «а capite usque ad calcem», «с головы до пят». И вот здесь почему-то больше всего вопросов. Сквозь тиранию отца, борьбу материнских и отцовских ожиданий в самом ребёнке, дистанцию героя по отношению к самому себе (в силу прогрессирующей болезни Альцгеймера), был ли он счастлив? Любила ли его мать, так редко называвшая его по имени? Возможно, да, любила, а герой лишь сформировал в себе острое желание быть несчастным, потому что, как сам на этом настаивает, «настоящее искусство рождается из разочарования. Счастье бесплодно».

Сколько же разочарования пережил человек, память которого задыхается от чувства вины за свою жизнь и за десятки жизней из других временных пространств? Несмотря на чудовищное преломление и необратимую парализацию сознания, нашёл ли Адриа Ардевол своё спасение? Нашёл ли спасение для всего человечества?

P. S. Если кто-то знает картину Эдварда Хоппера с изображением мальчика, с которым Адриа Ардевол сравнивает себя, пожалуйста, покажите мне. Я не смогла её найти.

Это не просто книга – это любовь! Это целая Вселенная маленького мальчика по имени Адриа Ардевол. Даже читая про Адриа-мужчину, в голове теплился образ Адриа-мальчика. От этой книги хочется визжать от восторга, признаваться ей в любви, книга держит и не отпускает, ты становишься частью повествования, в эту историю веришь, веришь и живешь ею сопереживая каждому её персонажу. Эта книга о любви, о дружбе, о войне, о холокосте, об отношениях между людьми, а самое главное - о семье и её «скелетах в шкафу», о том, как влияет на становление личности детство, особенно взаимоотношение с родителями. Жауме Кабре – писатель-интеллектуал, человек, который прекрасно разбирается в лингвистике, искусстве, философии, литературе, мифологии, религии, истории (особенно в истории своей страны – Испании). В своем произведении Кабре соединил несколько столетий, событий и судеб разных людей чьи истории жизни переплетались и были взаимосвязаны, а объединяла их Виал и медальон с Пресвятой Девой Марией Пардакской. Книга как пазл, пазл судеб и историй. И для того что бы увидеть полную картину её нужно собирать, каждая глава как деталь, - раз-за разом, глава за главой. Подбирая и подставляя нужные детали, ты собираешь целостную картину.

Давно, уже очень давно у меня не было настолько долгоиграющей книги. Последний раз так бесконечно тянулся для меня "Облачный атлас".

Давно, уже очень давно у меня не случалось так, что книга, не зацепившая с самого начала, где-то с середины увлекла настолько, что с ней просыпалась и засыпала.

Давно мне не попадалось такого сложного, интеллектуально насыщенного, многоуровнего текста, с громадным количеством сносок, с не менее, чем 10 сюжетными линиями и, наверное, сотней героев. Такую книгу надо читать, параллельно записывая схемы персонажей, время и место действия каждого из них. Сюжетные линии скачут между собой, сбивая с толку читателя, персонажи из разных времен переплетаются, вещи, созданные в одном веке, объединяют целые поколения... Тут всё , буквально всё говорит о том, как сложно рассказчику, главному герою Адриа Ардеволу, даются эти строки, как проклятый Альцгеймер путает его мысли, мешает рассказать свою жизнь постепенно, не давая собрать всё в гармонично звучащий текст. Поэтому через роман продираешься, как через болото, застревая то тут, то там, возвращаясь назад, продвигаясь вперед то стремительно, то медленно...
Роман сложный, и тектово, и психологически. При его прочтении нередко накатывают слезы, но как иначе, если он затрагивает такие глобальные проблемы, как добро / зло, справедливость/несправедливость, антисемитизм, любовь, семья, отношения отцов и детей.

Давно мне в руки не попадал настолько глубокий, качественно написанный современный роман. Преклоняюсь перед автором, начавшим писать этот роман в 2003, и закончившем его 27 января 2011 года, в день годовщины освобождения Освенцима.

Иногда попадаются книги которые не нравятся ни манерой изложения, ни смыслом, ничем в общем-то, но ты их почему-то читаешь. И в конце концов даже дочитываешь испытывая облегчение и радость. Для меня до сих пор загадка почему так происходит, при наличии электронной книги и несметного количества того, что может быть прочитано с удовольствием я металась в дебрях бесконечных сюжетных линий и их такими же бесконечными героями. И как только мне казалось, что вот даже стало интересно я опять уплывала с автором в другой временной период к новым героям которых я с трудом связывала с сюжетной линией,и снова пыталась убедить себя, что вот даже все это осмысленно. Я таки справилась (возьму с полки пирожок) я докопалась до смысла и сложила все (или мне так показалось) кусочки мозаики, дочитала, выдохнула плохое настроение навеянное книгой и бросилась искать милую сказочку чтобы отдохнуть душой.
Книга не понравилась, к ней не вернусь, и никому не порекомендую, впечатление не улучшили даже цитаты, что надергала из нее, видимо слишком тяжело они мне достались.
Отсутствие хронологии, множественность сюжетных линий и героев, тяжеловесная манера изложения не скрасилась неким великим смыслом в итоге. Чего-то я ждала в конце, резюме, итога, интриги, не знаю, но ждала. И автор даже этим не побаловал. И зачем я ее читала???

Писать отзыв на это произведение для меня все-равно что объять необъятное, настолько оно монументально: широкие исторические, географические и событийные границы. Каждую главу можно обдумывать и рассматривать под разными углами днями, а то и месяцами. Но несмотря на трудности,я все же постараюсь написать о своих впечатлениях.

Итак, новый для меня писатель - каталонец Жауме Кабре. Неординарная структура романа. Cкачки повествования от первого лица к третьему и обратно, а также во времени и пространстве. Сначала утомляло, потом привыкла. Долго задавалась вопросом, зачем это автору. Ближе к концу книги осенило - ведь это исповедь человека с болезнью Альцгеймера! И сразу все встало на свои места. Вот, наверное, зачем сумбурность и хаотичность. Этот стиль повествования вызывает ассоциацию с сообщающимся сосудом, который наклоняют то в одну сторону, то в другую. Наклонил влево -полилась средневековая инквизиция, вправо - Аушвиц. Также и автор, как будто наклоняет в бешеном темпе сюжет то в одну, то в другую сторону, а то и вообще добавляет разные химикаты и взбалтывает. Но поставь сосуд ровно - и вот оно зло, там внутри...Над осмыслением сути зла бьется Адриа, чью исповедь мы читаем. Но так и не может найти ответа, также как и не знает, есть ли Бог, и почему он позволяет злу свершаться и зачастую оставаться безнаказанным. В романе есть все: и дружба, и любовь, и предательство, и история одной скрипки (вокруг которой-то все и происходит) . Думать и думать над этим, думать и думать...

Браво! Потрясающий роман, один из лучших, прочитанных мной в этом году.

UPD: Пишу спустя 2 месяца. В голове до сих пор звенит "Унесите эту падаль". Кто читал, тот поймет.

Редко читаю книги, находящиеся на пике популярности и за те несколько лет, что они стоят на полке, успеваю начитаться отзывов — и всякого напридумывать. Ожидания, понятное дело, редко оправдываются.

«Я исповедуюсь» не стала исключением: книга, как оказалось, не сложная, а нудная и скучная — кроме одной линии, связанной с семьёй еврея, которому принадлежала редкая скрипка Сториони. Вокруг неё Жауме Кабре и строит своё повествование.

Ведёт он его от лица уже 60-летнего Адриа Ардевола, вундеркинда и сына торговца антиквариатом, из которого отец лепил гениального лингвиста, знающего кучу языков, а мать — выдающегося скрипача. При том, что скрипка Сториони всё время лежала у отца в сейфе и играть на ней запрещалось. Её история — от создания до череды последующих владельцев — переплетается с жизнью Адриа. Она тут главный герой — и это печально. В том смысле, что автор в погоне за оригинальностью ввёл столько героев и сюжетных линий, порой ничем кроме зеркальных событий друг с другом не связанных, что позабыл прописать действительно важные вещи — которые заявлены, но не ощущаются — одержимость скрипкой, любовь главного героя к Саре, дружеская привязанность между Адриа и Бернатом.

В общем, если про детство главного героя читать было ещё более-менее интересно, то потом для меня на передний план вышла сюжетная линия с концлагерем и скрипкой, которой, к слову, было не так уж и много.

Что касается формы: повествование постоянно перескакивает с первого лица на третье — и обратно, в диалог внезапно врываются реплики героев из другой эпохи, в середину сцены — другая сюжетная линия. Я люблю подобные эксперименты, и, на мой взгляд, у автора получилось неплохо — текст читается легко, трудностей с восприятием не возникает. И страниц через сто читатель даже получит объяснение подобной формы. То есть это прикольно, но стиль не меняется на протяжении всего романа — и вскоре приедается, перестаёт восприниматься как изюминка, и начинаешь обращать внимание на другие аспекты текста, которые должны бы придавать истории атмосферы и глубины, но погребены автором под толстым слоем наносной шелухи. В результате не возникает эмоционального контакта с героем — как ни старайся.

Короче, за исключением формы (до наступления привыкания или адаптации читателя, как ни назовите) и той самой линии, скукота смертная. Или предсмертная. В плане восприятия проблем нет, текст совсем не сложный — на мой взгляд. Возможно, зависит от читательского опыта: ну «бахните» для разминки пару книжек модернистов/постмодернистов, если сомневаетесь в собственных силах.

Если бы не читала её после «Полубрата» Кристенсена, оценка определённо была бы ниже. А так, вроде, и понравилось что-то, и есть желание взять что-то ещё у Кабре.

Невероятно труднопроходимая книга. Сложность текста в том, что порой идут простые и ясные описания, а на смену им приходят многослойные запутанные абзацы. Текст постоянно сменяется из бытового жизнеописания в исторические параллели. Главный герой вроде как ведет линию личного взросления. Но прорваться до сути очень непросто. Взаимосвязи, зацепки, намеки, отсылки. Порой вообще теряешь понимание кто герой, про которого в данный момент идет речь. Нет переходов, нет прелюдий к новым героям и историям.
Такой формат романа не новый. В принципе Михаил Булгаков - Собрание сочинений в 8 томах. Том 5. Мастер и маргарита (сборник) классический и вполне общедоступный пример. И каждый ищет свою линию в романе.
Многие рецензенты проводят параллель с Умберто Эко - Имя розы . И зря! Я давний поклонник последнего. И, если Эко читала на одном дыхании, то эту книгу еле осилила. Эко создал шкатулку с двойным дном, весь роман пытаешься вскрыть этот тайник и понять тайну. Здесь видимо создавался эффект болезни героя и потому тайника не получилось. Все очень перемешано и хаотично. В общем и целом, такие книги четко разбивают читателей на 2 лагеря – за и против. Я не поняла сути и бриллианта текста. Мне его было настолько много, что я теряла нить, не успев ее нащупать.
Знакомство с автором продолжать вряд ли буду.