The Yiddish Policemen's Union

Простое дело: если ты еврей, то не сможешь не влюбиться в эту книжку. А если не еврей, то сперва устанешь спотыкаться о весёлый, но малопонятный для непосвящённого идиш, потом придёшь придёшь в ужас от странных евреев, непохожих на А.Эйнштейна и Сару Моисеевну, учительницу музыки. И в итоге попытаешься прочесть эту убойную штуковину как банальный детектив, и сломаешься - или осилишь, и всё, что тебе останется в итоге, - горестное покачивание головой, нервный тик еврейского непонимания мира.
Но страшно даже подумать, что испытает, открыв такую книжку ярый антисемит... да пусть даже бытовой, на уровне: «Люсенька, вы хорошая женщина, на еврейку совсем не похожи!» У антисемита, если таковой титаническим усилием заставит себя дочитать данное произведение, польётся кровь из глаз в объёмах, несовместимых с жизнью.
В этом смысле: дорогие антисемиты, обязательно читайте «Союз еврейских полисменов»!
Все остальные — тоже. Ощущения гарантирую.

Помимо специфических достоинств, книга обладает несомненными общечеловеческими литературными. Это очень красивый, насыщенный уникальными метафорами текст. Динамичный, наполненный событиями до предела. Отвлёкся, например, чтобы ответить ребёнку на вопрос о смысле жизни, перескочил строку - и сразу теряешь героя, которого судьба уже успела бросить в новое приключение.
Действие происходит в альтернативной Вселенной, где евреям-беженцам от нацистов разрешили поселиться на Аляске. Был такой план на самом деле! Но не воплотился в жизнь.
Холокост, таким образом, был редуцирован втрое. Нас осталось значительно больше: моя тётя Эстер и дядя Гидаль, которые в нашем грустном мире не успели уехать в Америку, в истории Шейбона не были расстреляны в Одессе, а благополучно поселились в Ситке, среди индейцев и медведей. Зато государство Израиль просуществовало лишь 2 года и было сметено в 1948-м году. Наши проиграли Войну за Независимость.
Всё это рождает сложные чувства. С одной стороны!.. но с другой стороны...

Да. Героя этой сумасшедшей книжки зовут Мейер Ландсман, он - полицейский, как полагается по законам жанра, с кучей личных проблем: чуток алкоголизма, немало семейной драмы, горсть-другая личных фобий. С напарником Берко, отцом молодой стремительно растущей семьи, ещё не потерявшей надежду на гринкард,
они занимаются раскрытием убийства. Всё это — на невообразимой, беспрецедентной сцене еврейского криминала, забавного, жуткого, с шахматами вместо покера...
«Когда-то его потрясло, что, за исключением гомосексуалов, только игроки в шахматы находили и находят надежный способ – упорно, но без жестокой борьбы не на жизнь, а на смерть – навести мосты через пропасть, разделяющую любую пару мужчин»
...с суровыми законами Шабата, с индейцами вместо арабов, чудесами вместо долларов и Машиахом, которого ждут все и каждый по-своему.
«– Еще есть яйца вкрутую, – говорит она (хозяйка ресторана) зловеще.– И багель, и заливная рулька».
Сюжет закручен в лучших традициях: я до самого конца заблуждалась насчёт главного виновника. Но именно фон, уникальный материал делает из этой книги шедевр. Сдвинутые пласты истории и мелкие радости вроде: «его борода трепещет, как флаг перемирия», «на лице ни малейшего следа враждебности, но Ландсман замечает места, откуда она была тщательно удалена». И ещё: «Госпожа Калушинер возвращается, волоча непомерные кандалы своей жизни». Наконец, беспощадное: «У каждого еврея есть личный Мошиах, который никогда не придет».
Кроме того, он просто здорово пишет, Шейбон. Как потерпевший крушение инопланетянин:
«С запахом Пинки на воротнике и холодным, сухим привидением руки Голди в своей он играет вратарем против команды бесплодных сожалений, бесконечно атакующих его способность хоть день прожить, ничего не чувствуя».
Могло бы показаться чрезмерным, если бы не было так искренне.
Сильный, незабываемый, смешной и мучительный текст. Напомнил о том, как важен Израиль для всех нас и лично для меня.

Боюсь прослыть просемитом, но мне пока ещё не попадалась книга о евреях или написанная евреями, чтобы она была плохой. (Ну надо признать, я достаточно тщательно отбираю книги для чтения - жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на шлак.) Книга восхитительная. Она сочетает в себе классические еврейские стереотипы и крутой американский нуарный детектив. Премии "Хьюго" и "Небула", заслуженные книгой, как бы говорят мне, что в итоге получилась фантастика. Получился в итоге еврейский роман, вышедший на новую орбиту, сохранив в себе тысячелетний горький еврейский юмор и голубцы.
Фантастическая составляющая романа в замесе "что было бы, если..." мировое сообщество выделило евреям для местожительства Аляску (а такой проект в действительности был). На злосчастном полуострове, где и так нечего ловить, ещё сохранился русский дух, а также поселения коренных индейцев, с которыми новым поселенцам приходится уживаться.
Можно было бы пересказывать сюжет и смачные детали, но без толку, это как развернуть тот самый голубец и есть по отдельности. А книга хороша своей цельностью. И не в последнюю очередь комичностью.

Стильная обложка, "Локус", "Хьюго" и "Небьюла", в купе с победой в номинации "Книга года" Лучший зарубежный роман от "Мира фантастики" за 2008 год... Ну, еще небезинтересные сведения о существовавшем в реальности, но так и не воплощенном в жизнь "Докладе Слэттери", согласно которому евреям, спасавшимся от преследований в годы Второй мировой в Европе, предлагалось переселиться на Аляску... Вот, собственно, и все положительные стороны романа Майкла Чабона.
Из недостатков...

• Язык

"Союз..." я читала после неудачной попытки знакомства с другим романом автора на языке оригинала - английском. Лично меня раздражает манера письма, где автор всячески подчеркивает "вот я какой, какие слова я знаю, как лихо я закрутил!!!". Особенно неприятно, если по факту за этими словесами скрывается что-то простое и непритязательное, вроде, "на улице шел дождь". Это ради чего я страдаю, самоутверждения автора за счет моих нервных окончаний?!

2. Название. Вот точнее было бы "Профсоюз еврейских полисменов", но даже в сокращенном виде как-то неуклюже...

3. Жанр - нуар-детектив. Вместо Чайна-тауна - еврейская Ситка, штат Аляска. Всюду грязь, безнадега, подчеркнутая еще и тем, что над еврейским населением Аляски давлеет призрак Реверсии - возвращения территорий, на которых евреи поселились временно, под юрисдикцию правительства США. Ну и поскольку еврейской нации вообще свойственна авантюрная жилка - все вокруг мелкие жулики разной степени обаятельности. Но с самыми разнообразными физическими недостатками.

Да, это было описание секса.

Нет, мне не понравилось.

4. Сюжет - вялотекущее расследование убийства постояльца гостиницы-ночлежки. Очень длинное и скучное вступление. Расследование, которое к середине текста все-таки вызывает слабый интерес. Но развязка невнятная. Мотивы - странные. Убийца, хоть и не садовник, но тоже как-то... Не фонтан.

5. Главный герой. Ну, учитывая тщеславное желание автора распустить хвостик и гоголем пройтись перед читателем... Мейер Ландсман - не просто крепкопьющий полисмен с проблемами в личной жизни. Если уж проблемы - так проблемы!!! Дедушка - самоубийца, папа - самоубийца, Мейер в детстве писался в постель. Жена ушла, потому что долгожданный ребенок развивался в чреве матери с генетическими отклонениями и пришлось делать аборт... Короче, доходяга. Ах да, еще у Мейера была сестра... Вот угадайте, что с ней случилось? Разбилась. На самолете. Внезапно. И трагично.

6. Политическая ситуация играет в сюжете значительную роль. Книгу можно с натяжкой отнести к фантастике (альтернативная история), потому что в книге план Слэттери был воплощен в реальность. Евреи живут на Аляске, отжимают самозахватом территории у местных племен индейцев. Государство Израиль не существует. Но описывается эта картина мира слишком поверхностно. Получается, для сюжета важно, но знаешь ты только то, что посчитал нужным сказать тебе автор.

Что в романе свежо - это очень глубокое погружение в еврейскую культурную среду. Да и критическое отношение к реакционно настроенным религиозным организациям евреев, что взрывают культовые и культурные сооружения других народов и конфессий, мне встречается впервые... Я как привыкла - если араб, значит - террорист. Сколько фильмов, сколько книг! А тут вот оно как...

Но в целом книга скучная. А восторг, который она вызвала у критиков, для меня остался загадкой.

Это очень паршивая книга. Одна из самых скучных книг в моей жизни. Мне в ней понравилось знаете что? Ничего. Абсолютно ничего. Пустота. Пузырь, в котором ничего нет. Есть мнение что эта книга - говно. Она говно. И пожалуй самая скучная книга в моей жизни. Там есть сквозь текст иерархия евреев, это могло бы быть занимательно и интересно, если бы не было написано так бесталанно и скучно. Детектив там? Нет. Это как если бы ты думал что убийца например дворецкий, а убийца - человек, который ни разу не появился в романе, и когда оказывается что это он, тебе все равно. Потому что это херня. В печать такие вещи вообще пускать нельзя. Потому что книга дорогая (слава Богу подарок), а платить не за что! Но нет худа без добра. Теперь описание книги не будет служить для меня определяющим фактором. И отзывы тоже не будут. И рекомендации. Я просто буду читать в книжном первые 20 страниц. И только потом думать. Тут первые 20 страниц уже настолько скучны, что описывать нет сил. Если вы это еще читаете, значит согласны со мной или хотели бы вломить мне за надругательство. Но не надо, я просто за хорошую литературу. И надежда что я найду когда-нибудь крутую беллетристику про евреев пока еще жива.

Господа евреи, ничего личного, это не я придумал, это я цитирую. Господина Шейбона-Чабона можно всего растащить по цитатам-косточкам, — и еще останется десяток строк для эпитафии. Я бы себе взял вот эти:

И я бы сказал, что до сих пор не встречал писателя, который настолько бы владел умением создавать уникальную атмосферу в романе — и был при этом настолько заинтересован в еврейском народе. Проще говоря, мне еще не попадался настолько мрачный, ироничный и увлекательный детектив, который в новой форме рассказывал бы про старые скитания избранного народа. Не попадался — и ладно: не может существовать два таких романа. Я верю, что этот — единственный в своем роде, таки избранный, понимаете? Эта странная вера основана на шоке, который я испытал; это как узнать о существовании твоего двойника или брата-близнеца, потерянного в младенчестве (впрочем, сестра-двойняшка у меня есть, так что встрече с близнецом я бы не удивился), это как встретить в книге героя, которого кто-то написал по твоему точному образу и подобию, — такой шок может случиться лишь однажды. Логика немного извращенная, но это только потому, что ее здесь нет. Все основано на субъективных ощущениях. Мои ощущения подсказывают мне, что если бы я пригласил детектива Ландсмана в какой-нибудь паб пропустить по стаканчику (точнее, бутылочке) крепчайшего сливового бренди, то со стороны это, наверное, выглядело бы даже забавно:

«Бармен поставил на столик перед приятелями бутылку крепчайшего сливового бренди, неодобрительно поджав губы: ему не хотелось, чтобы эти два брата-акробата напились в его заведении и устроили внеплановый дебош. Тем более, что оба были вооружены и печальны. Внешне они действительно смахивали на братьев, они даже одинаковым движением сняли шляпы с голов, одинаковым движением поправили пистолеты в кобурах, правда, один — под мятым пиджаком копа, другой — под ковбойским жилетом с бахромой. Под длинной скатертью было не видно, а заглядывать под стол бармен не рискнул, но готов был съесть свой галстук-бабочку на завтрак, что и ноги эти двое раскинули под столом одинаково вольготно. Вернувшись за стойку, бармен решил присматривать за ними, потому что проблемы, тем более, в двойном комплекте, ему были не нужны. Будь эти двое хоть капельку нетрезвы, он бы их даже на порог не пустил, а так придраться оказалось не к чему...»

Зря он волновался — я, когда выпью, становлюсь тише травы, ниже воды. Мой лучший друг Ландсман — тоже. Его даже тянет на сентиментальные саможаления и нытье. Это, пожалуй, единственный его серьезный недостаток. Почти 90% времени в книге он был выпимши, устамши и соврамши, поэтому если не прижучивал очередного злодея, то находился в крайне подавленном состоянии.

Более того, книга настолько моя, что не будь Бина единственной в мире женщиной для Ландсманом, я бы сам за ней приударил — обожаю рыженьких, у меня от них идиотская счастливая улыбка по лицу растекается, — и даже то, что Бина выдумана, меня бы не остановило.

Вообще я бы постоянно так улыбался во время чтения этой книги, если бы описанная в ней реальность не была столь мрачной. Но это даже к лучшему — нуарная атмосфера позволяет прочувствовать все оттенки разыгравшейся в сюжете бури. Да, с нытьем Шейбон-Чабон все-таки переборщил, но вот мракота и драматик-драма представляют историю в самом выгодном свете. Что может быть интереснее, чем загадочная смерть гениального шахматиста-наркомана в замшелой гостинице именно в тот момент, когда решается судьба целого народа?

О нет, это ни в коем случае не был риторический вопрос, я же не еврей, в конце концов, чтобы избивать читателей-оппонентов бесконечными вопросами, я просто хочу через ответ на этот вопрос выйти к обобщению моих впечатлений о книге. Итак, что может быть интереснее заговора? Для кого-то намного интереснее будут отношения между главным героем и его бывшей женой — сможет ли любовь победить все невзгоды и подарить им счастье? О, прекрасный вопрос, ответ на который приятно искать во время чтения. А кто-то наоборот найдет собственное счастье в рефлексии главного героя, в саморазрушении, медленной смерти и возможности последующего воскрешения, — ведь в этом-то и заключается целительная сила литературы, когда вместе с героем преодолеваешь трудности и обретаешь спасение. Но для меня детективная составляющая (глобальность замысла, помноженная на хитросплетения преступлений и приправленная всепоглощающей иронией) стала самой ценной и интересной частью романа. Для меня нет ничего лучше, чем когда расследование ведет чокнутый еврейчик, вооруженный вопросом и пистолетом, — мой друг, мой пьющий герой, мой кумир. Но если для вас ценны в романах другие вещи, думаю, вы тоже сможете найти их здесь — и насладиться бесподобной историей.

У этой книги очень интересная история. Однажды Майкл Шейбон увидел в магазине разговорник 1958 года издания под названием «Скажите это на идиш». Он относился к большой серии разговорников «Скажите это на …», где рассматривается огромное количество фраз на все случаи жизни, от «как пройти в библиотеку» до «помогите мне наложить жгут». Парадокс заключается в том, что идиш как разговорный язык существовал только до Второй Мировой войны, когда было уничтожено огромное количество евреев, а те, кто выжил, постепенно ассимилировались в других странах и тоже утратили связь с родным языком. У евреев всегда было два национальных языка, идиш и иврит и когда в 1948 году было образовано государство Израиль, сторонники иврита смогли добиться не только того, чтобы иврит стал национальным языком Израиля, но и определенных запретов на использование идиш. В результате идиш стал постепенно выходить из разговорного обихода и совершенно непонятно, где то место на карте мира, куда надо отправляться с данным разговорником в кармане.
И Майкл Шейбон это место придумал. В его альтернативной истории, после войны государство евреев образовано на Аляске и говорят там именно на идиш. В романе есть вкрапления идиша и в конце книги даже приведен словарик, но заглядывать в него совсем необязательно, смысл слов достаточно быстро становится понятен и без словаря. Правда не все так просто, американцы вовсе не подарили евреям Аляску, а всего лишь сдали в аренду на 60 лет, после истечения этого срока жители округа Ситки должны или попытаться получить американское гражданство или убираться на все четыре стороны. Действие романа происходит как раз накануне этого важного события. Полицейский Мейер Ландсман расследует странное убийство. В самом убийстве в виде пули в затылок нет ничего удивительного, а вот личность убитого весьма необычна. Он шахматный гений и обладает даром исцелять. Евреи верят, что он сам Мошиах и возлагают на него большие надежды. К тому же он сын местного мафиози. Несмотря на все чинимые препятствия полицейский Ландсман изо всех сил пытается узнать кто и почему убил этого человека.
Во время чтения романа я заметила некоторый парадокс. Он весь пронизан какой-то романтической грустью и в то же время в нем очень много смешных моментов. Мне показалось, что детективная линия тут вторична, это больше книга о еврейской нации, со всей ее сложной историей, возможный вариант которой и преподнес Майкл Шейбон.

Автор хотел сохранить культуру, он хотел сохранить язык, он не хотел потерять корни. Это книга памяти, как всегда восхитительная своим языком, потрясающая своими сравнениями, но чересчур перенасыщенная «еврейством». Слишком запутанные отношения между героями, не очень понятные цели, слишком много еврейских, наверное, частично выдуманных слов, а может быть и нет. Я понимаю, автору были дороги эти вкрапления, возможно, именно ради них и была задумана вся книга, даже составлен словарик, который находится в конце книги, и заглядывать в него неудобно, поэтому о чем-то догадываешься сам, что-то проходит мимо. Книга, безусловно, колоритная, а сюжет, в общем-то, и не важен, важны образы и грусть, грусть сквозь смех, грусть, которая всегда есть в книгах о евреях, которые хотят обрести свой дом, хотя у них дом везде, потому что дом, это не место, не земля, дом - это люди.

Это, конечно, непростое, но увлекательное чтение.

Лучший шамес или коп выдуманного округа Ситха Мейер Ландсман расследует дело убитого наркомана. Наркоман - не просто наркоман, а бывший сын местного ребе и, по совместительству, гений и потенциально нераскрывшийся пророк.

Во-первых, Майкл Шейбон - потрясающий писатель от слова "писать". Такой ритмики текста я не видела давно: "Лицо Цимбалиста отворяется снизу. Зубы у него похожи на выточенные из костей органные трубы. Смех его дребезжит, как куча ржавых вилок и гвоздей, сыплющихся на пол". В тексте, нет ни одного лишнего слова. Может, трепетный филолог и сможет отыскать несоответствия, но для меня одно слово цепляется за другое и составляет очень тонкий мозаичный рисунок. Язык Шейбона - это такой очень правильный плавильных котел, в котором есть и словечки из идиша, и сленг, и просторечия, и выдуманный язык. И при этом нет ни вычурности, не нарочитости, это не словесное самолюбование, а изысканная книга для читателя.

Во-вторых, это мастерски скрученный детектив в духе нуар. Я даже сюжет пересказывать не буду. Мятый главный герой, прыгает по нему, как горный козел по неплодородным и замерзшим землям Ситки.

В-третьих, в этом безумном сюжете и выточенном языке, сколько нежной грусти, по несложившейся стране и по всему еврейству... Все герои - разные, как, собственно, евреи, соединенные в своей непохожести фантазией автора. Убитая сестра Ландсмана Наоми, храбрая и жесткая, карикатурный ребе, огромная гора из религии и плоти, они такие печальные, в своей скорби в этом альтернативном, полувыдуманном мире, склееные и несуразные, всегда готовые двинуться к светлому будущему, которое, похоже, никогда не настанет. И ты видишь колорит и тоску, этого народа, его особенности, его противоречия. И тоскуешь. Но это пройдет.

Я читала про индусов, читала про нигерийцев, про жителей Индонезии я тоже читала, почему не почитать про евреев подумалось мне, когда я увидела книгу и чей-то хвалебный отзыв на нее.
В моей личной классификации книг, эта относится к классу чистилища - надо прочитать не менее 20 % книги, чтобы уже читать не отвлекаясь ни на что. Бывает и хуже, кстати. Здесь сбивает с толку обилие слов на идише, надо было идти гуглить значение, ибо мой словарный запас на этом языке весьма и весьма ограничен (вот почему словарь нельзя было поставить в начало? Я не принадлежу к числу тех кто изучает содержание книги и словарь я обнаружила, дочитав, уже в примечаниях). .
Тут все пишут нуар, нуар, наверное нуар. Этот поджанр детектива не мой фаворит, и грязная, перенаселенная Ситке с ее отчаявшимися жителями нагоняла на меня тоску. Герой, ну чуть на Харри Холе похож, но более человечный что ли.
Больше симпатий у меня вызвала его бывшая жена Бина, и Берко - его кузен и напарник, наполовину еврей наполовину индеец.
Сама детективная линия классная. Ландсман находит труп в одном из номеров своего отеля, где живет уже давно после развода с женой. Рядом шахматная доска с несколькими фигурами и больше никаких следов. Потихоньку распутывая дело мы и с евреями различных групп познакомимся, и по Ситке походим, приобщимся немного к еврейской кухне и порефлексируем на тему, как бы жили евреи на Аляске.
Потому как волей автора, ничего с государством Израиль не вышло, и США разрешили после 2й мировой пожить еврееям на Аляске... Но и это еще не все трудности, с которыми им придется столкнуться, ибо время отпущенное властями США заканчивается и через 2 месяца их просят освободить помещение занимаемые территории и убраться кто куда желает.
Герои обаятельные и им поневоле сопереживаешь, как и всем евреям с их исходом, поиском мессии и всеми вытекающими. Много иронии, но в тоже время и грусти. Неизбито и довольно таки интересно

Действие романа разворачивается в альтернативной реальности, в которой в 1940 году вследствие "эффекта бабочки" в лице нетрезвого водителя такси погибает американский конгрессмен Энтони Даймонд, план Слэттери оказывается одобрен и приведен в исполнение, а Аляска стала временной территорией для переселения спасающихся от Второй мировой войны и холокоста евреев. Но государство Иерусалим уничтожено в 1948 году, а на горизонте маячит Реверсия - возвращение федерального округа Ситка под юрисдикцию США.

На этом фантастические допущения - по крайней мене важные для сюжета - заканчиваются и начинается махровый нуарный детектив. Главный герой, детектив Меир Ландсман, выпивоха и несостоявшийся семьянин, вместе с напарником, наполовину евреем, наполовину индейцем-тлингитом Берко Шемецем, расследует убийство некоего наркомана-шахматиста еврейского происхождения, среди местных имевшего славу Цадик-Ха-Дора, Мессии и чудотворца. Сюжет закручен довольно лихо, нашлось место и семейной драме, и криминалу, и политике.

Написан роман красиво и сочно, во всей палитре вкусов, запахов и тактильных ощущений, а также обещанной изюминкой в виде жаргона на идише. Но излишняя метафоричность является и одним из основных недостатков романа, так как велики шансы упустить крупицы смысла в этом обилии всевозможных описаний и пространных разговоров.

И хотя я корпела над этой небольшой книгой почти две недели, впечатление скорее положительное. Во всяком случае, Чабон определенно талантливый и любопытный автор, с творчеством которого я обязательно продолжу знакомство.