Кристин, дочь Лавранса. (комплект из 3 книг)

Осторожно, словно входила в холодные воды северного озера, открывала я для себя эту книгу. Сначала пробовала пальцами, потом медленно погружалась, пока не поняла, что под толщей воды гораздо теплее, чем на поверхности. И только тогда меня охватило настоящее наслаждение от плаванья, а суровые с виду волны нежили и ласкали, как натруженные руки Лавранса нежили и ласкали свою юную дочь, Кристин.
Поначалу пугало многое. Глубина. То бишь количество книг. Шутка ли – осилить трилогию. Но страх уходил, так как и не заметила, как подобралась к концу первой книги. Ровно плыть постоянно мешали холодные ключи и цепкие водоросли. Иногда я запутывалась во всех родственных связях героев, мешали часто повторяющиеся и трудно произносимые имена. Но очень привлекала идея представлять человека по собственному имени и по имени отца – Кристин, дочь Лавранса. Всё вместе: и ответственность отца за своих детей, и обязанность сына ли дочери ли перед тем, кто тебя воспитал. Пугала излишняя религиозность, которая со временем становится необходимой и многое объясняющей в поступках и характерах героев.
Три книги как три жизни одного человека. Три книги – и такая разная Кристин, дочь Лавранса. В первой части жизнь юной Кристин безмятежна, наполнена любовью. Поэтому каждый её неверный шаг, каждая ошибка воспринималась как своя. Каждый укол в сердце отца – как собственная боль. «Что ж ты делаешь, девочка! Что ж ты делаешь, глупая!» - твердила я про себя. Так хотелось прижать к сердцу эту маленькую птицу, которая бьётся в твоих руках, не понимая, что не обидеть её хотят, а уберечь, уберечь от горя и боли.
Вторая книга рассказывает о Кристин-жене и Кристин-матери. Добившись своего, отстояв свою грешную любовь, Кристин начинает строить свою семью. Сколько же подводных камней будет на её пути! Нельзя сказать, что она с частью проходит все испытания. Раны, боль, слёзы, горе, сомнения – вот что чаще всего приходилось на долю Кристин. Второй том читать тяжелее, чем все прочие. Добавляется политика, начинаешь путаться, где свои, где чужие. Нити заговора трудно распутать, особенно мне, не знакомой с историей Норвегии. Но и это не ослабляет динамизма повествования.
Третья книга оказалась для меня самой неожиданной. Уже зрелая женщина, набравшаяся жизненного, опыта подчас оказывается далеко не мудрой. Рушатся связи, какие казались устойчивыми. Муж, дети, которым была отдана вся жизнь, не приняли эту жертву. Последние главы дочитывала с тяжестью на сердце. Не скажу, что было жалко Кристин, просто хотелось какого-то другого исхода. И только закрыв книгу, поняла, что всё гармонично, всё последовательно и именно так должна была закончиться эта история.
Все три тома оказались весьма динамичными, сюжетная интрига подчас захватывала весьма плотно. Каждый поворот заставлял оглянуться на себя, на свою жизнь, подумать. О любви, о чести, об уважении, о благодарности, о вере. Да о многом о чём. Книга получилась замечательная, достойная. Достойная Нобелевской премии.

Трилогия норвежской писательницы Сигрид Унсет «Кристин дочь Лавраса» рассказывает о жизни Кристин, женщины из богатой норвежской семьи первой половины XIV века. Три тома цикла, несмотря на христианскую тему, весьма упорно подымаемую писательницей на страницах текста, также несут в себе и заметные языческие отголоски. К примеру, жизнь Кристин, сама разбивка трилогии на части, вызывали у меня ассоциации с образом языческой Белой Богини, которую изображают в виде трех женских фигур. Она - юная дева в венке из цветов, она – женщина, что носит под сердцем ребенка, она же – старуха, что вместе с прожитыми годами обрела мудрость.
Три возраста, три ипостаси, три тома, три жизни Кристин. Первая часть трилогии, «Венец», посвящена юности героини в доме ее отца; девочка постепенно взрослеет, в ней пробуждается женское начало, она становится уже девушкой, невестой, впервые влюбляется и борется за это чувство со всей пылкостью юности. «Хозяйка», второй роман трилогии, рассказывает уже о другой Кристин: жене, матери семерых детей, полноправной госпоже в доме своего мужа. «Крест», заключительный роман цикла, повествует об одиночестве, старости и смерти немолодой уже женщины, а также о том, как постепенно из жизни Кристин уходят непоколебимые, казалось бы, опоры.
Трилогия Сигрид Унсет «Кристин, дочь Лавраса» - это просто великолепная история, написанная женщиной и о женщине. Кристин живет в средневековом патриархальном обществе среди христианских верований и обрядов и языческих обычаев. Кристин не бесправна, как может показаться нашим современникам, знакомым со Средневековьем по довольно однообразным штампам «все плохо», она может до определенного момента распоряжаться собственной жизнью, владеет своим имуществом, может защищать себя перед обвинениями и наветами. Вообще, с точки зрения закона, имущественные интересы женщины в Норвегии XIV века соблюдаются очень даже строго и неукоснительно, что автор демонстрирует на примере разных судеб и разных женских характеров. На страницах книг Кристин взрослеет, из дочери сама становится матерью, и вместе с важными вехами на ее жизненном пути меняются и ее взгляды на окружающие события, на собственные поступки.
Романы трилогии, опубликованные в 1920-х гг., производят совершенно удивительное впечатление. В них нет каких-то скандальных описаний, слишком откровенных сцен, но они также лишены тех условностей, которые чаще встречаются в литературе более современной.
Прежде всего - характеры. Кристин сложно назвать примерной дочерью, послушной воле отца, как и примерной женой, кротко сносящей упреки мужа. Читателю-то со стороны виднее, но когда на пути к примирению Кристин с мужем становятся вроде бы мелочные обиды, можно понять и Эрленда, и Кристин. Мне вообще сложно назвать хотя бы одного во всех отношениях безупречного персонажа, также как и невозможно обвинить кого-то из героев в злом умысле. Если герои и совершают какие-то неблаговидные поступки, то причинами становятся вполне понятные даже нашим современникам чувства: зависть, жадность, желание половчее устроить своего сыночка и т. д. Таким образом, все что происходит в жизни Кристин удивительно созвучно с теми тревогами и заботами, которые встречаются в нашей жизни. Болезнь детей, беспокойство о муже, вина перед родителями, забота о процветании, ревность, обида, щемящее чувство любви в груди...
Жизнь Кристин - это, прежде всего, семья, знаменитое Kinder, Küche, Kirche. Она - хорошая мать, рачительная хозяйка, набожная прихожанка. Но в душе Кристин остается женщиной, которая любит и любима, и история этой любви вроде бы очень проста, но описана неожиданно откровенно и честно. К примеру, после свадьбы, ради которой героям пришлось и подождать и пострадать, вместо набившего оскомину «жили они долго и счастливо», идет подробное описание жизни Кристин с любимым мужем и то, как быт, взаимные недомолвки, замалчиваемые обиды и упреки превращают это «долго и счастливо» в ад на земле.
Еще автор побаловала меня другим - в трилогии нет морализаторства, автор не становится на сторону того или другого персонажа, обозначая его точку зрения как единственно верную. Кристин, ослепленная первым в своей жизни любовным чувством к мужчине, сходится в тяжелой борьбе с волей ее родителей, подобравших ей жениха из богатой и знатной семьи. Всем хорош Симон, но Кристин хочет стать женой Эрленда. И станет. Но выдержит ли чувство, у которого мало общего с любовью, и куда больше со страстью, испытание долгим ожиданием родительского разрешения на брак и разочарованием в избраннике? Кристин и Эрленд, помимо прочего, еще и совершенно не сходятся характерами. Гордая, неуступчивая Кристин, чье христианское смирение в отдельных случаях неотличимо от гордыни, и безответсвенный, легкосмысленный, но такой искренний Эрленд… А что делать жене, если в первый год после брака становится ясно, что ей не о чем даже говорить с мужем? Она его просто-напросто совершенно не знает. Так ли уж неправы родители, которые остерегают дочь от опрометчивого поступка?
Также если присмотреться повнимательней, можно заметить, что некоторые жизненные ситуации на протяжении романов повторяются в разные периоды жизни персонажей. Взять хотя бы историю с замужеством самой Кристин. Вряд ли для ее современников было что-то, что ценилось дороже чести. Можно было потерять благочестие, но замолить грехи у священника, потерять богатство, и нажить новое состояние, расстаться с жизнью… Но, теряя честь, норвежец лишался своего будущего и лишал будущего своих детей. Кристин вышла замуж беременной. И через пятнадцать лет нашлись злые языки, упрекавшие ее в распущенности и доступности. И вот Эрленд, который обманывал доверие своего тестя и нанес серьезный урон его чести, разделив ложе с Кристин до свадьбы, застает в постели своей единственной дочери женатого мужчину… Вроде бы история повторяется, но Эрленд уже не пылкий возлюбленный, что готов на любые безумства ради встречи с любимой, он отец и ситуация представляется ему совсем в другом свете…
Думаю, многим Кристин не очень-то и понравилась, но я не могу ее осуждать. Если уж есть в ее характере какой-то изъян, помимо непомерной гордыни, то это в чем-то весьма потребительское отношение к окружающим ее людям. Симон ведь так много сделал и для нее, и для Эрленда, но Кристин, обязанная Симону жизнью любимого мужа, рассорилась с ним из-за сущего пустяка и как бы не пытался Симон пойти ей навстречу, но Кристин внезапно стала такой поборницей социальных норм и приличий - когда ей это стало удобно. То же, но в меньшей мере, относится и к ее отношениям с отцом. Конечно, естественно считать отца этакой безопасной бухтой, надежным приютом в бушующем море жизни, ждать от него советов и решений, принятых вместо Кристин. Но неужели Кристин никогда не жалела Эрленда, Симона, Лавраса, свою мать? И я не говорю о жалости, которая унижает, а о простом человеческом сопереживании? Впрочем, подобная слепота по отношению к самым близким людям - не такая уж и редкость и в наши дни. Так что, «кто без греха...».
Я прочитала эту трилогию совсем не в 15 лет, о чем в некоторой степени жалею. Мне кажется, что читательницы разного возраста, знакомясь с историей Кристин, откроют для себя что-то свое, созвучное собственным переживаниям или сомнениям. Потому что автор неожиданно откровенно говорит о том, как тяжело быть женщиной во все времена. Как сложна и многогранна любая жизнь. Как разнятся оценки наших поступков у разных заинтересованных сторон. Как в той или иной ситуации не бывает единственно правильного решения. Как часто нам не хватает смелости и стойкости, чтобы нести ответственность за собственные проступки и мы стремимся переложить вину на кого-то другого. Как мы раним упреками, пусть даже заслуженными, любимого человека, и как мы причиняем ему боль, замалчивая очевидное.
Это жизнь. Увы, она не всегда проходит так, чтобы все вокркуг в г****, а ты - в шоколаде.

Всё-таки затянутая книга, слишком много описаний и погружений в мысли героев. Особенно мысли Кристин, которая из пустого в порожнее переливает все свои недовольства мужем и обиды на него.
В книге первой Кристин кажется хорошей, добротной героиней. Ради своей любви она готова поступиться назойливыми догматами и предписаниями. Что они могут значить по сравнению с тем пламенным благородным чувством, возникшим между молодыми людьми? К концу книги Кристин добивается своего права на тихую-мирную жизнь с любимым человеком. Но тут на смену приходят вторая и третья книги. Кристин, которая до этого не особо задумывалась о таких сложных христианских материях, как грех, вдруг начала раскаиваться. В общем дальше миловидная девушка превращается в жену-мегеру и это тянется до самого конца книги. Она копит в себе обиды на мужа, постоянно им недовольна, ставит своего отца в пример, хотя было очевидно, что у Эрленда совершенно другое представление о жизни. Кристин не хочет идти навстречу, не хочет мириться, не хочет уступать ни в чём. Более сварливую жену представить сложно. Кроме того, она совершенно забывает о муже как только рождаются дети. Я не хочу сказать, что Эрленд всегда и во всём прав, но на протяжении двух томов мне было его слишком жаль. Он при этом ещё умудрялся любить её и не сильно фокусироваться на её дурном нраве. В общем, эта книга куда действеннее советов журнала "Космополитан" - ни в коем случае не хочется быть такой женой.
В довершении всего в третьем томе дети Кристин становятся взрослыми и она начинает терроризировать их, не отпуская от своей юбки. Наконец-то один из сыновей наносит ей такой удар, которого она давно заслуживала: приводит в дом ухватистую невестку, которая руководит мужем, таким же безолаберным, каким был его отец, но при этом не унижает его достоинства ни перед ним самим, ни перед соседями, в состоянии видеть чуть дальше своего носа и не устраивать ад мужу. В общем, Кристин в какой-то мере показали, как ей всю эту жизнь надо было вести себя, чтобы не превратить жизни свою, своего мужа и семерых детей в руины.
Конечно, большую роль в несчастных жизнях сыграло христианство. Если бы не эти дурацкие законы морали, жить и быть счастливыми было бы легче. Христианство никоим образом не повлияло на образ жизни и мораль: вся священники в книге имеют детей, у каждого мужчины есть дети вне брака, потеря девственности и даже беременность до свадьбы - обычное дело. Но именно христианские предписания делают все эти житейские мелочи какими-то трагедиями. Все лицемерно начинают требовать показного благочестия, хотя ровно ноль людей в книге могут с лёгкой совестью заявить, что они без греха.

Я все думала: в чем секрет обаяния этой книги...Сигрид Унсет удалось не просто увлечь читателя банальной историей про "женский век" - от детских забав до материнских горестей, но и стилизовать каждое время года жизни своей героини соответствующим образом. Страницы, на которых обитает беззаботное простоволосое дитя, язычески дики и незамысловаты. Первые впечатления, вбираемые широко открытыми глазами ребенка, столь же глубоки, сколь мимолетны. Причудливым образом здесь смешались невопрошающая любовь отца, отчуждение матери, чувство собственного превосходства и одновременно с этим - чувство удивительной сопричастности - тому миру, где Горная Дева протягивает с улыбкой золотой венец, а травы, собранные в полнолуние, способны как врачевать, так и свести на тот свет.

Далее, вопреки законам природы, на смену жаркому, наполненному играми и приятной усталостью, лету приходит красавица-весна с ее томлением, неясными чаяниями и тревогой. Вместе с ней в жизнь героини врывается страсть. Кристин открывает в себе способность к бунту, и текст приобретает оттенок мятежности, становится скомканным, волнуется словно неспокойное море. Девятый вал то нарастает в диком крещендо чувств и желаний, то спадает, усмиренный навязанными обществом и религией запретами. Героине придется понять, что для достижения цели простого упрямства мало: нужно оледенить свое сердце, причиняя боль самым близким; нужно уподобиться глухому слепцу, проявляя жестокость и творя несправедливость. Молодость-транжира не ищет оправданий, и нет для нее цены слишком высокой.

Но вот цель достигнута, и можно наслаждаться каждым днем и часом, но судьба - жестокий ростовщик и все долги истребует своевременно, не внимая ни мольбам, ни увещеваниям, ни доводам рассудка. По капле крови, души, жизненной силы. И вот, не успев расцвести, весенние побеги увядают под порывами осеннего ветра. Не радуют ни щедрые плоды, ни печальная краса. Ломает руки в отчаянии Кристин, страшась заглянуть на миг вперед, бьющая крыльями птица, защищающая своих птенцов. А осенняя непогода все бушует, ломая ветви, вырывая деревья с корнями. Текст становится мрачным, насыщен небесной хмарью и криками неясыти.

Приходит лютая зима, а с ней - одиночество белой пустыни, холод, неприкаянность, тоска. Безносая Дама шествует по этим просторам, касаясь встречных в произвольном порядке. Падают от ее прикосновения и молодые, и старые. И богатые, и бедные. И робкие, и гордые. И никакими дарами ее не умилостивить. Можно лишь окинуть последним, странным взглядом, свой путь - и тихо ахнуть. Полотно выткано вкривь и вкось, торчащие нити соседствуют с прорехами, искусно вышитые эпизоды - с уродливыми сценами. Но так хочется завернуться в него и идти, согреваясь теплом воспоминаний, пока не упадешь в последнем рывке.

Так проходит жизнь, жестокая в своей необратимости.
Так проходит жизнь, невыносимо прекрасная в своей необратимости.
И Кристин, что была более дочь, чем мать; более любовница, чем жена; более дикарка, нежели святая - окунет истоптанные, кровавые ноги в холодные воды забвения. Но ниточка ее жизни тысячелетиями будет украшать узорный покров бытия, неброская, но столь уместная. Вытяни ее - и распадется связь времен. А кажется - всего лишь ниточка...

Если немного изменить известный анекдот про бабку, деда и «не чавкай!», то применимо к этой книге получится так:

Сидят Кристин, дочь Лавранса и Эрленд, сын Никулауса за столом. Обедают. Внезапно Кристин, дочь Лавранса не выдерживает и бьёт ложкой Эрленда, сына Никулауса по лбу.
— За что?
— За то, что соблазнил меня на сеновале!
Едят дальше. Кристин, дочь Лавранса опять бьёт Эрленда ложкой по лбу.
— За что?
— Как вспомню, аж бесит.

Можно добавить, что вы прослушали краткое содержание трех книг Сигрид Унсет.

Короче, я ожидала подробное описание средневековой норвежской бытовухи, а получила целомудренный вариант книг из серии «Шарм». Из всего жития я узнала, что в баню ходят с какими-то шариками, а для чего они – вопрос не менее интересный, чем про туалетные ракушки из фильма «Разрушитель». Быстренько заглотив романтическую лабуду «Венца», я с удовольствием приступила ко второй части, ожидая экскурс в скандинавское домоводство 14 века, не зря эта книга названа «Хозяйка». Но лучше переименовать ее в «Мать», потому что она посвящена исключительно рождению детей как физиологическому процессу. Без подробностей. Забеременела-родила. И так 7 раз. Только у меня это в 5 слов уложилось, а автор растянула на целую книгу. А ну еще туда впихнули то, что крестьяне винили короля в неурожае – видите ли он согрешил (был соблазнен своим учителем?) и поэтому злаки не вызревают.

В третьей книге хочется вспомнить еще один анекдот:

Ползет змея по рельсам. Поезд ей сигналит, а змея не реагирует. Поезд переезжает змею. Голова поворачивается к хвосту и говорит: «Ну что жопа, довертелась?».

Вот и Кристин довертелась, когда так глупо погиб Эрленд. Хотя не очень-то она и скорбела об этом. Равно как и о других потерях. За исключением своей девственности. Вот это она никогда не могла забыть. В книге единицы выходят замуж девушками, богатые и бедные наперегонки соблазняются на сеновалах, рожают детей, а потом уж женятся. И только для Кристин это трагедия. Родила 8 сыновей, муж был признан изменником и чуть не казнен (она вообще была не в курсе его планов на престол) - тьфу на это, главное же, что он коварно соблазнил! Праведность ли это или гордыня? Скорее второе, ибо попрекала она этим мужа по поводу и без. Кстати, она свой венец с могилки Улава сестричке обратно притащила или у них было несколько родовых венцов Йеслингов? Хотя такие вещи обычно существуют в единственном экземпляре. А, вот еще. Сколько же лет было Лаврансу, когда он женился?

Вроде 28. А потом хоп и

Может ошибся переводчик И. Дьяконов?
Но в английском варианте, где переводчиком с норвежского была Tiina Nunnally мы читаем:

28 или 18 лет было Лаврансу, когда он женился? Дальше по тексту понятно, что все же 18. Мелкая нестыковка, но запинаться о такое все же неприятно.

Обсуждать характеры героев как-то не хочется. Потому что говорить не о чем. Не стоит ожидать, что Кристин будет #нетакаякаквсе, она, наоборот, одна из множества простых норвежских баб. Полностью повторила судьбу своей матери, начиная от секса до брака и заканчивая уходом в монастырь. Но вот муж ей попался не пахарь, а воин, чем она его и попрекала постоянно.

Дети и земля – главные мотивы жизни людей тогда. Причем был замкнутый круг – нужно много земли, чтобы обеспечить ею всех детей, нужно много детей, чтобы было кому оставить наследство. Если нет ни того, ни другого – иди в монастырь.

Автор как-то странно ставила акценты, внезапно рассказывая то о способах завязывания платка, то о конюхе, без привязки к контексту. Как будто вспоминала, что неплохо бы и об этом упомянуть. Но почему бы тогда не рассказать какую кашу они ели: гречневую, пшенную, какие супы варили, как белье стирали, куда плаценту после родов девали? Ну где, где это описание быта? Причем если бы не периодическое указание на времена правления королей, то вряд ли мы отличили жизнь в Норвегии в 14 веке от века 18-19, особенно в деревне. И Норвегия ровно постольку, поскольку упоминаются географические наименования. А с учетом того, что в переводе встречаются такие слова, как «горница» и «горенка», «светлица» и «светличка», «баня», «гусли», «попович», то вообще непонятно, что речь идет об иностранном государстве, а не о Руси.

В общем, разочарование по всем фронтам – жизнеописание обычной женщины в любом веке, кроме 20 и 21, коих и до Унсет было достаточно. Книга не запомнится ни одной фразой, хотя бы «Я подумаю об этом завтра». Вот и думаю, зачем я это читала, что я отсюда вынесла. Узнала ли что-то новое кроме имен норвежских королей, да и те отдельно гуглить надо. Нет. Получила ли я удовольствие от книги, сочувствуя и переживая героям? Нет. Правда, Кристин под конец особенно раздражала. Эрленда жалко было, прикольный малый. По тем временам действительно #нетакойкаквсе, за что его и не любили.

Как итог - не зря этой книги не было у меня в списке «хочу прочитать».

Роман вертится вокруг одной из девочек, а затем уж и девушек, красавицы Кристин. Вот лет 15 назад мне бы роман, пожалуй, понравился. Пора пробуждения любви, неясность этого чувства, молодые парни вокруг, волнующие кровь, жених, сосватанный прежде времени. Впрочем, тут нет шаблона: я с детства люблю одного, а злой отец выдает меня замуж за другого (лучше всего, для контраста, за старика). И девочка еще ни в кого не влюблена, и жених, вроде, симпатичен, молод и добр, и отец дочь любит и счастья ей желает, плохого не посоветует. Только любовь - штука более загадочная, просто так не вспыхивает. А, может, темпераментами не сошлись? Или времени не хватило? Побыли бы подольше друг с другом, глядишь, и отличная семейная пара бы вышла, домовитая, с прибыльным хозяйством. Но молодость думает не о хозяйстве, а о ярких жизненных красках. И вообще, не хотите проблем - не отправляйте свою дочь в монастырь! Самую приличную девушку, и то там испортят.
Кстати, норвежские средневековые законы местами кажутся более мягкими, но местами и более суровыми. Например, девушку нельзя было силой выдать замуж. Она могла пожаловаться в вышестоящие инстанции, и свадьбу бы отменили. Вот вам и святая воля родителей! Да это же роскошь для юных девиц, кажется вам? Отказывай всем, кого избрал папенька и беги из дому с первым встречным, к кому душа легла. А вот и нет, супротив этого другой закончик имеется. Пока отец согласия на брак не дал - по закону вы считаетесь любовниками, и наплевать на священника, что вас по закону Божьему перед алтарем обвенчал, вот так вот. А любовник в средние века - это вам не легкий служебный романчик современности, за который только жена волосы повыдергает. Это клеймо перед всем обществом, распространяющееся на детей, вне брака рожденных. И нет этим детям никакой обратной дороги, даже если родители их потом повенчаются. Вычеркнуты из общества и точка.
Но до свадьбы Кристин еще приходится пережить некоторые "неприятности", которые, казалось бы, должны были показать ей жениха и с другой стороны. Разобралась ты в своем кавалере получше, мудрый сказ отца послушала, так, может, отворотишься? Изменишь мнение? Не, пока любовь глаза застит - тут-то все ясно. Но чуть позже, опосля некоторых событий, не охолонула, нет? Не хочется заявить, знать тебя не знаю и видеть не хочу? Вот и ломай голову, что это, бабья дурь или женская самоотверженность, мол, сама выбрала, так теперь любое горе-беду рядом с тобой пойду. А, впрочем, кто сказал, что дурь от самоотверженности сильно отличается?

Правильно делают в сказках, когда конец ставится сразу после свадьбы. Потому что потом сказка заканчивается и начинается семейная жизнь. До этого все ясно-понятно. Молодые влюбленные друг от друга без ума, злые родители хотят их разлучить ради мифического богатства, выдать дочь за нелюбимого и некрасивого. А тут все злые силы в лице родичей побеждены, и влюбленные воссоединились. Красота!
Но на следующее утро выясняется, что вообще-то надо как-то жить и что-то есть. А усадьба мужа у черта на рогах, вечерком к маме не сбегаешь поплакаться в жилетку, хозяйство запущено, дворовые отбились от рук (еще ее счастье, что она не простая крестьянка, а может содержать помощников), муж обожает гулянки и трату денег на дорогих коней, на которых только на турнирах гарцевать, а вовсе не поле пахать, и вообще ведет хозяйство крайне неразумно, а ты - женщина, посему молчи и не смей мужа поучать!
Родню мужа тоже надо привечать добром и ласкою, а ежели эта родня перепьется до бесчувствия, да станет оскорбления в твой адрес посылать, тоже молчать, потому как протрезвев мужчины скажут: а ты что, обиделась? Да ты что! А на что? Да мы ж так, шуткуем просто! Фи, какая нежная! И в то же время надо будет терпеть все колкие комментарии своего мужа в адрес твоей родни, потому как муж еще помнит, что тесть за него не хотел дочь отдавать и его мужское самолюбие не успокоится, покуда не принизит тестя хотя бы в глазах его дочери. Тут, правда, спорный вопрос, кто при этом больше принижается, но не каждый мужчина настолько умен, чтобы это осознать.
Что до детей - тоже вопрос сложный, лишний раз подчеркивающий, что угодить таким непостоянным созданиям как мужчинам практически нереально. Не рожаешь - да что ж ты за жена и на что годишься? Рожаешь слишком быстро от даты свадьбы - ну, сама знаешь, каким словом это называется. Рожаешь дочерей - вот послал бог бабу, наследником обеспечить не может! Рожаешь сыновей - так и то не слава богу! Слишком много и слишком часто, оказывается (спрашивается, кто виноват или это ветром надуло?). И вообще, могла бы и поразнообразнее потомство приносить, дочку-красавицу тоже хочется, пусть поластится к отцу, да потешит его самолюбие. Если детей бабкам-нянькам отдаешь - дело ясное, что ж ты за мать. Если же сама грудью кормишь, да нянчишь одного за другим - тоже виновата, плохая жена, с мужем его заботы не делит, вечно вокруг нее сопливые малявки крутятся. Вообще детям хорошо бы кнопочку включения-выключения приделать. Захотелось - пошел поиграл с ними, надоело - выключил и пусть себе лежат на полочке до другого раза. А то то болеют (а антибиотиков еще не изобрели), то нашкодят, и в гостях себя ведут неприлично. И это не то, чтобы там стекло разбить мячом, нет, игры как и положено юным викингам: заруби свежеподаренным топориком овечку, называются.
И куда не взгляни, кругом жена виновата: детей избаловала, вечно около бабьей юбки ходят (и наплевать, что отец вечно в разъездах и на детей внимания не обращает), падчерицу распустила (и молчи, что отец сам ее всегда защищал и слова не давал тебе сказать). Даже если муж изменяет, тоже жена виновата, ласковым словом не встретила, не позаботилась, вот и присмотрел себе другую. Вот только не следует мужчинам вести себя столь высокомерно, далеко не все женщины такие же кроткие как и его супруга, некоторые могут за себя постоять и мужчину в очень неприятное положение поставить:

А тут тебе уже не бабьи разборки начинаются, а вещи посерьезнее, честь и жизнь на кону. А жену, значит, рискуешь вдовой оставить, да еще и с семью ребятишками, да с конфискацией имущества. Нехорошая картина вырисовывается. Но и сейчас еще не время нам расставаться с мужем главной героини.

Так, что нас ждет в третьей части трилогии? Ага, кризис среднего возраста. Или не среднего, а старшего, ну, не суть важно. Его тут за двадцать лет ничем не попрекнули, а раз жена высказала, что у неё на сердце лежит, так сразу паника, смертная обида, ах, меня не любят, не ценят, уйду я от вас и вы поймете, как без меня плохо! Да это подростковыми выходками попахивает, ничуть не старше.
Ладно, пообижались и будя, казалось бы. Но нет, подростковая строптивость в полном разгаре, живу один, скачу на коне, охочусь, никто мне не указывает и в комнате порядок наводить не заставляет, красота! Второй медовый месяц - это прекрасно, но упереться рогом (которого у него и не было) и заявить, а давай все сначала начнём, а семеро детей - фигня, пусть сами справляются, взрослые уже (старшему 18, младшему 8). То полгода назад мечтал заняться будущим детей, а то и вовсе бросить готов, наигрался в папу, маленький. Жене голову заморочил, но ненадолго, все же материнский инстинкт вещь первостепенная.
Впрочем, Кристин тоже нельзя считать идеалом. Один период жизни она грустит об одной неурядице, запускает другое, а после разразившейся катастрофы начинает все по новой, но уже о предыдущей утраченной возможности. При таком раскладе у неё есть множество шансов уходить в себя и подчистую игнорировать окружающее. Но как-то сложно осуждать женщину, которой приходится справляться с семью сыновьями. В наше время и на одного-то нередко мамы жалуются. А вот их бы в то время, оружие в свободном доступе, а авторитет женщины ниже слова безусого мальчугана.

А вообще было интересно познакомиться с жизнью средневековой Норвегии, узнать про их в целом довольно справедливые и мудрые обычаи. Хотя некоторые, как пеня за убийство, и кажутся сейчас удивительными. Видна большая роль монастырей в жизни общества, тогда они ещё не могли казаться анахронизмом, а несли значительную социальную нагрузку. Это и дом инвалидов, и дом престарелых, и храм науки, место для образования, книгопечатня, мастерская рукодельниц. А ещё место для приюта и успокоения духа, опора крестьянству в трудные времена голода или моровых поветрий.

В знойную жару отзыв о холодной стране с горячими и пылающими сердцами ее жителей. Бесподобная сага о непростой женской судьбе покорила меня с первой строчки. Книга прочитана давно, эмоции не утихли до сих пор.
⠀
Когда закончилась эпоха викингов, и на смену пришло христианство, многое поменялось в Норвегии. Изменился уклад жизни, традиции, моральные ценности. Эта история - настоящий кладезь семейных ценностей. Так точно, так тонко описана женская душа, женские терзания и муки, что будто проживаешь все вместе с главной героиней.
⠀
Кристин пример для меня живой, настоящей девушки. Девушки, способной любить, ненавидеть, совершать ошибки. Не побоявшись пойти против правил и устоев, она пошла на зов своего сердца. Да, красавчик Эрленд далеко не идеал мужчины, но на протяжении повествования он завоевал не только сердце Кристин, но и мое.
⠀
Все герои саги яркие, красочные, живые. Симон - просто олицетворение благородства и рыцарства. Лавранс - справедливости и великодушия. Слог романа - словно сказ, тягучий, но плавный, северный. И мое любимое - детально показан уклад жизни средневековой Норвегии ! обожаю эту тему! Как жаль, что читала книгу не зимой, когда за окном земля накрыта покрывалом снега, с неба летят снежинки, в руках норвежская история и горячий ароматный чай. Обязательно прочту у автора что-нибудь ещё!

Именно эта цитата Сигрид Унсет, прозвучавшая в фильме «И на камнях растут деревья», побудила меня познакомиться с творчеством этой писательницы. И вот, наконец, свершилось.

Удивительно для меня, как эта фраза подходит к саге. Несмотря на то, что действие романа разворачивается в начале XIV века, он актуален по сей день. До сих пор существуют проблемы выбора спутника жизни, отношений супругов, родителей и детей. Словно и не было этих веков, словно описаны мысли и поступки современных людей.

Поменялся фон, уже мужья не ходят повсюду с секирами, а жены не замачивают жирные кастрюли в горных реках. Но и по сей день долго копившаяся обида может вдруг вырваться, ужалить колким словом и больно ранить. И сейчас дети выпархивают из-под материнского крыла неожиданно, вырастают незаметно, и тщетны бывают попытки уберечь их от самих себя.

Давно я так не переживала за главных героев. Иногда даже узнавала себя, аж страшно становилось. Полезно вот так взглянуть со стороны, к каким последствиям могут привести безрассудства в поступках и словах.

Отдельно стоит проблема выбора супруга. Кристин вышла замуж вопреки желанию родителей, по большой любви. Стала ли она счастливой? Была бы счастливее с другим мужчиной? Самое интересное, что Сигрид Унсет дает возможность читателю поразмышлять об этом. Родители Кристин оказались в свое время в похожей ситуации, но решили ее по-другому. Мы можем сравнить, проанализировать отношения в двух этих семьях, а что лучше – каждый решит для себя сам.

Написана книга, на мой взгляд, изумительно. В меру использованы устаревшие слова, создающие атмосферу средневековья. Всего 300 лет прошло со времени крещения Норвегии, всюду построены монастыри и церкви, и страна полна верующих людей. Однако в особо тяжелых ситуациях, когда не помогают ни врачи, ни молитвы, люди вспоминают о своих языческих богах и на всякий случай приносят им жертвы.

В то же время написано так, что ни на минуту не забываешь: сердца человеческие во все времена остаются неизменны…

Читать эту книгу было для меня настоящим отдохновением. В особенности это приятно после чтения современной литературы. Я получила море удовольствия. Действие трилогии происходит в средневековой Норвегии (14век). В ней рассказывается о жизни Кристин, девушки из зажиточной и даже благородной семьи, с детства и до самой смерти. Основным лейтмотивом является ее любовь к Эрленду. Повествование развивается в хронологическом порядке, что особенно понравилось. Первый том, Венец, рассказывает о событиях, произошедших вплоть до свадьбы Кристин. Второй том, Хозяйка, излагает событи ее замужней жизни периода расцвета. Третий, последний том, повествует, о жизни Кристин периода упадка и её смерти.
Из книги можно узнать много нового об истории Норвегии,ее природе и обычаях. Любопытно, что в средневековой Норвегии зачастую вся семья спала в одной кровати. В знатных и зажиточных семьях хоть кроватей и было несколько, все равно и гости и хозяева спали в одной комнате. А в знатной, но обедневшей семье вообще в одной комнате спали хозяева, гости и слуги.