Жизнь взаймы. Искра жизни

Не знаю почему, но я боюсь и не очень хочу читать Ремарка, но вот вторая его книга и опять понравилась. Но читать еще что-то опять не хочу и боюсь. Не понимаю этого.
Грустная ,трагичная книга. В каждой строчке сквозит обреченность.
Я почему то соглашалась и с Клэрфе и с Лилиан, хотя они в чем то разные, но в основном похожие- у них нет будущего. Лилиан смертельно больна, но хочет прожить свои последние дни так, как живут многие ,но опять же не все. Она не понимает преклонения перед деньгами, она не понимает как можно тратить время впустую, ведь каждый миг для нее может быть последним. Но в то же время мне стало интересно, а если бы у Лиллиан не было денег на рестораны, платья, вино и поездку в Венецию, как она бы прожила эти месяцы.
Но и Клэрфе живет от одной автогонки до другой и каждая может быть последней и он это знает, видит. И прошлое у этих двух людей совсем безрадостное.
История встречи таких людей, история их любви написанная Ремарком очень зацепила, впрочем больше зацепили мысли автора вложенные в уста героев и размышления.
Порой мы просто не понимаем, что жизнь утекает с каждой минутой, занимаемся не теми делами , а часы все тикают. Правда , хоть и осуждают Лилиан многие, а мне захотелось переменить что-то и в своей жизни.

Так, ну с чего же начать. Наверное, с того, что я отметила просто какое-то неимоверное количество цитат в книге. И ведь пишет Р. до ужаса просто, излагая в общем-то затертые до дыр истины, которым сто тысяч лет в обед. Но вот обертываются его слова вокруг души уютным, теплым одеялом и согревают, но и глубоко режут до крови, пробирают до костей, вонзаются острой иглой до самой сердцевины. Потому что одеяло шерстяное, никакой синтетики. Эта проза натуральная, без примеси заигрывания с читательской аудиторий, по-настоящему живая. Для меня Р. именно такой.

И повторение мотива, основной идеи из "Трех товарищей", за что многие упрекают Р., нисколько не напрягает. Тот же Ирвинг повторяется куда как масштабнее со своими медведями, трансвеститами, писателями, борьбой, театром и прочим, и в общем-то никаких проблем при прочтении лично у меня не возникает. Как говорится, кто не повторяется, тот крадет чужое. Ой, то есть заимствует, начиная с самых первых авторов. Народные легенды, сказания и сказки - ну очень благодатный материал для писательской переработки на свой лад. И ничего, целые Гамлеты получаются на выходе, то есть Вилли Шакспир тоже делал это и ни разу не краснел.

Что еще имею сказать околокнижное. Неистово осуждаю тех, кто печатает журнальные, сокращенные, искромсанные, изуродованные версии книг, как это сделали с "Жизнью взаймы". Интересно, понравилось бы таким деятелям от литературы, если бы им отрезали какую-нибудь часть тела и выпустили в мир. Не, нуачо? Представление об облике горе-издателя можно заиметь и в кастрированной версии. Короче, поступать подобным образом с книгами - это преступление, настоящее убийство.

Конечно же, мой первый раз с "Жв"случился давным-давно. А в это перечитывание я увидела историю несколько под другим углом. Собственно, завязка сюжета. Клерфэ - гонщик приезжает в туберкулезный санаторий, чтобы проведать заболевшего напарника, и встречается с одной из пациенток. Лилиан попала туда совсем молоденькой, в подростковом возрасте. И вот он - бунт, когда невозможно больше терпеть больничную рутину. Она тяжело больна, но тяга к простой человеческой жизни, которой у нее так и не случилось, сильнее любых запретов и строгих предупреждений врачей. Поэтому Лилиан бросает любовника - русского аристократа, - и уезжает с Клерфэ. У них случается роман, который перерастает в нечто большее и...

Так вот нечто большее там есть, без сомнения. Но только со стороны Клерфе. Для Лилиан он олицетворял все, что угодно: любовь к жизни, к свободе, к виду на Сену из окна парижского отеля, к устрицам с вином, к платьям от Баленсиага, к стрекотанию сверчков в траве, к звездам на небе Италии. Только не любовь к человеку со всеми его недостатками, которые всегда имеют место быть. Наверное, все могло сложиться и по-другому, будь Лилиан здорова. Однако тратить время на притирку в отношениях оказалось для нее непозволительной роскошью. К тому же, чувства Клерфэ были чувствами собственника. И как только это проявилось во всей красе, как только из его нутра вылез банальный мещанин, что сделала Лилиан? Собралась сбежать без многословных объяснений. И вряд ли дело было только в ее болезни. Она сформировалась, как личность, в отношениях, в которых отпускают любимого, даже понимая, что теряют навсегда. И на самом деле любила совсем другого человека. Того самого осторожного, немного унылого, болезненно гордого Бориса, которого так жестоко бросила в начале истории.

И то, каким восхитительным шедевром была Лилиан в глазах мужчин, - произошло благодаря Борису. То, как глубоко она чувствовала, как зрело размышляла, как и что говорила и каким взглядом обозревала мир - все благодаря ему. Обоснование? Ну, с кем еще юная сирота могла отточить ум и приобрести манеры в швейцарской глуши? С лыжниками, с туристами, с медперсоналом? Очень вряд ли. Такое случается, только благодаря влиянию близкого и заинтересованного человека. И понятное дело, Борис был блестяще образован, прекрасно воспитан, многое повидал и испытал. Аристократ высшей пробы, как-никак. Без сомнения, ему нашлось, чем поделиться с Лилиан.

И когда в ее жизни случается глобальная, окончательная трагедия, Лилиан горюет о Клерфэ? Да не особо, хотя ей, безусловно, очень больно. Но тем не менее, первым делом она хватает телефонную трубку и звонит в санаторий Борису. Как говорится, вотэтаповорот. Девушка сбежала в жизнь, но смерть настигла ее, и любовь не спасла, чудес не бывает. Так что же осталось? Понимание, принятие, верность, душевная близость с человеком, который пережил то же самое, что и она. Иногда быть с кем-то на одной волне - это намного больше, чем самые яркие чувства и бурные страсти. Ведь это тоже самая настоящая любовь, во всяком случае точно один из ее ликов.

Конечно, Ремарк талантлив, и все его романы словно оголенный нерв. "Искра жизни" поражает в самое сердце отточенными фразами, хлесткими замечаниями, геройством перед лицом неминуемой смерти, оживающим перед глазами бытом концлагеря (сам автор там не был, но, памятуя историю его семьи, в материал погружался явно глубоко), гделюди - живые скелеты, зачастую низведены до скотского состояния, и лишь искра жизни, еле-еле тлеющая, помогает им прожить еще один день, и еще один, и еще. Даже в этих условиях отдельные люди умудряются сохранять верность идеалам, а кто-то даже развивает в себе коммерческую жилку, чтобы помочь выжить себе и товарищам. Дымит круглосуточно крематорий, каждому дню приносится в жертву обильный урожай умерших от голода, холода, болезней, побоев, насилия, жестокости, несправедливости, долгих мучительных маршей по этапу... Но нацистское руководство Меллерна гордится своим гуманизмом - ведь это не лагерь уничтожения, в нем нет газовых камер, а то, что люди умирают каждый день - ну так естественная убыль... Кому какое дело до этих доходяг, когда на немецкие города этой весной сорок пятого обрушиваются бомбы союзников и имущество нацистских бонз превращается в руины? Так и мелькают упущенные рейхсмарки в глазах коменданта Нойбауэра, даже когда его рвет обильным обедом рядом с трупом погибшего при бомбежке...

Но я не могу поставить этой книге высокую оценку. Этот низкий идеологический посыл, стремление вложить в головы читателям, что немецкий нацизм и советский коммунизм - это одно и то же, встречает во мне яростное сопротивление, особенно на фоне явной проамериканской позиции автора. Недавно читала военные дневники Астрид Линдгрен, и там все то же самое про жутких ужасных варваров с Востока, а европейцы все такие белые, пушистые и няшные, у них лапки. Тьфу. По Ремарку в этой книге русские - это жуть и ужас, а американцы, что утюжат бомбами мирные города - освободители. Разговор двух скелетов - пятьсот девятого и коммуниста-фанатика Вернера ближе к концу книги стал финальной точкой, приведшей к такой оценке. Блин, коммунисты-большевики к власти в России пришли революционным путем (и даже не буду говорить, на чьи деньги эта революция была организована), после Октября разразилась братоубийственная Гражданская война, в которой, как известно, победить можно только одним способом, отсюда и все тюрьмы и ссылки - революция всегда пожирает своих детей, вот это все. В Германии же немцы сами, добровольно, демократично привели к власти НСДАП, и большинство населения приветствовало закручивание гаек для отдельных групп граждан. И все эти рассуждения, что коммунисты после прихода к власти так же будут расправляться с неугодными и утопят страну в крови - вилами по воде. Роман вышел в 1952 году, уже ГДР существовала вовсю, а Берлинскую стену еще не построили. Поэтому, хоть на сердце и тяжело, тройка.

Трудно писать рецензию на книгу, которую ты только что прочитал. Особенно, если книга сильная, особенно, если во время прочтения стоял ком в горле.

С недавних пор я поняла, что писать рецензии, оценивать саму книгу и вообще говорить о ней что-то стоит лишь по прошествию хотя бы нескольких дней. Все эти переживания должны обрести некую форму, которую, впоследствии, можно воплотить в рецензии (или в ее подобие, как у меня). Но так как рецензию на это произведение необходимо написать очень срочно, то все, что будет написано ниже, может показаться неадекватным лепетом.

Что стоит сказать сразу, так это то, что Ремарк - прекрасен. Я очень боялась, что занесла Ремарка в список любимых очень рано, прочитав только 1 его произведение. Но теперь я понимаю, что зря я боялась. По крайней мере прочитав "Жизнь взаймы" у меня остается лишь желание читать призведения этого автора снова и снова.
Что ты будешь делать, если жить тебе осталось не так много? Если есть вероятность, что завтрашний день может не наступить? Запереться в больничной палате и ждать конца? Или все же прожить те оставшиеся недели, дни, часы, секунды так, как того хочется только тебе?

Ремарк снова пишет о жизни. До дрожи и до слез пронимает. Такое ощущение, что меня со всей силы ударили в грудь и я теперь не могу дышать.

Мне не хватило послесловия автора с пояснениями о книге, событиях, достоверности. Вики на русском, немецком и английском не помогли, везде одна и та же скудная информация. В Германии в 50х годах книгу приняли плохо, в то время проводилась политика умалчивания.

Ремарк за основу взял воспоминания выживших, сам не посещал концлагерь. В книге показана жизнь придуманного немецкого городка и концлагеря, получилось правдоподобно и без смакования жестокости. Показаны последние месяцы жизни лагеря и как менялось настроения заключенных от полного повиновения до планирования мятежа.

Взаимодействия обычных горожан с заключенными, которые выводились на работы в город, практически не было, их предпочитали не замечать. Показан быт в лагере, где умереть очень легко, а продержаться еще один день - настоящий подвиг. Взаимодействие и поддержка между заключенными помогают выжить и сохранить рассудок, не потерять человечность. Один из заключенных сошел с ума и считал себя собакой. С сумасшедшими не церемонились и сразу расстреливали. Заключенные же до последнего прятали его и заботились о нем, хотя сами еле на ногах стояли. Как умирающие отдавали имеющееся, чтобы облегчить существование близких людей.

Ох, Ремарк, Ремарк... Снова гонки, алкоголь, снова та безрассудная жажда жизни и безысходность. И снова тяжело на сердце, но все-равно продолжаешь читать.

Лилиан болезнь загнала в санаторий в горах, где из всех развлечений сбегать по вечерам в ресторан. А впереди никакой надежды на будущее. Каждый день может стать последним. Но ведь хочется еще ощутить жизнь. Клерфэ приехал в санаторий навестить друга. У него вся жизнь впереди, но он все-равно живет здесь и сейчас, каждый раз рискуя на гонках. И, видимо, Клерфэ стал той последней каплей, подтолкнувшей Лилиан решиться-таки оставить санаторий. Впереди ее ждали Париж, Рим, Венеция, новые наряды, походы в театр, рестораны и просто прогулки. Лилиан хотела бунтовать, хотела показать, что она еще может хоть что-то решать, а не только покоряться. Она хотела ощутить свободу.

Никак не могу определиться со своим отношением к главной героине и ее поведению. Я понимаю ее стремление убежать из санатория и хоть на время пожить настоящей жизнь, перестать постоянно спотыкаться о напоминания о болезни. Когда все безнадежно плохо, хочется отвлечься, хочется уйти туда, где кипит жизнь. Но мне не нравилось, как она обращалась с Клерфэ, как противилась его заботе и как хотела уйти, исчезнуть, не сказав ни слова. Ее поведение я тоже могу, в общем-то, понять. Клерфэ все-равно бы не отпустил ее, даже если бы они поговорили на чистоту. А еще помимо всего прочего, Лилиан молодая девушка, срок жизни которой подходит к концу - у нее просто не хватает жизненного опыта, чтобы найти верное решение. Но даже понимая все это, мне сложно полностью сопереживать главной героине.

Как я уже поняла, Ремарка читать надо (чтобы понять, жизнью надо наслаждать), но строго дозировано (а то совсем депрессия нападет).

Это еще только вторая книга, прочитанная мной у Ремарка, но я готова признаться ему в любви. У него совершенно чарующий писательский стиль. Это автор размышлений, не действий. И мысли его полны, глубоки и выточены. Он полностью уверен в том, что излагает на бумаге, а я внемлю ему и поддерживаю.
Поначалу книга очень напоминает Три товарища. Но темы здесь поднимаются другие и несколько иначе. Там герои боролись за жизнь со всем и всеми. Здесь же отпустили свои жизни в бесконечный полет. Праздное существование, вот что мы наблюдаем. Автор выносит на обозрение людскую скупость и алчность. Сопротивление монотонности и правильности. Стремление обрести свободу, вырваться из лап необходимости. Жить, как велит момент, а не сборище жеманных, узколобых людей. Этакий бунт, революция в лице одного человека.
Да, героиня выглядит слегка циничной. Это сопутствует ее стремлению вырваться. Без этого никак. Ведь ты либо живешь свою жизнь для себя, либо оглядываешься на других и подстраиваешься под них. Жаль, что любой революции рано или поздно приходит конец. И зачастую, как здесь, ее результаты предсказуемы и ничтожны по сути. Мне действительно бесконечно жаль.
Эта книга о скоротечности жизни. О тех редких моментах счастья, которые так легко пропустить за бегом по кругу. И, конечно же, о неизбежности смерти.

Первый мой Ремарк. Ну, здравствуй, Эрих Мария!

И - второй образец лагерной прозы, первым был недавно прочитанный "Один день Ивана Денисовича" Солженицына, так что невольное сравнение одного с другим просто неизбежно.

Короткий "Один день..." (страниц мало, а читала будто тысячу) и "Искра жизни" - это один мир с двумя выходами. У Солженицына, конечно, есть перспектива, но она ограничена куском рыбёшки в супе, обломком ножовки, найдённой на стройке; перспектива сиюминутная - очень важная, разумеется - но она никогда не выйдет за пределы лагеря.

У Ремарка же надежда такая неистовая и сокрушающая: пленникам вдруг есть к чему стремиться, они снова постепенно становятся людьми, и это такой восхитительный процесс возрождения, что роман не оставляет гнетущего чувства отчаяния.

Единственное, что мне не понравилось у Ремарка - манера героев думать. Они думают странными, связными монологами, будто выступают на сцене, это чудовищно неестественно и почему-то наблюдается и у заключённого, и у начальника лагеря. Я надеюсь, что этот недостаток встречается только в этом романе, а в других всё в порядке. Но, в любом случае, знакомство признано успешным и Ремарка буду читать ещё.

Фридрих Коллер находится в лагере уже 12 лет. Когда-то он был редактором немецкой газеты, печатал правильные, как он считал, вещи. Вот ипошел по политической статье. Другая жизнь была так давно, что он забыл свое имя. Теперь для себя и для всех вокруг он 509-й. И живет он в бараке для тех, кто доживает последние дни.

Круглосуточно 509-й со своими товарищами – тоже ходячими скелетами– находится в поисках пропитания и пытается выжить. Их уже мало что может остановить, но мораль еще где-то завалялась в обломках души, есть дружба и даже любовь! Часть из них живет одним днем – а как иначе, ты уже еле волочишь ноги. Кроме того, тебя могут выбрать на сожжение в крематории. Но остались и такие, кто верит в будущее за пределами лагеря...

А вот Бруно Нойбауэр, начальник Меллерна, гордится своим лагерем. Людей тут в печь отправляют лишь небольшими горстями, кормят заключенных прилично. Поэтому утром можно и чашечку кофе выпить да десертик скушать, глядя, как очередного бедолагу избивают/убивают на плацу. Ситуация с лагерями тяжелая, конечно, но Нойбауэр виноватым себя не считает. Гитлер ведь сам заявил, что ответственность за все убийства берет на себя. Да и разве Нойбауэр жестокий? Он ведь кофе пьет да клубничку кушает, это эсэсовцы заключенных тиранят...

Я увидела позицию Нойбауэра и вспомнила эксперимент Милгрэма. Стала читать дальше и поняла, что психология ни при чем. Этот человек по уши в грязи со всех сторон своей жизни. Зачем пытается убедить своего заместителя, жестокого эсэсовца в том, что он ангел?

Страшно читать об этой разложившейся морали. В последнюю минуту жизни товарища 509-й изо всех сил тащит его золотую коронку, чтобы обменять ее на какую-нибудь еду. Кому-то приходится меняться одеждой с трупами, чтобы эсэсовец, которому ты не угоден, тебя не узнал. А этот перегон людей из одного лагеря в другой, когда заночевать путникам пришлось в Меллерне? Сердце сжималось от боли так сильно!

Но что в конце? Ненависть?

Oh, Lilian
I should have run
I should have known
Each dress you own
Is a loaded gun
(Depeche Mode - Lilian)

I like girls,
Girls and fast cars
(The Wombats - Girls / Fast Cars)

Где гонки, там и красивые девушки. Эх, жаль, что с этого года в Формуле-1 убрали grid girls, было хоть на кого посмотреть... Вот и Клерфэ (ну и имечко!) насмотрелся на Лилиан и "похитил" её с горы. А что ещё делать, когда у тебя есть классная тачка - конечно, катать девушку и спаивать её. И поскольку в госпитале устраивать шпили-вили как то не комильфо, её надо увезти в более удобное место.
С бытовой точки зрения завязка смотрится именно так!
Более того, наша вся такая таинственная и возвышенная Лилиан по сути повелась на дорогую машину. У Бориса Волкова то её не было! Т.е., если бы русский мог её увезти, она уехала бы с русским; если бы испанец - с испанцем. И потом, вспомните, наигравшись с Клерфэ, ей вдруг хочется вернуться к Волкову - накаталась девочка.

Борис Волков это, кстати, ономастический косяк Ремарка. Ну нет у нас в России людей с такими стереотипными именем и фамилией, да ещё чтобы у одного и того же человека!

На другом слое эта история выглядит как богемная жизнь двух счастливчиков. Есть бабки, следовательно не надо работать - можно есть, бухать, путешествовать, тратиться на шмотки и делать всё, что заблагорассудится. Да, имеют право (+ вспомним, что они, якобы, пережили войну), но читать деревенскому учителю, соскребающему мелочь на ипотеку, про Ешь, Молись, Люби преуспевающего гонщика с молодой козочкой в Париже под аккомпанемент их псевдо-философских разговоров...

Есть достоевщина, есть тургеневщина, а впору вводить термин ремарковщина: беззаботное бухалово (обычно мужчины с женщиной), причём недешевых напитков, афористичность реплик, любовь, больная девушка. То, что все бабы больные на голову, и без Ремарка было ясно. А вот почему они все у него должны умереть? Ах, Лилиан, Береника, Елена, Патриция, Лигейя, Мари Роже... Ваша красота, как бы намекают нам Эрих и Эдгар, не вечна - всему приходит конец. Посему радуйтесь ей, очаровывайте мужчин, любуйтесь собой. Танцуй пока молодая. Это и есть сжатый в одну фразу пафос книги.

Жизнь как гонка - пафос книги №2. 1 круг гонки - 1 год жизни. И по сути всё одно и то же: тот же рёв моторов, суета, погоня за мечтой (1 местом), аварии - а в результате приезжаешь из Брешии в Брешию.
Романтика гоночной эры на заре высоких технологий состояла в риске собственной жизнью. Это коррелирует с поставленным в книге вопросом: прожить немного, но ярко, чувтсвуя каждый вздох - или прожить долгую, но скучную жизнь дяди Гастона?
Только в 70-80-х годах стали усиленно заниматься безопасностью на трассе. И даже тогда не исчезли летальные случаи - Йохен Риндт, Жиль Вильнёв, Айртон Сенна и др. погибли за рулём. А в начале и середине века число жертв исчислялось несколькими десятками, если не сотнями. Даже в нынешнюю сверхтехнологичную эру случаются несчастные случаи, как, например, авария Жюля Бьянки на Сузуке-2014.

С момента написания книги романтика гонок и яркой жизни поугасла. Но стала ли от этого жизнь менее драгоценной?