Э. Л. Войнич. Избранные произведения в двух томах. Том 1

"Овод" - это "Граф Монте-Кристо", лишенный крепкой истории, непередаваемого духа авантюризма и интересного второго плана. Оклеветанный в юном возрасте главный герой бежит из родного края, создает альтер-эго и возвращается мстить обидчикам в компании экзотического вида спутницы - таких сюжетных совпадений не бывает. Сравнение работает против романа Войнич: он слабее произведения Дюма по всем параметрам; единственный шанс "Овода" произвести внимание на читателя заключается в том, что этот читатель должен быть не знаком с "Монте-Кристо".

Главная проблема "Овода" - посредственный протагонист. Войнич стартует с места в карьер, накидывая одну за другой характеристики Артура Бертона: наивный, пылкий, любознательный, доверчивый, амбициозный - ни одна из этих черт не проявляется в поступках Бертона, он совершенно пассивно проводит первые главы до судьбоносной клеветы. Читатель должен просто поверить автору на слово: она только вводит Джемму в иторию, а уже нужно проникнуться их с Артуром романтическими симпатиями друг к другу; она лишь упомянула товарища Артура по партии "Молодая Италия", а уже нужно представить их с Артуром соперничество, потому что потом последний упомянет его на исповеди в таком ключе, будто конкуренция и ревность занимали все его мысли и мешали успеху в партии; про непосредственную деятельность главного героя до его превращения в Овода, разумеется, не написано почти ни строчки - просто поверьте, просто проникнитесь к нему, не имея никаких на то оснований.

Так как Войнич не провела никакой работы с образом Артура до превращения в острого на язык калеку из Южной Америки, тектонические изменения в его натуре не производят вообще никакого впечатления. При этом сам Овод как персонаж достаточно хорош: он самоуверен, но не всемогущ, язвителен, но не бессмысленно жесток, силен, но не неуязвим. Его лучше всего оттеняет образ кардинала Монтанелли - одного из его этических оппонентов - однако остальные персонажи романа невероятно посредственны. Даже главный любовный интерес - Джемма - и та вышла совершенно однобокой. Люди, окружающие Овода, ведут поверхностные разговоры о политике Италии, вступают в пустые препирательства о деятельности партии, а кошки-мышки, в которые превращаются почти все диалоги Артура и Джеммы, надоедают после первого же раза.

Самое удивительное в этом романе то, что Овод совершенно внезапно решает после всех своих злоключений отомстить... Богу. Его кризис веры в конечном счете единственное, что придает роману интерес (так его диалоги с Монтанелли едва ли не интереснее всего остального, что есть в книге), однако причины его все же весьма туманны. Он одновременно винит Бога в проступках своего биологического отца, в том, как устроен менталитет итальянцев, в том, что его именем прикрывают насилие. Все эти аргументы работали бы в сто раз лучше, если бы вместо откровенно плохо придуманной революционной предыстории краеугольным аспектом молодости Бертона была религия, если бы его эмоциональный катарсис был связан не с обвинением в предательстве товарищей, а непосредственно с церковью. Кардинальные изменения в религиозных взглядах Овода происходят вне страниц романа, а потому когда он пылко спорит с кардиналом, его аргументы кажутся любопытными, но не более; в них нет прожиьых вместе с героем страданий, они являются результатом пути, прохождение которого никто не видел. "Овод" - это отличный пример того, что принцип "показывай, а не рассказывай" важен не только в кино.

Революция у нас на устах, революция у нас на глазах, революция в наших сердцах. Как и говорится в Википедии - революционно-романтический роман. Италия, религия, глупость, любовь. Вообще глупостей тут оооочень много, главный персонаж хоть и учился на философском факультете (казалось бы должен мозгами шевелить, но нет), а вытворяет какую-то дичь. Юношеский максимализм, постоянные тупые поступки и мысли. Он сначала яро топит за религию и бога, а после некоторых событий (не очень серьезных) меняет свое отношение ко всему на прямо противоположное, но это конечно же не касается его революционных идей. Ради революции он готов жертвовать собой. В аннотации что-то говорилось о предательстве, но по сути тут его нет, герой себе сам надумал всяких глупостей, уперся, как баран.

В начале 20 века, в России, эта книга пользовалась очень большой популярностью, в связи с революционным настроем и желанием менять свои жизни.

Книга на раз, сухая, без интриги - что самое печальное.

«Овод» — это любовь.
Впервые я прочитала его 20 лет назад. 20!
Неудивительно, что тогда книга произвела на меня мощное впечатление. Я была восхищена персонажем, околдована его харизмой, его мужеством и раненой душой.
⠀
Спустя несколько лет, в уже более осознанном возрасте, я впервые перечитала книгу. Нашла для себя много нового. Заново прочувствовала всю боль главного героя.
⠀
Потом перечитала ещё раз. И ещё раз.
И вот сейчас ещё раз. Но сегодня я чуть умнее, знаю больше и решила прочесть всю трилогию. И без «Овода» никуда...
⠀

Италия. Страна страстей и революционного настроения. Молодежь рвется в бой, желая добиться чего-то важного, значимого. На фоне воинственно настроенных товарищей, юный Артур Бертон выглядит ангелом. Он верит в бога, обожает своего padre и влюблен в подругу детства.
Что может пойти не так?
Одна ложь, вторая. А вместе с ней и предательство.
Обида. Боль. Ненависть. Отчаяние.
Есть ли выход из этой бездны?
⠀

Это роман не о любви в привычном ее понимании.
Это роман о представительстве, о боли, о тяжёлой любви людей, о вдребезги разбитом сердце.
⠀
Здесь нет розовых соплей и томных моментов.
Здесь глубоко несчастные люди: каждый по своему.
Здесь одна трагедия переплетается с другой.
И ты читаешь это до рассвета, не в силах оторваться, не в силах отложить книгу. Потому что больно. Потому что слишком плохо и это хорошо.
⠀

Даже спустя годы мое восхищением главным героем не становится меньше. А сейчас наоборот - его больше!
⠀
Я люблю сложных персонажей, с непростыми судьбами и болью внутри. И чем лучше все прописано, чем глубже автор копает, тем интереснее читать.
⠀
Мне безумно нравится атмосфера в книге. Мне нравятся эти диалоги на грани, когда ты понимаешь, что — да-да! ты права! давай же, ну! — а потом выдыхаешь и грустно улыбаешься.
⠀
Я влюблена в главного героя. В личность, в характер, в каждую черту. И — ох, как же мне откликается и здесь! Я-то думала, что только его прабабка Беатриса мне близка так, но нет, и он тоже

Долго думала какую книгу взять с собой в отпуск, решила остановиться на данной, и по началу думала что ошиблась. Начало показалось скучным, слишком религиозным и думается сложным для чтения. Но спустя буквально десять страниц книга захватила полностью, и прочитана оказалась за считанные дни, переживания за судьбу главного героя не оставляли и на минуту.
Прекрасный роман. Не оставит равнодушным никого, эмоции масса, впечатлений и слез еще больше.
История молодого, наивного, полного романтических чувств Артура, оказавшегося обманутым, отвергнутым всеми, а самое главное своим духовным наставником, другом, и как показывает дальнейшее развитие романа самым близким своим человеком. Он решает исчезнуть, имитировать собственную смерть, и спустя время возвращается в родную страну, под видом совершенно другого человека, насмешливым циником с журналистским псевдонимом Овод.
Мастерски описаны становления личности героя, закалка его характера, так же терзания и душевные муки всех героев этого роман.
Роман написан простым, понятным языком.

Присутствие посторонних хоть на время избавит её от необходимости постигать непостижимое.

Восхитительный роман с немного смазанной концовкой. Из-за неё так и хочется наклеить на книгу ярлык любовной, хотя на самом деле, это не так. Центром истории становится Оливия - волевая женщина, носящая маску безразличия и холода. Последнее может оттолкнуть читателя, а может, наоборот, увлечь желанием разгадать, есть ли что под её видимым бездушием. Лично мне героиня показалась необычайно живой и наполненной, как бы смешно это не звучало после столь нелестных эпитетов в её сторону. Но Оливия отчаянно вдохновлена тем, что делает, будь это уход за больными или помощь в политическом деле. И каждый раз накрепко привязывается к людям, неистово стараясь, чтобы этого не заметили. Когда обнаруживаешь последнее, то внезапно располагаешься к Оливии и перестаёшь считать её чувства к Владимиру деланными, а к Каролу жалостливыми. Во всём появляется смысл, а красота книги, её наполненность, звучание и весомость хорошего романа только усиливают впечатление. Войнич бросает свою героиню в чужую для неё страну, окружая тяжёлыми обстоятельствами, и тем отраднее наблюдать, как характер Оливии выдерживает всё.

Ничуть не удивлена, что советская молодежь так любила эту книгу. Но, вопреки мнению уважаемого автора – слышала, что Войнич адресовала книгу старшей аудитории – и предназначена она скорее для юношества. Так что важно не просто прочитать ее, а прочитать в нужное время. А иначе, может статься, впечатление будет уже не то.

Я не стану касаться освященной в романе темы революционной борьбы: она не относится к числу моих любимых хотя бы потому, что я давно перестала ее идеализировать (как говорил Терри Пратчетт: «Если люди собираются вместе, чтобы поговорить о свободе, равенстве и братстве, ничем хорошим это не кончится»). Зато тема религиозных поисков выглядит гораздо привлекательней – история человека, столкнувшегося с нечестностью церковных иерархов и разочаровавшегося в вере вплоть до желания начисто уничтожить любую религию, могла бы быть крайне интересной (особенно если добавить в нее глубокий конфликт между отцом и сыном). Могла бы. Если бы была описана чуть глубже простого и довольно поверхностного, как мне показалось, юношеского разочарования. Увы, обида главного героя на отца (и на бога до кучи) выглядит откровенно детской. Максимализм понятен и простителен юноше, но когда взрослый мужчина по прошествии стольких лет продолжает активно страдать из-за того же самого, это уже печально. Тоже повод для сочувствия, конечно, но уже немного по другому поводу – сомневаюсь, что автор имела ввиду именно это.

Та же самая беда с обидой на Джемму – только еще смешнее и нелепей.

Да что там, сам выбор, который он предоставил отцу (и весь этот диалог от первого и до последнего слова), отнюдь не свидетельствует о зрелости героя. Он много чего пережил и ухитрился совершенно ничему не научиться, зациклившись на детских обидках. Феноменально.

Лично мне действительно сложно сочувствовать Оводу. Бесспорно, люди вообще мастера мучить и себя, и ближних. И то, что часто они сами виноваты во всех своих бедах, не делает их страдания несущественными или неискренними. Однако Овод не просто страдает по собственной вине (ни отец, не сказавший ему правду, ни Джемма, неверно истолковавшая его собственные слова, не виноваты в его злоключениях – только собственная горячность), он активно перекладывает ее на окружающих, обвиняя в своих страданиях всех вокруг, кроме себя самого и отталкивая всех, кто хотел помочь (и мучает заодно еще и их) – так что после этого стенания о том, как он глубоко несчастен, просто невозможно воспринимать серьезно. Тому, кто хочет мучиться, делать этого, конечно, не запретишь – но на то, чтобы постоянно жалеть его, мне сентиментальности не хватило.

И при всем при том книга не плохая, нет. Просто она из разряда тех, которые действительно стоит читать в юности: даром ее в свое время довольно прохладно приняла английская публика и так пылко возлюбила российская молодежь.

Сплошной восторг! Проглотила книгу за один день, уже прошло какое-то время, а в голове до сих пор переживания, мысли, вопросы...

До совета в годовом флэшмобе эта книга периодически попадалась мне на глаза и на сайте, и на полочке в домашней библиотеке, но как-то я не удосужилась узнать, о чем она и с чем её едят. А как получила совет, так и начала интересоваться. Интересовалась я не слишком въедливо, так как боялась подхватить спойлер, и из-за этого навыдумывала себе, что этот роман — эдакий сурьезный кирпич о революции, в котором очень много размышлизмов, мало действия, и читать я его буду сурово нахмурив брови и пытаясь понять все тяжеловесные изречения автора. Как же я ошибалась!

Конечно, тут есть и революционеры, и подпольные организации, но не об этом книжка, совсем не об этом. Я даже рискну предположить, что весь этот революционный антураж — просто фон для действия персонажей. Я тут пролистала рецензии, и отметила недовольных именно "революционностью" книги, а как по мне, ничего в ней такого нет. Эта книга в первую очередь о прощении и о выборе.
И вообще тут куча важных тем, но я поступлю по-девчоночьи и буду расписывать про любовь. Как же я за всех распереживалась то, ох! Даже Мартини, который меня поначалу бесил (соперник главного героя, как иначе то), стало под конец безумно жалко, особенно это финальное "а она и не заметила", вот хоть садись и реви. А Зитта Ренни, у которой вроде бы все хорошо: поклонников куча, любимый прямо под рукой, а счастья нет, потому что любимый на самом деле где-то далеко, вне пределов досягаемости и без того же чувства в ответ. А уж про главную парочку я вообще молчу, тут все так печально, что не могу выразить ни одной своей мыслишки.

Долго думала, стоит ли писать об отце и сыне, но решила все таки написать, потому что их финальный разговор вызвал целую бурю эмоций. [НАЧАЛО ЛЮТОГО СПОЙЛЕРА] Как же трудно вставать на чью-то сторону! Вроде бы оба виноваты, а как подумаешь - нет, Артур больше страдал, а потом ещё раз подумаешь, и понимаешь, что Монтанелли то тоже всю жизнь мучился из-за совершенной когда-то ошибки, и как тут решить? Но в конце, конечно, жару дали оба: Артур говорит, что, ты, мол, выбирай между мной и Богом, а отец взял да и подписал сыну смертный приговор, а потом начал плакать и обвинять всех вокруг. Голова разрывается, когда начинаю думать об этой ситуации. [КОНЕЦ ЛЮТОГО СПОЙЛЕРА] А вообще я хочу сказать, что надо уметь прощать: Артур всю жизнь сам мучился, всех других измучил, и ничем хорошим все это не закончилось.

Что-то я какую-то чушь написала, но это все Войнич. «Овод» — это наиболее впечатлившая книга из всех прочитанных за последнее время, и я безумно рада, что все таки до неё добралась.

Лет с 16, то есть, без малого, десять лет мне настойчиво рекомендовали эту книгу. Мол, "классика, любовь". Не то, чтобы я была сильно против, просто мне не хотелось - я не читала. Но т.к. я несколько честолюбива, а тут классика и нечитаная мной... В общем, взялась. Полгода, чертовых полгода я истязала и себя, и книгу. Я не могла в это время больше ничего читать, "Овод", казалось, вообще отбил у меня любовь к чтению. Книге не помогло даже мое скорое решение осилить ее хотя бы в формате аудио и попытки уверить себя, что в метро все равно заняться нечем по пути на работу и с работы. Это какой-то кошмар. Может на семнадцатилетних, да еще в какое-нибудь советское\только-только постсоветское время все эти идеи революции etc. и оказывали впечатление, но только не на меня и не в мой век. Мне все это показалось чушью и скучищей. А ГГ и вовсе вызвал неприязнь с самого начала. Четырнадцатилетняя девица-истеричка какая-то, а не 18-летний здоровый пацан.. В общем, я бесконечно рада, что книга позади и моя любовь к чтению вернулась. А книги такие... Ну их.
П.С. Нет, и ладно бы он изменился с возрастом, нееет, к концу книги (сколько ему было? За 30?) ни капельки ума не прибавилось! Все такая же истеричка, не способная на взрослые решения и поступки! Как я зла!..

Сплошные спойлеры, но иначе никак!

Я его слепила из того что было, а потом что было, то и полюбила.

Чем дальше я читала, тем больше крепла во мне уверенность в том, что я явно выросла из этой книги. Это подростковый роман. И читать его надо было тогда же. Но автор категорически отрицает это. А я иначе никак не могу объяснить все странности и несуразицы, о которые я спотыкалась.
Вот первый арест главного героя.
Камера у Артура была сырая, тёмная, но он вырос в старом особняке на Виа-Борра, и, следовательно, духота, смрад и крысы были ему не в диковинку.
И следом, после помещения его в карцер:
Карцер был тёмной, мокрой, грязной дырой в подземелье. Вместо того, чтобы «образумить» Артура, он довёл его до последней степени раздражения. Богатый дом, где он вырос, воспитал в нём крайнюю требовательность ко всему, что касалось чистоплотности, и оскорблённый полковник вполне мог бы удовлетвориться первым впечатлением, которое произвели на Артура липкие, покрытые плесенью стены, заваленный кучами мусора и всяких нечистот пол и ужасное зловоние, распространявшееся от сточных труб и прогнившего дерева. Артура втолкнули в эту конуру и захлопнули за ним дверь; он осторожно шагнул вперёд и, вытянув руки, содрогаясь от отвращения, когда пальцы его касались скользких стен, на ощупь отыскал в потёмках место на полу, где было меньше грязи.
Духота, смрад и крысы в доме никак у меня не ассоциируются с чистоплотностью. Где логика?

Дальше...

Через три дня!!! его ведут на допрос.
– Пожалуйте, – холодным, деловым тоном произнёс надзиратель.
Артур машинально побрёл за ним неуверенными шагами, спотыкаясь и пошатываясь, как пьяный. Он отстранил руку надзирателя, хотевшего помочь ему подняться по крутой, узкой лестнице, которая вела во двор, но, ступив на верхнюю ступеньку, вдруг почувствовал дурноту, пошатнулся и упал бы навзничь, если бы надзиратель не поддержал его за плечи.
И далее:
Голод, спёртый воздух и бессонные ночи подорвали его силы. У него ныла каждая косточка, а голос полковника действовал ему на нервы, точно царапанье грифеля по доске.
Ах, божежмой! Что за кисейная барышня, что за неженка? Но этот сибарит выглядит прямо таки стоиком во время допросов. Откуда что взялось?

Совершенно неправдоподобна сцена его разговора в камере с надзирателем. Надзиратель знает, о чем велся разговор во время следствия и допросов. Наводит на размышление компетентность жандармерии, следователя. Как они вообще там еще что-то могут раскрывать с такой утечкой информации.

Далее. Прошло тринадцать лет. Артур возвращается совершенно изменившийся.
«Особые приметы: прихрамывает на правую ногу, левая рука скрючена, недостаёт двух пальцев. Шрам на лице. Заикается».
Войнич необходимо было так изменить облик своего героя, чтобы объяснить, почему никто из прежних знакомых не узнал его, та же Джемма, Монтанелли.
Но конспиратору иметь такую внешность смерти подобно. И что же. Войнич легко выходит из этой ситуации.
– Удивительная вещь! Как он их обманул с таким списком примет?
– Выручила его, несомненно, только смелость. Малейшее подозрение, и он бы погиб. Ему удаётся выходить из любых положений благодаря умению принимать невинный, внушающий доверие вид…
Ну надо же! Это называется, сойдет и так. Пусть читатель довольствуется этим.
И в продолжение темы внешности. История, когда он предстал в роли старика.
– Да, но седой парик и седая борода состарят и вас, а все остальные его приметы точка в точку совпадают с вашими. Он отставной солдат, хромает, на лице шрам, как у вас, по национальности испанец; если вам попадутся испанцы, вы сумеете объясниться с ними.
Сплошное везение. Но не отличить старика от молодого человека? Это не полиция, это сборище слепых. Кстати, что старик еще и заикался? Абсурд.

И вот наконец-то. Свершилось. Овода опознали и арестовали.
И опять рассказ о том, как ему было невыносимо в камере, опять о тюремной сырости, об отвратительной пище, о ломоте в теле, о тошноте, о сидячей жизни, о переменах в настроении от апатии до истерики.
Недавно читала про Сашку Олексина в книге Васильева «Картежник и бретер, игрок и дуэлянт», о том, как он вел себя в тюрьмах, вот где выдержка и стойкость. А здесь сплошное нытье.

Пусть я буду жестоким человеком, но Овода мне не жалко. Он не вызвал у меня сострадания к себе, потому что сам его не имел. Его отношения с Джеммой, Монтанелли, Зитой построены на мелочности, злопамятности, желании оскорблять. Да, кстати и вся его жизнь, когда он получил многочисленные увечья, не убедительна.

Можно продолжить еще, но думаю что достаточно. Извиняюсь за многословие. Не удержалась.