Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 июля 2020 г.

  Похождения чокнутого еврейчика, вооруженного вопросом и пистолетом

  Господа евреи, ничего личного, это не я придумал, это я цитирую. Господина Шейбона-Чабона можно всего растащить по цитатам-косточкам, — и еще останется десяток строк для эпитафии. Я бы себе взял вот эти:
  

  
  — Пожалуйста, Берко, не начинай уважать мои суждения сейчас, — просит Ландсман. — Ведь я так трудился, подрывая их.
  

  И я бы сказал, что до сих пор не встречал писателя, который настолько бы владел умением создавать уникальную атмосферу в романе — и был при этом настолько заинтересован в еврейском народе. Проще говоря, мне еще не попадался настолько мрачный, ироничный и увлекательный детектив, который в новой форме рассказывал бы про старые скитания избранного народа. Не попадался — и ладно: не может существовать два таких романа. Я верю, что этот — единственный в своем роде, таки избранный, понимаете? Эта странная вера основана на шоке, который я испытал; это как узнать о существовании твоего двойника или брата-близнеца, потерянного в младенчестве (впрочем, сестра-двойняшка у меня есть, так что встрече с близнецом я бы не удивился), это как встретить в книге героя, которого кто-то написал по твоему точному образу и подобию, — такой шок может случиться лишь однажды. Логика немного извращенная, но это только потому, что ее здесь нет. Все основано на субъективных ощущениях. Мои ощущения подсказывают мне, что если бы я пригласил детектива Ландсмана в какой-нибудь паб пропустить по стаканчику (точнее, бутылочке) крепчайшего сливового бренди, то со стороны это, наверное, выглядело бы даже забавно:

  «Бармен поставил на столик перед приятелями бутылку крепчайшего сливового бренди, неодобрительно поджав губы: ему не хотелось, чтобы эти два брата-акробата напились в его заведении и устроили внеплановый дебош. Тем более, что оба были вооружены и печальны. Внешне они действительно смахивали на братьев, они даже одинаковым движением сняли шляпы с голов, одинаковым движением поправили пистолеты в кобурах, правда, один — под мятым пиджаком копа, другой — под ковбойским жилетом с бахромой. Под длинной скатертью было не видно, а заглядывать под стол бармен не рискнул, но готов был съесть свой галстук-бабочку на завтрак, что и ноги эти двое раскинули под столом одинаково вольготно. Вернувшись за стойку, бармен решил присматривать за ними, потому что проблемы, тем более, в двойном комплекте, ему были не нужны. Будь эти двое хоть капельку нетрезвы, он бы их даже на порог не пустил, а так придраться оказалось не к чему...»

  Зря он волновался — я, когда выпью, становлюсь тише травы, ниже воды. Мой лучший друг Ландсман — тоже. Его даже тянет на сентиментальные саможаления и нытье. Это, пожалуй, единственный его серьезный недостаток. Почти 90% времени в книге он был выпимши, устамши и соврамши, поэтому если не прижучивал очередного злодея, то находился в крайне подавленном состоянии.

  Более того, книга настолько моя, что не будь Бина единственной в мире женщиной для Ландсманом, я бы сам за ней приударил — обожаю рыженьких, у меня от них идиотская счастливая улыбка по лицу растекается, — и даже то, что Бина выдумана, меня бы не остановило.

  Вообще я бы постоянно так улыбался во время чтения этой книги, если бы описанная в ней реальность не была столь мрачной. Но это даже к лучшему — нуарная атмосфера позволяет прочувствовать все оттенки разыгравшейся в сюжете бури. Да, с нытьем Шейбон-Чабон все-таки переборщил, но вот мракота и драматик-драма представляют историю в самом выгодном свете. Что может быть интереснее, чем загадочная смерть гениального шахматиста-наркомана в замшелой гостинице именно в тот момент, когда решается судьба целого народа?

  О нет, это ни в коем случае не был риторический вопрос, я же не еврей, в конце концов, чтобы избивать читателей-оппонентов бесконечными вопросами, я просто хочу через ответ на этот вопрос выйти к обобщению моих впечатлений о книге. Итак, что может быть интереснее заговора? Для кого-то намного интереснее будут отношения между главным героем и его бывшей женой — сможет ли любовь победить все невзгоды и подарить им счастье? О, прекрасный вопрос, ответ на который приятно искать во время чтения. А кто-то наоборот найдет собственное счастье в рефлексии главного героя, в саморазрушении, медленной смерти и возможности последующего воскрешения, — ведь в этом-то и заключается целительная сила литературы, когда вместе с героем преодолеваешь трудности и обретаешь спасение. Но для меня детективная составляющая (глобальность замысла, помноженная на хитросплетения преступлений и приправленная всепоглощающей иронией) стала самой ценной и интересной частью романа. Для меня нет ничего лучше, чем когда расследование ведет чокнутый еврейчик, вооруженный вопросом и пистолетом, — мой друг, мой пьющий герой, мой кумир. Но если для вас ценны в романах другие вещи, думаю, вы тоже сможете найти их здесь — и насладиться бесподобной историей.

  12

  547