Эрнст Теодор Амадей Гофман. Полное собрание сочинений в двух томах. Том 1

Данная книга носит строго развлекательный характер. Пытаться обнаружить в ней что-то серьезное - бессмысленный труд, ведь для того существуют миллионы других книг. А здесь - озорное повествование от лица кота, перемежающееся отрывками из биографий окружающих его людей. И сюжет тут - скорее для проформы - ведь у него нет ни начала, ни конца. Ценность несет сам текст: затейливое сплетение слов в остроумные фразы. Если на такое не жаль потратить время - то вам понравится.
Лично я предпочитаю некоторую законченность, особенно, когда посередине книги поняла, что мне интересно! Остается надеяться, что автор бы развил дальнейшие события по клише, и все, кто мог, жили бы долго и счастливо. В любом случае - было забавно, так что времени мне не жаль. Хоть и злоупотреблять подобными опытами не стоит.

В который раз убедилась, что предисловие надо обязательно читать, так как там содержится важная информация. Кот Мурр был очень умным, сочинял стихи, научился читать и писать. На время был отдан другу своего хозяина, капельмейстеру Иоганну Кейслеру. Как-то лазая по его столу , безобразничая там и, играясь, частично разорвал его рукопись, которая содержала биографию Иоганна, и беззаботно вставил листки со своим произведением)) И книга, соответственно, стала содержать в себе две биографии - Кейслера и Мурра. Ай да хитрец)))
Книга Амадея Гоффмана вышла фантастической, душевной, познавательной. В жизни кота Мурра были любовь, грусть, потери и приобретения. Прочитала с большим удовольствием. Вставки, относящиеся, к биографии Мурра, мне понравились больше всего. Думаю, книга получилась бы намного интереснее, если бы только состояла из историй кота.

Ох и трудно дался мне на этот раз любимейший роман о коте учёном, потомке легендарного Гинца фон Гинцефельда, более известного как Кот в сапогах!..

Канва простая и отчасти напоминает многие другие книги, того же булгаковского «Мастера и Маргариту»: две сюжетные линии, на первый взгляд между собой не пересекающиеся. Почти не пересекающиеся. Сидит себе усатый-четверолапый вундеркинд, самостоятельно выучившийся грамоте, на чердаке, и кропает мемуары на обороте каких-то макулатурных листов, на поверку оказавшихся жизнеописанием великолепного музыканта. Далее сей великий труд попадает к безалаберному издателю, который при ближайшем рассмотрении и сам оказывается одним из персонажей. В итоге эта «книга в книге» так и выходит: на части листов стоит пометка «Мурр продолжает», на другой — «Макулатурные листы».

Прекрасный образный гофмановский язык. Параллельные сюжеты в эпизодах из кошачьей жизни и жизни придворной, зеркально отображающие друг друга, от чего события кажутся более выпуклыми. И всё равно чтение шло медленно, с перерывами на другие книги.

То ли напыщенные рассуждения главного героя повернулись своей неприглядной стороной, которая раньше служила лишь фоном для комичного, то ли за сумбуром происходящего при княжеском дворе с возрастом я стала более остро воспринимать одиночество истинного гения — капельмейстера Иоганнеса Крейслера? Не знаю. Но в итоге роман, который раньше я советовала друзьям как «уморительно смешной и лёгкий», при повторном прочтении оказался не таким уж лёгким. Более того, я как-то даже не обращала внимания, что в своей «придворной» части повествование обрывается, что называется, на самом интересном месте, и читателю остаётся только гадать: что же было дальше?

Во всяком случае, хэппи-энда в сегодняшнем понимании не случилось, о чём можно догадаться как раз из записок кошачьего дарования. Долго и счастливо? Может быть. Только Крейслер и его друг, старый маэстро Абрагам, — сами по себе, а придворный балаган — сам по себе. Что очень похоже на правду, не смотря на фантастичность всего предыдущего действа с его фейерверками, зеркальными комнатами, цыганами, внебрачными детьми и коварными соблазнителями юных дев.

Как правило, если я забываю сюжет книги (а с 95% книг так и происходит), всегда остаётся воспоминание об эмоциональном восприятии её атмосферы. Несколько лет назад меня буквально пёрло от мрачноты и запутанности сюжета, а ещё от темы соблазнения дьяволом, которая у разных авторов приобретает совершенно разные грани, цвета и оттенки, ведь все фломастеры на вкус разные — за отсутствием промышленного производства в те стародавние времена одинаковых фломастеров было не сыскать, вот и тащили в рот что попало с разным психоделическим эффектом на выходе. Кому-то один чорт виделся, кому-то другой, кому-то вообще зелёный на дне стакана. Вот у Гофмана чорт не имеет цвета и формы, зато у его чорта имеется оставленный на земле атрибут – бутылочки с эликсирами. Вспомним приносящую несчастья сатанинскую бутылку Стивенсона, избавиться от которой можно было только продав её по меньшей цене, чем за которую её купил: здесь «грех» присутствует уже в самом моменте купли-продажи (кстати, как насчёт ада для тех, кто сознательно сбагрил адские муки другому?), человек покупал бутылку ради корысти (уж не помню, какие там у неё были суперспособности, наверное, вино не кончалось) и за это ему предполагалось наказание (ад после смерти и какие-то неприятности при жизни). Здесь же по факту никакой выгоды персонажам выпитые эликсиры не приносят, то есть, пьют их либо из любопытства, либо тупо из пристрастия к выпивке. Однако это традиционный зачин с запретом: есть запрет, и он нарушается. А дальше просто следует развитие событий с запутанными родственными связями и двойниками. В отношении атрибутов дьявола интересно лишь то, что они вновь и вновь попадаются на дороге разным персонажам, дабы их соблазнить, кажется, будто у дьявола было не несколько бутылочек, а целый завод по производству и розливу коньяка. Конечно, здесь метафорически обыгрывается обилие соблазнов, поддаваться которым церковь строго воспрещала.

К слову о церкви, главный герой — монах, для которого нарушение церковного запрета должно быть ещё более преступным, нежели чем для простого смертного. Приняв эликсиры за чистую условность, не причину дальнейших перипетий, а лишь отметку, что вот с этого конкретного момента что-то с персонажем пошло не так, можно увидеть психологические причины этого сбоя: уязвлённое девушкой самолюбие гг, наставления старших, свойственное подросткам желание противоречить и поступать наперекор – всё это постепенно подогревало чувство тщеславия: если у человека неудачи в одном и успехи в другом, понятное дело, что он будет стараться прикрыть слабую сторону более сильной, вот Медард и радовался и гордился чтением проповедей, а церковь, как известно, диктует обращать все помыслы к богу, а не к себе. В такую обстановку лучше всего вписываются серые и нерефлексирующие, Медард же явно был одарён ораторским талантом – и когда его прессовали с одной стороны, ему было что противопоставить.
После выхода из церкви, по дороге в Рим к папе, он пускается во все тяжкие, убивает сначала случайно, а потом намеренно нескольких человек (после выяснится, что не убил, но это чистое везение, а по сути те же его действия могли привести к убийствам), соблазняет двух женщин, причём одна из них изначально была ему не нужна, то есть, он заведомо ей лгал. Почему соблазняет? Да потому что в отрочестве над ним насмеялся предмет его обожания – надо же как-то отыграться уязвлённому юнцу. Но больше всего меня удивляет то, что за все эти убийства, в которых он покаялся, ему назначили наказание сравнительно лёгкое и быстрое. А ведь сейчас бы человеку за такое пришлось бы следующие полжизни провести за решёткой (кстати, было бы интересно узнать, сколько именно, точнее, что у нас в законодательстве относительно конкретных преступлений и сроков). Хотя, конечно, о книге нельзя судить с позиций современной морали и логики.

Пока я слушал сие творение, подумалось, что очень уж оно напоминает Рукопись, найденную в Сарагосе Потоцкого: там дьявольским атрибутом служила виселица с тремя висельниками, под которой просыпались все, кто успел набедокурить в окрестностях, тоже присутствуют запутанные родственные связи, которые проясняются лишь в конце, и видения, без которых готика того времени, видимо, просто не могла обойтись. Кстати, Рукопись мне было ужасно скучно слушать, так же скучно, как сейчас – гофмановские Эликсиры, так что возьми я её лет пять назад – наверное, был бы в восторге.
От начитки же я был далеко не в восторге, я её едва выносил и терпел, стиснув зубы. Чтец под ником Omega73 бубнил, бубнил, так безвыразительно, что даже классическая альтернативная озвучка Терновского мне пришлась бы более по вкусу – я попробовал её заслушать, и в его исполнении эта книга ещё больше напоминает начитанного Козием Потоцкого, но Терновского я отложил на сладкое крайний случай, ибо у него гораздо больше начитанных книг, чем Омеги73, соответственно, и выбрать есть из чего. От Омеги же у меня сразу начинала болеть голова, но я сдюжил, и больше слушать его не собираюсь!

Признаться, мне очень нравятся немецкие философы (Гете, Гофман, Гессе.. я не говорю о немецких композиторах), так что «горячий привет» тем людям, которые объясняют исторические явления ссылаясь на «порочность нации как таковой».
Песочный человек – один из поздних рассказов Гофмана. Я читал еще у него «Эликсиры Сатаны» - произведение раннее по отношению к «Песочному человеку», но существенно более объемное. По «Эликсирам..» напишу отдельно, когда перечитаю.
Мистицизм Гофмана «пограничный», автор тебя будто оставляет на распутье: ты можешь поверить в магию, дьявола, «злой рок», а можешь остаться в рамках рационального и признать, что весь мистицизм – это плод воображения и детской впечатлительности. Вообще, такой прием наряду с чувством незавершенности, оставляет, конечно, и простор для фантазии. В дополнение к этому, прочитанное – это история о человеке с «воспаленным сознанием», которое и позволяет ему (заставляет его?) воспринимать действительность как нечто магическое, волшебное. Невольно возникают ассоциации с «Двойником» Достоевского.
Написано очень крупными мазками и буквально ни одной идее (намеренно) так и не дают «развернуться». Рассказ можно прочесть за час, но размышлять над ним придется побольше.

Первое, на что обращаешь внимание – это красивый язык произведения. Сложные предложения, описывающие целую гамму событий и чувств. Например:

или, одно из полюбившихся:

Согласитесь, прекрасные обороты !
Это так не похоже на современный телеграфно-смс-вайберный стиль !
Как будто вкушаешь изысканный деликатес, а не давишся фаст-фудом :)

По своему содержанию – это добротное фэнтези с элементами ужасов.
Да, именно так, - это совсем не детское произведение. Более того, теперь понятно, откуда черпал вдохновение Булгаков, первые писатели- "страшной" фантастики и прочие «короли ужасов».
Правда несмотря на сказанное, у книги вполне себе благополучный хеппи-энд.

В книге нет описаний постельных сцен, но произведение наполнено высоким эротизмом (термин придумал я секунду назад. Все совпадения случайны :)). Судите сами:

Мораль произведения прекрасна – надо верить в СВОЮ любовь и не вестись на то, что тебе пытаются навязать.

Рекомендую к прочтению всем романтикам, а если таковыми не являетесь, то после прочтения таковыми станете :)

Для меня это мистическая и символическая повесть, которая наполнена тайными знаками и скрытыми метафорами. Мне очень нравится речь героев, с приятными обращениями, затейливыми оборотами и утраченной ныне витиеватостью лексики (самый удачный на мой взгляд перевод с немецкого Марии Бекетовой, более грубый Александра Морозова).

Люди и машины, безумие с одержимостью и холодный прагматизм, скромность и разгул, живая душа и механический автоматизм, зло и добро, всё это сливается здесь в один сложный и очень красивый литературный узор, напоминающий язык притчи.

Мне кажется в этой книге есть что-то мистическое, что-то пророческое, что воплощается в форме метафоры одержимости у юноши, истинные глаза которого, как орган, через который он может правильно смотреть на мир, были украдены злым алхимиком и чародеем, создавшем машину, неотличимую от человека. Не имея способности видеть живой мир, герой влюбляется в искусственную машину, глаза в которой являются в действительности его же собственными глазами. Это что-то космическое.

Здесь можно увидеть и аналогии с миром машин, веком Кали, в котором люди становятся как машины, а машины как люди. Здесь можно увидеть аналогии с концепцией псевдо-дуальности, в которой человек ищет в других нечто, чего ему не хватает в себе (в данном случае глаза Олимпии являются глазами самого Натанаэля, которые привлекают его к ней как магнит). Здесь можно увидеть и аналогию с противопоставлением живого и мертвого, искусственного и настоящего в нашем современном мире, где общий ход цивилизации выбирает более удобных и покладистых роботов, которые заменяют всё больше и больше человеческих функций. Здесь есть и черты магии и мистики, указывающие на непонятную и непостижимую природу многих явлений окружающих простых (в образе молодых людей) обывателей мира, что преподносится как результат деятельности посвященных в тайны (алхимиков).

Таким образом маленькая сказка оказывается максимально разноплановой по своему наполнению, что характерно для языка великих мистиков и мудрецов.

Непонятно, был ли Гофман посвящён в какие-либо тайны, или же подобно Блаватской просто вошел в контакт с чем-то или кем-то, что позволило ему сочинить такое необычное произведение. Возможно, он просто принимал какие-нибудь стимулирующие средства или, на худой конец, горячительные напитки, что позволило ему войти в нужную волну, но это произведение одно из его самых необычных, на мой взгляд.

Мне очень понравился язык, которым написана сказка. Возможно, дело в хорошем переводе, хотя я не разбиралась, кто и когда книгу переводил. Тем не менее, язык, хоть и слегка тяжеловесный, очень поэтичный и плавный, местами похож на шекспировский. Было приятно читать.

Крошка Цахес очень страшный. И дело не в уродливой внешности, а в хрюканьях, мяуканьях и врожденной грубости, которую не способно исправить даже самое мощное волшебство. Ну, и намеки на то, что в политике добиваются успеха нечестным образом, я уловила. Хорошая получилась аналогия, пугающая.