A Room with a View

Бывает, читаешь книгу, долго-долго пытаешься ею проникнуться, и вот шевелится в твоей голове, назойливо уже бьется: «Ну вот как можно было угробить такой сюжет? Неужели сложно было напустить туману, атмосферности там, романтичности?.. Ну хоть психологизма-то добавьте, у вас же не сценарий!.. Ну хоть интересных описаний киньте, чтобы было на чем душу отвести, а то совсем уныло, невыносимо у вас, душно!»

Увы, в «Комнате с видом на Арно» самое интересное – это аннотация, которая заманивает «солнечной Италией, страной романтики, музыки и любви». Италия, конечно, появится, но читатель ее не почувствует. С таким же успехом сюжет мог развиваться в английской гостиной или в поместье толстовского Левина – не имеет значения. Ибо атмосферности ноль.

Казалось бы, роман о том, как перемена обстановки (долой чопорную Англию!) пробудила в сердце девушки неожиданные чувства. Первая любовь… Но это вам не «Джейн Эйр» или «Ребекка», любви в книге с чайную ложечку, а в бочке – долгие светские разговоры ни о чем и стереотипы английского приличного общества, банальные герои и безликие описания.

Юная Люси и ее кузина мисс Бартлетт во Флоренции, в гостинице. Мисс Бартлетт досадует, что окна их комнат выходят во внутренний двор. Жалобы англичанки слышит еще один англичанин, Эмерсон, который приехал в Италию с сыном Джорджем (молодым и привлекательным, конечно же). И старый Эмерсон, как настоящий джентльмен, предлагает путешественницам поменяться комнатами – у них с сыном, дескать, как раз замечательные комнаты с видом на Арно. После некоторых колебаний (неприлично же!) те соглашаются, и так завязывается знакомство, которое окажется важнейшим в жизни главной героини Люси.

Далее – множество необязательных сцен, нелепая по нынешним временам болтовня «высшего» общества и скучная любовная линия, которая как бы логична, но из-за отсутствия писательской страсти – важный момент! – кажется невыразительной, нежизнеспособной. Все какое-то блеклое. На фоне множества английских «ах, это неприлично!» Люси и Джордж должны смотреться естественнее, человечнее, но из-за их картонности в них просто не веришь. Диалоги влюбленных не раскрывают их, словно автор решил забить на показ важнейших для сюжета отношений и уйти с головой в осуждение современных ему нравов. Но и по части демонстрации этих самых нравов «Комната…» сильно уступает той же «Саге о Форсайтах», в которой, к слову, нашлось место и ярким героям, и неоднозначным ситуациям, и большой страсти.

В итоге книга не оставляет после себя никакого послевкусия. Мне было абсолютно наплевать на всех героев. Никто мне не полюбился, никого не захотелось приласкать или пожалеть. После сильной психологической прозы читать «Комнату…» едва ли не физически больно. Серость убивает всякую надежду проникнуться сюжетом и персонажами.

…Оказывается, и «солнечную Италию» можно разом убить занудством и пластмассовым унынием. Ага, ага.

P.S. А фильм, говорят, красивый и романтичный. Как минимум там есть юная Хелена Бонем Картер, Дэниел Дэй-Льюис и Мэгги Смит из «Гарри Поттера». Так что лучше посмотреть экранизацию.

Мой путь к этому роману был крайне извилист: сначала экранизация Джеймса Айвори, потом чтение фрагмента в русском переводе и вот, наконец, весь роман в оригинале. И сегодня я с полной уверенностью могу сказать, что все три версии по-своему прекрасны. Во многом благодаря идеальным декорациям, в которых прямо так и чувствуется цвет - яркая золотая Флоренция и классическая зеленая Англия. Часть первая - Люси с добропорядочной кузиной путешествует по Италии и "пробуждается", сталкиваясь с тем, что жизнь порой не вписывается в строго отведенные ей рамки. Часть вторая - Люси по возвращении домой пытается разобраться, что со всем этим делать и делать ли.

Насколько все-таки мало меняются люди и их привычки. Английские туристы начала ХХ века ничем не отличаются от большинства своих нынешних собратьев - целеустремлённый взгляд, путеводитель под мышкой, список достопримечательностей в голове, легкое брюзжание по поводу аборигенов и выветривание всех полученных знаний при переезде в другой город. Синьор, вы не подскажете, какая из фресок принадлежит Джотто (а то непонятно, чем восторгаться)? Вообще, меткость и ирония - определенно сильные места Форстера. Причем ирония у него весьма разномастная - и едкий сарказм, и легкая насмешка, и добрая полуулыбка. Да и чтобы так выписать сцену, где дамы натыкаются на голых мужчин, плещущихся в пруду и играющих в робинзонов, нужно изрядное чувство юмора.

Сюжетная линия, раскрытие характеров, язык - все составляющие доставляют удовольствие. И удивительное дело, я, которая довольно скептично относится к любви с первого взгляда, в данном случае безоговорочно поверила Форстеру. Эта истории правдоподобна, все ее участники более чем реальны. И даже второстепенные персонажи выглядят удивительно цельно (милый раздолбай Фредди). Хоть образ Джорджа Эмерсона и остался немного... загадочным, назовем это так.

Всегда занятно наблюдать, как, невзирая на все попытки эдвардианцев откреститься от духа своей литературной мамаши - с бородой Диккенса и выпученными в поисках доброй морали глазами женщины во вдовьей вуальке - викторианство бочком-бочком, но не теряя стати, просачивается в дальнейшую английскую литературу и встает возле стенки, сжимая в руках чашку ананасного пунша и приглядывая за детьми, чтоб те не слишком уж шалили словами. Литтон-Стречли мог сколько угодно изысканно поносить своих выдающихся культурологических и поколенческих предков, но роман "Комната с видом" 1908 года убедительно доказывает: викторианские литературные схемы, может, и подсохли затейливым гербарием меж неразлепленных еще первой мировой страничек книги модернизма, однако же не настолько плотно, чтобы не припахнуть чем-то знакомым напоследок.
Книжка про комнату с видом, на самом деле, страстно викторианская - начиная с безвозвратно рафинированного Форстера, взращенного армией мамок, нянек и тетушек в отсутствие в семействе мужской фигуры с бакенбардами и заканчивая трогательными попытками автора не замечать собственного желания как можно скорее поженить двух своих героев и ведя их к этому через набирающие модные обороты игольчатой иронии и рассуждений о месте женщины в обществе.

Прелестная Люси Ханичерч - вся, до кончиков фамилии, поствикторианская барышня приезжает во Флоренцию, сжимая в душе Бедекер и прилежно желая стать чище и добрее, ну и по крайней мере понять, что такое есть мир за пределами Суррея и маминой гостиной. Вместе с Люси во Флоренцию прибывает положенная ей компаньонка - зачерствевшая в самобичевании Шарлотта Бартлетт, персонаж не то диккенсовский, не то вудхаузовский - неопределенной духовной ориентации дама, из тех, знаете, что, доев десерт до донышка (особенно с видом на Арно), начинают немедленно вспоминать, как беспросветно прошла их жизнь в попытках пожертвовать всем ради других.

Из-за вида, впрочем, книжка и разгорается - мисс Бартлетт обнаруживает, что их поселили с видом не на реку, а значит, все равно что и обобрали, и устраивает по этому поводу в общей гостиной целый скандал - таким примерно эмоциональным накалом в те времена обладали поджатые губы у воспитанной девушки давно неженатого возраста. На стенания Шарлотты откликаются некие Эмерсоны, отец и сын, вокруг которых приличное общество описывает приличную дугу - в пансионе Бартолини собрались сплошь англичане, которые, как нынешние наши соотечественники на курорте, одним глазом ищут к кому бы родному, тагильскому прилепиться, а другим - истово ненавидят родную, отдающую шипящими и уменьшительной ласкательностью речь. Отец и сын Эмерсоны - то ли социалисты, то ли неотесанные чурбаны говорят прямо и без обиняков, и предлагают обменяться комнатами (у них с видом), при этом удивительно не по-английски рубя с плеча, а потому требуется множество этикетных фрикций с стороны приятного священника мистера Биба, чтобы и волки были целы, и овцы - вроде Шарлотты - эмоционально сыты. Но переезд все-таки свершается, и Люси, о которой все время как-то подзабываешь, получает свой вид и прелюдию к приключению. Посреди целой толпы страшно комических, будто куплеты, персонажей, которыми мог бы гордиться и Дж. Клапка Дж.: страдающая литературной немочью кропательница любовных романов мисс Лавиш, священник мистер Игер - из тех священников, что так много думают о боге, что на людей им уже давно наплевать, парочка итальянских влюбленных, две престарелых английских барышни, которые осторожно трогают заграницу пальцами ног как ненагретую воду в купальне, - посреди всех этих бедекерствующих по Флоренции персонажей - Джордж и Люси, Люси и Джордж, как мы сразу неотвратимо понимаем, были созданы автором друг для друга, но пройдет еще много страниц, включая невероятную по своей яркости, удивительно неанглийскую сцену с фиалками, прежде, чем Джордж и Люси сумеют, наконец, сюжетно прилепиться друг к другу.

Мне после прочтения показалось, что Форстеру было бы хорошо на Флоренции и остановиться, но поскольку я сама терпеть не могу читателей, которые дышат автору в ухо в полной уверенности, что тот, даже с того света прислушается к их пожеланиям, потому что в них вся соль, все вареньичко, то скажу лишь, что после Флоренции Форстер умчит Люси обратно в Суррей, где история, заметно потеряв в яркости - мало что так придет сексуальности английскому тексту как цвет и по-заграничному голубое небо - практически разовьется свадебными кольцами в другую сторону. Мы познакомимся и раззнакомимся с Сесилом, уверимся в том, что мисс Бартлетт не зря казалась нам deus в поломанной machina, поймем откуда Холлингхерст ненавязчиво стибрил чувственную сцену лесного купания в своем The Stranger's Child и, спустя некоторые нелогические кружения по тексту увидим, наконец, что Джордж и Люси, Люси и Джордж - и вздохнем с облегчением.

На первый взгляд – типичная такая английская классика: уютная, спокойная, с красочными зарисовками и некоторой излишней многословностью. Но это только на первый… внезапно среди всех этих зрелищных описаний, приторно-возвышенных диалогов и размышлений нет-нет, да и мелькнет сценка в стиле Вудхауса, от которой хочется смеяться в голос, или кажущаяся занудность повествования вдруг окажется поглощена едкой ироничностью. Наверное, поэтому книга, привлёкшая поначалу внимание в основном только великолепными итальянскими «картинками» в результате сумела увлечь по-настоящему.
Понравилось, конечно, далеко не все: отдельные фрагменты приводили в полный восторг, а отдельные – заставляли позевывать. Но за сцену у пруда я готова простить автору практически любые недостатки, это было великолепно.
Вообще некоторые моменты выглядели странными: почти невинный (хоть и внезапный, импульсивный) поцелуй в щеку с точки зрения приличий считается катастрофой и оскорблением, а встреча на прогулке с группой лиц мужского пола (среди которых был и священник) резвящихся на природе в костюме Адама – невинной шалостью… Времена, наверное, были такие…
Любопытными показались и герои романа. Не скажу, что все они отлично прописаны (например, характер Джордж так и остался не слишком понятным… что там у него были за наследственные погружения во тьму, можно только догадываться), но наблюдать за ними было занятно.
Центральная героиня, Люси, сначала кажется просто недалекой девушкой, слепо старающейся придерживаться правил и условностей, навязанных ей средой и воспитанием. И только в музыке иногда робко проглядывают скрытые в ней сила и бунтарство. Но постепенно этот образ наполняется совершенно другими качествами: в Люси становятся заметны твердость характера, ее природная живость и бойкий ум, которым не дают проявиться в полной мере только вбитые в голову с детства предрассудки. Но еще больше этих сковывающих ее предрассудков сопротивляется себе настоящей сама Люси, борется аки тигр, только чтобы никто не увидел, насколько ее внутренний мир не соответствует общепринятому, насколько тесны ей рамки, которые предначертало ей окружающее общество. И сама почти убеждает себя в правильности навязанной ей искусственной благопристойности.
Возможно, с позиции сегодняшних дней подобная борьба между притворством и искренностью может показаться наивной и не слишком интересной, тем более что автор не слишком мудрствует, закручивая интригу отношений, у него все предельно ясно и открыто, все чувства и эмоции видны как на ладони. И все же история получилась и забавной, и поучительной, поэтому читалась с большим удовольствием.
Единственным значимым недостатком для меня стало почти полной отсутствие описаний возникновения чувств между главными героями. Они пару раз встретились, пару раз поговорили, причем все это без особых всплесков эмоций, внутреннего жара и прочих проявлений, обычно сопутствующих зарождению любви. Люси так и вовсе до последнего ведет себя так, что и не догадаешься, с чем она больше борется: с любовью (в которой ее почти невозможно заподозрить) или с общими ограничениями, накладываемыми на нее окружающими. Да и у Джорджа не слишком понятны истоки возникшей симпатии. Эти моменты остается, к сожалению, только дофантазировать.
Но в основном роман оставил достаточно приятные впечатления: и написано приятно, и задуматься есть над чем, и посмеяться тоже можно.

Сразу предупреждаю: это не рецензия на книгу и даже не отзыв. Это просто мои впечатления о прочитанном.

Очень спокойно, очень медленно. Я бы даже сказала, что ни о чем, но это всё-таки не совсем так.
Просто люди. Просто общество. Просто отношения.
Кому-то покажется, что скучно и надуманно, а ведь это всего лишь обыкновенная жизнь.
Наверняка те, кто часто путешествует, встречали в небольших отельчиках подобные типажи. Или просто в ресторанах, пляжах или других местах скопления туристов нет-нет да и выхватишь взглядом похожий эпизод или случайно услышишь не предназначенный для чужих ушей разговор.
И не обязательно при этом будут кипеть шекспировские страсти.
Конечно, сейчас эта история выглядит довольно-таки старомодной, но в этом и есть её прелесть!

Форстер уже давно стал одним из моих самых любимых писателей, а эта изумительная вещь, наверное, одно из самых любимых его произведений.

В этом романе Форстер, каким-то непонятно чудесным способом, сумел сделать практически из каждого действующего лица главного героя. Люси, Шарлотта, Фредди, Джордж, Сесиль, мистер Эмерсон, мистер Биб - кто-то из них завораживает, кто-то очаровывает, кто-то немного раздражает, но никто не оставляет равнодушным. И как одновременно тонко и глубоко показано развитие каждого персонажа, как мастерски выписаны характеры.

Форстер для меня мастер человеческих отношений. Как он выписывает и выстраивает отношения между людьми в своих романах, особенно отношения между мужчинами и женщинами, всегда меня завораживало - столько жизненной правды, но одновременно и тонкости оттенков, четкости, и в то же время изысканности.

У Форстера очень тонкое чувство юмора, многие даже называют этот роман социальной комедией. Для меня же это некая прекрасная смесь из романтизма и реализма в четкой оправе модернизма.

Форстер прекрасный стилист. Мне очень нравится форма этой вещи, продуманная, выдержанная. Очень интересные диалоги, и совершенно великолепный язык. И какое развитие, развитие, развитие до самого приятного и стильного конца.

Начиналось все как блестящая сатира на благопристойное английское общество. Автор препарировал английских кумушек, собравшихся в итальянском пансионе госпожи Бертолини, вдоль и поперек. Чинные правильные дамы, по сути оказались самыми беспардонными сплетницами и ханжами. Случайно попавшие в пансион отец и сын Эмерсоны абсолютно не вписывались в общество "тех, кто знает, как себя вести". Самое простое предложение поменяться комнатами с дамами, которым не досталось "комнаты с видом на Арно" было воспринято как покушение на устои.
Автор не жалеет яда, каждому досталось по делам своим. Но в центре внимания - юная Люси, сопровождаемая ханжой-приживалкой Шарлоттой. Вот уж на ком автор оттоптался как следует. Хитрая кроткая тихушница как квинтэссенция всего самого неприятного в английском обществе вообще и начала прошлого века в частности. Раздражала она изрядно. И абсолютно безвольная податливая Люси, которая еще не умеет разбираться в людях и отличать наносное, но пристойное от настоящего.
Возможно остановись автор на итальянском периоде, получился бы вполне законченная новелла
Но повесть имеет английское продолжение, где нам фактически заново начинают разжевывать то, что было с блеском описано в первой части. Вновь все те же персонажи, те же поступки, только теперь это вторично и интерес падает. Никакого развития персонажей. разве что Люси продолжает метаться между тем, что хочется и тем, что надо, притом обманывая саму себя ради ложно понимаемого приличия. Финал же меня совсем разочаровал. Не сможет такая Люси переступить через правила своего круга. Не сможет отринуть ближний круг ради любимого. Нет, в реальности Люси так и не решится на поступок и всю свою жизнь будет сожалеть о несбывшемся...

Когда-то я много читала исторических любовных романов из тех, в которых определение "исторические" – исключительно для оправдания замков и кринолинов в сюжете. Героиня влюбляется в какого-нибудь прогрессивного для своего времени человека, но чопорное воспитание будто бы не позволяет ринуться в пучину страсти... а нет, через пару абзацев терзаний словно и не бывало, и всё снова в порядке.

Так вот, в романе Форстера ничего не в порядке. Викторианская эпоха сменяется эдвардианской, нравы становятся свободнее, но высший свет всё ещё живёт по своим неписаным законам. Всерьёз снесёт эти законы Первая мировая и добьёт Вторая, но в начале 20 века дисгармония между приличием и реальностью ещё очень сильна. Впрочем, глядя на нынешнюю британскую королевскую семью, в которой верхом прогресса до сих пор считается морганистический брак, невольно начинаешь сомневаться в окончательном отмирании этого ханженства.

В этом мире прямодушный человек, отказывающийся от "социальных танцев", в глазах окружающих выглядит грубым и неотёсанным, а другого запросто могут объявить негодяем, поскольку он имел дерзость заявить леди, что его отец принимает ванну. Респектабельность и внешние приличия – вот главное мотто такого общества.

Сесил с его деспотичной высокомерностью олицетворяет собой уходящие викторианские порядки, крепко держащие людей в своих тисках. Джордж ему противопоставлен: он свободен, но неуклюж, как неуклюж ещё формирующийся порядок вещей. Люси разрывается: она тянется к новому, но с детства вбитые ей в голову манеры запрещают желать это новое. Она не понимает своих желаний, однако ей смутно хочется независимости и свободы самостоятельно принимать решения касательно собственной жизни. Путешествие в Италию открывает для Люси иной мир, она начинает осознавать, что бывает иначе, что "социальные барьеры, хоть и неустранимы, все-таки не так и высоки".

Форстер с сочувственной симпатией, однако, не мешающей ему иронизировать, относится к отходящим в небытие нравам. Он очень хорош в бытовых сценках, в создании современной ему атмосферы эдвардианской Великобритании, в описании внутреннего конфликта героини, даже устами героев рассуждает о женском вопросе, но романтические эпизоды – это просто обнять и плакать, настолько они нелепы. Благо пересчитать их можно по пальцам одной руки. К сожалению, финал тоже к ним относится, им я осталась совершенно недовольна, поскольку его тональность упрощает интересный и сложный конфликт остальной части романа.

Мне понравилось как пишет этот английский классик. Впрочем что наверно мало удивительно, учитывая мою любовь к английской прозе во всех ее проявлениях (ну почти во всех). Прекрасная и очень гармоничная история, хоть и порядком предсказуемая. Да суть тут и не в динамике сюжета. А в типажах, их характерах, их поступках, душевных терзаний и сомнений. И все это шаг за шагом приводит юную героиню к выбору. Вполне очевидному, ага. Ну и пусть. Ведь интересен сам процесс.

Восхитительная Флоренция и милейшие английские сельские пейзажи. Чопорный и надменный средневековый рыцарь и меланхоличный мужчина, который в любую минуту готов проснуться и запылать страстью. Что выбрать? Жизнь с ограничениями и условностями, где ты марионетка и играешь свою роль? Или свободу слова и нравов и жизнь с любимым и интересным мужчиной? Что перевесит? Вот и мечется так наша героиня, обманывая не только всех вокруг, но и саму себя... Хорошо, что рано или поздно правда торжествует. В данном случае это торжество свершилось более чем вовремя.