Childe Harold's Pilgrimage

(Каждая из заметок писалась сразу после прочтения указанной части, таким образом, рассматривая частное, я попыталась охватить целое)

Песнь первая

Португалия и Испания глазами английского повесы

Хотя повествование, как стремительный весенний ручей, движется быстро, перескакивая из одного города в другой, произведение требует неспешного чтения и такого же неспешного рассказа о впечатлениях.
Это классическая английская поэма, но она совсем не об Англии, в первой части мы вместе с Чайльд-Гарольдом путешествуем по яркой Португалии и воинственной Испании, иногда отвлекаясь на Грецию и Альбион.
Много внимания уделяется народам, проживающим в этих землях, но строки, посвященные им, не лишены доли субъективности и изменчивости мнения – рассказчик сначала говорит о местных в положительным ключе, но затем может осудить их за те качества, которые ранее хвалил.
Чтение «Паломничества…» - это путешествие не только «в пространстве», но и во времени, Байрон удивительно ярко описывает войны и битвы, быт и культуры, которые далеки от нас как территориально, так и исторически.
В процессе знакомства с произведением придется гуглить, но это только плюс, потому что заставляет узнать много новой информации и связать ее поэмой, тем самым не просто запомнить разрозненные факты, а лучше понять историю описываемых мест и просто расширить границы своих знаний.
А еще это очень летняя литература, позволяющая путешествовать, не выходя из дома, любоваться вдохновляющими пейзажами и мечтать о поездке в описываемые страны.

Песнь вторая

Все сильнее я растворяюсь в этой поэме, и все больше ей увлекаюсь. Отчасти, это потому, что в песни второй бестелесный пилигрим обретает, помимо абстрактной предыстории, личную трагедию, многое объясняющую и дающую возможность проникнуться к нему, как к человеку, а еще эмоционально связывающую его прошлое с его настоящим – путешествием по греческим землям.

Чайльд-Гарольд одинок, разбит и «обворован» судьбой, как и некогда великая Греция, поэтому пейзажи античных руин вызывают в его душе столь болезненный отклик и наполняют поэму философскими размышлениями о том, что все конечно и подвержено забвению.
Боги Олимпа теперь лишь дорожная пыль на обуви одинокого путника, славные победы давно отгремели, их отзвуки не смогли уберечь сынов Греции от гнета Восточных народов, а дворцы и храмы – от расхищения и разрушения временем.
И все же, так уж ли растоптана, умерщвлена и забыта древняя цивилизация? Разве то наследие, данное нам ею: язык, театр, философия, литература и другие искусства, та память о великих победах Афин и греческих правителях – не подлинное бессмертие Греции?

Песнь третья и четвертая

В третьей части от размышлений о павших государствах древности Байрон переходит к размышлениям о недавних сражениях и, конечно, много внимания уделяет битве при Ватерлоо и Наполеону. К последнему он еще вернется в песни четвертой.
Автор со своим пилигримом путешествуют по Франции и пускаются в бегство от «двуногого стада», устремляются к высям Альп, стараясь отгородиться от людей, и, в то же время, в последних частях поэмы становится больше конкретных человеческих образов. Байрон останавливается на Наполеоне, Руссо, Цезаре и многих других.
В песни третьей его самого становится гораздо больше, чем раньше, поэма начинает сильнее перекликаться с биографией автора и все чаще к ней отсылать, в четвертой же Байрон практически отказывается от Гарольда по причине того, что его современники не воспринимали героя, как исключительно литературного персонажа и упорно привязывали его к личности автора.

От размышлений о людях и войнах, Байрон снова возвращается к размышлениям о древних империях. Тексты о Греции глубоко запали мне в душу, поэтому я была рада новой встрече с объемными философскими рассуждениями, теперь уже о Риме.
Искусство Рима и Италии находит сильный отклик в произведении, как и судьбы людей этих мест, но в конце автор все равно обращается к вещи, как ни странно, еще более вечной – к морю. К бурному и свободному морю, породившему человека и в любой момент готовому утянуть его на дно.

Прекрасный слог переводчика, который, хотелось бы верить, старался действительно передать язык автора. Стихотворные фразы медленно обволакивали, чуть обнимали и уносили куда-то в даль... путешествия.
Началось для меня всё с образа одинокого романтичного юноши на палубе корабля в теплых вечерних сумерках, а закончилось в храме самого сердца католического мира - Ватикане.
Байрон очень точно и очень поэтично описал впечатления от разных стран, не отходя далеко от темы своего времени: тут вам и только что отшумевшие войны, и современники Байрона, и проблемы, на которые стоило обратить внимание именно тогда. В основном, конечно, впечатления состоят из осмысления их, а не документального описания, но оно и к лучшему, на мой взгляд. Это подарило мне возможность взглянуть на многие описываемые события именно глазами где-то автора, а где-то и его персонажа (которого всё же нельзя назвать совсем уж автобиографичным при всем желании).
Поэма показалась мне легкой и пролетела едва ощутимым теплым весенним ветерком вокруг меня: я не читала её за один присест, скорее подбирала моменты под настроение и желание поэзии. В голове остались пейзажи Испании, Италии, давние замки, горы Греции и Шотландии, и легкие, местами меланхолические, взгляды на всё это героя и самого автора.
Спасибо сэру Байрону за такое теплое путешествие, за взгляд в историю через историю - сначала читатель погружается в эпоху 19 века, а уже оттуда... до самой древности и истоков. Как-то по-весеннему это вышло тепло, несмотря на кажущуюся местами грусть размышлений.

Наконец-то я закончила эту книгу! Думала, что, как
обычно, произведение на 200 страниц прочитаю максимум за неделю. Но нет. С поэмой я мучилась около 21 дня. Мне она показалась скучной и утомительной.

Чайльд-Гарольд отправляется в путешествие, не попрощавшись с родственниками. Он хочет уберечь себя от общения с привычным, надоевшим миром. Странствия героя не имеют смысла и цели. Желая заполнить внутреннюю пустоту впечатлениями, он отправляется в Португалию, Испанию, Грецию, Албанию, Бельгию, Германию, Швейцарию и Италию. О каждой стране автор подробно рассказывает нам.

Мне не понравился тот момент, когда Байрон оставил своего героя и в следующих песнях излагал свои мысли. Их было, по моему мнению, много.

Читала это произведение только для того, чтобы получше познакомиться с "байроническим героем" и в более современных произведениях находить отсылки к нему.
" "Гамлет", "Царь Эдип", "Фауст", "Паломничество Чайлда-Гарольда", "Слово о полку Игореве" и "Божественная комедия" - это такие книги, к которым другие авторы часто обращались. И как только вы поймете их идею, то вы уже везде будете находить к ним отсылки" - как-то так сказала наша учительница по литературе.

Единственное, что мне понравилось - это предисловия. Они мне даже показались интереснее, чем само произведение.

Сколько же раз в мировой литературе упоминается Байронический герой и вот я уже не смогла это пропустить сквозь пальцы. Я должна была понять, кто этот персонаж и что же это за произведение. Я не любитель поэм, но эта мне понравилась. Конечно, многое зависит от перевода и он был великолепен. Путешествуя по миру вместе с главным героем, при упоминании Севильи еще больше захотела туда поехать (хотя мою любовь к Испании привил Артуро Перес-Реверте, за что очень ему благодарна).
Не понимаю почему мы не изучали это в школе, что очень странно. И так, год начался с очень удачного произведения, я рада!

Нелепо ставить не высший балл признанному классическому произведению, но тут, пожалуй, случилось то же, что и с "Синей птицей". Хотя от чтения этой книги я получил несравненно больше удовольствия, да и содержание ее значительно глубже и шире.
Сюжет-путешествие один из самых распространенных. Он позволяет внести в повествование наряду с событиями и описаниями увиденного размышления автора на самые разнообразные темы. Этим подобные книги для меня и интересны.
Испания, Албания, Греция, Швейцария, Италия - основные географические пункты поэмы ("в лоб" Турции я не увидел, разве что опосредованно через борьбу за независимость Албании и Греции). Величие и падения государств и цивилизаций, призыв к борьбе за свободу, размышления о личности Наполеона, вечность и гармония природы, Руссо и Вольтер, Кромвель - лишь некоторые пункты ее содержания.
Трудность восприятия книги для меня - в незнании многих фактов, имен, иногда отсылок к мифологии. Примечания в случае поэтического произведения - палка о двух концах: смысл проясняется, а нить поэзии рвется. Поэтому безусловно понимая мастерство автора (конечно благодаря отличному переводу), иногда приходилось просто проваливаться в ритм и рифмы, в звучание слов, оставляя в стороне смысл.

"Паломничество Чайльд-Гарольда" я читала по списку по зарубежной литературе на втором или третьем курсе. Прошло приблизительно пять лет и я практически не помню, в чем соль произведения. Помню лишь, что главный герой устал от праздной светской жизни (утомился бедняжка, иди картоху копать (белорус детектед ;) )), отправился в путешествие по разным странам (зачем? позырить), вернулся на родину (хотя я в этом сомневаюсь), но ничего в нем не изменилось, с чем уехал, с тем приехал, только много дум передумал. А вообще всё время Байрон о чем-то философски пространно рассуждал, практически забывая (и забивая) о том, что сюжет-то о Чайльд-Гарольде, а не о скучных нравоучениях. Но это я сужу со своей молодой колокольни, возможно, она (моя колокольня) подрастет и начнет ценить такие произведения.

В общем, я до этого текста пока не доросла. Для него надо быть очень умным... мудрым... Или, как вариант, просто англичанином XIX века. Или греком. Вряд ли современным.

Летние сумерки, стрекот сверчков, ты сидишь на открытой террасе, слева во всю стену у тебя карта прекрасного античного мира, справа огромный энциклопедический словарь имен исторических деятелей; я даже затрудняюсь сказать, каких именно стран, чтоб его точно хватило. Ты никуда не спешишь, и тогда у тебя есть шанс.

Я открывала примечание за примечанием, понимая, что мне от этих примечаний легче не становится. Кстати, тому способствовала и разная их природа: сделанные самим автором и издателем, они были как будто совсем о разном. Или так: они имели разную цель. Но я мужественно их дочитывала! Авось, в мой разум бессознательно войдет нечто, чему суждено «сработать» в отдаленной перспективе.

Я все ждала вселенскую беспричинную тоску, о которой услышала на лекции, но мне было трудно разглядеть ее среди разрушенных памятников греческой архитектуры... Она до того исторически обусловлена (назовем это так), что для меня не слишком различима. (Конечно, все из-за того что я застряла посреди книги по истории Англии и никак не могу ее дочитать, как раз зияя пробелом в знаниях между Георгом Первым и Георгом Пятым).

Занятно,что странник в песне CLXXV наконец«близок к цели». К какой цели? Все это так нагромождено, что вот-вот увидишь в цели избавление через смерть от общего утомления путешествием (и жизнью). (Не моё избавление, нет; странника, Байрона, если хотите).

Интересно, что финалом всего будет диалог с морем (здравствуйте, Александр Сергеевич). Образ моря так вымучен дорогой героя, что как-то не затерт. Образ моря так финален, что велик. Можно так?

Ну, в общем, у меня с этим текстом все еще впереди. Куплю вот себе дачу с террасой, карту и словарь – и вперед. (Жаль, что время не купить).