Тысячекрылый журавль

К хорошим книгам, тем, что были прочитаны ранее, тем, что оставили в душе нестираемую память, просто необходимо возвращаться и перечитывать уже с большим жизненным багажом. Именно "Тысячекрылый журавль" и является.
В оригинале роман, написанный в 1949-1951 годах, назывался "ТЫСЯЧА ЖУРАВЛЕЙ". И это, наверное, более его точное название. В Японии журавль является символом долголетия и счастья. Об этом и хочется поразмышлять.

СЧАСТЬЕ И ДОЛГОЛЕТИЕ.
СЧАСТЬЕ.
Счастье - это такое ёмкое и расплывчатое понятие, что каждый вкладывает в него именно своё его понимание. Понимание счастья у Кавабаты более философское, чем приземлённое.
Счастье есть в видении повседневной красоты, что разлита в природе, в каждом движении женщины, в той чашке, что она подаёт.

И счастье лицезрения здесь органично переплетается с нашей памятью, которая не даёт уйти в небытиё умершим.
Счастье, конечно же, есть не только обладание женщиной, но и её лицезрение, такой чистой и прекрасной.

Счастье эфемерно, воздушно и неуловимо. Наверное, будет правильным назвать и весь роман счастьем бытия.
ДОЛГОЛЕТИЕ.
Долголетие - это связь твоей жизни с жизнью твоих родителей. Они живы, пока ты помнишь.

Долголетие - это воспоминания, становящиеся рефреном в ежедневном круге жизни, становящиеся частью каждодневного бытия.

Долголетие не предполагает конечного финала. Его у Кавабаты и нет. Всё повествование, обрываясь как бы не вовремя, даёт нам понимание не только цикличности жизни и её бесконечности, но и возможность самим продолжить этот путь, именуемый вечной жизнью. Да, у Кавабаты нет акцента на Кикудзи, которого он вывел на авансцену. Да, у Кавабаты все персонажи (пардон, точнее - люди, составляющие круг его жизни) одновременно и контрастны друг другу и дополняют друг друга, создавая тем самым настоящий журавлиный клин, летящий к свету жизни.

Конечно, можно сделать и акцент на своеобразие чувственности, где, любовь и прекрасное соседствует с отторжением и отчасти с уродством (как внешним, так и внутренним).
Конечно, можно сравнивать трёх женщин, проходящих в жизни Кикудзи и становящихся его неотъемлемой частью.
Конечно, нельзя пройти мимо чистого и недосягаемого образа Юкико Инамура, кимоно которой во время их первой встречи на чайной церемонии и было расписано тысячью журавлями. Белые журавли - как символ нескончаемого полёта в счастливый мир долголетия. И этот полёт длится на протяжении всех страниц романа. Он не заканчивается точкой, её там нет, как нет точки в бесконечности самой жизни на земле.

Произведение просто хрестоматийно японское, ведь в нем не только чайная церемония как постоянный фон (ох, это многословное описание посуды, нарядов и чайных павильонов!). Здесь бурлят эмоции и страсти, но такие они рафинированные, робкие и далекие для нашего человека! Очень философски, а мне сейчас хотелось другого...
В повести есть еще и постоянная атмосфера увядания, она буквально пропитана смертью, грустью, одиночеством, потерями, страданиями. Даже для меня, любительки "мозгокопаний", немного перебор.
Странновато, что произведение, в котором столько страсти, сексуального влечения, случайных и других - осуждаемых обществом - связей, включено в школьную программу. Чудны дела твои...

«Умом Россию не понять» писал когда то Тютчев, дорогой Федор Иванович, а вы с японской культурой сталкивались? Тут как то и с умом и с логикой тоже не все так однозначно.
Вот где рай для психоаналитиков и психотерапевтов. Маленький Кикудза с детства травмирован темным родимым пятном на груди одной из любовниц своего отца. Когда же отец умирает и Кикудзе исполняется аж целых 28 лет, он приглашение на чайную церемонию организованную той самой жамой с пятном на груди. На церемонии присутствовала еще одна бывшая любовница отца госпожа Оота и прекрасная Юкико девушка с фуросики с тысячекрылым журавлем, отсюда и название книги, кстати. Юкико вроде как сватают за Кикудзе. Ну пока полет вроде нормальный, подумаешь пятно на груди ребенок у чужой тетки увидел. Но вот после чайной церемонии госпожа Оота встречается с Кикудзе чтобы рассказать как она любила его отца и как страдала, так любила так любила, что аж ее маленькая дочка провожала любовника матери до дома под бомбежками, а она так страдала так страдала что сейчас с Кикудзе переспит. Ну и дальше еще больше морального трешака и по моим подсчетам герои неплохо озолотили бы пару тройку психоаналитиков.
Но произведение загадочно тем, что как бы не раздражали герои своими словами и поступками, в повествовании присутствует особый колорит и своя поэтика, которая засасывает читателя и уже все равно кто с кем спит, кто кого любит и кто кому верит а кому нет. Ты просто плывёшь глазами по строчкам и кайфуешь, сам не понимая от чего.

Это книга о том, что иногда отцы оставляют в наследство сыновьям не деньги и недвижимость, а груз ответственности и нежелательные связи.

Кикудзи - главный герой повествования - оказался в плену любовных связей умершего отца. Приглашённый однажды на чайную церемонию, устроенную Тикако Куримото - женщиной, с которой у его отца когда-то была короткая связь, - Кикудзи также оказывается в окружении госпожи Оота, ещё одной любовницы отца, её дочери Фумико и юной Юкико Инамура, которую Тикако прочила Кикудзи в жёны. Один мужчина и столько женщин. Неудивительно, что в конечном итоге молодой мужчина оказался в сети странных отношений и противоречивых чувств.

Несмотря на то, что Кикудзи уже почти тридцать лет, мне показалось, что он совершенно неопытен в сфере чувств. Его поступками скорее руководит ложное чувство ответственности и сострадания. Именно поэтому он словно оказался в ловушке.

В объятия госпожи Оота Кикудзи, скорее всего, толкнула история её отношений с его отцом, да и сама вдова по-видимому видела в сыне продолжение отца. Понятно, что из связи с вдовой Оота ничего хорошего не получилось. Именно из-за груза этих «нечистых» отношений Кикудзи теряет шанс начать что-то новое с Юкико, с девушкой настолько невинной и чистой, что Кикудзи чувствует себя виноватым перед ней, не хочет осквернить её.

От неверное принятых решений Кикудзи оказывается в порочном кругу - люблю одну, женюсь на другой, но буду постоянно думать о третьей.

В Библии написано:

Из этого следует, что сыновья не в ответе за поступки отцов, но, несмотря на это, Кикудзи всё же чувствует эту оскомину.

В самую первую встречу с Юкико Кикудзи отметил рисунок с журавлем на её фуросики, но этот журавль, символ долголетия и надежды, никогда уже не расправит для него крылья...

Азиатскую литературу не всегда легко понять, ведь менталитет там совершенно иной. Но это совсем не повод избегать чудесных книг. В частности, японского классика обладателя Нобелевской премии по литературе «За писательское мастерство, которое передает сущность японского сознания». Кавабата глубоко воплощал японскую эстетику, мастерски передавал традиционные концепции моно-но аварэ (печальное очарование вещей), ваби-саби (красоту несовершенного) и югэн (таинственную глубину). А еще автор славится синтезом традиции и модернизма – его проза сочетает классические японские мотивы (чайные церемонии, икэбана, буддийские мотивы) с психологизмом европейского романа.

Думайте об этом, если при чтении «Тысячекрылого журавля» не будете понимать, что тут вообще происходит. Спойлер только один: не ждите боевика, даже приключений не ждите. Герой просто плывет по течению жизни. Куда его несет, там он и оказывается, не сопротивляясь, не выражая ярких эмоций и чувств. Но при этом он такой желанный, такой необходимый, такой ценный для всех окружающих. Потому что сыновья важнее дочерей? Потому что память о его отце сильнее логики(нашей) и здравого смысла (в нашем понимании)? Почему женщины в этом романе решительные, действующие, принимающие решения, даже если порой это противоречит их сердцам, а мужчина – такой мягкий и не вызывающий ничего, кроме равнодушия?

Читать эту книгу было легко и приятно. Автор действительно способен подметить восхитительные и не очень детали этого мира и людей. Чудесная японская природа, красивая одежда, чайные церемонии и многозначная посуда, которую используют целые поколения – вот те сокровища, которые откроет для вас Кавабата. Ну и любовь, конечно. Такую многогранную, разную, порой сложную для понимания.

Это было красиво.
Нет, на самом деле история странная для непосвященных в тонкости японского менталитета, да и бесячие герои в ней присутствуют - чего стоит одна Тикако, эта непрошибаемо-наглая женщина, мотивы которой для меня так и остались непонятными. Но в целом, как все это написано, было очень красиво.
Терзания бедной Фумико, которая разрывалась между любовью к матери, поступки которой доставили ей столько страданий, и внезапно осознанной любовью к Кикудзи, вполне можно понять. Её видение ситуации, в которой оказались все трое, совершенно не предполагало возможность чувств между ней и человеком, который стал последним любовником матери и был сыном любовника предыдущего.
Конечно, девушка менее трепетная и чувствительная махнула бы на эти обстоятельства рукой, тем более, что половины участников этих странных событий уже нет в живых. И, возможно, если бы рядом постоянно не крутилась эта злобная мегера Тикако, которая вдруг решила, что просто обязана позаботиться о сыне человека, для которого она устраивала чайные церемонии, в дом которого была запросто вхожа, история могла бы получить иное развитие. Кто знает? Вполне может быть, если бы у них с Кикудзи было больше времени, если бы им постоянно не напоминали о родителях, Фумико смогла бы простить мать и позволить себе эту невозможную любовь. И, наверное, это было бы гораздо лучше для них обоих, потому что Кикудзи тоже оказался не чужд жестким рефлексиям и после знакомства с женщинами Оота его женитьба на Юкико оказалась очень плохой идеей.
На самом деле поведение Кикудзи меня озадачило больше всего. Я могу понять мотивы Фумико и её матери, но я не могу понять хода мыслей господина Митани. Вернее, никак не могу принять. В этом случае меня терзает один-единственный вопрос: ЗАЧЕМ БЫЛО ЖЕНИТЬСЯ? Чего пытается добиться мужчина, отношения которого с женой не заходят дальше целомудренных поцелуев? И Юкико тоже до странного покладисто соглашается на подобную супружескую жизнь. Или это тот самый японский менталитет? Мужу надо подчиняться ни смотря ни на что, принимать любые его решения?
Очень это все было странно. Но интересно. Как я уже отметила, написано очень красиво. Много описаний природы - таких, которые вызывают желание увидеть все своими глазами, пройти путем того своеобразного паломничества, которое совершила Фумико. Много упоминаний чайной церемонии, вернее, моментов, связанных с этим ритуалом - это даже сподвигло идти в гугл за дополнительной информацией. И много размышлений о жизни и смерти, о грехе, о поступках людей и значении вещей. Если нужен японский колорит, то это роман, безусловно, выдаст его в полной мере.

Каждый раз, когда я читаю что-нибудь глубоко японское (а Ясунари Кавабата несомненно очень глубок в этом плане), не покидает меня ощущение, что это не про землян, это что-то с другой планеты, а, возможно даже, из другой галактики. И дело вовсе не в национальном колорите, на который Автор несомненно очень щедр. Все эти мидзусаси, сино, тясяку, таби и фуросику, в конце концов, оказываются несколько своеобразными, но всё же кувшинами, ковшиками, носками и платками. И дело не в каких-то специфических традициях и верованиях, в конце концов,  «в каждой избушке – свои погремушки», - это красиво, экзотично, непривычно, но нормально. А вот действительно загадочная японская душа после прочтения этой книги понятней не становится, а даже наоборот. Люди, настолько тонко чувствующие окружающую их красоту, так трепетно к ней относящиеся; люди, не стесняющиеся останавливать мгновения, чтобы остановиться самим и любоваться; люди, у которых на любое событие, вплоть до падения последнего листка с осеннего дерева, сразу возникают стихотворные ассоциации; люди, которые простое выпивание чая превратили в сложную церемонию, и даже каждая плошка и чашка у них – это целая история...

Вы понимаете? Старая пиала для лапши, неравномерно покрашенная – это «Луна в предрассветном небе»!

Что ж тут удивляться, что отношения между людьми такие нервные, неровные и невероятно отягощенные чувством вины. Возникает ощущение, что если японец не испытывает чувства вины, то это не настоящий японец. И даже если он ни в чем не виноват, то это временно. Перефразируя старую фразу – был бы японец, а вина для него найдется. И можно было бы отмахнуться, и сказать, что Кавабата описывает старую Японию, что теперь не так. А потом прочитать совсем «свежую», написанную в 2015 году, книгу с очень красноречивым названием Канаэ Минато - Виновен . И становится понятно, что никуда это не делось. И снова перед нами рефлексирующий до самоедства, очень неуверенный в себе, а местами и нудный до зубовного скрежета главный герой.

Да что там главный герой! Если даже главное зло в книге, наглая хабалка Тикако "не дошла еще до такого состояния, чтобы продать памятный подарок вашего отца".

Да, чувство вины вовсе не является прерогативой японских мужчин. Женщины в книге тоже постоянно чувствуют стыд и вину, что в свою очередь толкает их на весьма сомнительные поступки, как с точки зрения рациональности, так и с точки зрения приобретения душевного спокойствия. И опять же, не только в этой книге, и не только у этого японского автора. Можно в подтверждение и Мисиму, и обоих Мураками вспомнить, и многих других. Что, вполне закономерно, позволяет японцам занимать первые места в мире по количеству самоубийств, но с другой стороны по количеству долгожителей японцы тоже лидируют. Возможно, всё-таки умение наслаждаться окружающей красотой уравновешивает и частично нивелирует депрессивные наклонности.

Насколько у этой книги потрясающий язык с безумно красивыми и лиричными метафорами, настолько же отвратительные герои. Тот же дазаевский "неполноценный человек" тоже не самый приятный герой (и это мягко говоря), но он вызывает куда больше сочувствия, чем Кикудзи Кавабаты. Дазаевского человека мне больше хотелось пожалеть, а вот Кикудзи - просто пристрелить, чтобы и сам не мучался, и девкам жизнь не портил. Вообще ощущение, что почти у всех персонажей Кавабаты одна проблема и клетка мозга на всех - вот они себе придумали какую-то дичь на ровном месте, и всю свою жизнь (и жизнь окружающих что куда отвратительнее) они упорно загоняют в эту дичь. Если так подумать, то Кикудзи-старший (отец нашего героя) - оказался самым нормальным человеком в этой истории - и это если учесть, что он, был женатым мужиком, и при живой жене водил своего сына к одной своей любовнице, которую потом бросил, а потом в военное время позволял малолетней дочери другой своей любовницы провожать его домой и подкармливать его семью. Героини в "Тысячекрылом журавле" тоже довольно своеобразные, и судьба у них разной степени трагичности - хотя, пожалуй, к Юкико и Фумико у меня меньше всего вопросов.
Я не пожалела, что прочла эту повесть, она действительно очень красивая, и интересная с описательной точки зрения, но вот с её героями у меня не сложилось.

Кто-то заметил, что у Евгения Онегина водевильный сюжет. Тысячекрылый журавль тоже не про рефлексию и детские травмы. Это очень грустная история про красоту. Чтобы было понятнее вот отрывок из другой книги этого автора. Фрагмент большой, но прочите его, пожалуйста.

За те два месяца, что я прожил в отеле «Кахала Хилтон», сколько раз по утрам я любовался красотой игры утреннего солнца на стаканах, расставленных на длинном столе, что стоит в углу ресторана-террасы у побережья. Нигде я не видел такого сверкания обыкновенных стаканов: ни в Ницце, ни в Каннах на южном берегу Франции, ни на полуострове Сорренто в Южной Италии, где так же ясен и прозрачен солнечный свет и так же ярко искрится море. Думаю, что утреннее сияние стаканов в ресторане отеля «Кахала Хилтон» навсегда останется в моем сердце как чистый символ Гавайев, прозванных райской землей вечного лета, или символ яркого гонолульского солнца, ясного неба, прозрачной морской воды и зелени деревьев. Стаканы, перевернутые вверх дном, стоят в строгом порядке, будто на параде. Одни побольше, другие поменьше, составлены по два и по три. Они стоят так близко друг к другу, что их поверхность сливается. Естественно, стаканы не полностью освещены лучами утреннего солнца — они перевернуты вверх дном, и потому только грани донышка излучают сияние и искрятся, как алмазы. Интересно, сколько их здесь? Наверное, две или три сотни. Не все донышки светятся одинаково, но у большинства одни и те же точки сверкают, как звезды. Ряды стаканов образуют причудливые гирлянды светящихся точек.Присмотревшись к мерцанию света на их гранях, я обнаружил, что свет проникает и внутрь стаканов, но сияет там не так ярко, как на гранях донышка, более тусклый и мягкий. Слово «мягкий» в японском понимании, наверное, не подходит к яркому гавайскому солнцу, но в отличие от сверкающих на гранях донышка точек этот свет растекается действительно мягко. Два сияния, но каждое по-своему чисто и прекрасно. Возможно, причиной тому обильное солнце Гавайев и удивительно чистый, прозрачный воздух. Налюбовавшись игрой утреннего солнца на стаканах, расставленных вдоль длинного стола, я отвел глаза и, осмотрев ресторан, заметил, что на стаканах со льдом и с водой, стоявших на столиках посетителей, также мерцает утренний свет. Не вглядишься — не увидишь этой чистой красоты.

Отрывок из книги "Существование и открытие красоты"

Любовались ли вы когда-нибудь простым предметом, например чайной чашкой? Ее пропорциями, сочетанием цвета и формы? Задумывались ли об ее судьбе? О судьбе ее бывших владельцев? А если эта чашка была в руках у любимого вами и ушедшего человека? Можно ли дать из нее выпить чай другому? Что ваша жизнь добавит к вековой истории этой чашки?

Нечто похожее я испытываю когда читаю старую книгу, нахожу пометки карандашом, сделанные по правилам дореволюционной орфографии, и понимаю, что руки, державшие эту книгу, давно растворились во вселенной. И это все очень грустно.

Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза, —
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена
Истомой — сладкое лекарство!
Такое маленькое царство
Так много поглотило сна.

Немного красного вина,
Немного солнечного мая —
И, тоненький бисквит ломая,
Тончайших пальцев белизна.

Осип Мандельштам 1909 г.

Сразу скажу, оценивала на 5 пока читала, но только вошла во вкус – хлоп! И всё закончилось. Не история, нет. Повествование оборвалось, как принято говорить, на самом интересном месте. Хотела поставить 4, а потом подумала: а за что, собственно, только за то, что автор решил дать мне самой додумать концовку? Так что…

Всё-таки странные они, эти японцы.

Всё у них какими-то недомолвками, нет, чтобы напрямую, в лоб, разобраться, так нет же – будет что-то себе придумывать, лишнего вопроса не задаст, подумает сто раз: не будет ли это грубостью, не обидит ли он собеседника.

Подобная история могла случиться где угодно, только развивалась бы куда быстрее. Но это же японцы. Им созерцать и обсуждать красоту чашки для чайной церемонии важнее, чем выяснять отношения. Но сколько же подтекста вкладывается в это обсуждение! Сколько смысловых нагрузок несёт в себе описание узора на этой самой чашке!

Знаете, что вдруг вспомнилось? Эпизод из романа «Человек в высоком замке» Филипа Дика.

- И все-таки сам не знаю почему, но при виде этой вещи я испытываю эмоциональную теплоту. Почему? Ведь я даже не пытаюсь, как в немецких психологических тестах, спроецировать на нее свою психику, не вижу в ней ни символов, ни форм. Все дело в том, что она сопричастна с Дао. Вы понимаете? В ней есть внутреннее равновесие. Гармония. Образно выражаясь, эта вещь пребывает в мире со Вселенной.
Чилдэн кивнул и взглянул на брошь. Пол продолжал, не глядя на него:
– Она не имеет ваби*, и не может иметь. Но, – он коснулся броши ногтем, – Роберт, этот предмет обладает ву**.

*Понятие "ваби", подчеркивают японцы, очень трудно объяснить словами. Его надо почувствовать.
Ваби - это отсутствие чего-либо вычурного, броского, нарочитого, то есть в представлении японцев вульгарного. Ваби - это прелесть обыденного, мудрая воздержанность, красота простоты.
**Ву - имманентная (внутренняя) красота, которая не может быть выражена словами. Ву могут обладать вещи, созданные истинным мастером, и ву обязательно обладает природа. Приблизительный перевод слова "ву" - "невыразимый восторг".

Вот это их всё – словами не объяснить, надо чувствовать. И мне почему-то кажется, что я почувствовала. Сколько же в этой повести ваби! Сколько ву!
Японцы они такие японцы.))

Флэшмоб 2012 - 1/8