Романы: Идиот. Преступление и наказание. Братья Карамазовы

Наверное, каждый из нас сталкивался с тем, что не мог закончить какое-то дело на протяжении долгого времени. Есть дела, которые, доведешь до ума, и думаешь: «Ну, наконец, то!» И на душе осадок от усталости, моральной перегрузки. А есть дела, которые завершишь, и так легко на душе, восторженное состояние, и пробегает мысль «Какого лешего, я не сделала этого раньше!» И мысли в голове бегают, их много, хочется обдумать все хорошенько. Вот с произведением «Идиот» у меня вышла подобная ситуация. Теперь, для меня, «Идиот» - это книга на все времена. Классика, что тут еще скажешь.
Князь Мышкин, несмотря на свое заболевание, был умнее других, понимающий и рассудительный. Я думаю, что, не смотря на окончательное помутнение рассудка, он остался таким же гениальным и мыслящим, но уже внутри себя. Его мысли и рассуждения, действуют на меня, как валерьянка, я успокаиваюсь, начинаю обдумывать все более спокойно и рассуждать. Мне кажется, что в книге он был как луч света, для многих заблудших персонажей.
Настасья Филипповна очень яркая женщина, дерзкая, жесткая в некоторых вещах, но для меня это все маска, показуха. Думаю, что в душе, она была очень ранимой и несчастной, с покалеченной душой. Ей хотелось счастья, спокойствия, но, то общество, жизненные ситуации сподвигали её на другие поступки. И еще она боялась, боялась довериться человеку и изменить жизнь. Боялась, что ее предадут и бросят. Порой очень трудно сделать шаг и бросить все то, что тебя тянет назад.
Книга, потрясающая, местами читалась тяжело, и я решила для себя, что читать ее, нужно дозировано, чтоб все обдумать. А отдельные диалоги князя нужно держать под рукой, прочитаешь, и становится легче, теплее на душе. Больше ничего не буду писать, т.к. с одной стороны это даже бессмысленно, я уверена, что для каждого человека, эта книга открывается по-своему, и могу только пожелать найти в книге то, что ищете.

Книга прочитана в рамках виртуального книжного клуба "Борцы с долгостроем"

История, произошедшая в городе с таким чУдным названием – Скотопригоньевск. История лежащая, казалось бы, на поверхности. Но, тем не менее, Достоевский сумел на протяжении всего романа сохранить интригу, которая держит тебя, заставляет сопереживать и сочувствовать до какой-то ломки и головной боли.
Поступки и намерения. Что важнее? И за что человек способен себя больше наказать? Достоевский pacкpывaeт чeлoвeчecкyю пpиpoдy, ее противоречия. Столько философии и психологии одновременно.
Тема отцов и детей, воспитания ребенка в семье. Это не только в контексте повествования о главных героях, но и в истории об Илюшечке.

Знайте же, что ничего нет выше, и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое-нибудь воспоминание, и особенно вынесенное из детства, из родительского дома.

И размышления о церкви, государстве, социализме, христианстве, страданиях детей для понимания гармонии, искуплении грехов, добродетели, борьбы веры и неверия. Вложив всё это в уста своих героев, в их сомнения – свои сомнения, Достоевский оказался настолько близок мне, моему миросозерцанию, моим копаниям в собственной голове, поискам ответов на все эти вопросы. А рассуждения о духовности. За это отдельное спасибо Федору Михайловичу.
За изображение чёртушки «искренне доброго» просто браво!
А Грушенька? Она ведь Светлова! И узнаешь об этом только в конце. Сколько различных смысловых оттенков у Достоевского.
Поражает все. Объем, широта, глубина замысла. Какую гамму впечатлений испытала, читая это произведение.
Обычно, не в моих правилах, сразу же по окончании чтения заносить книгу в список любимых. На это мне нужно время и осмысление. Но это именно тот редкий случай, то исключение из правила. Безусловно, в любимые.
P.S. Давайте чаще подавать другим хотя бы луковку!

Я познакомилась с Достоевским сравнительно недавно. Года два назад. Начала я читать
«Преступление и Наказание». Я в детстве, когда видела эту массивную книгу у Яны (сестра) на полке и портрет автора пугалась суровости его. Я думала всегда, что он таком ммм… строгий. Непременно умный (раз смог такое написать) и суровый. Я думала, что не прочту эту книгу именно из-за портрета, из-за образа Федора Михайловича. Но потом пришло «время» (я часто читаю книги по «времени», Инстинктивно чувствую, стоит, или нет, уже читать) и я открыла «Преступление и Наказание». Когда я начала читать, я увлеклась. Мне понравился слог. Сюжет. Мысли писателя. Я не прочитала и половины, когда замедлила чтение. Не потому что было не интересно, а потому что было то ли сложно, то ли не «умела» тогда еще читать (после вы поймете к чему я клоню). Но я замедлилась. Я читала мало и читала ее месяца три наверно, я даже и не помню. Потом настал опять такой период, когда я увлеклась и читала много! Я под конец не отрывалась, не спала. Последние страницы пришлись на тот момент, когда мы с мамой ехали из Питера домой. Было в поезде тускло. Но я читала. И когда закрывала книгу я была в ступоре. Восторге. В глубоком уважении к Достоевскому. Кажется, тогда я поняла, что люблю его безумно. Люблю его слог.
Я пересказывала книгу всем, кто позволял себе меня слушать. Меня захватывало то, что я помнила имена, сюжет. Помню, как залетела к бабушке в комнату по приезду, и взахлеб стала рассказывать все, о чем прочла. У меня из головы не выходила «статья» Раскольникова. Его болезнь, лихорадка. Болезнь убийцы. Бабушка слушала и умилялась. А я все говорила, говорила. В тот момент я наверно была очень красноречива.
Следующая книга была «Игрок». Потом «Белые ночи». «Подросток». «Сон смешного человека». Все это я читала по-особенному. (настал тот момент, о котором я силилась рассказать позже). Я Достоевского читаю медленно. Т.е. даже слова в голове произношу медленно. С особой интонацией. С особыми ударениями на слова. Это или его особенность или моя особенная реакция на него. Факт остается фактом, и этот факт меня устраивает.
Сегодня ночью я дочитала «Идиота» . Плакала. Сюжет. Очень сильное произведение. Очень. Невероятное. Совершенное. Прочитав, я была в эстетическом шоке. Я была в «достоевском» шоке. Моральном. Физическом. Я не понимаю, как человек может такое написать. Что у него творилось в голове, в сердце, когда он писал своего «Идиота»? что он испытывал? Как он убивал Н.Ф.? как он обезоруживал Л.Н., как он его уничтожил? Боже, как же это все глубоко. Я бы многое отдала (хах, что же мне есть отдать?) за то, чтобы посидеть с ним рядом в тот момент, когда он писал, отдала бы многое за то, чтобы поговорить с ним о том, что он написал. Расспросить, а потом знать. Я бы хотела знать идею. Ту, его, идею. Достоевский непременно писал о себе, о своих ощущениях. Он искал сюжет в себе. Я заметила многое. Возможно то, что я заметила вовсе не бытие… Именно поэтому я бы хотела говорить с ним, знать. Знать и молчать, как он. Молчать и знать.
Спасибо, Достоевский. Спасибо.

Долго я Достоевского откладывала, непонятно из каких опасений. Но они оказались напрасны. По крайней мере, ни особой мрачности, ни "душетянучести" я не ощутила. Как всегда, это оказалась совсем не та книга, что я читала в школе. Я и не предполагала, что это весьма "населенный" роман. Почему-то мне помнилось лишь одно главное действующее лицо - Раскольников, и одно второстепенное - Порфирий Петрович. А оказывается, там столпотворение.
Сильнейшие впечатления от прочтения. Из них два самых главных: Раскольников не раскаялся, Свидригайлов вовсе не исчадие ада. По поводу второго мне даже стало весьма неуютно. Вот, мол, до какой степени цинизма и морального разложения я дошла. Мне уж и Свидригайлов - не последний подлец. Нет, подлец, конечно, но, как говорится, не "ужас, ужас, ужас".
Что касается драмы Раскольникова... Ко мне она повернулась не столько морально-нравственной, сколько, если так можно выразиться, природно-человеческой стороной. Вот это вечное желание молодых (и не очень) людей жить только "от головы", перекроить себя по некоему желаемому образцу... Что есть эмоции - эфемерность. Если я знаю, что испытывать что-то глупо, то и не буду это чувствовать. "Пацан решил - пацан сделал". Только потом всегда почему-то оказывается, что "ничто человеческое и мне не чуждо", и все мы "твари дрожащие". Можно это называть богом, душой, можно свойствами психики. Кстати, речь не только о нравственном чувстве. Это может быть что-то совершенно нейтральное, далекое от морального выбора. Общее - склонность недооценивать нерациональное начало в себе.

Прочтений великое множество. Мне достался Вячеслав Герасимов. Это известный чтец, но я его вообще-то недолюбливаю за среднерусский акцент. В данном же случае придраться просто не к чему. Прослушала с удовольствием, голос идеально подошел к тексту.

Ох. Весь Доставские отдаёт бесконечной безысходностью и гнилью.

Князь Мышкин возвращается в Россию после длительного лечения от падучей в Швейцарии. С первых же своих минут пребывая в родной стране знакомится с разными представителями петербургского обещства. С первых же дней попадет в различные передряги, в основном по наивности своей и прямоте душевной.

Князя искренне жаль. Он не очень понимает, в какой театр абсурда попал, хотя иногда и прекрасно видит людей. Но всё-таки ошибается. На каждом шагу ошибается. Действует исключительно по благородству и доброте души. Вот только этим с каждым разом делает себе и окружающим только хуже. Несмотря на то, что он мыслит и говорит трезво, он всё-таки идиот. Это не совсем медицинский диагноз(хотя в конце становится таковым), но чисто человеческий, светский.

Конечно, после "Бесов" эта книга скорее лёгкий романчик полукомического содержания. Но Достоевский не может обойтись без убийств и вынимая души читателя. Он задевает самые тонкие струны. Знал ведь, чёрт, на что давить.

В целом в наше время книга выглядит жестокой сатирой над прринципами тогдашнего общества, над их светскими законами, над их жесточайшими правилами поведения и какой-то нездоровой оголённостью нервов.

Я вообще многое могу понять - но не то, зачем такие тяжелые произведения включены в школьную программу. Лично я его реально смог осилить только ПОСЛЕ того как закончил школу. И даже тогда я его не понял. Может потому, что мне совершенно чужда вся эта "русская всепоглощающая и разрушающая страсть", как в гончаровском "Обрыве", может потому, что я вообще не очень хорошо отношусь к пафосной русской литературе.
Но эту книгу я бы не стал больше ни читать, ни рекомендовать. Она тяжелая - как пирожное "картошка". Жуется долго, вкусно поначалу, а к концу ты уже ждешь не дождешься, когда оно кончится.