Jo confesso

К сожалению, ожидания от книги не оправдались. Все усилия автора ушли в создание формы, а содержание сильно просело. Читать было не интересно, ни одна из историй не захватила, никто из героев не вызывал эмоций. Мозаичность структуры вызывала любопытство, слушать в аудиоформате сложно, но и читать текст оказалось не легче: быстро читать не получается, а если растягивать, то быстро забываются герои - кто все эти люди?((( Трагические судьбы героев повторяют друг друга в разные времена, описано это слишком прямолинейно, по-трафарету. Много навязчиво-рефренных кусков, быстро утомляет, витиеватости тексту не добавляет, только приторность. Возможно, книга понравится любителям музыки и истории музыкальных инструментов...

Отличный, очень сложный, многоступенчатый роман. Сделан добросовестно и крепко. Автор всю книгу наполняет своей прекрасной эрудицией и умом. Автобиографический рассказ некого испанского интеллектуала времен Франко. Несостоявшегося скрипача и состоявшегося мыслителя. Книга может пробудить интерес с языкам и классической музыке. В романе, помимо эстетических рассуждений, есть экскурсы в Холокост и историю Испании времен Инквизиции. Сюжет удивителен еще и тем, что в конечном итоге понимаешь, что несмотря на всю эту красоту, практически все действующий лица крайне малоприятные люди. А, порой, и обычные мерзавцы. Это придает роману дополнительный непростой колорит. Подойдет тем, кто любит сложную литературу.

Жауме Кабре – каталонский писатель, сценарист, историк литературы. Лауреат многочисленных каталонских и испанских премий. Член Академии каталанского языка. Его книги переведены на многие языки Европы.
«Я исповедуюсь» – роман на много страниц, судеб и сделок с совестью. В конце жизни и книги герой задается целью написать историю зла, но выходит так, что пишет историю жизни. Чьей жизни? Почти до самого финала читатель уверен, что своей. Но последние страницы переворачивают все с ног на голову.
Роман «Я исповедуюсь» населен героями, как южный базар покупателями и продавцами. Все торгуются с пеной у рта, дрожа от предвкушения обладания вещью, словами, знаниями, прощением, человеком.
С одной стороны, «Я исповедуюсь» до мозга костей лиричен. Это и обращение героя к молчаливому и далекому собеседнику, с которым, мы чувствуем сразу, стряслась какая-то беда. И долгий поиск любимого человека. И трепетное отношение к скрипке Виал – прекрасному волшебному инструменту, который по иронии судьбы приносит своим владельцам несчастье. И дружба на всю жизнь с Бернатом. И картина с изображением монастыря Санта-Мария де Жерри кисти Модеста Уржеля, с которой все начнется и которой все закончится. И образ Сары – непонятной, ранимой, притягательной. И страшные, грустные судьбы евреев – невинных жертв Рейха. И их последний взгляд, который будет преследовать убийц.
Но, с другой стороны, роман бы многое потерял, ограничься Жауме Кабре лишь лирикой. Для меня много значит финал, особенно в многоплановых произведениях, – последние страницы итожат суть, последний стежок показывает цвет нити, которую автор выводит как главную. Если отталкиваться от этого, фокус от историй любви и ненависти смещается к историям о коллекционерах и их неутолимой жажде обладания. Поначалу кажется, что коллекционер один – отец Адриа, Феликс Ардевол. Но погибает отец, магазином начинает управлять мать. Тихая Карме Боск азартно ввязывается в бизнес мужа. Драгоценностей в ее коллекции не так уж и много – сын, на которого она делает большие ставки. Чтобы этот экспонат засверкал и потешил ее самолюбие, он должен стать скрипачом. Лучшим. Потом на сцене появляется сводная сестра Адриа, тоже коллекционер, она покупает магазин. А сам Адриа? О, он против всех этих магазинов и экспонатов. Ему нравится изучать языки, литературу. И он не замечает, как начинает коллекционировать книги, слова и те смыслы, которые из них можно сложить. А еще ему нужна Сара – и это тоже экспонат его коллекции. Адриа страдает, когда Сара не принадлежит ему, а, заполучив, идет на все хитрости, чтобы не потерять. Слишком поздно понимая, что любовь – не сделка. Бернат, его друг, достаточно тщеславен, чтобы коллекционировать свои успехи. Он скрипач городского оркестра Барселоны, но теперь отчаянно ищет успеха в писательском деле. Сара, невинная душа, казалось, только и придуманная автором, чтобы взять все страдания на себя, ее-то наверняка обошла стороной лихорадка коллекционирования и обладания? Но нет. Сара коллекционирует обиды и ни за что не хочет от них отказываться. И когда наконец решает простить Адриа и вернуться, терпит провал. Страсть героев обладать оказывается сильнее страсти жить. И, дрожа над своими сокровищами, они не замечают, что уже давно потеряли все.
Точка максимального напряжения «Я исповедуюсь» – скрипка Виал. Противостояние – по обе от нее стороны. Те люди, которые владели ею и те, которые хотели отобрать. Они преследуют друг друга сквозь века, и нет этому конца и края. Герои, олицетворяющие конечное противостояние: Адриа и Сара. Показательно, что Сара ставит Адриа ультиматум отдать скрипку. И показательно то, с каким трудом Адриа это делает. Но финал нам говорит: жертва не принята, она была неискренней. И невольно начинаешь сомневаться – а любили ли эти люди кого-нибудь, кроме экспонатов своих коллекций? И поступок Берната наводит знак вопроса жирной линией.
Роман «Я исповедуюсь» безусловно написан мастером. Сложная композиция, которая вначале кажется запутанной, с каждой страницей приобретает стройность и четкость. Кабре отнюдь не снисходителен к читателю – минимум пояснений и подсказок, максимум естественности. Я не раз отмечала, что манера изложения очень схожа с тем, как мы думаем – не делая разграничения между выдумкой и реальностью, перескакивая с предмета на предмет, но неизменно возвращаясь к волнующей нас мысли.
Рекомендую эту книгу всем без исключения. Хотя бы чтобы не забывать, какой должна быть хорошая литература.

История жизни, любви, искупление грехов…исповедь. Герои, среди которых нет заурядных людей. Герои с семейными тайнами, которые они знают и не знают, но все равно несут на своих плечах. Герои, которые дорожат друг другом, каждый по-своему и не умеют это показать, не умеют в нужный момент подавить гордость. Герои, у которых слишком много принципов и амбиций, чтобы просто быть счастливыми. И это в равной степени относится и к отцам, и к детям, какое-то вечное противостояние, даже вопреки собственным желаниям, борьба ради борьбы. Прошлое, которое то ли не отпускает, то ли которое не отпускают. Можно ли было вообще искупить все эти «грехи прошлого» и нужно ли было так упорно стремиться их искупать. Стал ли вообще хоть кто-то в этой книге счастливым? Никакого хэппи энда…
Повествование путанное, витиеватое, скачущее от первого к третьему лицу, перескакивающее то вперед, то назад, так, что читать порой сложно. И только в конце понимаешь, почему в этом странном повествовании, все правильно. Автор действительно прожил, прочувствовал своего персонажа, которому надо исповедаться, но времени уже нет.

Неоднозначная книга. Начав читать её я ощутила себя в водовороте. Водовороте лиц, мест, событий, метафор и при этом всё это смешано в кучу. Было ощущение что я держу в руках старую советскую игрушку- Калейдоскоп. Но, по неизвестной мне причине ( может разбился) этот калейдоскоп , как его ни крути, не показывает красивые картинки. Ну ладно, хотя бы цельные картинки- я вижу только произвольные куски стёкол никак между собой не связанные. Только ты начинаешь понимать, аааааа..... это из этой линии..... это из этой.... как тебе подкидывают ещё несколько линий, или возвращают к старым. При этом никак не отделяя эти линии друг от друга. Если честно, мне это даже понравилось, люблю головоломки. Но... есть одно НО... меня постоянно сбивало с толку то, что ГГ говорит о себе то в первом, то в третьем лице. Это бесило... сильно бесило... приходилось перечитывать по нескольку раз одно и тоже место чтобы понять- это я что-то пропустила или не поняла? или так написано? А в целом было увлекательно, но из-за вышеперечисленного читалось туговато.
Сама книга- поток сознания ГГ который заболел Альцгеймером и его мозг умирает. ГГ расказывает о себе, о родителях, о друге, о любимой и о главной своей ценности- скрипке Виал. Сам герой довольно серый и на мой взгляд полукартонный. Как-то кроме того что его не любили родители, он знает больше 10 языков и написал несколько книг по философским вопросам и сказать то про него больше нечего...

Я как человек, обожающий копаться во внутреннем мире людей, прослеживать все эти психологические реакции, причинно-следственные связи, ну никак не могла пройти мимо книги с таким названием. Конечно ожидала от нее очень много...
И вот сейчас мне кажется, не совсем правильное название у книги, нет там никакой исповеди.
А что есть? Есть история, да, именно история одного инструмента, смешанная с мировой историей и историей семьи. Самого ГГ для такого названия книги мне было очень мало, постоянные отступления, забросы в прошлое.
Книга безумно длинная, оправдан ли такой объем, я думаю, что нет.
Было ли мне интересно читать книгу? Скорее нет, я не люблю читать книги ради сюжета, а большего я там не смогла рассмотреть.

Пронзительно печальная история о том, как в жизни все переплетено и связано невидимыми нитями, которые, как паутина, опутывают все, невзирая на время и расстояние. История, начавшаяся в XIV веке с Великого инквизитора Николау Эймерика и его секретаря Микела де Сускеда. История, в которой подлецы спокойно творят зло, а другие люди расплачиваются за их грехи. История о том, как одна ошибка запустит цепочку событий, в которую будут вовлекаться все новые и новые участники, оказываясь негодяями, предателями и убийцами.
История скрипки Сториони, рассказанная Адриа Ардеволом непоследовательно и субъективно.
Адриа Ардеволом, которому не повезло родиться в семье, в которой совсем не было любви.
Адриа Ардеволом, блестящим интеллектуалом и полиглотом, который всю жизнь "считал себя виноватым во множестве проступков, в том числе и тех, которые совершило все человечество".
Адриа Ардеволом, который задавал себе множество вопросов и пытался понять, что же такое есть красота и какова природа зла.
Адриа Ардеволом, не верящим в Бога и закончившем свои дни в монастыре Сан-Пере дел Бургал.
Confiteor. Mea culpa.

Ох, какая это непростая книга...
⠀ ⠀
Это история каждого героя в отдельности и вместе с тем, история целой страны.
⠀
Это история одной старинной скрипки и история медальона, и половинки клетчатой салфетки, и довольно дорогой картины.
⠀ ⠀
Это история о том, что некоторые вещи бесценны, хотя ничего и не стоят; о том, что порой просто любить недостаточно; о том, как родительская нелюбовь отбрасывает тень на всю жизнь ребенка; о том, что память - благословение и самое страшное проклятие; о том, что некоторые грехи не искупить ничем и никогда.
⠀
Это не развлекательная история, это большое и сложное произведение, которое требует полного внимания и заслуживает, чтобы его перечитывали. Мне, по крайней мере, хочется к нему вернуться.

Говорят, мужчины не плачут… Да вы просто не умеете их обижать!)))
А вот Жауме Кабре умеет: они у него не только плачут – ревут белугой! Как верно заметил главный герой произведения, этот роман написан «слезами с небольшой примесью чернил». Пока болезнь Альцгеймера окончательно не поглотила его личность, он решает сочинить послание возлюбленной, в котором рассказывает историю своей семьи и принадлежащей ему антикварной скрипки.

Ценность любой автобиография, даже вымышленного персонажа, определяется степенью её объективности. И хотя главный герой безусловно искренен в своей покаянной исповеди, он заблуждается в интерпретации событий, целиком сконцентрировавшись на сентиментальных чувствах и не уделяя должного внимания практической стороне вопроса.

Всю жизнь он подспудно страдает, полагая себя лишённым родительской любви и не желая признавать иных её проявлений, кроме как ласка и нежность. Но дело в том, что с мальчиком не сюсюкались, его воспитывали. Он получил великолепное образование и возможность развить свои природные способности под руководством лучших преподавателей. И даже пойдя на открытый конфликт с матерью, он не остался без финансовой поддержки, благодаря которой всю жизнь делал только то, что хотел! Непозволительная роскошь для большинства людей, воспринимаемая им как должное.
Мне показался крайне примечательным эпизод с продажей семейного антикварного магазина. Мама фактически благословляет Адриа разрушить дело всей её жизни, лишь бы сын был счастлив. Это о многом говорит.

Второй ложный постулат, который полагается слепо принять на веру, заключается в какой-то восторженной любви между Адриа и Сарой. Мне показалось, они оба забыли повзрослеть и живут призраком юношеской влюблённости. Хлипкая конструкция их отношений не скреплена взаимным доверием и уважением к чувствам партнёра, поэтому достаточно лишь небольшого усилия, чтоб она распалась. Если первый разрыв ещё можно оправдать моральной незрелостью подростков и интригами родителей, то, когда тётка на пороге климакса высасывает из пальца повод, чтобы расстаться, а потом самозабвенно страдать и шантажировать ультиматумами своего возлюбленного, то это уже клиническое самодурство!

Мне был вполне симпатичен смышлёный любознательный ребёнок Адрия Ардевол, которому недоставало сентиментальных проявлений родительской любви, и стал совершенно омерзителен эгоистичный инфантильный трус, в которого он превратился. Но я ему всё равно сочувствую. Печально и несправедливо, когда так нелепо угасает столь великий ум. Автор тонко воссоздаёт внутренний мир и переживания своего героя, не идеализируя и не обеляя истинных мотивов его поступков. Несмотря на целый ряд выдающихся способностей, которыми щедро наделён персонаж, получился очень правдоподобный, понятный и узнаваемый образ, в который можно смотреться, как в зеркало. Особо хочу отметить, что Кабре выбрал удачное сюжетное решение с использованием приёма психологической защиты: когда Адриа боится в чём-то себе признаться, его совесть говорит голосами детских игрушек. Оригинально и совершенно очаровательно!

Исповедь главного героя кажется немного тривиальной и излишне мелодраматической на фоне почти что приключенческой биография антикварной скрипки. Никогда не думала, что у музыкальных инструментов бывают собственные имена! История скрипки просто восхитительна: все наивно полагают, что владеют ей, а на самом деле это она коллекционирует людские души! Наверно, так происходит с каждой вещью, которой добровольно отдают себя в рабство глупцы, которым удалось постичь лишь самый примитивный, после обжорства, источник удовольствия – удовольствие от обладания материальной ценностью.

Поначалу меня дезориентировала своеобразная структура изложения материала в романе: в линейное биографическое повествование неожиданно вклиниваются мозаичные фрагменты других историй. При этом, отсутствует всякое разграничение текста. Так, например, мальчик беседует с отцом, задаёт вопрос, а следующая реплика принадлежит уже монаху из четырнадцатого столетия. К сожалению, мне удалось приноровиться к манере повествования только перевалив за половину книги. Но когда я приспособилась и почувствовала внутренний ритм текста, то даже начала получать извращённое удовольствие, интуитивно предугадывая очередной временной скачок.
Я нахожу весьма удачным художественное оформление обложки, которое довольно точно передаёт атмосферу детства Адриа. А вот настроение «взрослой» части книги наверняка отражают многочисленные произведения классической музыки, упомянутые на страницах романа. Герои предпочитают делиться своими чувствами не в вербальной форме, а играя на скрипке. К сожалению, природная лень помешала мне отыскать и прослушать соответствующие аудиозаписи, а издатели не догадались приложить компакт-диск.

Во вовремя чтения я самозабвенно придавалась своему излюбленному занятию – ловле «блох» в тексте. К чести автора, я нашла всего пару огрехов. Более всего меня удивила необъяснимая метаморфоза характера, произошедшая с отцом главного героя. Я не поняла, как юный трепетный семинарист, в которого просто невозможно не влюбиться, превратился в желчного корыстолюбивого импотента. И вопрос, который терзает меня до сих пор: как могла вдребезги разбиться скрипка, но уцелел старинный футляр?)))

Это сложное многослойное произведение и лишь от конкретного читателя зависит, насколько глубоко копать. Я оказалась не готова к тому, что книга будет беззастенчиво спекулировать моими чувствами, с грациозной лёгкостью пройдясь по всем болевым точкам, начиная с несчастливого детства, через собственнический инстинкт и заканчивая холокостом. Несмотря на кажущееся обилие затронутых в романе тем, они служат лишь обрамлением к философским рассуждениям о природе зла. Если я правильно поняла авторскую точку зрения, зло – это вполне осознанный моральный выбор каждого человека, и не всякий грех достоин прощения, и не каждое злодеяние можно искупить добрыми поступками, но пытаться всё равно стоит.

Чудесная, великолепная, прекрасная книга, очень неоднозначная и очень тяжелая, как по форме, так и по содержанию.
На первые 30 глав у меня ушло больше месяца, причем были моменты, когда я реально начинала ее ненавидеть, словно она живое существо, которое специально и целенаправленно меня мучает.
Оставшиеся 31 улетели за 1,5 вечера и каждое из мгновений, проведенных с романом на протяжении этого времени, было прекрасным. И это при том, что ни стиль изложения, ни описываемые события по сути своей не поменялись.
Что меня особенно мучило и доставало, так это та мешанина, которую автор устраивает из персонажей и времен. Для меня наиболее тяжелыми были те моменты, когда он смешивает фигуры и события из разных времен в одно целое. Когда Николау Эймерик, средневековый испанский инквизитор, становится одним целым с фашистским палачом, и автор пишет про него что вроде "он родился в 1320 году...тогда-то вступил в ряды СС...тогда-то король изгнал его из пределов Испании..." - и так постоянно, всегда, в самый неожиданный момент. Читаешь про то, как в 90-х годах ХХ века Адриа Ардевол решил заглянуть на старое немецкое кладбище, и в ту же секунду заслышав его шаги в диком ужасе оборачиваются два человека во времена второй мировой - они пришли на могилу предателя рейха, и там их застал гестаповец , и вот уже одного из них пытает средневековая инквизиция, а потом офицер СС придумывает для него подходящую казнь, повешение на мясницком крюке. Первое время это дико меня раздражало и буквально сводило с ума. Про такую мелочь, как постоянное переключение в пределах одного абзаца и даже предложения на повествование от первого и третьего лица я вообще молчу, по сравнению со всем остальным это так, несущественные мелочи. Но честно говоря, я на самом деле считаю, что вот эта мешанина в изложении роману ничего не дает. Лично мне это только мешало на самом деле проникнуться сочувствием к персонажам и воспринимать их как живых людей. На страницах книги очень много событий трагичных и по-настоящему ужасных, много размышлений о природе зла, о Боге и о том, есть ли он вообще, раз допускает, чтобы зло творилось, много насилия, предательства и несправедливости, но я смогла увидеть и почувствовать весь ужас только тогда, когда мешанины времен и персонажей стало существенно меньше. Хотя, возможно, я просто привыкла к такому стилю, перестала обращать на него внимание и он прекратил мне мешать. И хотя книга далась мне просто неимоверно тяжело, я, едва дочитав последнюю страницу, почувствовала, что хочу ее перечитать. Мне кажется, что во второй раз, когда я знаю, что происходит, зачем, почему и с чем мы имеем дело на самом деле, мне воспринимать будет ее гораздо легче и я смогу увидеть еще что-то, п.ч. сейчас я прекрасно осознаю, что я многое, скорее всего, в ней упустила.