Childe Harold's Pilgrimage

Чем дальше от нас какая-то эпоха, тем меньше мы её понимаем. Байрон от нас как будто бы недалеко (ну, если сравнивать с мифами Древней Греции), но законы романтизма и привычки английских дворян XVIII-XIX века уже требуют знания контекста.

В целом важный кусок контекста здесь в том, что в ту эпоху среди молодых аристократов считалось весьма приличным и душевно полезным совершить путешествие хотя бы по Европе, чтобы набраться ума-разума, духовно и культурно обогатиться и найти себя. А по возвращении уже можно заниматься важными взрослыми делами, потому что ты теперь умный и многое повидал. Ну, ещё можно было отправиться в далёкое путешествие в любой непонятной ситуации.
И перед нами как раз такое путешествие, но героя в нём толком нет, потому что оно как бы путешествие для нас. Герой как-то культурно обогащается, но и читатель тоже давай сам обогащайся.

Да, это классика, да, это поэма, но я несколько раз начинала и бросала. Всё дело в контексте и понимании реалий.

Во-первых, поэзия. Мне, например, читать поэзию сложнее, чем прозу - ритм, размер, стиль часто требуют большего внимания, чем даже длинный роман.

Во-вторых, романтизм. Иносказания, отсылки, бесконечное томление духа и далёкие берега. Текст изрядно полон сносками переводчика и редактора по типу "а здесь автор говорит о событиях хххх года, в которых происходило вот это", или "автор под этим прозвищем имеет в виду деятеля YYY, который был известен тем, что делал всякое". И это ни в коем случае не аналитика "что хотел сказать автор", а необходимые пояснения - какие исторические события вспоминает наш начитанный герой (и автор вместе с ним). Без этих сносок не настолько эрудированному читателю непонятно, о чём в тексте речь. Но, увы, в сочетании с п.1 они ужасно мешают - ты переключаешься с чтения поэзии на необходимые пояснения, внимание сбивается, ты теперь более эрудирован, но по тексту далеко не прошёл.

В-третьих, томление духа и бесконечная экспозиция. Я немного почувствовала себя на не очень хорошей (потому что не нейтральной) экскурсии. "Посмотрите направо, здесь тыщу мильонов лет была великая битва, в которой одна сторона, кстати, очень большие молодцы, а вторая - гады и вероломные скоты, мы их не одобряем". Перемежается картинками из современной автору жизни типа корриды или крестьян на полях.
Здесь нет сюжета и "экшна", но здесь есть история, описания и поэзия.

Я не жалею, что наконец-то дочитала, и в качестве полезной образованному человеку классики эта книга отлично годится. Но пока, пожалуй, с классической поэзией завяжу

Путешествуя, особенно с добрым другом Гарольдом,узнаешь,кроме невиданных ранее стран,красот,характеров и обычаев новое и о себе. Причем Байрон оговаривается специально:- Гарольд -дитя воображения .А чем в детстве прельщался наш герой,что будило в нем фантазию и что угнетало? Куда поедет выросший из школьной формы Байрон?

-Я ненавидел этот школьный ад,
Где мы латынь учили слово в слово...
...Когда бы педагог
Позволил мне читать без принужденья,-
Как знать,-я сам бы полюбить их мог
Но от зубрежки мне постыл их важный слог.
Прощай,Гораций!Ты мне ненавистен,
И горе мне! Твоя ль вина,старик,
Что красотой твоих высоких истин
Я не пленен,хоть знаю твой язык.

И,странно, но уже через строку-признание в любви к Риму.

-Рим!Родина!Земля моей мечты!
Кто сердцем сир,чьи дни обузой стали,
Взгляни на мать погибших царств-и ты
Поймешь,как жалки все твои печали.

Да,еще в предисловии Байрон упоминает:-Нам посчастливилось проехать..страны рыцарства,истории и легенды-Испанию,Грецию,Малую Азию и Италию...
Италия -ближе всего к могучей душе поэта.Не раз он упоминает "титанов"-Ариосто,Данте,Петрарку,Боккачо и вновь цитирует итальянца Альфьери:-Лоза человеческая рождается в Италии более мощной...и это доказывают даже преступления,которые там совершаются...

И опять-дань детским воспоминаниям.

-Венецию любил я с детских дней,
Она была моей души кумиром,
И в чудный град,рожденный из зыбей,
Воспетый Радклиф,Шиллером,Шекспиром,
Всецело веря их высоким лирам,
Стремился я...

Увы, судьба Венеции теперь иная:

-Тоскует Адриатика-вдова:
Где дож,где свадьбы праздник ежегодный?
Как символ безутешного вдовства
Лев Марка стал насмешкою бесплодной,
Над славою,влачащейся в пыли,
Над площадью,где,папе неугодный,
Склонился император и несли
Дары Венеции земные короли...

Затем- снова-восхищение : - Я узнаю,Венеция,твой гений..."Рассадник львов"прозвал ее народ-
За то,что флаг по всем морям носила, Что от Европы турок отразила..
Венеция! Не в память старины,
Не за дела,свершенные когда-то,
Нет,цепи рабства снять с тебя должны
Уже за то, что и доныне свято
Ты чтишь,ты помнишь своего Торквато...

Поднимаясь после красот и былого величия Италии до высоких обобщений Байрон восклицает:
-Италия!Должны народы встать
За честь твою,раздоры отметая,
Ты мать оружья,ты искусства мать,
Ты веры нашей родина святая!

..Италия,осталась прежней ты
Искусством и Природою любима
Земной Эдем,обитель красоты,
Где сорняки прекрасны,как цветы...
В самом паденье- дивный край мечты,
Где безупречность форм в любой руине
Бессмертной прелестью пленяет мир доныне.

Былая слава,рожденные гении и ушедшие титаны-"так вот каков истории урок!"

-Плющ,кипарис,крапива да пырей,
Колонн куски на черном пепелище,
На месте храмов-камни пустырей,
В подземной крипте -пялящий глазищи
Не спящий филин.Здесь его жилище...

...Что стоят в этой сказочной ночи
Все наши жалобы?!Любуйся-и молчи.

..Плачь,смейся,негодуй,хвали,брани
Для чувств любых тут хватит матерьяла
Века и царства-видишь,вот они!
На том холме,где все руиной стало
Как солнце,мощь империи блистала.
О.маятник,от смеха и до слез,-
О,человек!Все рухнет с пьедестала...

Что же остается человеку,если ничто не вечно?

Так будем смело мыслить!Отстоим
Последний форт средь общего паденья.
Пускай хоть ты останешься моим
Святое право мысли и сужденья,
Ты,божий дар! Хоть с нашего рожденья
Тебя в оковах держат палачи...

И разве я,пощады не моля,
С моей судьбой не бился смертным боем?
Я клеветы и сплетни стал героем...

И держит "на плаву"Байрона теперь уже знаменитое:

-Но нечто есть во мне,что не умрет,
Чего ни смерть,ни времени полет,
Ни клевета врагов не уничтожит,
Что в эхе многократном оживет...
...У сердца и от сердца тот родник
Где сладость жизни пьет дитя с пеленок.
...Кипит струи живительная сила,
И ключ не сякнет, свежестью дыша,-
Так возвращается в надзвездный мир душа.

"Паломничество Чайльд-Гарольда" это одна из тех немногих книг, прочитав которую, хочется открыть её вновь и прочесть с начала. Какое счастье, что я познакомилась с этим произведением сейчас, и как досадно, что не была знакома раньше. Вернее, ранее я читала лишь небольшие фрагменты из старой, тоненькой книжечки и, конечно, они не произвели на меня такого яркого впечатления, как произведение полностью. Предшественник нашего Онегина и Печорина великолепен! Я только что закончила читать и у меня ощущение, что я нашла, приобрела нечто удивительное, что будет радовать меня еще не раз. Прекрасный, сложный стих, красота сравнений, картины природы, философские отступления, описание чувств автора, имена и события. Все эти яркие картины сменяет друг друга и дают удовлетворение и чувствам, и уму. Скажу честно, я читала по одной главе в день, чтобы растянуть удовольствие. Открываем книгу и вот, случайный стих:

И сразу под ним стих, в котором Байрон описывает могилу Петрарки:

А при чтении этих строк, перед глазами проплывают залы Эрмитажа:

Разве это не прекрасно? И такова практически вся поэма. Теперь я очень хорошо понимаю, почему это произведение вдохновило Пушкина и Лермонтова. В общем, читайте и наслаждайтесь! Советую всем, кто еще не знаком с этим чудом.

Ps а как красиво Байрон описал разграбление британцами античных сокровищ! Видимо его это варварство задело не меньше, чем самих греков.

Но кто же, кто к святилищу Афины
Последним руку жадную простер?
Кто расхищал бесценные руины,
Как самый злой и самый низкий вор?
Пусть Англия, стыдясь, опустит взор!
Свободных в прошлом чтут сыны Свободы,
Но не почтил их сын шотландских гор:
Он, переплыв бесчувственные воды,
В усердье варварском ломал колонны, своды.

Что пощадили время, турок, гот,
То нагло взято пиктом современным.
Нет, холоднее скал английских тот,
Кто подошел с киркою к этим стенам,
Кто не проникся трепетом священным,
Увидев прах великой старины.
О, как страдали скованные пленом,
Деля богини скорбь, ее сыны,
Лишь видеть и молчать судьбой обречены!

Ужель признают, не краснея, бритты,
Что Альбион был рад слезам Афин,
Что Грецию, молившую защиты,
Разграбил полумира властелин:
Страна свободы, страж морских пучин,
Не ты ль слыла заступницей Эллады!
И твой слуга, твой недостойный сын
Пришел, не зная к слабому пощады,
Отнять последнее сокровище Паллады!

Но ты, богиня, где же ты, чей взгляд
Пугал когда-то гота и вандала?
Где ты, Ахилл, чья тень, осилив ад
И вырвавшись из вечного провала,
В глаза врагу грозою заблистала?
Ужель вождя не выпустил Плутон:
Чтоб мощь его пиратов обуздала?
Нет, праздный дух, бродил над Стиксом:
И не прогнал воров, ломавших Парфенон.

Глух тот, кто прах священный не почтит
Слезами горя, словно прах любимой.
Слеп тот, кто меж обломков не грустит
О красоте, увы, невозвратимой!
О, если б гордо возгласить могли мы,
Что бережет святыни Альбион,
Что алтари его рукой хранимы.
Нет, все поправ, увозит силой он
Богов и зябких нимф под зимний небосклон.

«…За партой учат дети
Историю ушедших в тьму времен.
И это всё! И на руины эти
Лишь отсвет падает сквозь даль тысячелетий».

Предваряя свой рассказ об этом истинно величайшем произведении эпохи романтизма, не могу не вспомнить момент, когда я впервые услышала о поэме Байрона. «Понять, что перед вами литературное произведение направления романтизма поможет правило – «необычный герой в необычных обстоятельствах» - так говорил мой учитель литературы на уроке, посвящённому общему обзору «Паломничества». После чего весь класс, в котором ни один ученик, включая меня, поэмы не то, что ни читал, даже в глаза не видел, погрузился в дремотное мечтание на фоне «необычного» героя Чайльда Гарольда и тех «необычных» обстоятельств, в которых он оказался по собственной воле и воле судьбы. От тех времён остались лишь воспоминания о британском сплине, свободе морского путешествия средь бурных волн и неистовых порывов ветра, влекущих странника к новым горизонтам. Прошло двадцать лет. И я открываю книгу.

И самыми первыми впечатлениями от первых двадцати страниц поэмы стали недоумения от того, как она оказалась включенной в школьную программу по литературе. С одной стороны, понятно, именно Байрон во многом предварил появление в русской литературы «золотого века» с её Жуковским, Баратынским, Пушкиным, Лермонтовым, Тютчевым. С другой стороны, четырнадцатилетним школьникам, даже самым вдумчивым и интересующимся, не понять, не поднять, не осознать всего интеллектуального посыла, заключённого в поэме. Сам Байрон явно не мог предвидеть включения своего произведения в школьное изучение, он однозначно адресует его отнюдь не массовому читателю. Для чтения «Паломничества» требуется безусловная подготовка и хорошая эрудиция – с наскока, между прочим и от скуки его не взять. Для этого как минимум необходимы знание философии Просвещения и социалистов-утопистов, знакомство с произведениями Руссо, Вольтера, Сен-Симона, Фурье. Байрон щедро рассыпал по страницам тысячи намёков, указаний и отсылок к античной мифологии, обычаям и традициям различных народов, величайшим архитектурным сооружениям, произведениям авторов эпохи Возрождения, их лирическим героям и обстоятельствам жизни. И, конечно же, история, многовековая величественная, героическая и трагическая, кровавая и печальная история Европы с её восстаниями, тиранией, революциями, Марафонской битвой и Фермопилами, Цезарями и Кромвелями, Реконкистой, Османским владычеством и Наполеоновскими войнами. Ориентироваться в этом очень непростом сплаве помогут лишь немалое время, критическая и справочная литература, и тщательная работа с комментариями.

Помимо всех сложностей контекста и подтекста, «Паломничество Чайльд Гарольда» - это великолепный гладкий байроновский слог и прекрасный богатый язык в переводе Вильгельма Левика. Читая страницу за страницей, есть сильный риск увлечься грёзами, воздушными замками и иллюзиями прошлого, мелькающими и рассыпающимися прахом перед глазами Чайльда Гарольда, провалиться в безвременье и затеряться в неизвестности. Не раз я ловила себя на том, что пребываю в мечтах, как на волнах сна.

Подводя итог, хочу сказать, что история человечества – это, прежде всего, история войн. Они, и освободительные, и захватнические являются мощным стимулом развития, ключом к обновлению, источником переосмысления.

Осознание этой жестокой и печальной истины и того, как обильно полита кровью прекрасная земля просвещённой и цивилизованной Европы, даёт нам поэма «Паломничество Чайльд Гарольда», настоящий монументальный срез культуры, искусства, философии, истории и, без сомнения, замечательный образчик тонкого снобизма и гениального литературного мастерства.

Читать поэму очень сложно. Во-первых, из-за трудного языка, во-вторых, из-за огромного количества отступлений, рассуждений: нить повествования просто теряется. На мой взгляд, для школьной программы книга совсем не подходит. Для более подготовленного читателя будет интересна; мысли глубокие, ценные, замечательное представление пейзажей и народов. Интересен взгляд европейца на "дикую" южную Европу. Особенно понравился отрывок про Грецию и в связи с ней обвинение "освободителей" страны в расхищении её культурного достояния. Жаль, что кроме Байрона, это больше никого не волновало.

Впечатление от прочтения

Не впечатлил-с. Прямо разочарование. Откуда такой ореол романтизма? Банальщина!
Мажор поехал от скуки кататься по Европе и описал мысли в стихах. Ах, (название города) – прекрасные сады, цветы, а там вдали еще гора и бла бла бла бла бла бла бла.

Нарцисс, постоянно самолюбование.
Герой так нечеловечески страдает – заняться-то нехе..ом
Выспренная чушь про природу, уколы в адрес французов, португальцев.
Первые три песни еще куда ни шло – потом все – словоблудие сплошное.

Наглядный пример того, что когда все есть – пропадает стимул что-то делать

Кстати, откуда родился миф про поющих гондольеров? Все же на такси ездят? Вот представьте, если таксистов переодеть в полосатые майки и посадить в лодки – они запоют? Орут друг на друга матом в Венеции только так.

Текст

Это даже на местячковый хит не тянет. И уж, конечно, не Шекспир и не Блейк. Нет накала страсти/ злости, как у Бодлера, нет красивых метафор, как у Блейка, нет драматизма Шекспира.
Вот у Высоцкого – какой фрагмент в «Енгибарову от зрителей»:
…
Ну, а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.
…
Или у Блейка – всего 4 строки, а в них больше смысла и красоты, чем во всем Гарольде:
Every night and every morn some to misery are born
Every morn and every night someone born to sweet delight
Someone born to sweet delight
Someone born to endless night
Или это:
Road of excess leads to a palace of wisdom

Странности перевода

Поэзию нужно все-таки в оригинале читать.

Читаю и вижу фразу «В лазурь, куда их глетчеры ушли». Думаю, что за фигня такая? Оказывается, калька с английского glacier. Ну тогда хотя бы ГЛЭЙШИэ или ГЛЭЙШер в разных странах, но не глетчер никак. И вообще – есть русский термин – ледник. Ледник «имя» сошел в горах «имя».
Зачем это? Учитывая, что в оригинале стиха никакого ледника нет.

109
But let me quit man's works, again to read
His Maker's spread around me, and suspend
This page, which from my reveries I feed,
Until it seems prolonging without end.
The clouds above me to the white Alps tend,
And I must pierce them, and survey whate'er
May be permitted, as my steps I bend
To their most great and growing region, where
The earth to her embrace compels the powers of air.

Нравственный облик "героя"

Этот фрагмент напомнил анекдот из детства про ковбоя, лошадь и пропасть.

Ковбой- Я ковбой, я перепрыгну!
Лошадь – вот ты ковбой, вот ты и прыгай.

Сцена – Гарольд спрашивает пажа – ты чего грустишь? Тот – да вот, жена дома, отец. Гарольд – да, я тебя понимаю, но мне скучно (и поэтому я поперся куда-то, мне так захотелось, ну а ты -всего лишь слуга, переживешь). И потом этот лицемер, которого интересует только убийство собственной скуки и которому на других плевать, лицемерно «поет» про свои «нравственные страдания».

В общем – фигня.

Поэма о путешествиях героя, написана классическим слогом в лучших традициях английской литературы. Автор описывает Грецию, Италию, Бельгию, Стамбул, касается важных вопросов (пресыщение и разочарование, неумение наслаждаться обычными радостями жизни). По мере путешествия идут рассуждения о минувших исторических событиях, автор через героя выражает свое отношение к ним. Вообще в этой поэме видно сильное слияние автора и героя. В целом, классическое произведение, которое интересно было прочитать для общего развития.

Я не стала бы читать эту книгу, если бы она мне не была загадана в читательском клубе. Плохо у меня складываются отношения с поэзией.
Вот и этот раз не стал исключением.

Я читала, и вдруг, ловила себя на мысли, что не понимаю - о чем я читаю... Приходилось перечитывать главы, иногда по нескольку раз. Например, я не заметила, что герой погиб. Только прочитав вступление самого автора к третьей главе, я поняла...что герой то умер! Пришлось возвращаться...

Мне понравилось то, что автор знает - о чем пишет. Все места, которые упоминаются в поэме - Байрон везде побывал. Он, действительно, видел то, о чем писал. И я могла себе представить, как герои восставали из могил...как мифы оживали...слышала шепот любовников и крики врагов.

Сколько восклицательных знаков. Столько возвышенности. Я читала, а в голове у меня так громко и торжественно звучали строки. Будто автор сам читает их мне..
Нападки на англичан. Это так смешно читать...Подмеченные различия, известные примеры.
Кровавая коррида, от которой мне было не по себе. Так красочно написано, что я видела каждую картинку. Каждую каплю крови..вздохи умирающих животных.

И что в итоге. Я рада, что закончила это произведение. Мне было не интересно. Приходилось заставлять себя. НО..если вчитываться, если узнавать все скрытые намеки Байрона...ваша фантазия работает на полную мощь. Вы слышите и видите любую мелочь. Это здорово...но приходится стараться.

Ну и уморил же меня Байрон...

Думала, что разделаюсь с ним очень быстро - раз-два и готово: поэма небольшая, да еще и в стихотворной форме. Ан нет, застряла я на "Паломничестве Чайльд Гарольда"...
Да, не стоит мне лезть в поэзию, я ее просто не понимаю, кроме Есенина. А с другой стороны - если откажусь вообще, то, может, не найду своего второго Есенина, который ждет, когда же мои руки наконец потянутся к томику со стихами. И снова печальная история.

Я думала, что это будет интересно и захватывающе, но произведение так бедно сюжетом, что мой разум витал где-то в облаках; глаза просматривали страницу - а видели фигу. Приходилось перечитывать по несколько раз, чтобы вообще понять, о чем речь. Единственное, что до меня доходило сразу - это прекрасная природа, о, моя любовь! - Байрон так воспел тебя, за что ему спасибо, что и я порадовалась - поняла хоть что-то! Да, понравилась матушка-природа, понравилось описание Венеции, но все, что должно было стать "странствием" - прошло мимо меня, я даже Гомера понимала лучше. Ну, у Гомера сюжет есть, а тут - изливание души, скорее, нежели "приключения".

А может, Байрона надо читать в оригинале? Не знаю, трудно мне, трудно. Из-за внешней стихотворной оболочки забывают обращать внимание на "внутреннее". Не мое.

Т.

Поэма Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" рассказывает о путешествии молодого аристократа Чайльд-Гарольда, который отправляется в странствия, сбегая от своей жизни и разочарования. Он ищет смысл и истину, исследуя различные культуры и страны, включая Испанию, Грецию и Турцию.

Пейзажные описания и философские размышления в поэме могут показаться затянутыми, что затрудняет восприятие сюжета. Кроме того, стиль Байрона иногда труден для понимания из-за использования архаизмов и сложных метафор. Повествование, на мой взгляд, выглядит статичным, что делает действия героя и его внутренние конфликты недостаточно развитыми. Поэму также сложно воспринимать, так как многие отсылки и аллюзии на исторические события трудны для понимания без какой-то предварительной базы.