Ваша оценкаРецензии
Аноним12 декабря 2021 г.Человечество пришло к Хамелеону
Читать далееСюрреалистическая новелла о странном острове Суссанрап (Parnassus наоборот), жители которого заняты либо выращиванием, либо торговлей овощами, а из непроданных товаров сложена огромная гора. Единого мнения о качестве овощей на острове нет - ведутся дебаты о вкусе и питательности, об исключительном признании овощей тёплых или холодных цветов. Для оценки качества здесь установлена предельно странная и неэффективная система, согласно которой качество овощей по идее определяют местные arbitem elegantiarum - калеки, в идеале лишенные всех органов чувств, но городские торговцы в итоге продают те овощи, которые предположительно будут пользоваться спросом, а по мнению самих овощеводов "всё, что похоже на овощи, которые выращивают они сами, хорошо, а что не похоже - плохо". На острове также существуют университеты, где изучается зарубежное овощеводство, а жители поклоняются культу Хамелеона с головой свиньи...
Согласно примечанию в конце книги вся эта фантасмагория писалась Р. Акутагавой, вдохновленным сатирико-фанастическим шедевром Джонатана Свифта "Путешествия Гулливера" , как "сатира на правые и псевдо-левые тенденции в японской литературе и искусстве, на поборников идеи чистого искусства и бездарных критиков-конъюнктурщиков". Однако для меня, как человека только начинающего своё знакомство с культурой Страны Восходящего Солнца аллегоричность рассказа оказалась несколько сложной для расшифровки, и в целом произведение меня не впечатлило.
37560
Аноним12 января 2017 г.Где Ева… без разума
Читать далее
«Идиот убежден, что все кроме него идиоты»И к гадалке не нужно ходить (читать аннотацию), чтобы понять, что перед нами пародия. Пародия, которая лично меня не увлекла. Забавны были некоторые параллели и только. К концу, хотелось выключить, не потому что был плохой чтец, просто… мимо. И все эти каппы, и их жизненный уклад.
Основное же: "Я населил мир моего рассказа сверхъестественными животными. Более того, в одном из этих животных я нарисовал самого себя…"
Итак, нам расскажут историю рассказанную пациентом психиатрической клиники, которому довольно таки невероятным образом посчастливилось побывать в «Каппитолии», в стране населенной каппами. Первая моя ассоциация, кстати, была связана с Гулливером…
В «волшебной» стране Каппитолии многое было не так, с наскока не привыкнуть. Интересно, это, как нужно было устать от общества, от людей, чтобы захотеть… Что любопытно и там наш герой заведет скорые знакомства. Все ж стадное животное – человек.
История их Адама и Евы забавна, именно она вызвала наибольший интерес. Да-да, процесс рождения укатился на второй план. В нашей версии, как вы все и те и эти помните, Ева оставила Адама без ребра. В их же Адам оставил Еву без разума и, судя по всему, это затронуло каждую последующую представительницу прекрасного пола...В общем, ружье стреляло холостыми, в моём случае. Но, кто знает, может быть Вам и понравиться, оценок, положительных, много.
36659
Аноним18 июня 2025 г." В холоде зимнего вечера горящие окна согревают душу особенно уютной теплотой." - Харуки Мураками.
Читать далееВСЕЛЕНСКИЙ ХОЛОД БЕЗГРАНИЧЕН.
ВСЕЛЕННАЯ МЕРТВА И ХОЛОДНА.
ЛИШЬ КАПЕЛЬКИ ТЕПЛА ОТ НАШИХ ТЕЛ СОГРЕЮТ ЖИЗНЬ ДРУГОГО, НО И ЭТО ЖЕ НЕ ВЕЧНО...
Какой печальный и возвышенный рассказ.
Как удивительно умел Акутагава Рюноскэ увидеть в малом общее!
От маленького огня в печке он устремляет философию к бескрайности мироздания, пронизанного ХОЛОДОМ.
ДА ИМЕННО ХОЛОД ВЛАСТВУЕТ ВЕЗДЕ, но мы пытаемся теплом нашим с ним бороться. УВЫ...
ВЕДЬ ВСЁ РАВНО МОГИЛЬНЫЙ ХОЛОД ЗАВЛАДЕЕТ КАЖДЫМ.
Но человек, пока он жив, стремиться ведь всегда к теплу, об этом и рассказ.
Было утро, недавно перестал идти снег. Ясукити сидел в учительской физического отделения и смотрел на огонь в печке. Огонь словно дышал – то ярко вспыхивал желтым пламенем, то прятался в серой золе. Так он непрестанно боролся с холодом, разлитым по комнате. Ясукити вдруг представил себе холод внеземных мировых пространств и почувствовал к докрасна раскаленному углю что-то вроде симпатии.Диалог трёх преподавателей, такой бытовой и непосредственный, конечно же, сначала касается женщин. Ну, как без них в мужской компании!
– Хорикава-кун! Ты знаешь, что женщина тоже физическое тело?
– Что женщина – животное, я знаю.
– Не животное, а физическое тело. Это – истина, которую я сам недавно открыл в результате больших трудов.
И тут же будет обоснование с точки зрения физика.
– Когда два тела с разной температурой приходят в соприкосновение, то тепло передается от тела с более высокой температурой к телу с более низкой температурой, пока температура обоих тел не уравняется.
– Так ведь это само собой разумеется!
– Вот это и именуется законом теплообмена. Теперь будем считать, что женщина – физическое тело. Так? Если женщина физическое тело, то и мужчина, конечно, тоже. Тогда любовь будет соответствовать теплу. Когда эти мужчина и женщина приходят в соприкосновение, любовь, как и тепло, передается от более увлеченного мужчины к менее увлеченной женщине, пока она у них обоих не уравняется.
– Пусть Е – количество тепла, проходящее через площадь S за время Т, так? Тогда Н – температура, Х – расстояние от источника тепла, К – коэффициент теплообмена, определяемый веществом.Но этот разговор был лишь прелюдией к дальнейшей трагедии.
И это произошло через несколько дней в морозное утро на железнодорожной платформе.
Через несколько дней выдалось морозное пасмурное утро. Ясукити торопливо шел по окраине дачной местности, спеша попасть к поезду. Справа от дороги тянулись ячменные поля, слева – железнодорожная насыпь шириной в два кэна. Поля были совершенно безлюдны и полны смутными шорохами. Казалось, кто-то ходит среди ячменя, но это просто ломались сосульки в перепаханной земле.Трагедия произошла внезапно.
Это случилось там, где усыпанная шлаком дорога, подымаясь в гору, выводила к переезду; Ясукити подошел к нему как ни в чем не бывало. Он увидел, что по обе стороны переезда толпится народ. К счастью, владельцем велосипеда с поклажей, остановившегося у ограды, оказался знакомый мальчик из мясной. Ясукити хлопнул его по плечу рукой с зажатой в пальцах сигаретой.
– Эй, что случилось?
– Человека переехало! Вот только что, восьмичасовым, – ответил скороговоркой лопоухий мальчик. Лицо его горело от возбуждения.
– Кого переехало?
– Сторожа переезда. Он хотел спасти школьницу, которая чуть не попала под поезд, и его задавило. Знаете книжную лавку Нагаи, перед Хатиман? Вот их девочку чуть не задавило.
– Значит, девочку спасли?
– Да, вон она там, плачет, говорят.
А ВЕДЬ СТОРОЖ ПЕРЕЕЗДА ОТДАЛ ЖИЗНЬ СВОЮ ЗА НЕЗНАКОМУЮ ДЕВОЧКУ!!!
Не хочется высоких слов, которые, конечно, будут здесь уместны, но ведь и Рюноскэ уводит мысль от этой трагедии в область продолжения того самого разговоры о холоде, что всемогущ.
Ясукити пошел через переезд. Станция была недалеко, поэтому на переезде
был целый ряд железнодорожных путей. Шагая через рельсы, Ясукити думал о
том, на каком именно пути раздавило сторожа. И вдруг это ему стало ясно.
Кровь, еще остававшаяся в одном месте на рельсах, говорила о трагедии,
разыгравшейся здесь несколько минут назад. Почти инстинктивно он перевел
глаза на ту сторону переезда. Но это не помогло. Яркие алые пятна на
холодно блещущем железе в одно мгновение, как выжженные, запечатлелись у
него в душе. Мало того, от крови даже подымался легкий пар...
Через десять минут Ясукити беспокойно расхаживал по перрону. Мысли его
были полны только что виденным жутким зрелищем. С особой отчетливостью он
видел пар, подымавшийся от крови. В эту минуту он вспомнил о процессе
теплообмена, о котором они недавно беседовали. Жизненное тепло,
содержавшееся в крови, по закону, который ему объяснил Миямото, с
непогрешимой правильностью неумолимо переходит в рельсы. Эта вторая жизнь,
чья бы она ни была - сторожа ли, погибшего на посту, или тяжелого
преступника, - с той же неумолимостью передается дальше. Что такие идеи
лишены всякого смысла, он и сам понимал. И преданный сын, упав в воду,
неизбежно утонет, и целомудренная женщина, попав в огонь, должна сгореть.
Так он снова и снова старался мысленно убедить себя самого. Но то, что он
видел своими глазами, произвело тяжелое впечатление, не оставлявшее места
для логических рассуждении.... А брошенная ненароком кем - то перчатка лежала на снежном перроне и отдавала тепло руки, на которой только недавно была.
Под морозным пасмурным небом Ясукити почувствовал душу этой одинокой
оставленной перчатки. И вместе с тем ощутил, как в холодный мир тонкими
лучами падает теплый солнечный свет.35282- Аноним17 июня 2025 г.
Финал 20 века к классической японской сказке.
Читать далееВы читали японскую сказку "Месть краба", которая в иных изданиях именуется "Обезьяна и краб"?
Если - нет, то сначала прочтите, прежде чем подступить к тому продолжению, что в 1923 году написал Акутагава Рюноскэ.
Рецензия: https://www.livelib.ru/review/5161693-mest-kraba-per-b-bejko
Конечно, 20 век внёс свои жёсткие коррективы в классический сюжет. Сказку и так - то нельзя назвать детской, а тут ещё и оригинальное восприятие сюжета накладывается литературным финалом, достойным именно его времени. Но, довольно предисловия. Итак, продолжение сказки от Рюноскэ.
Но как сложилась судьба краба и его товарищей после смерти обезьяны – об этом нужно рассказать. Ведь в сказке совсем не говорится об этом. Да и не только не говорится, а сказка даже представляет все дело так, будто краб в норе, ступка в углу полки на кухне, оса в своем гнезде под карнизом, яйцо в ящике с рисовой шелухой зажили мирно и спокойно.
А это неправда. После того, как они отомстили обезьяне, все они были арестованы полицией и посажены в тюрьму. И после судебного разбирательства главного преступника – краба приговорили к смертной казни, а его сообщников – ступку, осу и яйцо – к пожизненной каторге. Читатель, знакомый только со сказкой, возможно, поставит под сомнение, что именно так сложились их судьбы. Но это факт. Не подлежащий ни малейшему сомнению факт.Вот так поворот событий!
Краб.
Краб, по его собственным словам, обменял рисовый колобок на хурму. Обезьяна же не только дала ему зеленую хурму вместо спелой, но и, желая нанести крабу увечье, с силой швырнула в него этой хурмой. Однако краб и обезьяна не обменивались никакими расписками. И если даже не принимать этого во внимание, ведь договорились они об обмене рисового колобка на хурму и спелость хурмы особо не оговаривалась. В конце концов, хоть в краба и попала зеленая хурма, было ли это злым умыслом со стороны обезьяны, – доказательств недостаточно. И даже некая знаменитость, велеречивый адвокат, выступавший в защиту краба, не смог придумать ничего, кроме как апеллировать к состраданию судей. Рассказывали, что этот адвокат, с сочувственным видом вытирая крабу его пузырьки-слезы, говорил ему: «Смирись!» Но никто не мог определить, что означало это «смирись», – то ли смириться с тем, что ему был вынесен смертный приговор, то ли смириться с тем, что адвокат взял с него огромные деньги.Увы, правосудие осудило его. Но почему же?
И среди тех, кто выражал общественное мнение в прессе, тоже не нашлось почти никого, кто бы сочувствовал крабу. То, что краб убил обезьяну, – не что иное, как личная месть. Притом ведь он мстил обезьяне только потому, что ему было непереносимо, что обезьяна нажилась за его счет вследствие его собственного невежества и опрометчивости, не так ли? Тот, кто творит такую месть в нашем мире, где сильный побеждает, а слабый гибнет, если не глупец, то сумасшедший. И критических замечаний такого рода было немало.
Кроме того, месть краба не снискала одобрения и среди так называемых интеллигентных людей. Некий университетский профессор, рассуждая с точки зрения логики, заявил, что убийство обезьяны краб совершил во имя мести, а месть добром не назовешь. Затем некий лидер социалистов сказал, что краб глубоко почитал частную собственность, будь то хурма или рисовый колобок, и поэтому и ступка, и оса, и яйцо также, видимо, были носителями реакционных идей, и если оказывали крабу поддержку, то, возможно, как члены кокусуйкай. Затем глава некоей буддистской секты сказал, что крабу, наверно, не было свойственно чувство буддистского милосердия, а если бы это чувство было ему ведомо, то, хотя в него и бросили незрелой хурмой, он не питал бы ненависти к поступку обезьяны, а, наоборот, сострадал бы ей. «Хотел бы я, чтобы краб хоть раз послушал мою проповедь», – сказал он. Затем… в общем, в каждой области были свои выдающиеся люди, высказывавшиеся по этому поводу, и все они высказались против мести краба.А КАК ЖЕ С ДУХОМ БУСИДО? ВЕДЬ ИМЕННО ОН ВЕЛИТ ОТМСТИТЬ ЗА СМЕРТЬ ОТЦА!
Увы, ушёл он в прошлое...
Лишь один, некий член парламента, пьяница и к тому же поэт, принял сторону краба. Он заявил, что месть краба соответствует духу бусидо. Однако эти старомодные аргументы уже пропускались мимо ушей. Более того, газеты сплетничали, что этот член парламента затаил злобу на обезьян с тех пор, как несколько лет назад, в зоопарке, одна из них помочилась на него.И краба к смерти приговорили.
Печально, но, говорят, что справедливо.
А какова ж судьба семьи его потом?
ЖЕНА.
Жена его стала проституткой. Толкнула ее на это нужда или ее природная склонность – до сих пор еще не выяснено.СТАРШИЙ СЫН.
Старший сын после смерти отца, выражаясь газетным языком, «неожиданно переменился к лучшему». Сейчас он, кажется, служит не то агентом, не то еще кем-то у биржевого маклера. Этот краб как-то затащил к себе в нору раненого товарища, чтобы съесть мясо своего сородича. Это тот самый краб, которого Кропоткин в книге «О взаимопомощи» привел как пример того, что даже крабы заботятся о сородичах.СРЕДНИЙ СЫН. (Уж не себя ли самого Акутагава Рюноскэ вывел в этом образе?)
Второй сын стал писателем. И, естественно, поскольку он писатель, то ничем иным, кроме женщин, не увлекается. И со сдержанной иронией доказывает на примере жизни его папы-краба, что добро есть лишь иное название зла.МЛАДШИЙ СЫН.
А младший сын, поскольку он был дураком, пожелал остаться просто крабом. Вот однажды полз он боком и видит: лежит рисовый колобок. А рисовые колобки были его любимым лакомством. Большой клешней он поднял добычу. Тут обезьяна, сидевшая на ветке большой хурмы и искавшая вшей… Вряд ли есть надобность продолжать.Так кем же вы являетесь, читатели?
Как бы там ни было, но если уж краб станет сражаться с обезьяной, то единственный непреложный факт – это что он неизбежно будет убит во имя родины. Обращаюсь к вам, мои читатели! Ведь и вы в большинстве своем крабы!35159 - Аноним2 июня 2025 г.
Безгрешность крестьянской души.
Читать далееСказка - притча "Святой" может стать примером отношения Рюноскэ к грехам нашим, что души тяжестью наполняют, что не дают оторваться от земли грешной. И не социальное положение, не богатство, не профессия здесь важны, - то, что в душе скрыто, ясность и чистота помыслов, которые мы, зачастую, за блажь принимаем.
В старину жил один человек. Он пришел в город Осака наниматься на службу. Полное его имя неизвестно, и поскольку он пришел из деревни, чтобы поступить в услужение, его называли, говорят, просто Гонскэ.
Пройдя за занавеску конторы по найму слуг, Гонскэ обратился с просьбой к чиновнику, сосавшему трубку с длинным чубуком.
– Господин чиновник, я хочу стать святым. Определите меня на такое место, где бы я мог им стать.Чиновник так и остался сидеть, не в силах произнести ни слова, будто его хватил солнечный удар.
– Господин чиновник! Не слышите, что ли? Я хочу стать святым и поэтому прошу подыскать мне подходящую службу.
Да, уж, нелёгкую задачку ему дал крестьянин. Пожалуй, что и ответа на неё никто не знает. Но что же делать? Куда ж определить его в святые?
И чтобы хоть как-нибудь оттянуть время, чиновник принял просьбу Гонскэ. Но откуда было ему знать, на какой службе можно выучиться ремеслу святого? Поэтому, едва выпроводить Гонскэ, чиновник сразу же отправился к лекарю, жившему неподалеку. Изложив ему суть дела, он обеспокоенно спросил:
– Как же быть? Не знаете ли вы, сэнсэй, куда лучше определить человека, чтобы он выучился на святого?
Такой вопрос, естественно, и лекаря поставил в тупик. Некоторое время он сидел, скрестив руки, тупо уставившись на сосну во дворе. Но тут вступила злая жена лекаря, по прозвищу Старая Лиса, которая слышала рассказ чиновника:
– А вы его к нам присылайте. В нашем доме он за два-три года наверняка узнает все, что нужно, чтобы стать святым, – уверила она чиновника.
– Да что вы говорите? – обрадовался тот. – Как хорошо, что я зашел к вам! Премного благодарен! Я всегда чувствовал, что у вас, врачей, есть что-то общее со святыми!
Так поступил Гонскэ в услужение к лекарю.
Так он работал добросовестно целых 20 лет, не получая за труды свои ни малейшего материального вознаграждения. Он ждал, когда лекарь его "определит в святые"С той поры Гонскэ двадцать лет работал на лекаря. Воду носил. Дрова колол. Обед варил. Дом и двор подметал. И вдобавок таскал ящик с лекарствами за лекарем, когда тот выходил из дому. И при этом он ни разу не попросил ни гроша за свою службу. Такого бесценного слуги не сыскать было во всей Японии.
Но вот прошло наконец двадцать лет, и Гонскэ, надев, как и в первый день своего прихода, хаори с гербами, предстал перед хозяином и хозяйкой. Он почтительно поблагодарил их за все, что они для него сделали в эти прошедшие двадцать лет, и сказал:
– А теперь мне хотелось бы, чтобы вы, по нашему давнему уговору, научили меня искусству святого – быть нестареющим и бессмертным.
Так как же быть лекарю, ведь никакого секрета бессмертия и святости у него и в помине нет?
Тут, конечно, вмешалась лекарша.– Что ж, я научу тебя секретам святого, но ты должен будешь исполнить в точности все, что я тебе велю, как бы трудно это ни было. Если же ты не исполнишь хотя бы один мой приказ, ты не только не станешь святым, но должен будешь служить мне без всякой платы еще двадцать лет. Иначе тебя постигнет страшная кара, и ты умрешь.
– Слушаюсь! Я постараюсь в точности исполнить все, что вы изволите приказать как бы трудно это ни было.
Гонскэ, радуясь всей душой, ждал, что прикажет ему сделать хозяйка.
А дальше случилось невиданное.
А дальше Гонскэ всем показал свою чистую и безгрешную душу, которая летать способна.
Прочтите эту сказку - притчу и, быть может, душа ваша тоже устремиться ввысь.3499 
Аноним26 сентября 2025 г.Друг мой, друг мой.. (рецензия duende)
Читать далееЖизнь идиота..
Рассказ обо мне. Не смейтесь, это грустный рассказ. Или это рассказ о всех нас? Или о жизни, которая похожа на грустного и доброго идиота с голубыми глазами, поющего серенаду под окошком любимой… в недостроенном доме?
Чёрт, а красивый образ. Родился случайно. Как и я..
Невероятно грустный рассказ, даже если не знать его биографию.
Ведь у каждого явления, мига, произведения искусства и даже.. поцелуя, есть своя биография. Правда, мой смуглый ангел?
Не ожидала, наверное, что строка тебя вот так невзначай поцелует? И ведь не успела увернуться!
В следующий раз будь наготове. Всё равно.. не успеешь. Даже если отвернёшься и спрячешься под кровать.. моя строка тебя настигнет, и хоть в пяточку твою милую, да поцелует тебя.
Надеюсь.. ты это читаешь. Иначе я выгляжу восхитительным идиотом, разговаривая с самим собой в тёмной комнате.Рассказ был опубликован посмертно, в 1927 г.
Акутагава завещал его своему другу… незадолго до смерти.
Чем-то, рассказ мне напомнил последнее стихотворение Есенина, написанное кровью в гостинице.
Стихотворение, Есенин тоже посвятил другу: До свиданья, друг мой, до свиданья. Милый мой.. ты у меня в груди.
И в письме к другу, Акутагава тоже прощается с ним: Прощай!
Пишет о том.. что ему стыдно перед родными и друзьями, что он такой вот человек, не оправдавший их ожиданий.
Далее последовало самоубийство писателя..Мой психотерапевт, иногда советует мне читать такие мрачные книги.
Это как разрешить худеющему, раз в неделю, кусочек шоколадного тортика.
Ну, или как пригласить друга на карниз на крыше дома: вместе постоять и посмотреть на закат, нежно держась за руки.
Я иногда люблю взять книгу — друга, и подняться на крышу и постоять с ней на карнизе.
Прыгать я не собираюсь: я боюсь высоты. И жизни боюсь. Ах.. если бы можно было упасть прямо в небо..
Стоял с вишнёвым томиком Акутагавы на крыше и любовался чудесным клёном.
Был уже поздний вечер и солнце давно зашло, словно обиделось на кого-то, но волшебница-осень сделала своё дело: только осенью, небо окрашивается в смутный цвет снов — в чудесную сирень. А если ещё и низкие туманные облака, то мир кажется нежно сиреневым, как… ангел, на картине Уотерхауса — Благовещение.
Если смотреть на клён с земли, то зрелище просто невероятное: словно сиреневый космос начинается сразу за ветвями клёна, и даже ласково просачивается сквозь листву, как воспоминание о милом друге.
Чмок…
Ну что, я же говорил, не успеешь увернуться, мой смуглый ангел? Прямо в яблочко.. — в носик.Рассказ состоит из маленьких зарисовок. Розанов бы сказал: опавшие листья..
А мне, на крыше дома, они показались окнами квартир. Тёмными и светлыми: вот женщина вошла в подъезд. Сейчас зажжётся окно. Где? Я гадаю: если вот тут, то смуглый ангел и я, снова будем вместе..
Окно загорается рядом. И словно одумавшись, женщина, почти сразу зажигает и «моё окно».
У меня блаженная улыбка.. идиота, на лице.
А ведь женщина и не знает, что она включила не только свет на кухне, но и улыбку у парня на крыше дома напротив.
Чудеса..
Чмок..
Три ноль в мою пользу. К концу рецензии будешь вся в засосах. Словно.. переспала с барабашкой.В некоторой мере, рассказ отсылает нас к Запискам сумасшедшего — Гоголя, и к Идиоту Достоевского.
И не только. Как я понял по письму Акутагавы, в личности героя рассказа и букетике его дней и лет, собраны черты его друзей.
И всё это «сшито» в одну личность и боль.
Как сказал герой рассказа — «если содрать кожу со всех людей, мы увидим под ней, в общем, одно и то же.»
Грустная мысль. Особенно режет «слово» — содрать. Не просто посмотреть что под кожей, а — содрать. Сразу, по живому, чтобы человек не успел подготовиться и припрятать что-то.Я боюсь рассказывать это моему психотерапевту. Какая-то странная чуткость: человек старается, переживает за меня, думает, что я иду на поправку..
Не буду же я его расстраивать? Сидим с ним в комнатке с тусклым светом, словно свет, тоже, чуточку больной: он сидит на полу. Я бы сказал даже — лежит.
На стене развешаны дипломы, словно рога и бюсты зверей в доме охотника. Я бы там чудесно смотрелся: Саша, в сиреневой пижамке стоит на руках и улыбается ножками в синеве.- А это кто, Венера Кирилловна?
- Мой любимый пациент. Я ему помогла.
- Это видно..
Как мне сказать ей о том, что каждую ночь… борясь с приступами суицида, словно с мигренью снов, я с наслаждением представляю, как… острым ножом для разрезания книг (как в романе Идиот), я рассекаю свою грудь?
Мне пока нельзя умирать. Я обещал (правда, обещал лишь из-за любви не умирать. Но умирают ведь иногда.. из-за жизни, как бы забавно это ни звучало).
Да и маму жалко. Потому держусь изо всех сил. Хотя сил уже нет.
Сначала, долгое время, я мысленно разрезал себе запястье. Каждую ночь перед сном. Это было похоже на странную мастурбацию ангела: брызгала кровь на одинокую постель, похожую на смятое крыло.Потом мне этого стало мало. Стал разрезать себе грудь, мысленно, разумеется. Становилось чуточку легче.
С грустной улыбкой представлял, как в морге, открывая чёрный мешок с моим телом (молния — вжииик), из него вылетает чудесная стайка сиреневых и голубых мотыльков, пугая и очаровывая патологоанатома.
Сейчас осень, как и в рассказе Акутагавы, и когда я снимаю курточку, расстёгивая её, мне сладостно кажется, что я репетирую и раскрываю «тёмный мешок» и из моей груди вот-вот вылетят мотыльки.
Ассистентка патологоанатома, с грустной улыбкой скажет, глядя на мотыльков в воздухе: как же сильно он любил..Сложно что-то осмысленное сказать о рассказе.
Хорошо бы, коснуться некоторых зарисовок, как порой касаешься клавиш рояля в тёмной комнате: я не умею играть на рояле, но подруга говорит, что у меня руки, как у пианиста.
Как пингвин.. крылья есть, но не летаю. Также и живу.
Зато у меня восхитительно получается (иногда!) в темноте, трогать клавиши рояля: словно веточка мелодии расцвела на ладошке тишины.Первая зарисовка: Эпоха.
Как мне кажется, она задаёт тон всему рассказу.
Книжный магазин. Человек приставил лестничку к полке и листает книги. Смеркается. Имена Толстого, Бодлера, Мопассана..
Может это лестница Иакова из того самого сна, по которой с неба нисходили и восходили ангелы?
К ангелам поднялся. В горний мир искусства и красоты. Человек смотрит вниз на людей.. и они кажутся ему такими маленькими. Словно они не стоят и одной строчки Бодлера.
Грустная мысль, да? А разве нам порой не казалось, что вот эта страничка Достоевского, Тургенева, более добра и жива, чем многие люди?
Или мы просто не знаем людей? Вот если бы можно было.. приподнять тайно, кожу людей, как юбку ангела.. тьфу ты, ну что за мысли, Саша? Можешь хоть минуту не подумать о своё смуглом ангеле?
Чмок..
Даже не пыталась увернуться!Вот этот взгляд сверху вниз, а точнее — взгляд «по-над», на людей и.. себя, жизнь, самый главный мотив в рассказе.
Как там у Тютчева? Так души смотрят с высоты.. на брошенное ими — тело.
Читатель не сразу понимает, что тут заложено зерно трагедии.
Если честно, читатель поначалу ни черта не понимает, что происходит в рассказе. Просто мелькают обрывки чьих-то жизней, как окна мчащегося в ночи поезда.
И лишь потом ты говоришь себе, ударяя себя в лоб: идиот! Так это про одного человека, а не про несколько!
И уже ближе к середине рассказа, читатель понимает (с покрасневшим лбом и чуточку перепуганным Барсиком на диване, который, должно быть, всё время боялся, что однажды прилетит и ему), что мука творчества — это подпольная разновидность муки ада жизни.В разных зарисовках, то тут то там, проступает как роса на траве по утру — красота искусства.
Чмок..
Тут даже я сам не ожидал что поцелую тебя. Боже, как ты невероятно прекрасна, когда улыбаешься..
Чмок...
Человек просто смотрит вечером в витрину магазина с картинами, (репродукции Ван Гога) и проникается красотой, и идя по пустынной улочке, с загрустившим пейзажем, ему кажется, что тут уже кто-то прошёл: Ван Гог?Да, есть такие пейзажи. В детстве, в деревне, возле колодца с «аистом», сам собой пророс кустик паслёна (райские пирожки бабушки из паслёна и эдемические вареники!).
Мне казалось, что тут ночью переночевал бездомный ангел, сжавшись в комочек от холода и вот, утром расцвёл паслён.
Алый клён так чудесно облетает… Листик поцеловал моё плечо. Может смуглый ангел в Москве нежно подумал обо мне?
Мысли ведь тоже.. проходят, мимо любимых, мимо деревьев.
Чмок-чмок..Как я понял, рассказчик болен страшной болезнью: жизнью. Точнее — усталостью от жизни.
В опавших листьях Розанова, говорится о диагнозе жены: у вас усталое сердце..
Розанова тогда это так изумило. Словно и среди болезней есть свои Мадагаскары и таинственные острова, которые ждут своих исследователей и туристов.
Как сердце может сделаться усталым? А как лист может сделаться жёлтым и оторваться от веточки?
Чмок...
Чёрт его знает. Это тайна. Почти как тайна любви. Наверно от холода жизни зябнет сердце.
Тоже, Розановская мысль: страшно это.. когда сердце — зябнет.
Вот и у героя рассказа.. ладно, чего вокруг да около — у Акутагавы, сердце озябло.Почему? С одной стороны, читатель понимает, что тут замешан ад творчества. Он словно вампир, высосал у человека его силы. Это не плохо. Просто обычно в жизни есть те, кто восстанавливает эти силы и кровь души.
Наверное, у Акутагавы таких людей рядом не было.
Это как порезать запястье… в космосе. Меня с юности чаровал этот образ. Я не понимал: почему? Почему в космосе ещё никто не покончил с собой? Это так… красиво: из запястья, кровь не льётся на землю, а словно алая веточка растёт из запястья, к звёздам. И капельки крови блестят, разлетаясь, как шарики ртути из разбитого градусника (температура любви — мильён!) и их блеск уже нежно сливается с блеском планет и звёзд.
Красота..
Я в детстве хотел быть космонавтом.
Чмок..
Прости, промахнулся мимо лица, но так даже вкуснее вышло. Можешь ещё что-то уронить на пол. Намеренно..Страшно это, когда красота творчества, словно любовница.. отнимает тебя у красоты жизни.
И не случайно в рассказе, то тут то там мелькает образ манекена. Человек становится чем-то искусственным.
Давайте быть честными: даже самый прекрасный стих, — искусственен и нежно-нелеп, по сравнению с вечностью красоты улыбки любимого человека или просто, с тёплым касанием любимого человека, особенно когда тебе плохо.
Но и красота искусства.. может тепло коснуться сердца, как ангел. Вот в чём искушение.
И разве можно удивляться, что гг, проплывая на пароходике мимо Токио, смотрит на вечернее цветение вишни, и сравнивает цветы — с развешанным и неряшливым бельём?Образ красивый, бодлеровский почти. Любители искусства, оценят.
Но ведь это.. незримое кровотечение души! Судьбы!
Человек уже отделился от жизни, её живой красоты. Он уже не замечает простой прелести весеннего и тихого цветения вишни, которую ни черта не хочется ни с чем сравнивать (боже! какое это, по сути, детство искусства! О мой смуглый ангел.. с кем и чем тебя сравнить? Твою неземную красоту? Наоборот, звёзды, картины Уотерхауса и сонеты Петрарки, нужно сравнивать с тобой, а не тебя с ними.. да и то, сразу же уничтожать их. Нет, не так: просто сравнил тебя с ними, вслух, и тут же, они нежно исчезли из мира. Паника в музее Лувра, паника астрономов.. И ты целуешь меня. Мир нежно гаснет за твоими плечами… о несравненная.)
Чмок..А вот наш герой идёт по вечерней улочке и видит, как переплетены корни деревьев.
Он сравнивает их с нервами своими и с картинами Ван Гога.. и бог знает с чем ещё.
Читатель, сидя в своём тёплом кресле, наслаждается образами и метафорами… и не понимает, что человек словно бы заживо только что содрал с себя кожу и истекает красотой, как кровью.
К чёрту искусство..Вечер. Берег реки. Наш гг стоит и смотрит на тёмную воду и звёзды. Рядом с ним стоит его жена. С ребёнком на руках.
Нет, не так. У Акутагавы это удивительно. Строчка — как цветение сакуры. Я точно знаю, что многие читатели пройдут в спешке чтения мимо неё, обратив внимание лишь на общий смысл, поэтому хочется акцентировать внимание на красоте строки:
Его жена держала на руках одного ребёнка и, казалось, сдерживала слёзы.Боже.. да такая простая строка, ценнее тысячи метафор! Тут чистая поэзия красоты и боли..
Держать ребёнка и.. сдерживать слёзы. Словно и слёзы, это ребёнок для женщины, она их держит в ладошках век. Колыбели- Там кажется видна лодка?
- Да.
- Лодка со сломанной мачтой..
И тут уже у Саши на глазах появляются слёзы. Многодетный.. многослёзный отец.
Как там у Маяковского в его предсмертной записке? Любовная лодка разбилась о быт?
Но не менее страшно, когда у лодки сломана мачта.. как крыло перебитое, у птицы.
Ты вроде ещё жив.. но это уже не жизнь. Тебя просто несёт течением куда-то. К звёздам.
Ты смотришь на жизнь — со стороны. Вот что страшно. Тебя уже нет.. а жизнь ещё есть.Ночь. Дождь за окном. В твоей постели — прекрасная женщина, лицо которой словно бы целует лунный луч, даже днём.
Что ещё нужно? Ты её так любил..
И гг спрашивает себя: люблю ли ещё её? Кажется, люблю..
Что с ним стало? Какой яд и тьма проникли в сердце, что разлучили сердце и с собой и с любимой? И с жизнью?Пришло на ум… нет, на сердце: мурашки, это ведь чуточку.. слёзы кожи?
Когда я перечитываю твои нежные письма, о смуглый ангел, мои плечи и колени, нежно плачут.
По груди текли мурашки..
И грудь моя словно бы плакала, когда я читал о том, как гг поцеловала бабочка. Случайно. Просто коснулась в сумерках, его губ. А пыльца на его губах.. словно бы жила ещё много лет.
Как и нежность твоих поцелуев, о смуглый ангел, когда я целую в ночи, твои милые письма… из прошлого.
Чмок.И такая искушающая мысль в рассказе: гг говорит одной женщине: давай умрём вместе? — Давай.
Как же это хорошо.. умереть — вместе. Наверное, почти так же хорошо, как и жить, вместе.
Мне даже кажется, что гг говорил это не какой-то определённой женщине, а — музе своей. Буквально и метафизически — музе.
Может это она нечаянно поцеловала его ночью, представ — бабочкой?
Или это он со своей душой целовался?
Может вся тайна наших с тобой отношений, о смуглый ангел, в том.. что ты моя душа? И ты отлетела от меня.. как после смерти, душа отлетает от тела. Я не живу без тебя..Страшно это, когда человек целует свою душу. Значит — жизнь на исходе.
Белый лист бумаги, словно пустыня одиночества. Перо в руке.. словно надломленная шпага рыцаря. Раненого. Он из последних сил опирается на белоснежную тишину листа, словно на мягкий снег. Он на вершине..
Кто он в этот миг? Идиот? Поэт? Влюблённый с разбитым сердцем? Дон Кихот?
Или… каждый из нас?
Просто одним везёт, и рядом в нужный момент оказывается или жизнь или друг или любимый, а есть те.. у кого ничего не осталось. Ни себя, ни жизни.
Как там в Чёрном человеке Есенина?
...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало...33766- Аноним5 апреля 2025 г.
Предание веры во имя любви к родителям.
Читать далееАкутагава Рюноскэ в этом историческом религиозно-философском рассказе поднимает столь серьёзные темы, что вряд ли возможно на них сразу ответить. Рассказ требует внутреннего неспешного размышления, а потому в конце рецензии вряд ли будет уверенная точка, вряд ли будет конкретный вывод, вряд ли будет моё определённое жизненное отношение. Но, не будем забегать вперёд. Итак:
То ли в годы Гэнна [1615-1624 гг.] , то ли в годы Канъэй [1624-1644 гг.] – было это, во всяком случае, в глубокую старину.
В те времена стоило приявшим святое учение господа обнаружить свою веру, как их ждал костер или распятие. Но казалось, что чем яростней гонения, тем милостивей «господь всеведущий» простирает на верующих округи свою благую защиту.
Юная девушка О-Гин потеряла своих родителей. Они умерли. Верой их был буддизм, учение Сакья Муни.
По учению Сакья Муни, наша анима, в зависимости от того, тяжки или легки, велики или малы наши грехи, воплощается либо в быка, либо в дерево. Мало того, Сакья Муни при рождении убил свою мать [Согласно легенде, через семь дней после родов мать Будды умерла.] . Что учение Сакья Муни нелепо – это само собой понятно, но что оно, кроме того, дурно, тоже очевидно. Однако мать и отец о-Гин, как уже упоминалось, знать этого не могли. Даже после того, как от них отлетело дыхание, они продолжали верить в учение Сакья Муни. И в тени сосен печального кладбища, не ведая, что их ждет инфэруно, грезили об эфемерном рае.Юную О-Гин приютила у себя семья христиан и нарекли её - МАРИЯ. Так девушка стала ХРИСТИАНКОЙ. В те времена в Японии были гонения на христиан и любого ждала СМЕРТЬ. Надо было иметь не только веру, но и силу духа исповедовать христианство в то время.
Душа о-Гин не была, подобно душе ее родителей, бесплодной пустыней, над которой проносятся жаркие ветры. Она была плодоносной нивой, взращивающей и злаки, и чистые полевые розы. Потеряв родителей, о-Гин сделалась приемной дочерью Дзеан-Магосити. Жена Магосити, Дзеанна-о-Суми, тоже была женщиной доброго сердца; о-Гин вместе с приемными родителями ходила за скотом, жала ячмень и проводила дни в мире. Но при таком существовании не забывали они, так, чтобы это не бросалось в глаза односельчанам, блюсти посты и читать молитвы. В тени смоковницы у колодца, глядя ввысь на молодой месяц, о-Гин часто жарко молилась. Молитва этой девушки с распущенными волосами была проста: «Благодарю тебя, милосердная матерь! Изгнанное дитя праматери Эва взывает к тебе! Склони милосердный взор твой на жалкую обитель слез. Аминь».Но однажды в ночь нотара (Рождества) в их хижину ворвались стражники (по наущению Дьявола) и, увидев крест на стене, конечно, их схватили. Они вынесли истязания!
Дзеана-Магосити, Дзеанну-о-Суми и Марию-о-Гин бросили в подземную темницу и подвергли всяческим пыткам, чтобы заставить отречься от святого учения. Но ни под пыткой водой, ни под пыткой огнем решимость их не поколебалась. Пусть горят кожа и мясо, еще вздох, и они попадут в парайсо.Наместник, поняв всю бессмысленность допросов, решил придать прилюдно всех троих казни ЧЕРЕЗ СОЖЖЕНИЕ. Казнь должна была состояться на пустыре, недалеко от кладбища, где и были похоронены родители О-Гин.
Местом казни был избран каменистый пустырь рядом с кладбищем. Их привели туда, прочитали им, в чем состоят их преступления, и привязали к толстым четырехугольным столбам. Затем столбы укрепили в середине пустыря, поставив справа Дзеанну-о-Суми, в середине Дзеана-Магосити и слева Марию-о-Гин. О-Суми от продолжительных пыток казалась постаревшей. И у Магосити на заросших щеках не было ни кровинки. А о-Гин? О-Гин по сравнению с ними обоими не так уж сильно изменилась. Но у всех троих, стоявших на хворосте, лица были спокойны.
Вокруг места казни давно уже собралась толпа зевак. А там, позади зрителей, несколько кладбищенских сосен распростерли в небе свои ветви, похожие на священные балдахины.Когда все приготовления были окончены, один из стражей торжественно выступил вперед, стал перед приговоренными и сказал, что им дается время одуматься и отречься от святого учения.
– Подумайте хорошенько, если отречетесь от святого учения, веревки сейчас же развяжут.
Но приговоренные не отвечали. Они смотрели в высокое небо, и на губах у них даже блуждала улыбка.
И наступила небывалая тишина. Не только стражи, но даже зрители затихли в эти минуты. Глаза всех, не мигая, устремились на лица приговоренных. Но не от волнения все затаили дыхание. Зрители ждали, что вот-вот загорится огонь, а стражам так наскучило ждать казни, что даже не хотелось разговаривать.
И тут происходит то, что невозможно даже предположить.
Почему О-Гин отрекается от веры?
Что О-Гин увидела вдали?
Почему и её приёмные родители вскоре также отрекаются от Христа?Да, рассказ очень сложен в понимании места любви и веры в душе человеческой. Потому и не может быть чёткого ответа на главный вопрос, что скрыт между строк: Что главнее - вера, иль любовь? И почему христиане добровольно отказываются от рая и идут в ад?
Прочтите этот небольшой рассказ. Это не займёт много времени, но ДАСТ ВАМ ОГРОМНОЕ ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВЕРЕ ЛЮБВИ И ДОЛГЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ.33216 - Аноним5 марта 2025 г.
Какой ком земли будет лежать над тобой в итоге?
Читать далееПредельно реалистичная деревенская история своей простотой, лишённой двойственности, может считаться одной из самых лучших в понимании САМОЙ СУТИ ЖИЗНИ.
Когда у о-Суми умер сын, началась пора сбора чая. Скончавшийся Нитаро последние восемь лет был калекой и не поднимался с постели. Смерть такого сына, о которой все кругом говорили «слава богу», для о-Суми была не таким уж горем. И когда она ставила перед гробом Нитаро ароматичную свечу, ей казалось, словно она наконец выбралась из какого-то длинного туннеля на свет.
После похорон Нитаро прежде всего встал вопрос о судьбе невестки о-Тами. У о-Тами был мальчик. Кроме того, почти все полевые работы вместо больного Нитаро лежали на ней. Если ее теперь отпустить, то не только пришлось бы возиться с ребенком, но и вообще трудно было бы даже просуществовать. О-Суми надеялась, что по истечении сорокадевятидневного траура она подыщет о-Тами мужа и тогда та по-прежнему будет исполнять всю работу, как это было при жизни сына. Ей хотелось взять зятем Екити, который приходился Нитаро двоюродным братом.
На, забегая вперёд, открою вам то, что невестка о-Тами удивит не только свою свекровь о-Суми отказами от настойчивого сватания с другим мужчиной. Да, и НЕ ТОЛЬКО ЭТИМ! Но, по порядку.
Остаются одни без мужчины пожилая о-Суми, которой бы уж только на солнышке греться, да по старчески охать, о-Тами, вдовая невестка, которая, как лошадь, стала от зари и до зари работать за двоих в поле, и маленький её сын Хиродзи, которому ещё расти, да расти.
ТРУД, ТРУД, ЕЖЕДНЕВНЫЙ ИЗНУРИТЕЛЬНЫЙ ТРУД ПРЕВРАЩАЕТ ЖИЗНЬ В КОЛЕСО БОРЬБЫ С СОБОЙ.О-Тами возложила на свои женские плечи всю тяжесть забот о семье. Это, несомненно, делалось с единственной мыслью: ради Хиро. Но в то же время в этой женщине, видимо, глубоко коренилась сила традиций. О-Тами была «чужая», она переселилась в эту местность из суровых горных областей. О-Суми часто приходилось слышать от соседок: «У твоей о-Тами сила не по росту. Вот недавно она таскала по четыре связки рису сразу!»
О-Суми выказывала невестке свою благодарность одним – работой: ухаживала за внуком, играла с ним, смотрела за быком, стряпала, стирала, ходила по соседству за водой – хлопот по дому было немало; но сгорбленная о-Суми делала все с веселым видом.
Но так ведь долго продолжаться не могло. Старуха уже выматывалась ежедневно по домашнему хозяйству, да с внуком, а невестка всё работала, работала и работала в поле.
О-Суми всеми силами доказывала необходимость иметь в доме работника-мужчину. Но даже для нее самой ее слова звучали неубедительно. Прежде всего потому, что она не могла открыть свои истинные побуждения – желание пожить в покое.ФИНАЛ ЖЕ ТУТ НЕПРЕДСКАЗУЕМ.
Его, конечно, раскрывать не стану. Не стану портить удовольствие от самого чтения. Акутагава Рюноскэ сумел в простом крестьянском сюжете вычленить то скрытое, что сидит, пожалуй, в каждом из нас и выходит наружу только лишь тогда, когда ком земли помещается поверх усопшего, поверх того, кто жил, работал, мечтал, страдал и надеялся... УВЫ, У КАЖДОГО ИЗ НАС БУДЕТ СВОЙ КОМ ЗЕМЛИ.
О-Суми невольно открыла глаза. Внук спал рядом с ней, лежа на спине, так что видно было его невинное личико. Глядя на него, о-Суми постепенно пришла к мысли, что она бессердечный человек...
И из глаз ее неудержимо лились слезы…33254 
Аноним26 декабря 2023 г.Чек-лист профессии "святой"
Читать далееЭто небольшая притча, рассказ о человеке Гонскэ (к слову умевшему читать крестьянину). Человек пришел в город и в конторе, где обещалось в качестве услуги подыскать обращавшемуся любую работу, потребовал найти ему такой формат обучения, который поможет ему стать святым. И так как к концовке притчи Гонскэ святым стал, то контора оказалась стоящей и действительно отработала честно))
Гонскэ пришлось изрядно потрудиться, шутка ли, двадцать лет, но концовка того стоила. Можно, конечно про искреннюю и безоговорочную веру рассуждать как идею, но тут еще и иное. Как оценить поступок лекаря и его жены, как они вели себя к концовке и как в итоге повлиял на них факт превращения в святого Гонскэ - вот, что действительно интересно.33255- Аноним19 июня 2025 г.
Три окна с видом на броненосцы.
Читать далееКрысы.
Крысы на корабле - это и норма и бедствие. Это было, есть и будет всегда. Но на военном броненосце, вставшем на якорь в порту Йокосука, количество крыс неизмеримо выросло. Что делать?
Не прошло и трех дней, как корабль стал на якорь, и, чтобы выловить крыс, был издан приказ помощника капитана, гласивший, что каждому поймавшему крысу будет разрешено на день сойти на берег. Как только был издан приказ, матросы и кочегары стали, конечно, с усердием охотиться на крыс. И благодаря их усилиям количество крыс таяло буквально на глазах. Поэтому матросам приходилось бороться за каждую крысу.Конечно, теперь уже была борьба за каждую пойманную крысу, дававшую право увольнительной на берег.
Два лейтенанта А. и Y,, конечно, антиподы. Но А., дав увольнительную матросу за принесённую крысу, вдруг уличает его в хитрости, которую придумали матросы корабля. Вы поняли? Ну же! Ведь гораздо проще приносить с берега в коробке из под печенья очередную дохлую крысу, чем гоняться за ней по всем палубам! Вот это смекалка!Лейтенант A. понимал, конечно, зачем приносят. Но, поскольку S. не отвечал, он сразу же разозлился на него и наотмашь ударил по щеке. S. пошатнулся, но тут же снова вытянулся.
– Кто принес это из города?
S. опять ничего не ответил. Лейтенант A., пристально глядя на него, представлял себе, как он снова влепит ему пощечину.
– Кто?
– Моя жена.
– Принесла, когда приходила повидаться с тобой?
– Так точно.
Лейтенант A. не мог не усмехнуться про себя.
– В чем она это принесла?
– В коробке с печеньем принесла.
Но позже он, конечно сожалел о наказании матроса, а, потому, послал его сам на берег за коробкой крекера.
И каково же было удивление офицера, получившего потом письмо от жены матроса S.
"…Во вчерашнем виновен не муж – все случилось из-за моего легкомыслия. Простите, пожалуйста, у меня и в мыслях не было обидеть вас… Вашу доброту я никогда, никогда не забуду…"Трое.
Три смерти во время боевого похода броненосца, как три части разбитого стекла, увиденные глазами офицера К.
МОЛОДОЙ МУЗЫКАНТ ИЗ ВОЕННОГО ОРКЕСТРА.
В ночь перед боем, проходя по палубе, он заметил тусклый свет фонаря и сразу же пошел на него. Он увидел молодого музыканта из военного оркестра, который лежал ничком и при свете фонаря, поставленного так, чтобы его не мог видеть противник, читал Священное писание. Лейтенант K. был тронут и сказал музыканту несколько теплых слов. Музыкант вначале вроде испугался. Но, поняв, что старший командир не ругает его, сразу же заулыбался, точно девушка, и стал робко отвечать ему… Однако сейчас этот молодой музыкант лежал, убитый снарядом, попавшим в основание грот-мачты. Глядя на его тело, лейтенант K. вдруг вспомнил фразу: «Смерть успокаивает человека». Если бы жизнь самого молодого лейтенанта K. была оборвана снарядом… Из всех смертей такая представлялась ему самой приятной.А до этого случайно не снятая заглушка с одного из стволов орудия стала причиной ещё одной нелепой смерти.
Броненосец первого класса , закончив подготовку к бою, в сопровождении тех же пяти кораблей шел по морю, катившему огромные волны. Но у одного из орудий правого борта с жерла почему-то не была снята заглушка. И в это время на горизонте показались далекие дымки вражеской эскадры. Один из матросов, заметивший эту оплошность, быстро уселся верхом на ствол орудия, проворно дополз до жерла и попытался обеими ногами открыть заглушку. Неожиданно это оказалось совсем не просто. Матрос, повиснув над морем, раз за разом, точно лягаясь, бил обеими ногами. И время от времени поднимал голову и еще улыбался, показывая белые зубы. Вдруг броненосец начал резко менять курс, поворачивая вправо. И тогда весь правый борт оказался накрытым огромной волной. Вмиг матрос, оседлавший орудие, был смыт. Упав в море, он отчаянно махал рукой и что-то громко кричал. В море вместе с проклятиями матросов полетел спасательный круг. Но, конечно же, поскольку перед броненосцем была вражеская эскадра, о спуске шлюпки не могло быть и речи. И матрос в мгновение ока остался далеко позади. Его судьба была решена – рано или поздно он утонет. Да и кто бы мог поручиться, что в этом море мало акул…И всё ж третья трагедия может стать кульминацией торжества смерти, не имеющей границ.
Задетое самолюбие одного из унтер-офицеров, получившего наказание от вышестоящего палубного офицера, привело к его исчезновению. Но куда? Вахтенные палубные матросы не видели никого в море, а корабль по приказу капитана, просмотрели от трюма до мачт.
Когда броненосец бросил якорь в бухте Чэнхэ, кочегары, занявшиеся чисткой труб, неожиданно обнаружили останки унтер-офицера. Он повесился на цепочке, болтавшейся в трубе. Но висел лишь скелет: форменная одежда, даже кожа и мясо – все сгорело дотла. Об этом, конечно же, узнал в кают-компании лейтенант K. И он вспомнил фигуру унтер-офицера, замершего перед орудийной башней, и ему почудилось, что где-то еще висит красный серп месяца.Прошло время, лейтенант К. стал контр-адмиралом, но помня о тех трёх смертях, всегда, когда его просили что-либо написать в альбоме, писал лишь следующее: "В твоих глазах, смотрящих на меня Без слов, я вижу – нет печали."
Броненосец первого класса.
Два корабля, как два брата, находясь в порту, ведут разговор, понимают друг друга.
Броненосец первого класса ввели в док военного порта Йокосука. Ремонтные работы продвигались с большим трудом. Броненосец водоизмещением в двадцать тысяч тонн, на высоких бортах которого, снаружи и внутри, копошились бесчисленные рабочие, все время испытывал необычайное нетерпение. Ему хотелось выйти в море,но, вспоминая о прилипших ко дну ракушках, он ощущал противный зуд.Его более молодой и меньший по размеру собрат, был как младший брат броненосцу, прошедшему испытания волнами и битвами.
В порту Йокосука стоял на якоре приятель броненосца, военный корабль . Этот корабль водоизмещением в двенадцать тысяч тонн был моложе броненосца. Иногда они беззвучно переговаривались через морской простор.Молодой корабль всячески высказывал уважение своему старшему собрату, но однажды случилось...
Однажды в пасмурный день из-за огня, попавшего в пороховой склад на , раздался вдруг ужасающий взрыв, и корабль наполовину ушел под воду. Броненосец был, конечно, потрясен (многочисленные рабочие объяснили, разумеется, вибрацию броненосца законами физики). Не участвовавший в боях мгновенно превратился в калеку – броненосец просто не мог в это поверить. Он с трудом скрыл свое потрясение и попытался подбодрить . Но , накренившись, окутанный пламенем и дымом, лишь жалобно ревел.Броненосец так переживал, но вскоре и его корпус стал трещать, не испытывая привычного давления волн.
Через три-четыре дня у броненосца водоизмещением в двадцать тысяч тонн из-за того, что на его борта перестала давить вода, начала трескаться палуба. Увидев это, рабочие ускорили ремонтные работы. Но в какой-то момент броненосец полностью отчаялся. еще совсем был молод, но утонул на его глазах. Если подумать о судьбе ***, в жизни его, броненосца, уж во всяком случае, были не только горести, но и радости.Что ж? Броненосцу оставалось лишь терпеливо ждать финала. Он понял всё и гордо, подняв нос, смотрел на мир, ожидая судьбу...
В доке, высохшем до белизны, броненосец водоизмещением в двадцать тысяч тонн гордо поднял свой нос. Перед ним сновали крейсеры и миноносцы. А иногда показывались подводные лодки и даже гидропланы. Они лишь заставляли броненосец чувствовать эфемерность всего сущего. Осматривая военный порт Йокосука, над которым то светило солнце, то собирались тучи, броненосец терпеливо ждал своей судьбы.... а палуба броненосца всё больше и больше коробилась под солнцем, не омываемая солёными волнами.
32113
