Кристин, дочь Лавранса. (комплект из 3 книг)

Часть первая - Хозяйка
Часть вторая - Венец
А вот и третья часть истории про Кристин, дочь Лавранса
Наиболее живая и реальная. Если первая часть была романтической и возвышенной, если во вторую вмешались политические и религиозные мотивы, то третья - как раз суровая проза семейной жизни. Только в девичьих мечтах выполняется классическая формула - "они жили долго и счастливо и умерли в один день"

Кристин и Эрленд жили долго и сложно. Любовь-соперничество, любовь-противостояние. Очень трудно жить двум эгоистам, а именно это мы и видим. Два очень схожих характера - своевольных, гордых, эгоистичных. Никто из них не желает уступить другому ни словом, ни делом. Сначала оскорбить, обидеть до боли, до кровавых шрамов в сердце, затем бурно и горячо раскаиваться - "О, мой Эрленд! О, моя Кристин! О, моя любовь! О, прости меня". И происходит это не раз, не два, вся их жизнь - сплошная борьба за первенство в семье. И не только по отношению друг к другу. Просто поражает душевная слепота Кристин. Не замечать любви Симона, не замечать любви Ульва. Но это не удивительно, она и сама никого не любила. Даже сыновей. Да, вернее она любила их для себя - вот какие они у меня красивые, сильные, стройные, а какие нежные щечки у малыша - родим еще одного, как приятно целовать бархатистую кожу и шелковые волосики... А что на душе у сыновей? А чем они живут? А каково живется слепнущему Бьёргюльфу? А что в душе у Ноккве? Эти мысли даже не посещали голову Кристин, а только лишь удовлетворение от своих созданий - какие сильные, какие красивые, какие чудесные сыновья.

Наверное, надо делать скидку на время, описанное в книге да и на время написания. Наверное. Но все это настолько реально и образы героев настолько современны, что волей-неволей судишь их мерками нашего времени. У меня не было ощущения, что это - Норвегия 13 века. Да, топорики легко взметались над головами спорящих и человеческая жизнь стоила мало - уплатят очередную пеню и дальше в путь. Но эмоции, но характеры - все это живо и по-настоящему.

Финал меня разочаровал. Я понимаю, что авторское отношение к героине совсем не такое, как у меня, и итоговое духовное преображение героини было необходимо, но... мне показалось натянутым.

Ну вот и разобрался таки я с главным своим "кирпичом" зимнего сезона. Книга шла тяжело , и вот почему. Во-первых , у меня плохая память на имена. Я не могу запомнить русские имена, не говоря уже о труднопроизносимых именах персонажей книги, ровно как и их отцов. Во вторых, книга неровная : часто динамичный и увлекательный сюжет сменялся нудными описаниями всяких матримониальных и прочих родственных связей. Причем описание было таким дотошным, как будто речь шла о живых соседях автора , а не о людях, живших 700 лет назад.

Неоднозначное мнение у меня сложилось и о главной героине. Мне по ходу чтения постоянно вспоминалась одна цитата из книги "В лесах":

Так и ей следовало бы - сладко вспоминать о сладком. А так она превратила это сладкое в плеть и бичевала потом всем этим всю жизнь. И себя и мужа. И ладно бы речь шла о чем-то экстраординарном. Такие грехи в этой книге случались со многими персонажами. В душе нужно оставлять хорошее, а плохое забывать. А еще хуже из хорошего делать плохое.  Было бы так, и жизнь ее с Эрлендом сложилась совсем по другому, тем более ничего плохого о нем я сказать не могу, в отличие от его жены.

Но это так, немножко дегтя. Книга на самом деле великолепна и так и просится быть экранизированной. Здесь  есть место любви и ненависти, религии и философии, рассуждениям о семье и государстве. Но в первую очередь эта книга о матери. О матери с большой буквы, для которой весь смысл ее жизни в детях, в сыновьях. Читайте ее и думаю, что вы не пожалеете.

Вот вроде и хорошая книга, вдохновляющая на удаление от дел в деревню и приобщение к размеренной жизни, а с другой стороны - сильно раздражающая главная героиня, которой присущи очевидно современные черты. И еще Кристин такая хозяйственная, аж тошно становится. И еще один момент - сама книга очень неспешная, все обстоятельно расписано, читателю даже и привычному к большим объемам может стать под конец скучно. Хотя если задуматься, в книге большое количество персонажей, да и охватывает она тридцать лет, пусть и относительно мирных, только в конце чума многих заберет.

Кристин, вокруг которой вся история и вертится, была любимицей отца, балованой дочкой богатого землевладельца. Это не значит, что она была как-то особенно капризна, но в случае необходимости могла проявить характер и настоять на своем. За что и платила потом сполна. Удивительная женщина была, сначала налепит ошибок, а потом в них упорствует, прикрывая собственное упрямство карами господними, проклятиями, кармой и плохой погодой. Я иногда читала и думала: "Вот эту бы энергию, да в мирное русло." Но нет, Кристин несло по всем кочкам, и жизнь ее неслабо приложила несколько раз лицом об шершавый камень. Причем с каждым прикладыванием можно было услышать звон падающих осколков розового стекла. Что не помешало упертой тетке раз за разом приносить в жертву любви к мужу себя, детей, комфортное житье. Собственно, финал книги закономерен: если человек старательно следует путем саморазрушения, то и придет он только к разбитому корыту. Тут хоть чем прикрывайся, хоть любовью, хоть высокими идеалами, а конец один - одиночество и смерть.

В этой книге есть слон, за которого постоянно цепляется глаз - Кристин по своему поведению и характеру гораздо ближе к современным женщинам, чем к 14 веку. Девочка в шесть лет с вершины горы считает поселения и сбивается на третьем десятке? Что-то с трудом вериться. Девица чешет языком как метлой метет, не считаясь с чинами и званиями окружающих и ей за это ничего, кроме поста с молитвой? Это при том, что в те времена женщина это не совсем самостоятельная единица, а придаток мужчины. И если мужчина так себе, на лицо смазлив, но в башке полторы извилины и никакой крестьянской хитрости и хватки, тогда совсем караул. Никакая умная баба семью не спасет, не надо обольщаться. Потому как наследовали не только землю, но и репутацию, имя отца, и его же ошибки.

Как масштабное полотно норвежского средневековья книга хороша, но вот как жизнеописание отдельно взятой семьи скорее не понравилась.

Эта история длиною в жизнь, от юности до смерти — о Кристин, дочери из богатого и знатного рода. Опорочив свою семью греховной связью с Эрлендом, о котором ходит недобрая слава, обезумевшая от любви девушка идет наперекор любящему отцу и в конце добивается своего. Но жизнь с Эрлендом оказывается не такой безоблачной, какой она казалась юной Кристин…

Увлекательная книга о жизненном пути, полная размышлений, эмоций и душевных метаний. Все герои книги интересны: Кристин, несущая бремя своего решения, Эрленд, который до преклонных лет остается в душе и в поведении ветреным большим ребенком, Симон, чье доброе и верное любящее сердце служит ему плохую службу на протяжении всей его жизни.

В книге хорошо описан образ матери-наседки, пекущейся о судьбе своих детей с пеленок и до взрослых лет. В каждом из своих сыновей Кристин души не чает, и ей больно видеть, как они мужают и выходят в большой мир, каждый следуя своим путем. Вечная тема, актуальная в любое время.

К героям прикипаешь сердцем, а потому так тяжело с ними расставаться. Они вызывают эмоции, особенно Эрленд своим дурацким поведением и нежеланием взрослеть. Но и он не лишен положительных качеств — ведь недаром его любит вся округа. Кристин вызывает иной раз жалость и сочувствие, но невозможно не восхищаться этой сильной женщиной, на плечи которой легло бремя ее собственного выбора. Благородный Симон, который не вышел внешностью, но чист душой, вызывает только положительные эмоции и искреннее сострадание.

Повествование местами кажется бессвязным и прыгает от одного события к другому. Порой начинаешь путаться в именах второстепенных персонажей. Но это не умаляет достоинств книги — она прекрасна во всех смыслах.

Что-то у меня совсем не заходят книги о тяжелой женской доле, а образ Кристин вообще не укладывается ни в какие мои рамки. Такую мозговыедательную бабенку еще нужно поискать. И все это подается как нечто совершенно неординарное, под соусом незаурядности и силы духа. Вот, смотрите, она боролась за свое счастье и свободу. На самом деле, она просто выела мозг своему мужу и натворила много дел. Однако она же все это старательно замаливала и думала о Боге, поэтому давайте не будем говорить о ней плохо!

То неловкое чувство теперь возникает, что интереснее было бы писать и обсуждать трилогию про Лавранса, чем про его дочь, которая мало чем выдавалась из окружения. Только тем, наверное, что на нее мы смотрели под лупой. Если взять других женских персонажей и рассмотреть жизнь и быт этих женщин, то будут все те же фрукты, только в профиль. Однако любят скандинавские писательницы подчеркивать тему эмансипации и прочего. Была бы эта эмансипация, если бы Кристин вела себя как мужик и управляла всеми делами, задвинув мужа. Она же претендует на незаурядность только количеством своих тараканов, бегающих у нее из угла в угол.

С самой первой книги она показалась мне крайне отталкивающим персонажем - вздорная и капризная девчушка, которая скрывается под налетом благочестия и внешней покорности, когда на самом деле там ого-го! При этом она мало чем дорожит, беспокоясь только за себя любимую. После гибели, как она сама подчеркивала, своего друга детства Кристин слегка всплакнула и побежала по лугам дальше на встречу приключениям. Нашла она их в лице своего будущего мужа. Приключения на всю жизнь, хотя довольно-таки серенькие, поэтому Кристин была вынуждена постоянно сама подкидывать дровишки в огонь, чтобы упиваться собственной жертвенностью и виной. В образе Кристин явственно проступают черты тех женщин, которые большую часть жизни искусственно нагнетают эмоциональный фон, страдая и упиваясь этим, чтобы потом словить пару дней кайфа, когда временно отпустит, после этого снова ввергаясь в пучину обвинений, мелких мстишек, переливания из пустого в порожнее. Такие типы часть встречаются в жизни и не вызывают ничего, кроме раздражения. Поэтому я сильно удивлена тем, что история эта подается под соусом тяжелой женской доли.

Не буду скрывать, я до середины второй книги ждала (и жмурилась от предвкушения удовольствия), что жизни смачно шмякнет Кристин лицом об пол и хорошенько так поелозит им по грязи, чтобы она изменилась, одумалась, стала лучшим человеком. К третьей книге стало понятно, что все, на что способна вселенная Унсет в техническом плане, - это измена мужа и смерть детей. И еще постоянно ее кто-то левый любит, вот это трагедия. И мрут как мухи вокруг по глупости. При этом никакой эмпатии это не вызывает, так как происходит все легко и просто, за чашечкой пива. Такие женские страстишки и воспевание радости мелких хозяйственных делишек меня не привлекли.

Мой любимый исторический фон оказался так себе, с моей точки зрения, - раскрыт слабо, утоплен в мелких бытовых подробностях и из конца в конец повторяющихся типичных схемах. Только имена собственные придают какую-то атмосферность (один Бьергюльф чего стоит), когда упоминания про столы и кровати с заслонками - не очень. Мне нравится, когда из книги можно почерпнуть какие-то исторические данные, чтобы потом, думая об этом периоде, постоянно смотреть на события сквозь призму хорошо обрисованной истории. Это добавляет красок в восприятие прошлого. Здесь же упор идет на мелкие бытовые подробности, а событиям значимым или протекающим процессам отведено столько места, что даже анорексик не поместится. Так вот и выходит, что вся историчность сводится к мелким уловкам, создающим иллюзию хорошего исторического фона.

Кристин, дочь Лавранса, которая постоянно упоминала своего папашеньку, даже после 1000 страниц текста оказалась слабее 200, написанных о нем и его жене.

Также рассматривал такие варианты названий: «Родня», «Унесенные ветром (бореем/мором)», «Пир до чумы, во время чумы и после чумы», «Богатые тоже плачут», «Вся Скандинавия в одной книге», «Женщина, которая не стала ложится в кровать на год», «Музей восковых фигур мадам Унсет».

Про такое объемное произведение, более 1500 страниц, нельзя отделаться чем-нибудь таким, не будем показывать пальцем, типа «Х..ня», «Многабукавниасилил» и т.п. Тем более что осилил. Книга читается довольно легко, хотя в некоторых местах у меня и бомбило, из-за чего возникало желание забросить книгу куда подальше. Книга относится к ярко выраженному женскому направлению в литературе. Написано женщиной и про женщину. Я называю такие книги серией «ЖТС» — женщины трудной судьбы, яркий представитель — Гузель Яхина и ее Зулейха. Построение полностью соответствует сериальному мылу для домохозяек. Показан путь от детства до смерти героини. Как меня это бесит в сериалах... Розовое детство, любовь-морковь, рождение детей и их проблемы, старость, внуки... Причем героиню играет та же актриса, только ее искусственно старят, рисуют морщины и красят волосы под седину, смотрится неестественно.

Но если бы книга была только об этом, я бы ее забросил и не стал читать. К счастью, Унсет довольно подробно описывает быт и обычаи норвежского народа. Когда я читал «Кристин, дочь Лавранса» или «Симон, сын Дарре», мне все время хотелось читать это, как «Кристин Лаврансдоттир» и «Симон Дарресон», и так как это в книге встречается постоянно, у меня в голове возникал диссонанс с тем, что я вижу и тем, что звучит у меня в голове. Кстати об именах, у меня возникло ощущение, что Именами (в смысле полными типа Такой-то сын Такого-то) в книге обладают только знатные люди, а простой народ называют одним именем, например, кормилицу звали просто Фрида (может я и неправ, тогда в комментах мне напишите, что вы про это думаете). Про быт норвежской знати узнал много интересного, например, за убийство вполне можно было откупиться деньгами, а само убийство хоть и было грехом, но для знатного человека являлось чем-то вполне нормальным, поэтому они все время ходили с оружием и часто пускали его в ход по поводу и без, что и стало причиной смерти многих членов семьи. Также частью быта норвежцев были болезни и смерть детей; вообще, многочисленная семья Кристин мне кажется скорее исключением, чем правилом, в основном такое ощущение, что из троих детей до 2–3 лет доживал хорошо если один. Несмотря на подробное описание быта, некоторые моменты от меня ускользнули, например, вопрос гигиены (ну типа, как умывались они там, вот про бритье было, даже бритвы у них были, а про туалеты не помню, но наверно гигиена у знати была, просто Унсет про нее стыдливо умолчала, если это я упустил, таки пишите в комментах).

Отдельная история в книге — это религия; насколько я понял, это обычное католичество, причем в народе еще живо язычество, хотя за колдовство(которым называют обращение за помощью к старым богам и некоторые нехристианские обряды, вроде того, чтобы взять земли с могилы для лечения безнадежно больного ребенка) могут и наказать. Христианство и народные обычаи выступают в романе огромным конфликтогенным фактором, когда желания героев идут вразрез с нормами христианской морали или обычаями того времени. В основном это касается внебрачной любви: Кристин понимает нормы и принимает их, но поступает в соответствии со своими желаниями (и огребает за это), потом, конечно, все налаживается и начинается супружеская жизнь, но грех на душу она уже взяла — и это бросило пятно на всю семью и отравляло ей всю дальнейшую жизнь. Интересно в романе подано осуждение народом поведения Кристин. Это не как у Пушкина «Народ безмолвствует», но что-то похожее: такая какая-то толпа стоит и осуждает, есть какие-то отдельные выпады, но они являются лишь небольшими эпизодами на общем мрачном осуждающем фоне... Вот если я за что и уважаю Унсет, так это за отсутствие одноцветности героев: они обычные люди и в романе практически нет однозначно плохих или однозначно хороших людей. Вроде бы сама Кристин должна быть образцом, идеалом и т.п. (ТП ахаха), но нет, у нее полно черт, которые ее не красят — гордость, переходящая в гордыню, ослиное упрямство, нежелание идти на компромисс, нечуткость (как это нормально сказать, ну эмоциональная глухота какая-то), — и когда я это понял, я простил Унсет «мылосериальность» ее романа за честность, за то, что она любит своих героев такими, какие они есть, и показывает их без прикрас, немного пафосно, конечно, но все же разносторонне.

По поводу количества персонажей в романе: их там просто ох.ть сколько, причем более важных персонажей Унсет удостаивает словесного портрета в духе полицейской сводки (рост высокий, волосы темные, глаза серые, подбородок квадратный, был одет в коричневые штаны и синюю куртку, особых примет не имеет, в последний раз его видели в районе реки верхом на лошади), остальные передаются широкими мазками вроде тяжелого запаха, гноящихся глаз, хромоты или полноты. Но за счет объема романа со всеми важными персонажами мы познакомимся довольно тесно, узнáем, что они из себя представляют до самой подноготной, проследим их путь от рождения до смерти, ну и это... нескучно так, по крайней мере, у меня ощущение, что перезнакомился с половиной Норвегии — хотя потом там чума все повыкосила, кто-то да остался... И еще одно ощущение постоянно возникало по мере чтения первой части книги: сидят такие две кумушки деревенские и перетирают за всю родню и знакомых, у кого какие новости, кто женился, кто родился, чего там соседская Манька с ихним Ванькой, и в таком духе, но потом это ощущение прошло, а то уж совсем было заскучал.

Политические интриги тоже есть, но они проходят как-то незаметно, неудачно и без огонька, играя роль еще одного такого неудобственного фактора в жизни, и возникает стойкое ощущение, что герои легко отделались.

Но в общем как-то ощущение, что

Хорошо
Катарсис есть, хотя и пафосный, библейские отсылки — тоже, не зря Нобелевку дали, не зря...

P.S.
Единственный ляп в книге, который не опечатка, и не ошибка оцифровки, это слово «пектись».

Прежде чем открыть флэшмоб 2012 этой книгой, я полезла в «Википедию» за информацией и наткнулась на такое высказывание. Ничего себе, да? Не знаю, точны ли слова, но русская поэтесса действительно книгу эту любила и хвалила.
Из вступительной статьи я почерпнула еще один удивительный факт. Цитирую: «Когда в Международный год женщины (1975) нужно было назвать лучший женский роман о женской судьбе, дочери Франции остановили выбор на исторической трилогии «Кристин, дочь Лавранса»». То есть судьба средневековой женщины показалась им актуальнее судьбы какой-нибудь современницы. "Да что же это за книга?", - подумала я.

Оффтоп: Совет тем, у кого такое же издание: осторожно со вступительной статьей. После справки о писательнице там идет описание сюжета и героев, в котором полно спойлеров.

Я давно не читала исторических романов, а так далеко вообще не забиралась. Шутка ли, из 2012 перенестись примерно в 1310. Сначала чтение шло трудно. Я спотыкалась о новые слова типа «тинг», «сетер», «ярл» и «лагман», а еще надо было запомнить, кто все эти люди с труднопроизносимыми именами и кем они друг другу приходятся. Потом привыкла, повествование тоже стало проще, и я нырнула в историю.

Дальше...

Особый разговор хочется завести о главной героине, по имени которой сага и названа. Первоначально она не вызвала у меня даже симпатии. Кристин, с ее же согласия сосватанная благородному человеку, решает, что любит другого и готова ради него на все. Пожертвовать собой ради любви, пойти против мнения общества, может, смело. Но как-то не очень красиво жертвовать заодно и семьей, навлекая позор и бесчестье на отца, который ни в чем не виноват. А ради кого...На первый взгляд, ее избранник, Эрленд, - пустой и безответственный человек, не ценящий то, что у него есть.
И все-таки по мере чтения с этими героями примиряешься, принимаешь их. Они осознают свои ошибки, не стараются выглядеть лучше, чем они есть на самом деле. Не святые, но и не последние грешники. Восхитительно противоречивые. Чем больше наблюдаешь за Кристин, тем больше ее понимаешь. Ее радости и тревоги общеженские, не относящиеся к конкретной эпохе.

Если на время отвлечься от дум и забот Кристин и оглядеться вокруг, окажется, что Унсет - мастер деталей. Дочь археолога, Сигрид Унсет достоверно описывает каждую мелочь: одежду, еду, устройство быта, обычаи, обряды. В целом, общество рисуется хорошо организованным и продуманным. Норвегия XIV века — страна, чтящая законы, не знакомая с феодальной раздробленностью. Есть один правитель, периодически собирается тинг (что-то типа «вече») для решения важных вопросов.
Еще один важный момент — отношение к женщине. Я и раньше слышала, что отношение к слабому полу зависит от географического положения страны. Там, где мужчине особо не нужна женская помощь, где вести хозяйство легко, женщина и ценится дешевле верблюда. Там же, где женщина наравне с мужчиной борется с тяготами, суровым климатом, женщину уважают. Рассоришься с женой, будешь ходить в плохо сшитой зимней одежде и мерзнуть.
Из саги можно узнать, что к женщине в Норвегии тех времен относятся достойно (учитывая эпоху, конечно): девушку не имеют право насильно отдать замуж (она может пожаловаться на тинге); согрешившую дочь необязательно ссылают в монастырь; женщина может наследовать поместья и хозяйничать в них, да и в целом мужья к женам прислушиваются и не видят ничего стыдного в том, чтобы иногда им уступить. Если то, что описала Унсет — правда, то большое количество женщин в современных правительствах скандинавских стран закономерно.

Вердикт мой таков: познавательно, при этом эмоционально и психологически глубоко. А "Анну Каренину" я любить меньше не стала.

Клинический диагноз:
Основное заболевание: Нобелевская премия неясного генеза
Осложнения : Хронический дефицит вычитки и редактуры средней степени тяжести. Мэри Сью II.
Сопутствующие заболевания: Избыточная масса трилогии средней степени тяжести

Куратор: к счастью, уже не студент 10 группы лечебного факультета АГМУ Элис П. Вудс.

Паспортная часть.
ФИО: Кристин, дочь Лавранса
Дата рождения: приблизительно 1920-1922 г.
Дата поступления: 10.08.17
Дата курации: 20.08.17 - 31.08.17

Жалобы.
Постоянные, непрерывные, ноющие. Источником является главная героиня - Кристин, дочь Лавранса. Жалобы периодически иррадиируют в самого Лавранса и мужа вышеупомянутой Кристин, Эрленда. Периодически жалобы иррадиируют в других героев, которые подвернулись под руку Кристин. Жалобы длятся на протяжении всех трех книг. Жалобы возникают в ответ на любой раздражитель, будь то отсутствие желание сестры кормить ребенка грудью и прочие столь же мелкие изменения внешней среды.

Anamnesis morbi
Больным себя не считает. В 1928 году состояние пациента осложнилось Нобелевской Премией по литературе за "запоминающееся описание скандинавского средневековья".

Anamnesis vitae
Роман родился в период между 1920-1922 годами, в Норвегии. Детство - без особенностей. Рос и развивался согласно возрасту. Вредные привычки: злоупотребляет упоминаниями святого Улава - от 15 до 50 раз за главу. Питание регулярное, кроме того, пациент регулярно употребляет воду в больших количествах: содержимое ее в романе составляет не менее 45%.

Status praesens
Общее состояние: тяжелое (аж три тома)
Сознание: спутанное. Может обсуждать одну и ту же тему на протяжении нескольких десятков страниц, перемежая обсуждение многочисленными призывами к святому Улаву.
Выражение лица: страдальческое

Система органов дыхания
Главная героиня ноет и жалуется гораздо чаще, чем дышит.
Ярко выражен симптомокомплекс "неизбранной дороги" - несмотря на то, что выбор уже сделан, жребий брошен, Рубикон перейден, что-то все же заставляет Кристин оглядываться на ту дорогу, которую она оставила позади. Она никогда не озвучивала мысли "Что бы было, будь я женой Симона", она даже помыслить об этом не могла. Говорят, любить - это перестать сравнивать, но Кристин сравнивала Эрленда с Симоном до конца их дней, и далеко не всегда это сравнение было в пользу ее супруга.

Сердечно-сосудистая система
Говорят, сердце женщины - океан, полный тайн. Таким же океаном остается для нас сердце Кристин. Меньше всего любви, как поется в старой песне, доставалось ее любимым людям. Чужим она прощала многие прегрешения - клевету, напраслину, жестокие и несправедливые обвинения, однако семье своей не спускала ничего. Странными были ее любовь и ее благочестие - со странствующими и нищими дочь Лавранса обходилась добрее, чем с собственными домочадцами. Если к паломникам она проявляла милость и щедрость, то с мужем она становилась мстительной и злопамятной. Завшивевшие монахи, чьих имен она никогда не знала, а если и знала, то не упомнила, всегда восхваляли ее щедрость, а со своим мужем и сыновьями она была скупа и на любовь, и на теплые слова.
Но об этом на своих многочисленных исповедях она не говорила ни слова. Пустяк ведь, по сравнению с когда-то утерянной вне брака девственностью.
Впрочем, Кристин хитроумна, и использует эту самую утерянную девственность не только как повод пострадать, но и как орудие манипуляции. Якобы любимый отец пристает с нравоучениями? Получи! Муж возмущается, что ему мало внимания? А чем ты думал, когда...
"Хана тебе, грешник!" - грозно говорит Кристин, и, размахивая девственностью, точно топором, врывается в толпу ничего не подозревающей родни.

Система органов пищеварения
Несмотря на то, что целая книга в романе называется "Хозяйка", о приготовлении пищи в средневековье мы узнаем поразительно мало. Ну то есть практически ничего, кроме периодически упоминаемого пива и вяленого мяса. Несколько раз мы заставали Кристин за сборами земляники.
Безусловно, главная героиня романа - дама благородная, и самой мешать щи ей не пристало. Но если ты собираешься следить за тем, как твои слуги варят эти самые щи, ты должен знать технологию приготовления этих самых щей, иначе толковым руководителем тебе не быть.
О щах ни слова. К третьей книге мы узнаем, что оказывается, Кристин делала запасы. Когда только успевала, девственность же.

Нервная система и органы чувств
Раскаяние, сожаление и жажда искупить свои грехи - эти три чувства главная героиня пронесет с собой через всю трилогию. Правда, каяться она будет совершенно не в тех своих поступках, которые привели ее и ее семью к поистине печальным последствиям, каяться она будет только в том, что считает важным сама. За пеленой этих псевдоважных грехов она не заметит, что ее высокомерие, гордыня и желание что-то доказать людям, которые ее не знают, и которых не знает она, свели в могилу ее мужа и ее саму.

Диагноз и его обоснование
К сожалению, формулировку Нобелевского комитета я удачной не нахожу. Описание не было достаточно скандинавским (из всей Скандинавии там только периодически попадающееся слово "старбюр" да пиво, плюс к месту и не к месту упоминаемые короли), и не было достаточно запоминающимся - королей я все равно не запомнила, ибо тысячи их, а из самых развеселых средневековых плюшек оставили только чуму. Как морская свинка - не морская, и не свинка.
Да и чума какая-то не чумная - все разлагаются неделями, а Кристин скачет по кладбищам, словно молодая козочка, едва ли не до своего последнего дня.
Кроме того, у меня есть основания предполагать, что Кристин, несмотря на все ее личностные недостатки, типичная Мэри Сью. Доподлинно известно, что главный признак Мэри Сью - это то, что перед ней не может устоять ни один мужчина (ну, и некоторые женщины, все зависит от фантазии автора). У Кристин это, безусловно, есть. В совокупности с прекрасной внешностью (а также тем фактом, что мужчина, присутствовавший подле ее смертного одра, даже после ее смерти сожалел, что не удалось), и богатством, а также совершенно нетипичным для женщин Средневековья поведением, я предполагаю, что этот диагноз оправдан.
Лавранса, которого женили таким молодым, всего в 28, мне искренне жаль, особенно после того, как в середине второй книги 28 внезапно превратилось в 18. Это называется "плохая редактура" и то, что книга с плохой редактурой вполне может получить Нобеля, дает мне надежду.
А еще если убрать упоминания святого Улава к месту и не очень, книгу можно было бы сократить минимум на треть. То, что церковь сильно влияла на людей, читатель бы понял и без этого.

Рекомендации

• Нобеля отобрать, либо отказаться от формулировки "за запоминающееся описание скандинавского средневековья"
• Вычеркнуть каждое второе упоминание святых королей, да и королей вообще
• Отказаться от образа Мэри Сью и создать что-нибудь более приближенное к реальности.

  Прогноз

Вот она - идеальная книга для уроков семейной жизни. Идите ко мне, милые мальчики и девочки, я уберу ваши розовые очки... моргенштерном... нет, снимать не нужно, так даже лучше...

Уникальная книга - женский роман без иллюзий, без феи-крестной и даже без тонального крема. Жесткий натурализм, чудом лишенный беспросветности. Мерцание света и тени. Женщина о женщине. Начало 20-го века о 13-м. И я не называла бы книгу историческим романом. Я все ждала привычной сказки (с хорошим концом или плохим, главное - сказки), шаблона; злорадствовала, когда предвидела типичные повороты сюжета... Ага-ага... Ну-ну... Симпатичный бедный мальчик, родители против, он совершает подвиги - и они вместе... Нет? Ну ладно, тогда так: бедный мальчик, а она выходит за богатого, трагическая верность, или страстная измена, или смерть супруга, или... Нет? Ну так вот тут отличный повод, чтобы вырулить на очередной стереотип... Она и он не могут быть вместе, побег, или трагическое противостояние родителям, или внебрачный ребенок и тяжелая долюшка, или брошенная обиженная женщина, или хэппи-энд свадьбы...

Но авторка с фантастической грациозностью, танцуя обходила все банановые шкурки, ни один стереотипный сюжет не был реализован - ни один! Свадьба - не хэппи-энд, а только начало. Ребенок рождается в браке, но зачат вне брака (как типично!), о чем с удовольствием годами вспоминают соседи-математики (ведь не лень же им подсчитывать чужие месяца). Родители попортили нервы с "милой" "послушной" дочкой, но на разрыв не пошли, в конце концов помирились и с зятем, и с неслухами-внуками. Разве же не так бывает сплошь и рядом? Счастливый в конце концов брак или несчастливый? А холера его знает - всего здесь хватает, счастья и несчастья, любви и равнодушия, привычки и удивления, принятия и отталкивания. То, через что молча переступила девушка в начале отношений, она не забудет никогда и не раз выставить счет "любимому-милому" - это же так типично и правдиво! Но ссоры и раздражение в конце концов не переходят в "войну Роузов" (один из самых чудовищных фильмов, как по мне, единственный просмотр 20 лет назад - и меня до сих пор обдает могильной жутью при воспоминании). Жизнь как она есть: большие планы терпят поражение. Семь сказочных сыновей совсем несказочно должны или делить крохи имущества, или разбредаться по миру с разным успехом. И волшебное богатство почему-то не приплывает в руки после неудачного хозяйствования такого "перспективного" знатного мужа. А от родовитой миленькой невесточки хочется убежать в монастырь.

Любовь как она есть на самом деле: ожидание и предвкушение, готовность принять выбор родителей (непротивный в общем-то) - и полная потеря головы, одержимость и подростковая глупая, без оглядки и самосохранения жертвенность, охлаждение отношений, этапы принятия и раздражения в семье, удаленность и неожиданные вспышки близости, ссоры на ровном месте, глупая гордость и обиды, но верность и поддержка в жизненно важных ситуациях, поздний взрыв страсти, неожиданные и несвоевременные дети и тихая будничная радость поздней ожидаемой беременности. Всё, всё безупречно жизненно.

Я не могу знать, анахроничны ли исторические реалии книги. (Меня поразил съемный стол, который вешался на стену без надобности.) Но не анахронично ли принципиально христианское мироизмерение в стране, только что обратившейся от язычества?.. Возвращения к старой вере, правда, описаны в романе, но что-то мне кажется, что их тогда было намного больше. Зато очень пронзительное ощущение, затененное опять-таки реализмом, нежеланием мифологичности рассказа (к сожалению? или опять это мастерство автора), - ощущение погружения в историю, участия в ней: короли и почитаемые святые - лично твои дедушки и бабушки, а иногда - современники и соседи. И я точно могу сказать, что в чувствах, в отношениях нет ни капельки анахроничности. Все переживания кристально настоящие, вымеренные точно и чрезвычайно актуальные. Хочется сказать - что в этом и есть анахронизм: может, люди, отдаленные от нас семью сотнями лет, должны были думать и чувствовать иначе? Но ведь и сама авторка писала сотню лет назад - нет, по-видимому, мы, людишки, ничуть не меняемся в своей сути.

Очень точно подана христианская борьба в сердце высокомерия и милосердия, греха и покаяния. Тот, кто пытается соотносить свою жизнь с библейскими заповедями, не может не узнать эти страдания и не согласится с правдивостью показа этой вечной битвы: сомнения, прозрения, неожиданные открытия, падения и старания, запоздалое сожаление и приятие всей ответственности, всего бремени ради какой-то "светлой" цели, бытовые грешки и жуткие падения.

Интересно равновесие феминистского в книге. Женщина Средневековья стереотипно невидима. Или молчаливая служанка - или недоступна прекрасная дама. В книге - ни то ни то. Женщина принимает жениха, предложенного родителями, но может взять и упереться - и есть законы, которые защитят ее от принудительного брака. Да, позор родить вне брака (и у нас еще остались отголоски такого позора)... но всё равно рожают и крестьянки, и дворянки, и как-то выходят из положения. Муж может быть тираном и агрессором, но женщина может терпеть и молчать (как и сегодня многие!), а может запустить определенные механизмы, чтобы предотвратить это (уйти к родителям, обратиться к судье, священнику, отселиться на свою недвижимость). Женщина может стать инициатором внебрачной связи, даже поучаствовать в шпионстве. Безусловно, во все времена женщины легко крутили "головой"-мужчиной, если только ставили это целью. А уж высечь словами, чтобы муж не захотел порог дома переступить... на это, конечно, нужен особый талант, но никто не станет нас недооценивать.

Думаю, по этой книге написано много научных и искусствоведческих работ. Она довольно легко читается (слушается), хотя ее непросто пересказать (я пыталась рассказать матери и не смогла: "о жизни, о женщине... всё"). Невозможно охватить всё, кажется, проще долго рассуждать над любым небольшим эпизодом, чем над все трилогией, хочется дробить на отдельные линии для анализа: много деталей, много людей, исторический слой, религиозный, бытовой, политика, психология (прежде всего!), женщина и дети, семья и соседи, а еще же фольклорные вставки, а диалоги, а медицинские данные... Право, книгу можно было бы расписать как энциклопедию Норвегии. Насколько она будет достоверной? Судить не мне.

Па-беларуску...

Тут...

Вось яна - ідэальная кніга для ўрокаў сямейнага жыцця. Ідзіце да мяне, мілыя хлопчыкі і дзяўчаткі, я прыбяру вашыя ружовыя акуляры... моргенштэрнам... не, здымаць не трэба, так нават лепш...

Унікальная кніга - жаночы раман без ілюзій, без феі-хроснай і нават без танальнага крэму. Жорсткі натуралізм, цудам пазбаўлены беспрасветнасці. Мігценне святла і ценю. Жанчына пра жанчыну. Пачатак 20-га стагоддзя пра 13-е. І я не называла б кнігу гістарычным раманам. Я ўсё чакала звычнай казкі (з добрым канцом або благім, галоўнае - казкі), шаблону; злараднічала, калі прадбачыла тыповыя павороты сюжэту... Ага-ага... Ну-ну... Сімпатычны бедны хлопчык, бацькі супраць, ён здзяйсняе подзвігі - і яны разам... Не? Ну ладна, тады так: бедны хлопчык, а яна выходзіць за багатага, трагічная вернасць, або жарсная здрада, або смерць мужа, або... Не? Ну дык вось тут выдатная нагода, каб выруліць на чарговы стэрэатып... Яна і ён не могуць быць разам, уцёкі, або трагічнае супрацьстаянне бацькам, або пазашлюбнае дзіцё, або кінутая пакрыўджаная жанчына, або хэпі-энд вяселля...

Але аўтарка з фантастычнай зграбнасцю, танцуючы абыходзіла ўсе бананавыя скуркі, ні адзін стэрэатыпны сюжэт не быў рэалізаваны - ні адзін! Вяселле - не хэпі-энд, а толькі пачатак. Дзіцё нараджаецца ў шлюбе, але зачатае па-за шлюбам (як тыпова!), пра што з задавальненнем гадамі ўспамінаюць суседзі-матэматыкі (бо не лянота ж ім падлічваць чужыя месяцы). Бацькі папсавалі нервы з "мілай" "паслухмянай" дачушкай, але на развыў не пайшлі, урэшце замірыліся і з зяцем, і з неслухамі-ўнукамі. Ці ж не так бывае спрэс? Шчаслівы ўрэшце шлюб ці нешчаслівы? А халера яго ведае - усяго тут досыць, шчасця і няшчасця, любові і абыякавасці, звычкі і здзіўлення, прымання і адштурхоўвання. Тое, праз што моўчкі пераступіла дзяўчына ў пачатку стасункаў, яна не забудзецца ніколі і не раз выставіць рахунак "каханаму-любаму" - гэта ж так тыпова і праўдзіва! Але свары і раздражненне ўрэшце не пераходзяць у "вайну Роўзаў" (адзін з самых жахлівых фільмаў, як на мяне, адзіны прагляд 20 гадоў таму - і мяне дагэтуль абдае магільным холадам пры ўспаміне). Жыццё як яно ёсць: вялікія планы церпяць паразу. Сем казачных сыноў зусім няказачна мусяць або дзяліць крыхі маёмасці, або разбрыдацца ў свет з розным поспехам. І чароўнае багацце чамусьці не прыплывае ў рукі пасля няўдалага гаспадарання такога "перспектыўнага" шляхетнага мужа. А ад радавітай міленькай нявестачкі хочацца ўцячы ў манастыр.

Любоў як яна ёсць папраўдзе: чаканне і прадчуванне, гатоўнасць прыняць выбар бацькоў (анігадкі) - і поўная страта галавы, апантанасць і падлеткавая дурная, без аглядкі і самазахавання ахвярнасць, ахалоджванне стасункаў, этапы прыняцця і раздражнення ў сям'і, аддаленасць і нечаканыя ўспышкі блізкасці, свары на роўным месцы, дурная ганарлівасць і крыўды, але вернасць і падтрымка ў жыццёвавызначальных сітуацыях, позні выбух жарсці, нечаканыя і няўчасныя дзеці і ціхая будзённая радасць позняй чаканай цяжарнасці. Усё, усё бездакорна жыццёва.

Я не магу ведаць, ці анахранічныя гістарычныя рэаліі кнігі. (Мяне ўразіў здымны стол, які вешаўся на сцяну без патрэбы.) Але ці не анахранічны прынцыпова хрысціянскае светавымярэнне ў краіне, толькі што навернутай ад паганства?.. Звароты да старой веры, праўда, апісаныя ў рамане, але нешта мне падаецца, што іх тады было нашмат болей. Затое вельмі пранізлівае адчуванне, зацененае зноў-такі рэалізмам, нежаданнем міфалагічнасці аповеду (на жаль? ці зноў гэта майстэрства аўтаркі), - адчуванне заглыбленасці і ўдзелу ў гісторыі: каралі і шанаваныя святыя - асабіста твае дзядулі і бабкі, а часам - сучасгнікі і суседзі. І я дакладна магу сказаць, што ў пачуццях, у стасунках няма ні драбочку анахранічнасці. Усе перажыванні крышталёва сапраўдныя, вымераныя дакладна і надзвычай актуальныя. Хочацца сказаць - што ў гэтым і ёсць анахранізм: можа, людзі, аддаленыя ад нас сямю сотнямі гадоў, мусілі думаць і адчуваць інакш? Але ж і сама аўтарка пісала сотню гадоў таму - не, відаць, мы, людзішкі, ані не змяняемся ў сваёй сутнасці.

Як дакладна пададзеная хрысціянская барацьба ў сэрцы пыхі і саступкі, граху і пакаяння. Той, хто спрабуе суадносіць сваё жыццё з біблійнымі запаветамі, не можа не пазнаць гэтыя пакуты і не згадзіцца з праўдзівасцю паказу гэтай вечнай бітвы: сумненні, прасвятленні, нечаканыя адкрыцці, падзенні і рупнасць, запозненае шкадаванне і прыманне ўсёй адказнасці, усяго цяжару дзеля нейкай "светлай" мэты, побытавыя грашкі і страшныя, звыродлівыя пачварствы.

Цікавая раўнавага феміністычнага ў кнізе. Жанчына Сярэднявечча стэрэатыпна нябачная і няісная. Або маўклівая служка, або недаступная прыўкрасная панна. Ні тое ні тое. Жанчына прымае жаніха, прапанаванага бацькамі, але можа ўзяць і ўперціся - і ёсць законы, якія абароняць яе ад прымусовага шлюбу. Ганьба нарадзіць па-за шлюбам (і ў нас яшчэ засталіся адгалоскі такой ганьбы)... але нараджаюць і сялянкі, і шляхцянкі, і неяк выходзяць з становішча. Муж можа быць тыранам і агрэсарам, але жанчына можа цярпець і маўчаць (як і сёння!), а можа запусціць пэўныя механізмы, каб прадухіліць гэта. Жанчына можа стаць ініцыятаркай пазашлюбнай сувязі, нават паўдзельнічаць у выведцы. Безумоўна, ва ўсе часы жанчыны лёгка круцілі "галавой"-мужчынам, калі толькі ставілі гэта за мэту. А ўжо выцяць словамі, каб муж не захацеў парог дому пераступіць... на гэта, вядома, патрэбны асаблівы талент, але ніхто не стане нас недаацэньваць.

Думаю, па гэтай кнізе напісана багата навуковых і мастацтвазнаўчых працаў. Яна даволі лёгка чытаецца (слухаецца), хоць яе няпроста пераказаць (я спрабавала распавесці маці і не змагла: "пра жыццё, пра жанчыну.... усё"). Немагчыма ахапіць усё, здаецца, прасцей доўга разважаць над любым невялікім эпізодам, чым над усё трылогіяй, хочацца драбніць на асобныя лініі для аналізу: шмат дэталяў, шмат людзей, гістарычны пласт, рэлігійны, побытавы, палітыка, псіхалогія (найперш!), жанчына і дзеці, сям'я і суседзі, а яшчэ ж фальклорныя ўстаўкі, а дыялогі, а медыцынскія звесткі... Дапраўды, кнігу можна было б распісаць як энцыклапедыю Нарвегіі. Наколькі яна будзе дакладнай? Меркаваць не мне.

Как известно, кртк - сстр тлнт (впрочем, Сигрид Унсет готова это опровергнуть сразу же, как вы начнёте читать её "Кристин"), поэтому буду лаконична как никогда.

Объём: большой, но читабельный.
Стиль: немного повёрнутый на оборотах, в целом воспринимается легко.
Структура и сюжет: произведение состоит из трёх книг, которые логично разделяют жизнеописание Кристин, дочь Лавранса, на три периода — юность до свадьбы, жизнь в браке и пришедшую с возрастом мудрость.

Ох, не получится мне всё же быть лаконичной. Во всяком случае, в последнем пункте. Самые главные конфликты каждой из трёх книг происходят на фоне борьбы христианских чувств с чувствами людей гордых, иногда себялюбивых и безрассудно идущих на поводу у собственных страстей, не без пафоса благородных, — короче говоря, обычных людей. Их можно было бы назвать эгоистами — не в худшем смысле этого слова, — поэтому в итоге христианские чувства борются с эгоистичными, и в этом заключается повторяющийся в различных ситуациях лейтмотив сюжета. Впрочем, об этом вы и сами могли догадаться, я пишу об этом лишь для того, чтобы плавно подвести вас к одной интересной мысли. Вообще, вы задумывались, в чём смысл подобной эпопеи одного человека? В чём смысл жизни его главной героини — Кристин?

Ещё в самом начале я наткнулась на слова странствующего монаха, которые настолько запали мне душу, что до конца третьей книги я всё время находила им подтверждение:

Может быть, всё дело в этом? Может быть, весь смысл в том, как Кристин в трёх своих "ипостасях" пыталась прийти к Богу? Кристин с девическим венцом не смогла прийти к Богу, хотя по своей детской чистоте и пыталась, — она потеряла и детство, и чистоту, и невинность, отдавшись страстям и покорившись греху. Кристин-хозяйка надеялась замолить свои грехи (ведь быть хорошей женой, матерью и хозяйкой истинно богоугодное дело) — ну или хотя бы обрести мир и покой в душе, — но, совершая всё новые и новые грехи (особенно это касается гордыни), так и не смогла прийти к Богу. Муж ей совсем не помогал, скорее, он был её самым страшным грехом. Впрочем, продолжим: Кристин, несущая крест своих грехов и заката своей жизни, в последней книге всё-таки приблизилась к Богу настолько, насколько к нему вообще может приблизиться обычный живой человек вне стен монастыря. Это было очень красиво и по-своему тонко (действительно по-христиански), и для меня стало самым сильным и эмоциональным моментом в трилогии. Всё-таки Кристин — великая и неподражаемая женщина.

Да, она не была плохой или насквозь грешной, она была обычным живым человеком, со своими страстями и желаниями, человеком, который всегда-всегда утрачивает венец своей невинности, который хочет быть хозяином своей жизни, который всегда-всегда несёт крест своего выбора и поступков. Пожалуй, это самая прекрасная часть в трилогии: приближенность к противоречивой человеческой сути. И это — в 1920-х годах! В этом отношении книга поистине шедевральна не только для начала, но и для всего XX века. Даже сегодня не так много писателей, которые смогли бы потягаться с масштабностью описания жизни одного-единственного человека во всей его многогранности. Разумеется, книга достойна всяческих наград.

Так или иначе, мне запала в душу религиозная подоплёка сюжета, и я даже не обратила внимания, сколь много от истинно женского в романе. Для меня это не так важно. Для меня важнее всего оказалось то, что даже обычный человек может быть великим. Может в душевном величии приблизиться к Богу. Искренне, без гордыни, честно. Как Кристин.