Собор Парижской Богоматери. Пьесы. Стихотворения

Отношения с Гюго у меня сложились теплые ещё после "Отверженных". Устыдившись, что я не читала такого известного произведения у него, решила наверстать упущенное. Читала я книгу в трамвае по дороге на тренировки, так что мне приходилось выдерживать косые взгляды пассажиров в тот момент, когда я глотала слезы и не могла прийти в себя от несправедливости, царившей в книги.

Так же, одним из факторов, подтолкнувшим меня к прочтению, стала моя безграничная любовь к мюзиклам. Посмотрев шикарную французскую постановку, я твердо решила узнать, а как же было у автора? Неужели вот так же? Конечно, сложно передать видение великого писателя. Никогда не знаешь, что точно имел в виду автор. Но мысли Гюго для меня всегда как бальзам на душу. Ну, хватит лирических отступлений, перейдем непосредственно к произведению. Сложно писать рецензии на признанные шедевры, так что это (как и обычно, впрочем) мое отношение к книге и мои эмоции от сего творения.

Весь сюжет вращается вокруг юной цыганки Эсмеральды, в которую извращенной любовью влюблены ( простите за тавтологию) трое мужчин - красавчик-стрелок Феб, пустой и праздный молодой человек, который желает лишь плотской утехи с нашей героиней, священник Клод Фролло, который не в состоянии бороться со своими демонами, и горбун Квазимодо, звонарь знаменитого Собора, который является олицетворением и частью этой великой крепости. Из под пера Виктора Гюго выходит ещё масса живых, пугающих, ярких персонажей. Все они переплетены судьбой. Ни одна встреча не происходит просто так, ни одно слово не будет сказано впустую. Все в мире автора имеет последствия. Страшные последствия.

Сложно сказать, кто главный герой в романе,а кто второстепенный. Чья роль важнее и кому больше сочувствуешь. Вот ты оплакиваешь урода, который ничем не заслужил своих страданий, через десять страниц ты уже забываешь про него, и твоё сочувствие на стороне жестокого и замкнутого священника, который,оказывается, тоже может любить, пусть и называя это чарами и колдовством. До конца книги надеешься на счастливый исход, прогоняешь непрошеные слезы, молишься Богу, танцуешь с бубном. А после того,как переворачиваешь последнюю страницу, понимаешь, что эта книга является лучшей из всех тобой прочтенных, даже несмотря на пустоту в душе, миллион потраченных нервных клеток и сотни философских вопросов в голове, эта книга бесповоротно меняет тебя, и пути назад уже нет. Виктор Гюго отнимает и дарует, скорбит и ликует. Спасибо ему за такие истории и за теплые вечера с хорошими книгами.

Своей цели Гюго следует идеально. Как вступление, надо отметить, что причиной для написания романа стала Июльская революция, прошедшая во Франции в 1831 году, понесшая с собой множественные разрушения. Когда дело дошло до реставрации, власти задумались - модернизация или под снос? Когда стало ясно, что власти склоняются к последнему (не сильно отличаясь разнообразностью решений от современников), Гюго напишет роман, в котором отразит свое увлечение средневековой архитектурой, проявит деятельность по защите исторических памятников и, тем самым, озвучит первый манифест в защиту Собора Парижской Богоматери, ставший одной из первых предпосылок к спасению культового здания.

Чтобы донести до читателей важность Собора, Гюго начинает свою историю чуть ли не с рождения самого Парижа, медленно сводя все к острову Сите, географическому центру города, где со временем будет воздвигнут Собор Парижской Богоматери - духовное "сердце" Парижа. История оживает у нас на глазах, целые века развития города летят перед глазами, как мгновения. Даже не видя карт, планов и различных упоминаемых конструкций, мы легко представим Собор в красочных описаниях и педантично точных формулировках, а позже свяжем его с действиями романа.

Хотя произведение известно больше своей трогательной историей любви, которая нашла отражение во многих видах искусства - кинематографе, театре, музыке и т.д., на самом деле этот художественный сюжет в книге занимает больше второй план, выходя вперед только к концу тома, мягко сливаясь с историческими событиями Парижа. Эта хоть и вымышленная, но трагическая история, постепенно раскрывающаяся на страницах книги, по своему актуальна и до наших дней (обобщенно говоря, например, постоянная борьба противоположностей – от добра и зла, красоты и уродства, любви и ненависти и т.д.). Хотя и она не случайна, образы ее героев больше метафоричны (первое, что напрашивается в пример - Квазимодо, ставший именем нарицательным, горбатый звонарь Собора, сочетание физического уродства с душевной красотой, силой духа), но их образы контрастны, ярки и впечатляющие (например, Затворница в башне). Конечно, надо отметить, что весь сюжет "Собора Парижской Богоматери" исполнен в чистых традициях французского романтизма, что во многом объясняет мотивы, поступки и характеры персонажей книги.

Сюжет на первый взгляд очень прост и даже банален - юная цыганка Эсмеральда пробуждает пылкую любовь у священника Собора Парижской Богоматери, а позже, проявив сочувствие, покоряет сердце отверженного урода Квазимодо. Сама же она не помнит себя от любви, к однажды спасшему ее молодому офицеру Фебу де Шатоперу, который собирается очень выгодно жениться на местной дворянке Флер-де-Лис.
Здесь любовь рассматривается со всех сторон ее проявлений – как Любовь запутанная в предрассудках, которая, эгоистично не получая своего, губит (Клод Фролло); Любовь верная и покорная, даже унизительная, но упрямо стоящая до конца (Квазимодо); краткий шаг родственной Любви от Ненависти к чужому существу (Гудула); Любовь похотливая, лицемерная (Феб); Любовь дружеская (Гренгуар)… Как многолика Любовь и как бессильна она перед единым лицом Смерти.

Самой основной трогательной линией безусловно является любовь Квазимодо к Эсмеральде. Не потому что он отказывается ради нее от всего что имел, он борется за нее. Даже изгнанная и преследуемая Эсмеральда, самое презираемое существо в городе, для него она превыше всех в мире, он верно следует за ней, относясь к ней как к богине милостиво посетившей его обитель.
Меня же покорила сюжетная линия Гудулы и Эсмеральды, которая, своей душевной трогательностью, рвала душу, когда смотришь, как стража вырывает с рук старой женщины молимое годами дитя, что кричишь ей: "Держи крепче! Ну же, держи!!!"... думаю, мои чувства разделят те, кто читал этот шедевр. Эмоционально, эта книга меня выпотрошила.

Гюго мастерски передал обстановку, он переносит читателя в мир Средневековья, на серые, путаные улочки Парижа, в людскую толпу, в их нравы и культуру – это показатель, как колорит эпохи полностью соблюдается. Но ни одно событие, упомянутое в книге, не пройдет мимо, все герои книги так или иначе будут задействованы в драме на стенах Собора. Каждый герой поведает свою трагедию, свою картину происшедшего и мы увидим притчу жизни каждого из них.

Как и говорилось раньше, роман верен своей цели и автор успешно маскирует свои послания в главах под описаниями Собора:

"Собор Парижской Богоматери еще и теперь являет собой благородное и величественное здание. Но каким бы прекрасным собор, дряхлея, ни оставался, нельзя не скорбеть и не возмущаться при виде бесчисленных разрушений и повреждений, которые и годы и люди нанесли почтенному памятнику старины... На челе этого патриарха наших соборов рядом с морщиной неизменно видишь шрам...

На его руинах можно различить три вида более или менее глубоких разрушений: прежде всего бросаются в глаза те из них, что нанесла рука времени, там и сям неприметно выщербив и покрыв ржавчиной поверхность зданий; затем на них беспорядочно ринулись полчища политических и религиозных смут, - слепых и яростных по своей природе; довершили разрушения моды, все более вычурные и нелепые, сменявшие одна другую при неизбежном упадке зодчества...

Именно так в течение вот уже двухсот лет поступают с чудесными церквами средневековья. Их увечат как угодно - и изнутри и снаружи. Священник их перекрашивает, архитектор скоблит; потом приходит народ и разрушает их.”

- кажется это из песни про Квазимодо, но могу и ошибаться.

И не знаю, о ком же эта история: о соборе, описанию которого отдана большая часть книги, и чьё описание мне казалось слишком затянутым или же истории людей, так или иначе связанных с этим собором? Для меня этот роман всё же история о людях, о душевном надломе, о душевной боли и слезах.

Роман, через который я буквально продиралась, заставляла себя читать. Жалею ли, что прочитала? Вряд ли. Потому что... заглянула в души людей, пускай и на краткий миг. А Квазимодо мне жаль, как и вообще звонарей - ведь они глохли от колокольного звона, это сейчас появились способы защиты, а тогда этого не было, насколько я помню.

«Собор Парижской Богоматери» - самый известный роман Виктора Гюго и первый исторический роман, который был издан во Франции на родном языке.
История, описанная писателем, больше похожа на грустную сказку, нежели на реальное повествование. На свете нет человека, который бы не слышал о прекрасной цыганке Эсмеральде и о горбатом звонаре Квазимодо. Помню, что безутешно рыдала, когда читала эту книгу в детстве. Перечитав её во взрослом возрасте, поняла, что образы героев и сюжет до сих пор оказывают на меня достаточно сильное действие.
Квазимодо – яркий пример того, что внутренняя составляющая человека может быть прекраснее его внешней оболочки. Эсмеральда же красива и душой, и телом. Я до последнего думала, что Феб опомнится и поймёт, кто нанёс ему тяжёлую рану и спасёт цыганку от смертной казни. Увы! Самое главное, прекрасный сердцем горбун наказал жестокого и подлого Фролло по заслугам.
Этот роман ясно показывает, что зависть, ревность, подлость, предательство несут в себе страшное зло, которое может привести к необратимым последствиям. Прискорбно, что любовь погубила Эсмеральду. Если бы она не окликнула Феба, то была бы спасена.
Самое запоминающееся и значительное действующее лицо «Собора»- это, конечно же, Квазимодо. Ему нет равных и не будет. У этого персонажа надо учиться любить, потому что так, как он умел это делать, не по силам никому. Точка.

Я читал «Собор Парижской Богоматери» в советском издании 1947 года (в старой орфографии, «чорт» и т.п.). Черная мрачная обложка, несколько мрачных черно-белых иллюстраций – томик в самом деле выглядит готично, под стать содержанию. Язык перевода, выполненного Надеждой Александровной Коган, насыщен и тягуч, но легок для восприятия.

Повествование вызвало у меня крайне смешанные чувства. С одной стороны очевидные длинноты, пространные отвлеченные рассуждения и очень много личного мнения автора об искусстве. С другой стороны, в те краткие периоды, когда перо автора доходит до действия, пружина спускается, и рассказ бодро несется вперед.

Сначала я решил списать такую компоновку на время публикации романа, 1831 год. Разумно предположить, что тогда эта литературная форма находилась в раннем детстве, отсюда и все несовершенства. Однако, например, в 1840, всего через 9 лет, в свет вышел «Герой нашего времени», практически безупречный в компоновке и стиле.

Тогда я предположил, что книга публиковалась в журналах, частями, и Гюго просто продлевал удовольствие, растягивая главы и подогревая интерес к последующим продолжениям. Однако франкоязычная Википедия говорит об одномоментной публикации в 1831 году (правда, без некоторых публицистических глав). Значит Гюго просто писал так, превращая художественное произведение в памфлет. Почему бы нет?

Дальше...

Любопытно, как Гюго выпячивает роль буржуазии, этого будущего властелина мира. Знаменитая сцена с фландрским послом-чулочником искупает множество пустых страниц сравнения архитектуры Парижа-148X с архитектурой Парижа-183X.

Итак, что в сухом остатке? Действие, периодически переходящее в фарс. Персонажи-функции, почти лишенные психологии. Красочно переданный «нормальный уровень средневекового зверства». Что же дает синтез этих довольно блеклых характеристик? Легенду. Эпос. Вечные образы.

Гюго явно попал в незанятую нишу. И дело не только в том, что это «первый значительный исторический роман на французском языке» и что это был период романтизма с его интересом к «стабильному» прошлому (об этом я немного писал в рецензии на «Белый отряд» Конан Дойля). Массовая политика уже началась («эпоха войн и революций»), а соответствующего литературного отражения у нее еще не было. А тут россыпь героев, как две капли воды похожих на тех, кто бунтовал в 1789, 1830, 1848 и 1870.

Где-то мне встречалось утверждение, что «Шум и ярость» Фолкнера – это первое произведение, в котором раскрыт внутренний мир человека с ограниченными возможностями. Это очевидно не так – Квазимодо, пожалуй, единственный персонаж романа (если не считать Гренгуара), наделенный богатым и противоречивым внутренним миром. И это тоже стало несомненной творческой удачей автора.

И третья удача – средневековый Париж при расцвете «старого порядка», с его позорными столбами и Монфоконом, королевскими резиденциями, цепями на улицах и вретишницами в кельях. И чудовищной энтропией, несправедливостью и лицемерием.

Что же нужно, чтобы создать бессмертное произведение? Все очень просто – обладать безусловным талантом и выпустить книгу в подходящий исторический момент.

Как хорошо, что трилогию я начала читать со второй книги, а то бы так и не дошла до Отверженных. И если там тоже были описания и рассуждения, но сюжет тоже присутствовал и не давал заскучать. Здесь же всё было с точностью до наоборот, сюжет был где-то, но шёл фоном для описания Парижа, Собора, архитектуры в конце 15 века. И так по кругу и много раз, описания снаружи, изнутри, с высоты и прочее, этому посвящены не то, что абзацы, целые главы книг. В финале добавились описания жизни Людовика и его роли во всей этой истории. Так что книга эта больше для любителей архитектуры, к коим я, увы, не отношусь.
Сюжет я знала лишь в общих чертах, но не знать его невозможно, поскольку уж слишком знаменита история. Но теперь познакомилась с этими героями "поближе" и не сказать, чтобы они стали мне ближе или я стала понимать их больше. Хотя, с другой стороны, сказывается разница восприятия в несколько веков. Тогда и не было других развлечений, кроме бродячих артистов и казней, и толпе было совершенно всё равно, кого казнят, лишь бы длилось это подольше и было позрелищней. И отношения между людьми были иными, хотя их пороки и до сих пор остаются всё теже, как и любовь. Любовь может быть совершенно различна, от невинной и пылкой, до порочной и убивающей. Но даже если скрываться от неё, она всё равно в какой-то момент тебя настигнет. И тогда вряд ли хоть кто-нибудь спасётся, что и доказывает этот роман, финал которого трагичен для главных героев. Хотя, конечно, Феб вообще ничего "не заметил" и не осознал, а назвать его финал, женитьбу, трагичным и вовсе рука не поднимается) Он будет жить и дальше, и, уверена, как и прежде гулять и веселиться в своё удовольствие, разве что придётся лгать научиться чуть искусней. Гренгуар, что выбрал козу, и вовсе так и остался "любимцем фортуны", ведь снова вышел сухим из воды и никакие муки совести его мучили, ведь Эсмеральда и правда спасла ему жизнь, но в благодарность он вот так вот ответил...
Что касается Эсмеральды, то поначалу можно было ей и посочувствовать, и повосхищаться её красотой, но чем дальше, тем всё больше вызывало неумение и раздражение её поведение. Ведь ей уже 16, в те времена, это было вовсе не тоже самое, что нынешние подростки в 16 лет, что только приближаются к окончанию школы. Тогда это уже были повидавшие жизнь взрослые люди! И пусть сначала она была ослеплена чувством страсти к Фебу, но после, когда он не раз показал, что она ему безразлична? А уж её финальное "Феб", когда наконец-то найденная мать только что спасла её ценой неимоверных усилий, и вовсе изумило, там небрежно относиться к жизни, когда уже была не раз на волосок от смерти и поняла, вроде, что жизнь дороже... И ладно, когда спасение предлагали страшные снаружи или внутри люди, но родная мать...
Квазимодо при всём своём уродстве сохранил чистоту души и был благодарен за то, что имеет и беззаветно предан тому, кто спас его когда-то младенцем. В отличие от другого младенца, родного брата Клода, что вырос избалованным транжирой. Но даже эти благодарные узы подверглись испытанию всё из-за Эсмеральды, которая их обоих боялась, одного из-за вида, а второго от одержимости. Но это уже ничего не изменило в их печальной судьбе, её вскрик погубил жизни всех троих. Ну а толпе продолжала радоваться казням и порой участвовать в смуте, ведь это тоже какое-никакое, а развлечение, и даже не важно, кто и за что борется или кого спасает, "все побежали и я побежал"...

Трибуле. Риголетто. Придворные шуты у трона короля. Трибуле – прототип Риголетто из одноимённой оперы Дж. Верди.

Виктор Гюго в роли драматурга, на мой непрофессиональный взгляд, оказался не хуже прозаика. По крайней мере, драма «Король забавляется» (1832) заставила сердце учащённо забиться. Неожиданно …

И пусть литературные критики отводят ей далеко не первое место среди драматических произведений Гюго.

… Сначала я увидела шута в новом для себя ракурсе. Драматург тонко подмечает человеческие мотивы поведения: изъян тела, уродство отражаются в полной мере на душе, характере человека. Не зря же говорят: «Бог шельму метит». Он полон злобы: готов огрызаться и мстить, насмехаясь, над любым, лишённым внешних, телесных, уродств, человеком. Без разбору. Если он шут придворный, ему всё должно прощаться за свой «длинный» язык. Вроде, как компенсация за физическое уродство. Таково ремесло горбуна: зло шутить, высмеивать, насмехаться … И постепенно превращаться в злобную горгулью.

А так уж и всё прощали шуту?.. И что в душе и за душой придворного шута Франциска I – Трибуле?

«Всем людям на земле, мильонам тварей всех
Позволено рыдать, когда им гадок смех.
А мне запрещено! И с этой мордой злобной
Я в теле скорчился, как в клетке неудобной.
Противен самому себе до тошноты,
Ревную к мощи их и к чарам красоты.»

Виктор Гюго взывает не только к человечности: в шуте Трибуле увидеть человека. Не только почувствовать, что его физический изъян испортил характер горбуна. Но увидеть, что шута-урода формирует уродливое дворянство: Король и его двор.

Откуда бы взяться острословию, цинизму, язвительности и откровенному глумлению над свитой Короля, если бы при дворе Франциска I всё было благополучно?

Так ремесло шута трансформируется в ненависть. А сколько можно таскать всегда и повсюду в душе «Старуху Ненависть»?

«И ярко наряжать в свой надоевший смех
Старуху Ненависть!»

В яркие, блестящие наряды облачён Король и вся его свита. Яркий смех. Яркие наряды. Вот оболочка циничной «Старухи Ненависти».

И не только шуту такая ноша не под силу. Уязвлённое едкими шутками дворянство тоже ищет выход для своей ненависти: жестоко отомстить зарвавшемуся Трибуле. И даже неприкосновенность и вседозволенность придворного дурака – ничтожно хлипкая преграда между бесправным бедняком и кичливой знатью.

Ненависть. Она правит всем при дворе Франциска I, обретая разные обличия: от ярости и гнева до скуки и безразличия. Любви и состраданию здесь не место.

И, скорее всего, насолить шуту Короля – это всё равно, что уколоть самого монарха. А придворным было за что ему мстить. За поруганную женскую честь своих жён, дочерей, сестёр, ставших игрушками в руках развращённого монаршего красавчика-ловеласа. А ведь именно таким Франциска I и рисует Гюго.

Любое действие рождает противодействие. Месть – порождение ненависти. Не она ли главный психологический лейтмотив пьесы? А разве месть чем-то не напоминает подлость? – Можно порассуждать …

Если не брать во внимание историческую и политическую стороны пьесы (не очень-то легко!), сомневаясь в их справедливости, а рассматривать её с эмоциональной, психологической и узко направленной на судьбу одного человека – горбуна Трибуле (у него на самом деле был прототип при дворе Франциска I) точки зрения, то мы увидим трагическую историю, исполненную глубокого драматизма.

Само ремесло шута, как называет его автор, – безнравственно по своей сути!

Вот спусковой крючок для разыгравшейся трагедии.

… Отдельно следует взглянуть на дочь Трибуле – 16-летнюю невинную девочку – Бланш. Сирота (без матери), укрытая от жадных похотливых взоров не только монарших особ, но мужчин вообще, она выросла хрупким, нежным цветком, обречённым быть растоптанным.

Трагедия Бланш – это трагедия Трибуле. Можно ли было отцу сберечь дочь? – Создаётся впечатление неизбежности её трагического конца.

А её невольная жертвенность выглядит какой-то увечной, противоестественной: уродливой. Ведь политического мотива: жизнь за корону здесь нет. Король же предстаёт ветреным и неисправимым подлецом и циником, якобы, труп которого в мешке пинает Трибуле.

«Расти из кошки тигр! И из шута — палач!
(Приподымается)
А если бы еще он слышал, как я дерзок,
Он, не могущий встать!
(Снова наклоняется над мешком)
Ты слышишь? Ты мне мерзок!»

Не мудрено, что драму запрещали, а зрители ей рукоплескали. Больное общество: так и должно быть. Жалок Трибуле в своём уродливом возмездии. Жалок зритель, рукоплещущий Трибуле. Жалкой и нелепой выглядит сама попытка заткнуть рот поэту – Гюго.

Предисловие Гюго к «Королю» лучше прочитать, как послесловие.

«Трибуле ненавидит короля за то, что он король, вельмож — за то, что они вельможи, людей — за то, что не у всех у них горб на спине. Его единственное развлечение — беспрерывно сталкивать вельмож с королем, ломая более слабого о более сильного. Он развращает короля, портит его, разжигает в нем низменные чувства; он толкает его к тирании, к невежеству, к пороку; он натравливает его на все дворянские семьи, беспрестанно подстрекая к тому, чтобы соблазнить чью-нибудь жену, похитить чью-нибудь сестру, обесчестить чью-нибудь дочь. Король — лишь паяц в руках Трибуле, всемогущий паяц, разбивающий все жизни, а шут дергает его за ниточку.»
(Из Предисловия «Король забавляется»)

Приступая к чтению «Собора Парижской Богоматери», я хотел добиться такого же эффекта изменённого сознания, как со мной случилось в случае с «Отверженными». Мне дико понравился мюзикл «Отверженные» и я после просмотра окунулся в мир одноимённого роман Гюго в результате получил эффект высшего наслаждения, опьянения и восторга. Ощущения были так сильны, что я до сих пор считаю «Отверженных» один из лучших образчиков мировой художественной литературы. В данном случае я решил изменить процесс погружения в мир героев Гюго и прочесть сперва роман «Собор Парижской Богоматери», а затем, для усиления аффекта, прослушать мюзикл. Однако нужного эффекта добиться не удалось, точнее эффект был получен, но в сторону ещё большего ухудшения впечатления от данного романа.

«Собор Парижской Богоматери» довольно слабая и дрянная книжонка. Прочитав первые две сотни страниц, я впал в уныние, но ещё окончательно не разочаровавшись в романе, решил спасти впечатление, послушав заглавную песню мюзикла, которая мне нравилась, когда мне было лет 12. После того как свет этой песни озарил мою больную душу, то у меня открылось кровотечение из ушей, а также произошло кровоизлияние в мозг. На книжке и русской локализации мюзикла не помешает всё-таки клеить предупреждение - «Осторожно вредит вашему здоровью! Инсульт, бесплодие, страдание». Этот пресловутый Belle не казался мне таким дурным в детстве, но… Как взрослый адекватный человек может выдержать рифму в духе – стон-сон, нет-бред, приправленную серыми банальными пошлостями в стиле – в раба мужчину превращает красота, я душу дьяволу продам за ночь с тобой. Причём текст с ночью и душой дьявола пропевает, в том числе горбун Квазимодо, подразумевая некий сексуальный опыт о котором он мечтает, что вообще должно повергать слушателя в ужас. Когда капитан Феб звонким голосом юного мальчонки прорезал мелодию воплями о своей любви к Эсмеральде, я закричал в ужасе и выключил песню. Стоит отметить, что французский оригинал не так плох и даже хорош. Стоит заменить казалось бы близкие по смыслу фразы с «О Люцифер позволь мне хотя бы раз дотронуться до волос Эсмеральды» (во французской версии) на «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой», то уровень пошлости (Звенящей Пошлости!) поднимается до невыносимого.

Стойкое ощущение, что писал этот роман молодой автор со всеми присущими, в силу молодости, ему слабостями. Слабостями как в части стиля, так в части проработки персонажей, так и в описании самих событий романа. Разве не может резать глаз повторение одной и той же ситуации на 30 страницах? Сперва брат Клода Фролло прячется и подслушивает разговор, затем сам Клод Фролло подслушивает разговор своего брата с капитаном Фебом, которые совершенно случайно (!) оказались рядом, затем Клод Фролло прячется в шкафу и опять же подслушивает разговор Феба и Эсмеральды. Да сколько можно-то? Почему герои всё время что-то подслушивают? Ладно, возможно, Гюго так понравилась эта чехарда с подслушиваниями, что, ну просто невозможно удержаться и не скопировать момент три раза подряд, но эти нелепые случайности, являющиеся завязками главных сюжетных линий... Неужели все сюжетные ходы должны держаться на нелепых случайностях и неадекватных действиях главных героев? Неужели нельзя было придумать что-то другое? Роман порождает лишь бесконечный поток вопросов к автору. Как мог писатель допустить объяснение и завязку главной сюжетной линии романа таким образом: несколько второстепенных персонажей (которых читатель не встретит или встретит мельком в последующем) идут по Парижу к известной юродивой бабке, которая сама себя заточила в келье, и один из персонажей рассказывает (совершенно случайно) презанимательную историю о проститутке (которая жила не в Париже, а рассказанная история известна лишь жителям другого города, в Париже её никто не слышал) и её дочери (любой читатель тут же догадается, что речь идёт об Эсмеральде), которую похитили цыгане 15 лет назад и стоит только дорасказать эту историю, как этим персонажам (совершенно случайно) открывается, что эта юродивая бабка и есть та самая проститутка из только что рассказанной истории. Я ничего не имею против случайностей толкающих сюжет художественного произведения вперёд, но не может быть каркасом всех описываемых событий различного рода случайности и небылицы (а их в романе навалом).

Сюжетная импотенция - самый главный недостаток этой книжки. Сама канва сюжета о неразделенной любви и злом радже крайне примитивна (несмотря на добавление в повествование любви горбуна, и нелюбви красавца к красавице). Кроме того, автор «притягивает за уши» абсурдные ситуации, нелепые случайности для того, чтобы повести сюжет по намеченному им маршруту. Преступление против хорошего вкуса – связывание основной сюжетной линии так тупо, неправдоподобно и скучно. Я не припомню другой «классической» книги, к которой я бы имел столько претензий непосредственно к сюжету.

Перейдя рубеж в 200 страниц у меня было ощущение, что ничего существенного не произошло, но сюжетный статизм можно компенсировать чем-то другим, к примеру, проработкой персонажей, но этого не было. Персонажи совершенно не прописаны, они пусты и никчёмны, за исключением разве что Клода Фролло и Квазимодо. Не могу удержаться от сравнения, но в «Отверженных» каждый персонаж прописан изумительно, каждый является главным героем. В «Соборе Парижской Богоматери» большинство персонажей создают впечатление того, что они лишние. Грегуар (с его патологической страстью в животным), брат Клода Фролло (стереотипный повеса-разгильдяй), да даже капитан Феб (стереотипный солдат-идиот) – совершено никчёмны. Но эти персонажи выглядят ещё ничего на фоне Эсмеральды. Совершенно непонятным видится логика автора, который в образе главного женского персонажа романа, которую по сюжету любят все, ради которой совершают преступления и прочее-прочее, изображает человека с явными задержками в умственном и психическом развитии. Радует, что Гюго всё-таки сделал хэппи-энд и убил Эсмеральду. Пожалуй, единственный в истории литературы персонаж ставший отрицательным благодаря своей беспросветной глупости.

Собственно ничего удивительного в том, что «Собор Парижской Богоматери» так плох нет. Закончил работу над романом Гюго, когда ему было 28 лет. В этом романе можно найти зачатки того самого прекрасного стиля, который через 30 лет породил «Отверженных». Как проба пера роман вполне сойдёт. Да и для своего времени, возможно, «собор» был неплох. Этакий любовный романчик, в котором любовь действует уродливо и главный альфа-персонаж не соединяется в светлом порыве с несчастной красавицей. В нынешнее время роман может быть интересен лишь с точки зрения истории литературы, читать его для праздного развлечения никому бы не советовал.

Трагическая история любви горбуна Квазимодо к прекрасной цыганке Эсмеральде в самых общих чертах знакома каждому. Это один из самых популярных сюжетов, прославленный в многочисленных кино- и театральных постановках. Конечно, любовный многоугольник этого романа - это то что любит широкая аудитория, то, с чем можно очень сильно воздействовать на эмоции людей, оставляя неизгладимые впечатления. Однако, берясь за перечитывание этого романа, я прекрасно понимала, что данная любовная история - это всего лишь драматический фон для стоящего впереди прекрасного и в то же время таинственного и зловещего Собора Парижской Богоматери. Писатель не станет штудировать многочисленные исторические источники, желая просто написать трагический любовный роман. Известно, что Гюго не придумал ни одного имени для второстепенных персонажей - все они, имена реально живших людей, были взяты из изученных им материалов. В своей подготовке к созданию романа Гюго познакомился с аббатом Эгже, служившем тогда в Соборе Парижской Богоматери, и ставшем прототипом для Клода Фролло.
Главный герой романа - это, несомненно, собор. Именно его изображение и было целью Гюго, т.к. на момент создания произведения собору угрожал снос и писатель хотел своей книгой обратить внимание общества на ценность и значение памятников архитектуры.

Не буду скрывать, что именно главы, посвященные описаниям Парижа, его архитектуры, истории зодчества и историко-философским размышлениям автора, оказались наиболее скучными в романе. Гюго пишет очень интересно и красиво, но очень многословно. Поэтому эти отступления, к чтению которых приступаешь с интересом, быстро утомляют. Тем более, что автор после подробного изложения своих мыслей еще на нескольких страницах подводит "краткий" итог всему вышесказанному. Во время чтения "Отверженных" мне удалось проникнуться атмосферой описываемого Парижа, а вот в этом романе этого, к сожалению, не случилось.
Вместе с главным готическим собором Парижа автор выводит на первый план ту странную, страшную и жестокую эпоху Средневековья. Это эпоха ужасающих казней и пыток во имя Бога, это эпоха одержимых алхимиков, далеких от христианской идеи священников и самого по себе извращенного понятия веры. Подобная трагедия, произошедшая с Эсмеральдой, Квазимодо и Клодом Фролло была возможна, пожалуй, только в те темные времена.
Честно говоря, из всех сюжетных линий романа, больше всего меня заинтересовала линия священника Клода Фролло. Даже немного обидно, что в первую очередь всегда вспоминают о Квазимодо и его мучениях. Конечно, Квазимодо вызывает огромную жалость - урод, ожесточившийся против еще более жестоких людей, но умеющий ценить оказанную ему доброту, умеющий пусть безответно, но самоотверженно любить. Квазимодо - это яркая иллюстрация того, насколько обманчива внешняя красота и важна внутренняя.
Что касается Эсмеральды - ее вина только в том, что она родилась красивой девушкой. И наивной. Любовь к моральному уроду Фебу погубила ее.
Трагедия же Клода Фролло гораздо глубже. Его внутренний конфликт не просто в том, что он, священник, давший обет воздержания, возжелал женщину. Несмотря на всю его жестокость и превращение в конце в самое настоящее чудовище, его никак нельзя назвать плохим человеком. Он делал все возможное для своего неблагодарного и непутевого младшего брата, среди беснующейся толпы он один дал приют бесконечно благодарному Квазимодо. Фролло изучал науки и стремился к познанию мира, это завело его в темные дебри алхимии. Как невозможно было создать из воздуха золото, так невозможно было заставить Эсмеральду полюбить его.

Своим романом Гюго сделал все возможное, чтобы сохранить Собор Парижской Богоматери. Во многом благодаря его труду, вместо сноса Собор подвергся реставрации, которая длилась 23 года. По сей день парижане и приезжие имеют возможность любоваться этим величественным памятником архитектуры. Вместе с тем Гюго увековечил Собор на страницах своего романа. Его книга не убила здание, а сохранила его для нас в окружении той далекой исторической эпохи, в том виде, в котором он создавался средневековыми зодчими.