Ваша оценкаЭта книга - полное собрание дошедших до нас сочинений Гая Валерия Катулла, одного из наиболее выдающихся римских лирических поэтов, современника таких исторических фигур, как Цезарь, Цицерон, Красс и Помпей. Катулл в своих произведениях первым описал любовь как абстрактное переживание, а не физическое влечение к определенному индивидууму, задумался над парадоксами своих чувств, что отразилось в формуле "Odi et amo" ("ненавидя, люблю"), наверное самой знаменитой его строчки. Стихотворения даются...
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,1
46 оценок
- 541%
- 439%
- 313%
- 24%
- 12%
Ваша оценкаПрочитали 52Хотят прочитать 61
Рецензии
Аноним16 февраля 2011 г.Читать далееЗа всю свою жизнь он написал 116 стихотворения, а может быть, это только те, что сохранились и были найдены только в XV веке в Верноне. Ветхую рукопись тщательно переписали и сохранили таким образом стихи поэта, которого Гораций и Овидий считали своим учителем.
"Жизнь моя! Будет счастливой любовь наша, так ты сказала"Да, Гай Валерий Катулл многое сделал для развития лирики, причём, как любовной, так и политической. Потрясают силой любовного чувства стихи, посвящённые гетере Лесбии, которую Катулл любил и которой посвящал стихи, полные страсти и любви-ненависти, ревности и преклонения, эти противоречивые чувства переданы очень верно.
Любовь и ненависть кипят в душе моей.
Быть может: "Почему?" - ты спросишь. Я не знаю,
Но силу этих двух страстей
В себе я чувствую и сердцем всем страдаю.Откуда появилось это имя - Лесбия? По исследованиям, возлюбленную поэта звали Клодией, она была знатной дамой, к тому же замужней. И поэт, чтобы не тревожить покой любимой назвал её в честь великой Сафо, уроженки Лесбоса, у которой он учился, которую переводил и боготворил как поэтессу. Именно у неё черпал он страстность слога, но был у Катулла и свой голос, была и своя тема. Именно он впервые задумался в стихах о любви-дружбе, любви-уважении:
Нет, ни одна среди женщин такой похвалиться не может
Преданной дружбой, как я, Лесбия, был тебе друг.
Крепче, чем узы любви, что когда-то двоих нас вязали,
Не было в мире еще крепких и вяжущих уз.Именно Катулл учит ценить в любви не только страсть и жар, но и нежность (с какой трогательностью он оплакивает воробышка Лесбии), нежность, духовное общение.
Были в стихах, поэта, прославившегося любовной лирикой и политические мотивы, злая сатира на Цезаря и его приспешников. Здесь поэт, подбиравший обычно придирчиво слово к слову, не выбирает лексику, не чуждается злой иронии, прямо бросает в лицо власти обвинения:
В чудной дружбе два подлых негодяя,
Кот Мамурра и с ним - похабник Цезарь!
Что ж тут дивного? Те же грязь и пятна
На развратнике Римском и Формийском.
Оба мечены клеймами распутства,
Оба гнилы и оба - полузнайки,
Ненасытны в грехах прелюбодейных.
Оба в тех же валяются постелях,
Друг у друга девчонок отбивают.
В чудной дружбе два подлых негодяя.Удивительный поэт, смелый провинциал, который добился многого, оказавший влияние не только на римскую литературу, но и на позднейшую западноевропейскую, переводимый А.С. Пушкиным и А. Фетом, по-моему он достоин прочтения и почитания.
122,3K
Аноним28 октября 2008 г.Каждый раз, обнаруживая в древнеримских поэтах их остроумие, легкомыслие и развязность, вспоминаю какого-нибудь Державина и появляется ощущение чуда. Катулл влюбленный, Катулл возмущенный и просящий, в любом случае, это прекрасно и стоит читать всем юным занудам.
7219
Аноним1 августа 2017 г.на римском социальном дне с Катуллом.
Читать далееВо II в. до н.э. начинается эллинизация Рима. Молодёжь учит греческий язык, изучает греческие науки, очаровывается драмой, лирикой и философией. Все попытки консервативного крыла цензурировать определённые аспекты греческой культуры терпят крах и Рим наполняется эллинофилами. Все ранние римские авторы – выходцы из греческой культуры. Теренций и Плавт занимаются контаминацией греческих комедий, Цезарь вдохновляется Ксенофонтом, Цицерон мечтает стать вторым Платоном, а Лукреций воспевает эпикурейство. В это самое время появляется и Гай Валерий Катулл, чьи стихотворные размеры – копия древнегреческих метров.
Поэт «родившийся» на стыке двух культур, становится новатором в своей области. Он смешивает архаизм Греции и новизну современного Рима, употребляя грецизмы, просторечные слова, галльские диалектизмы и неологизмы, он проводит эксперимент над языком и открывает дорогу римским литераторам нового поколения.
Гай Валерий Катулл, как и большая часть представителей римской литературы (исключение составляют Цезарь, Лукреций и несколько других писателей), родился в провинции. Статус провинциала, включавший в себя частичное ограничение в правах и второсортность, безусловно повлиял на личность поэта, определив его круг общения и политические предпочтения.
В Риме он становится во главе кружка молодых поэтов, провозгласивших превосходство малых литературных жанров и стремление к формальному мастерству в области языка, метрики и композиции. Их стиль отличался едкими эпиграммами, ямбами и вольными стихотворениями любовного характера. Уже после смерти Катулла, Цицерон презрительно назовёт представителей этого кружка – «неотериками». Что можно вольно интерпретировать как «модернисты».
Новатор, революционер, провинциал – это все хорошо, но как же влюблённый? Ведь Катулл - лирический поэт, он писал про любовь и воспевал свою возлюбленную. «Odi et amo», воробушек, имеющий возможность играть с Лесбией и кусать ее за пальчики, вот с чего надо было начинать.
Нет.
Вопреки расхожему мнению, в творчестве Катулла любовных стихотворений не больше 1/4 от общего числа. Остальные 3/4 состоят из ругательных посланий, посланий друзьям и описаний путешествий. Каждое лирическое стихотворение имеет конкретный повод для написания и свой адресат. Это наполняет поэзию жизнью, позволяет нам разглядеть личность автора и изучить его биографию, несмотря на все попытки противопоставить себя человека – себе поэту.
У Катулла два любовных объекта: юноша Ювенций и Лесбия. Оба предпочитают поэту других, тем самым распаляют его любовный недуг все сильнее. И если интрижка с Ювенцием стала лишь поводом для бранных строчек в адрес двух похабников – Фурия и Аврелия (+ немного повисел на кресте за поцелуй с ним), то любовь к Лесбии свела его в могилу.
Воспев воробья, Катулл не заметил как сам превратился в птицу, попавшую в силки. Он то отчаянно пытается выбраться из них, призывая себя стать твёрдым и сильным, то смиряется и посвящает всего себя Лесбии. Он любит ее и ненавидит. Из-за любовной обиды его ум сам на себя восстал. Бедный, бедный Гай Валерий.
Пока Катулл бьется в силках любви, распутная Лесбия, она же Клодия, продолжает со всеми блудить, не забывая никого, даже своего брата Публия Клодия Пульхра, который попутно развивает тему инцеста, сношением с матерью. Да, это тот самый Клодий, который стал «яблоком раздора» между Цицероном и Цезарем. Проникнув в женском платье на таинства, он скомпроментировал жену Цезаря и вызвал их развод. И если у вас возникло сочувствие к Цезарю, то Катулл быстро его затмит своим едким ямбом, посвящённым распутной жизни «блудозадых» Цезаря и его друга Мамурры. Здесь нет намёка на нетрадиционные отношения, так как Катулл уточняет, что «они соревнуются и совокупно малышек е***». Если вы расстроились и до сих пор хотите «голубой» слушок про Гая Юлия, то можно вспомнить подозрения в гомосексуальных отношений между ним и царём Вифинии Никомедом. Он оставил пятно на репутации Цезаря и наградил двумя прозвищами: «царская подстилка» и «Вифинская царица. Вот так, одни называли его «Богом», а другие «царской подстилкой» – парадокс. Эти нападки последовали из-за пассивной роли Гая Юлия в этих отношениях. Ведь активная роль не причисляла мужчину в ряды представителей нетрадиционной сексуальной ориентации в римском обществе конца Римской Республики.
В своей поэзии Катулл передаёт нам все прелести социального дна: сутенеры, проститутки, гетеры, кабаки полные распутников, отцы воры и сутенеры, предлагающие отведать в сауне женственные тела своих сыновей-шлюх, инцесты, оргии, беспорядочные половые связи и другие аспекты этого культурного феномена Рима. Это Рим в глазах Катулла. Рим в глазах человека, имеющего много свободного времени, которое позволяло ему бездельно метаться, ругаться и страдать. Ещё Плиний Младший в своё оправдание сказал: «На то и досуг, чтобы быть непристойным».
Не забывал Катулл и коллег, так в отношении одних он высказался следующим образом:
Вы же валите прочь, откуда
принесли ломовые стопы, века
пагуба, никудышные поэты!Поэзию Катулла я читал в 2-ух переводах: Шервинского и Амелина. Слог первого мелодичен, его приятно читать, у Амелина же грузен и тягуч. Но Амелин выигрывает в передаче бранных выражений. Например, Шервинский говорит: «потаскуха», «лиходейка», что уж больно романтично и не очень соотносится с теми образами, которые нарисовал Катулл. Амелин же останавливается на слове «шкура» – это звучит грубо и вульгарно, и является хорошим современным русским синонимом похабных словечек Катулла. Более грубые части, например, «Pedicabo ego vos et irrumabo», что дословно переводится как: «Отымею я вас и в рот, и в жопу», Амелин переводит: «Раскорячу я вас и отмужичу», что на мой взгляд слишком искусственно. Шервинский же, под диктатурой советской цензуры, такие части либо пропускал, либо сильно их смягчал. А выражений из разряда irrumatus/irrumatione и pedicare/pedicabo в тексте встречается, ох как много.
Но несмотря на все вышесказанное, Катулл - поэт-моралист, прячущий за декламируемой разнузданностью, проповедь благочестия. Он воспевает женскую невинность и девственность. И делает это искренне. Он совсем не относится к социальному дну. Видимо он был прав в своих противопоставлениях. Катулл-человек и Катулл-поэт – разные личности.
6537
Альбий Тибулл, Гай Валерий Катулл
0
(0)
Цитаты
Аноним22 августа 2014 г.«Распустился хрен». – Конечно, хрен распустился. –
«Сам себе, - говорят, - овощ находит горшок».2534- Аноним22 августа 2014 г.
Женщине ни одной не зваться так же любимой,
как любима моя Лесбия, истинно, мной.
Верности ни в одном договоре не было столько,
сколько в любовном тебе было предъявлено мной.2492 - Аноним22 августа 2014 г.
Квинтия – образец, - на слуху; по мне ж белокура,
длиннонога, стройна. Да, по частям – хоть куда.
В целом она «образец» - ничуть, ведь нет обаянья,
нет как нет остроты в теле роскошном ее.
Лесбия – образец; она и в целом прекрасна,
всех и всеми одна прелестями завладев.2436
Подборки с этой книгой
Оборотная сторона классической литературы
- 308 книг
Золотая серия поэзии
- 204 книги
Библиотека Трактира "Чердак".
- 4 710 книг
Книги-билингвы
- 372 книги
Античная литература
- 77 книг
Другие издания
