Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана

Предисловие. Сижу и ругаю себя за то, что заявила книгу в играх, где нужно обязательно рецензию писать (почему-то была уверена в положительном результате без всяких но). Ибо критиковать кого-то это дело последнее, а уж человека, немалого в жизни достигшего, тем более. «Не судите, да не судимы будете» - вертится в голове. Но с этой книгой отношения сложились сложные, двоякие. Так что не примите мои слова за неуважение к Лилианне Лунгиной. Пусть это будет частное мнение не о человеке, а о прочитанном (бредово звучит по отношению к биографии, но иначе не скажешь). И да, позвольте мне дальше автором книги называть саму Лилианну Зиновьевну. Это же книга-монолог, и не важно, кто его записал.

По сути.

Книгу читать было с одной стороны интересно, а с другой как-то противно что ли. Понимаю, что я в те годы не жила, но жили мои родители, бабушки и дедушки. Так вот складывается впечатление, что жили они с Лунгиной в разных странах. Плюс параллели с сегодняшним днем и далеко не в пользу нашей страны. Так. Стоп. Что-то меня понесло в политику, а мы же о литературе. Хотя говорить об этой книге без политики никак не получится. Сама Лилианна свою биографию представляет читателю так:

И получился такой исторический пласт с ужасным Советским Союзом, где все серые и злые, где репрессии, где людей гнобят за просто так. Ничего там хорошего нет. Хотя нет, есть. Это люди, которые встречались на жизненном пути автора, с которыми она (подчеркиваю) дружила. Вот о детстве и о людях читать было интересно. Но, к сожалению, такого в книге мало. Больше: «Молодое поколение помните, как ужасно было и не стремитесь к повторению» (вольное краткое изложение доброй половины книги). Видимо, 90-е, когда страна летела в тартарары (именно тогда бралось интервью) были значительно лучше. Стоит, правда, отметить, что у автора был любимый муж, двое сыновей, интересная работа, учеба в хорошем ВУЗе, множество верных друзей, своя квартира, отпуск «летом – в горы, зимой куда-то на лыжах». Да и сама она с этим не спорит:

Понимаю, что жизнь любого человека неразрывно связана со временем, в котором он живет. Но, может, не нужно, высказывая свое частное мнение, говорить о нем как о единственно верном.
Что еще? Еще рассказ о вечно гонимых евреях. И жить им не давали, и из страны не выпускали.
Наверное, я просто уже устала от этих тем, от кидания камней в прошлое особенно теми, кто в этом прошлом много чего хорошего имел.
Ну да ладно. Давайте о хорошем. Светлые, искренние, чистые воспоминания о детстве. Читаешь с удовольствием. Рассказы о близких автору людях. Очень нежные, человечные, жизнелюбивые. Мне особенно интересно было прочитать о Викторе Некрасове. Мало знаю об этом писателе, хотя его «В окопах Сталинграда» считаю одной из сильнейших книг о Великой Отечественной войне. И было интересно в книге наблюдать как со сменой исторических эпох менялся и тон автора.
Жизнелюбие, надежда, оптимизм. Ими ты заражаешься у Лилианны Зиновьевны, они передается тебе со страниц книги. Вот только не могу понять, о друзьях с такой любовью и нежностью, что они и тебя обволакивают, о простых людях будто с презрением каким-то. Что это? Почему?
Итак, «Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана». О личном мало, о политике много. Муж и дети в тексте всегда рядом, но всегда где-то на втором плане. С другой стороны, не каждый сможет сокровенным поделиться с широкой аудиторий. О политике-то оно проще. А жаль. Могла бы получиться добрая светлая книга о человеке, у которого дружная семья, любимая работа и прекрасные люди вокруг.
Интересная жизнь была у человека. И рассказана весьма увлекательно. Вот только из повествования ненависть убрать надо.
А из книги советую запомнить другую мысль, которую Лилианна Зиновьевна пытается донести до читателя:

Прочитала тут за пару дней книгу Л.Лунгиной "Подстрочник" - пока болела. Много думала. Как при чтении пейджера, даже больше.

Это глубоко НЕ хвалебный отзыв, предупреждаю сразу.

Книга эта для меня оказалась... стройматериалом, если можно так выразиться. В начале там были довольно значимые для меня моменты именно структурные, общие - размышления про осознание себя в мире через какие-то внезапно глобальные события, пробуждение души к жизни в обществе, понимание моментов, еще вчера казавшихся неважными или мимолетными.

Но, пожалуй, это и все.

Дальше я не увидела ничего, кроме... "старых песен о главном". Предельно политизированный текст, исключительно про историю СССР, причем под углом "весь мир вокруг - сплошные диссиденты, мы так страдали - это минус".

Абсолютно все клише "эмигры", от которых я начинаю нервно чесаться.

Слон, конечно, у всех слепцов свой. Куски попадаются кому какие, тут ничего не попишешь. Прозреть тоже не получается. Так и остается - кому бочка, кому камень, кому змея.

Наверное, это как с родителями. Нужна какая-то зрелость, некое умение посмотреть назад - и увидеть не руины, а что-то немного более уместное и близкое к целому слону. Это сложно. Но можно. Можно жить, не проклиная гадских родителей, из-за которых вся жизнь наперекосяк. И не призывая чуму на оба эти дома, в которых довелось пожить - как на СССР, так и на пост-советское нечто, постепенно коалесцирующее в подобие нового государства.

Только для этого нужно понять, что детство ушло насовсем. И что взрослый теперь - ты сам. И что тебе уже не десять. Не двадцать. И даже уже не сорок. Что родители больше не всемогущие, всезнающие и самые мудрые и сильные в мире. Что и мир-то теперь крутится по иным орбитам и траекториям. И что уже возможно оглянуться и посмотреть на равных - господи, как же им досталось от жизни...

Так и со страной. Уходишь все дальше по исторической прямой, и вернуться назад невозможно, можно лишь обернуться, присмотреться и что-то такое понять. Про свою жизнь и жизнь своего поколения. И хорошо, когда удается и тут повзрослеть. Увидеть болезни роста и в масштабах страны, а не только человека. Хотя бы для того, чтобы перестать рассказывать страшные сказки и себе самому, и окружающим, которые сначала прислушваются, а потом начинают морщиться и менять тему.

Сказки - это легко. Пара фактов из биографии как проволочный остов, а на них можно навертеть такое количество ваты воображения и домыслов, что оросят новосозданного Голема слезами целые поколения читателей, жадно впитывающих рассказы очевидцев "того времени". Я тоже так умею. Только не буду. Потому что это - манипуляция и вечный рассказик про одноногую собачку, обреченный на успех любого конкурса. В любой личной истории всегда есть такие трагедии - Шекспиру и не снилось.

Вот только можно зациклиться на "ааа, меня все обижают", а можно и нет. Лунгина выбрала первое. Во всей книге я не нашла и трех страниц про личное, про свое, про те истории из жизни, которые делают ее живой, настоящей. Ни запаха маминых пирогов, ни забавных высказываний детей (одно предложение - что дети были моим самым главным, как и семья, а дальше снова километры слов про диссидентство), ни рассказов про переводы свои, наконец. Скупое упоминание, что из-за национальности не давали переводить с французского, хоть и хотелось, что удалось получить перевод со "скандинавского", пара абзацев про то, как удалось "предсказать" славу Линдгрен и перевести "Карлсона", в самом конце книги упоминание о встрече с Энде - все. Это было очень обидно.

Спору нет, на ее переводе "Карлсона" выросли мы все, и уйма цитат оттуда ушла в наши головы навсегда. Но... тефтелька эта не давала мне покоя уже в шесть лет, а потом и вовсе стала мешать. Да и сам текст - не люблю я "Карлсона"-книжку, предпочитаю мультик. А сейчас я все чаще думаю - а насколько точен тот перевод, и не лучше ли было бы его считать все же пересказом? Немецкий "Карлсон" читается совершенно иначе.

Что же до игр в диссидентство, то... Пожалуй, вот как мне все это представляется. Если представить, что вот случилась революция, загорелся тот самый "мировой пожар", и на нем начали варить бульон для будущего холодца - СССР... То вот время Сталина - это стадия бульканья, Хрущев - остывание котла, а Брежнев - собственно получение именно твердого продукта. И не в каждой фазе варки возможно изменить продукт. Можно, когда еще кипит, или когда уже сняли с огня, а вот когда застыл - черта с два выберешься.

Бить в набат, призывать, открывать язвы общества - это страшно, но временами действенно. Когда точно знаешь, что будет плохо, но не делать не можешь. И если это на стадии бульканья холодца - бывает вполне ощутимо. Декабристы. Чернышевский. Герцен.

А вот в советские времена как-то смешалось все в доме Облонских. Диссидентство стало модным. Причем на уровне своего рода "профессии". И по прочтении книжки Лунгиной (если больше ничего не знать) создается впечатление, что недовольны были все, но... ничего не менялось.

А дело было не только в буревестниках, но и в стадии готовности холодца. Получался совершенно холостой выхлоп. Местами уже как дань моде и прогрессивности.

Солженицын, к примеру, описывал то, что видел сам - и тут я ничего не могу сказать, его тексты выстраданы, и они имели довольно большой резонанс. А сидеть на попе ровно, то поднимая руку "за", то колебаться вместе с линией партии, и петь военные песни про "мы, диссиденты", как это делает Лунгина, - нечестно, как мне кажется. Лично у нее никого не уводили, не сажали, не... Сама же она творила массу фигни - уехать из эвакуации в Москву, бросив маму, потому что хотелось погулять и движухи, сидеть в туалете поезда, потому что пропуска не было, а потом на голубом глазу явиться в редакцию и пару недель вести светскую жизнь... И это все весна 42 года, на минуточку. Ну, полное же невменько. Вечно под крылышком у кого-то, там повезло, тут повезло, люди вокруг такие прекрасные, а погода была ужасная, страна то есть... Все, как один, в той стране пьют, не просыхая, понаехало лимиты, жить невыносимо сложно, но есть такие прекрасные, такие прекрасные... Разумеется, все они, почти без исключения, евреи, и им так сложно, так невыносимо сложно жить...

Голем встал на ножки и раздался ввысь и вширь, угу.

Обещали про жизнь переводчицы, дали - унылой политоты среднего пошиба.

Обидно.

Когда я начинала эту книгу, даже не подозревала, о ком она. Сначала мельком увидела отзывы, потом её посоветовали в новогоднем флешмобе — и вот я погрузилась в историю Лилианы Лунгиной. Каково же было моё удивление,когда я осознала: её работы знакомы мне с детства!

Отдельная благодарность Лунгиной за целый мир литературы,который она открыла для нас. Именно она впервые перевела на русский Астрид Линдгрен и Михаэля Энде, а ещё десятки «взрослых» авторов.

Лилиана Лунгина — удивительная женщина, прожившая весь XX век под советской властью. Её воспоминания без прикрас и с потрясающей откровенностью рисуют эпоху: детство после революции, жизнь в разных странах, сложный культурный «багаж», который и помогал, и мешал в СССР. Через её историю проходят знаменитые писатели — друзья семьи, гонимые властью: кого-то запрещали, кого-то выдворяли, а кого-то и вовсе ссылали. После таких рассказов их произведения хочется перечитать и переосмыслить.

До этой книги я редко задумывалась о переводчиках. Теперь буду всегда смотреть на имя переводчика — и даже задумалась собрать «коллекцию» работ своих любимых.

Голос, в который влюбляешься:

Отдельное восхищение — аудиоверсия. Это не просто начиткка, а живой голос Лилианы, смонтированный из интервью. Как будто бабушка рассказывает о своей яркой, трудной, невероятной жизни. Оторваться невозможно!

Фильм "Подстрочник" я видела, правда, без первой серии. Его показывали в какое-то безбожно позднее время, заканчивался около двух ночи. В то лето у нас в городе в два телесигнал выключали (профилактика), но однажды, когда показ почему-то закончился позже, именно тот канал не выключили, пока не кончилась серия. Слава богу, потому что оторваться от просмотра я бы не смогла.
Когда содержание немного подзабылась, я схватилась за книжку, потому что помнила, как было интересно. И не ошиблась. И новые для меня части, и знакомые читались одинаково взахлеб.
Конечно, как и всякую книгу о советских временах, ее можно критиковать, можно о ней дискутировать. Я не хочу.
Чаще всего люди пишут воспоминания, основываясь на имеющейся у них в наше время информации. Мне нравится здесь, что порой Лунгина показывает нам что-то глазами наивной девочки, подростка, девушки, впервые с чем-то столкнувшейся: с неизвестной страной, с бедностью, с социальным неравенством, с голодом, с репрессиями, с ложью... Она умела взглянуть на что-то одновременно из своего настоящего и из того момента, когда это произошло.
Нельзя не удивиться силе этой женщины, прошедшей через многое. И силе всех наших бабушек, дедушек, прабабушек и прадедушек, живших в начале и середине двадцатого века. Вот моя бабушка в восемнадцать лет при росте в метр сорок два таскала кирпичи на стройке, была чернорабочей. А ее сестра в пятнадцать построила сама дом в деревне (кроме них и матери в семье никого не осталось). Это было время испытаний. В принципе, у каждого человека тогда хватило бы историй на целую книгу. Лунгина - одновременно человек с какими-то необычными событиями в судьбе и в то же время с ней случалось то, что и со многими. Она воплощает многих людей своей эпохи и своего социального слоя.
Еще что мне нравится - про всех людей, о ком она рассказывает хорошее, она рассказывает по-разному. Она всегда может найти нужные слова, чтобы описать достоинства каждого отдельного человека. Это не так-то легко - понять человека, главное в нем и понять себя, за что он тебе нравится.
Вообще здесь почти нет проходных мест, в каждой строчке что-то важное - или какая-то объединяющая мысль, или высказывание, или случай. Я процитирую немного наугад.
Про Линдгрен:

Это искренний и очень личный рассказ мудрой и талантливой женщины о своей жизни, жизни общества и страны. Лилианна Зиновьевна Лунгина - переводчик и филолог. Ее перу принадлежат переводы Линдгрен, Ибсена, Белля, Виана, Ажара, Шиллера, Фриша, Гамсуна.. Ее муж - Самен Лунгин - сценарист таких, например, фильмов, как Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен, Розыгрыш, Трое в лодке, не считая собаки. Сын Павел - режиссер таких любимых мною фильмов, как Остров и Царь. Да, известная семья. Но даже несмотря, на то, что много о Лунгиных была наслышана, приступала к чтению осторожно, как к беседе с совсем незнакомым человеком. И от строчки к строчке, станицы к странице, Лилианна Лунгина открывалась мне все больше и больше. Ее рассказ, такой простой и доверительный, увлекает с первых строчек. Детство в Германии и Франции, возвращение в СССР, репрессии, Великая Отечественная, оттепель, диссиденты, перестройка - все эти вехи нашей страны через призму жизни отдельно взятого человека. Хотя, наверное, отдельно Лунгина о себе говорит не так часто - в ее воспоминаниях так много друзей, знакомых, просто людей, когда-то встреченных на жизненном пути. Ну и конечно, муж, с которым Лилианна Зиновьевна прожила вместе 49 лет. Прожила легко и на одном дыхании, несмотря на то непростое время.

Много говорит она о своей семье, родителях,детях. Говорит об ошибках, упущениях,о том, что что-то недосказала, была не так внимательна, часто не понимала родителей.

Вот такая женщина - открытая, любящая людей и жизнь. С большим удовольствием с ней познакомилась.

Есть воспоминания и есть воспоминания. Некоторые почитаешь - и как тяжелый труд проделал, валялся в грязи и чувствовал отчаяние. Другие - интересно. А некоторые строить и жить помогают. Лунгина рассказывает именно последние.
Я не буду писать рецензию в классическом понимании, потому что я тут могу сказать? Что я жалкий червяк? Что я заглянула в блистательный мир чудесных людей? Что вот как следует жить, думать и чувствовать? Все это только слова, слова слабые и бледные. Я лучше поцитирую.

А на самом деле что не сделаешь сейчас, потом никогда не успеваешь

Оставшись без него, я живу совсем другой жизнью. Моя жизнь ничуть не похожа на ту, в которой мы жили вместе. В общем, думаю, я теперь знаю, что такое горе. Это отсутствие желаний. На самом деле, ничего не хочется.

Жизнь безумна, но все-таки прекрасна. Она безумна, страшна, ужасна, но вместе с тем прекрасна, и я все-таки думаю, что хорошее в ней преобладает над плохим. Над страшным. Я в этом даже уверена. Во всяком случае, мой опыт этому учит. Потому что главное в этой жизни - люди, и людей замечательных гораздо больше, чем предполагаешь. Значит, все-таки хорошее побеждает плохое. Посмотрите, сколько замечательных людей попалось на нашем пути. Надо внимательнее присматриваться к людям вокруг. Может быть, не сразу увидишь, что они замечательные, - надо дать себе труд разглядеть то, что несет в себе человек. И может быть, это есть тоже маленькая тропинка, ведущая к какой-то радости.

Фильм в свое время взяла у товарища, и видимо это был полный вариант, так как ничего нового по содержанию в книге не увидела. Но читала все равно с огромным интересом. Оказалось важным, что есть время подумать, что воспринимаешь это в своем собственном темпе. Читается ничуть не хуже, чем смотрится. А в чем-то даже и лучше. Я смогла спокойно остановиться на тех моментах, которые в фильме промелькнули слишком быстро.

Мне кажется, это удивительное жизнеописание. Удивительно сочетающее в себе частную жизнь человека и судьбу страны. С одной стороны, самые страшные события непосредственно автора не коснулись (она не воевала, не была репрессирована, не преследовалась как диссидентка). С другой - эти события оказали огромное влияние на ее мироощущение, судьбу. И в этом, мне кажется, отразился портрет поколения. Это помогает лучше понять своих родителей, родителей родителей, которые вроде бы жили частной жизнью, но все равно несут на себе отпечаток времени.

В своей долгой и полной лишений жизни я много читал про совок, про репрессии и зоны, но "Подстрачник", не смотря на это, оказался для меня уникальным опытом. Я с такой подачей материала, пожалуй, и не сталкивался ранее. Просто сидит старая карга и рассказывает о своей жизни. И, как принято писать в таких случаях, "через свою жизнь демонстрирует слепок эпохи". Хорошая у неё была жизнь, интересная, хотя и тяжелая, по неволе задумываешь о том, что твой каждодневный ад по сравнению с тем, что было на этой земле каких то 40-60 лет назад это никакой не ад, а так, чемпионат по щекотке. В рассказах Лунгиной о массовых травлях "неугодных", "коллективной ответственности" и прочих, без шуток, ужасных вещах, ада куда больше, чем в лагерях Шаламова. Я, наверное, впервые по настоящему прочувствовал фундаментальный ужас совка.

Книга у меня была в отложке очень давно . Наконец я до нее добралась, но отношение получилось неоднозначное.
С одной стороны я в восторге от того, что по сути это пряма речь ( я слушала аудио, где была прямая речь Лилианны), а не книга, и как при этом человек излагает свои мысли. Этот шикарно! Понравилось искреннее эмоциональное описание тех людей, которые нравились Лунгиной. Понравилось начало, когда было про детство, впечатления, видение мира, но еще не было про политику.
С другой стороны, я хотела больше о творчестве, о тех же переводах, а ко второй половине просто устала читать об ужасах советского режима. Я не говорю, что не было репрессий и автор не имела права писать в своих воспоминаниях о своих же переживаниях. Но в какие-то моменты ты четко понимаешь, как же далека интеллигенция была от народа. Никто не спорит, что ей было очень тяжело жить, имея квартиру без подселения, постоянную прислугу в советское время. Но совсем я озадачилась, когда читала про эвакуацию. Не создали там хороших условий. Предоставили легкую работу, но вот дровами не обеспечили как-то. Какие-нибудь ленинградцы того времени плакали бы, читая о страданиях молодой Лунгиной. И таких моментов в книге много.