Рецензия на книгу

• 

  Аноним9 марта 2024 г.

  Без вины виноватые

  И всё-таки это хорошая повесть, в ней нет ярко выраженного начала или конца, она как хайку – тонкая и изящная, с множественными намёками и подтекстами.
  Из рецензии  wondersnow

  Каждый раз, когда я читаю что-нибудь глубоко японское (а Ясунари Кавабата несомненно очень глубок в этом плане), не покидает меня ощущение, что это не про землян, это что-то с другой планеты, а, возможно даже, из другой галактики. И дело вовсе не в национальном колорите, на который Автор несомненно очень щедр. Все эти мидзусаси, сино, тясяку, таби и фуросику, в конце концов, оказываются несколько своеобразными, но всё же кувшинами, ковшиками, носками и платками. И дело не в каких-то специфических традициях и верованиях, в конце концов,  «в каждой избушке – свои погремушки», - это красиво, экзотично, непривычно, но нормально. А вот действительно загадочная японская душа после прочтения этой книги понятней не становится, а даже наоборот. Люди, настолько тонко чувствующие окружающую их красоту, так трепетно к ней относящиеся; люди, не стесняющиеся останавливать мгновения, чтобы остановиться самим и любоваться; люди, у которых на любое событие, вплоть до падения последнего листка с осеннего дерева, сразу возникают стихотворные ассоциации; люди, которые простое выпивание чая превратили в сложную церемонию, и даже каждая плошка и чашка у них – это целая история...

  
  От Кавамуры Усо сохранилась еще одна достопримечательность — «Кавамура-соба», то есть пиала для гречневой лапши, названная владельцем «Дзангэцу». На пиале бледно-синяя глазурьв одном месте переходила в бледно-желтую. Создавалось впечатление лунного пейзажа на грани ночи и рассвета. Поэтому пиала и получила название «Дзангэцу» — «Луна в предрассветном небе».

  Вы понимаете? Старая пиала для лапши, неравномерно покрашенная – это «Луна в предрассветном небе»!

  Что ж тут удивляться, что отношения между людьми такие нервные, неровные и невероятно отягощенные чувством вины. Возникает ощущение, что если японец не испытывает чувства вины, то это не настоящий японец. И даже если он ни в чем не виноват, то это временно. Перефразируя старую фразу – был бы японец, а вина для него найдется. И можно было бы отмахнуться, и сказать, что Кавабата описывает старую Японию, что теперь не так. А потом прочитать совсем «свежую», написанную в 2015 году, книгу с очень красноречивым названием Канаэ Минато - Виновен . И становится понятно, что никуда это не делось. И снова перед нами рефлексирующий до самоедства, очень неуверенный в себе, а местами и нудный до зубовного скрежета главный герой.

  Да что там главный герой! Если даже главное зло в книге, наглая хабалка Тикако "не дошла еще до такого состояния, чтобы продать памятный подарок вашего отца".

  Да, чувство вины вовсе не является прерогативой японских мужчин. Женщины в книге тоже постоянно чувствуют стыд и вину, что в свою очередь толкает их на весьма сомнительные поступки, как с точки зрения рациональности, так и с точки зрения приобретения душевного спокойствия. И опять же, не только в этой книге, и не только у этого японского автора. Можно в подтверждение и Мисиму, и обоих Мураками вспомнить, и многих других. Что, вполне закономерно, позволяет японцам занимать первые места в мире по количеству самоубийств, но с другой стороны по количеству долгожителей японцы тоже лидируют. Возможно, всё-таки умение наслаждаться окружающей красотой уравновешивает и частично нивелирует депрессивные наклонности.

  
  Когда мы, преодолев все тринадцать поворотов, поднялись на плато, я обернулась назад и увидела утопающее в золотой листве ущелье Кусуй. Из-за вершины горы били лучи солнца, но не очень яркие, а смягченные синеватыми тенями в складках горы. В этих мягких лучах золото листвы было смуглым, а багрянец особенно ярким. Закатное солнце, выглядывавшее из-за плеча горы, придавало осенней листве особую прелесть.

  
  

  
  Все волнения, всю печаль
  Своего смятенного сердца
  Гибкой иве отдай. /Басё/

  
  

  27

  725