Кнут Гамсун. Избранные произведения в двух томах. Том 1

Эта книга трогает не своим сюжетом, а мастерством автора. Сам же сюжет, в зависимости от подхода, можно назвать и мелким, и глубоким. Голод, что представлялось мне за этим словом? Голод в Поволжье, засуха, пустые степи, повальное вымирание. Но нет, вовсе не такую масштабную тему затронет автор. Это будет частный голод, одного единственного лица. Голод, когда вокруг идет обычная жизнь. Может, речь идет об одинокой матери и ее малютке? Или какой-нибудь бедной старушке? Опять нет, голодает молодой человек, вполне здоровый и способный работать.
Да в чем же дело, спросите вы? Что это за трагедия? Пошел бы и нанялся грузчиком, чем жаловаться на голод и попрошайничать. Но в том-то и дело, что его нельзя назвать попрошайкой. Он готов истязать себя, терпеть любые мучения, но все равно будет делать вид и перед знакомыми, и перед незнакомыми людьми, что у него все в порядке. Он даже будет подавать милостыню, даже если это последние крохи, нужные ему самому. До последнего он будет стараться держать марку, ему неудобно даже брать в долг, эти займы висят на его совести тяжелым грузом. А он очень боится запятнать свою совесть нечестным поступком. Иногда голод берет вверх, но потом возвращаются душевные терзания.
Но кто же он такой? Отчего голодает? Может, он нерадивый студент? О, нет, он Творец, он Автор, он Писатель. К сожалению, начинающий и никому неизвестный. Но он твердо решил подружиться с Музой. Вот только ее посещения так нерегулярны, а квартплату требуют каждый месяц, что им никак не удается договориться. Он пишет, он трудится, но вот голова пустеет, мысли разбредаются, и две недели он блуждает по городу, стремясь найти свою непостоянную спутницу, разыскивая ее повсюду, заглядывая в лица прохожих. И вот на него нисходит озарение, новый сюжет, и он мчится, хватает карандаш и лист бумаги, и пишет, пишет, но вот неожиданный оклик, случайный камушек, сгущающийся мрак или еще какая-то из тысячи случайностей, и нить опять потеряна, теперь уже как ни пытайся, ничего из себя не выжмешь, лишь сухие корявые слова скребут по бумаге, а чувство ушло. А на смену восторгу возвращается только нетерпеливый сосущий голод.

Скажу так, что Голод, на мой взгляд, куда сильнее недавно мной прочитанного Пана.
Вот человек, мучимый голодом. И физическим, и не только. Человек с явными нарушениями психики. И трудно сказать, только ли голоданием вызваны его проблемы. Думаю, что не совсем...Собственно, сюжет как таковой отсутствует. Весь роман мы наблюдаем, как главный герой скитается по улицам, пытается писать статьи и потихоньку сходит с ума. В Голоде довольно и тлена с безысходностью, и нехилого такого абсурда.
К сожалению, все-таки читательские отношения у меня с Гамсуном складываются не так успешно, как хотелось бы. Поэтому такая оценка.

Кажется, я только что прочитала норвежскую версию "Идиота". Тут и чудак, попавший в высшее общество и оказавшийся слишком занимательным, чтобы быть из него изгнанным, и мучительная любовь, и помешательство, и боль, и печальный конец.

Роман очень тягучий и глубокий, хотя, когда читаешь, понять его сложновато, несмотря на то, что слова льются, словно песня, не позволяя ни на секунду оторваться от написанного.

Сложно и до конца понять, каковы же на самом деле герои. Кто такой господин Нагель - юродивый или же избалованный обществом человек, который минуту назад помог нуждающемуся, а теперь напился в хлам и бьёт стаканы с такими же чумными гостями? Какова на самом деле его возлюбленная Дагни? Кто такая Марта - эта прекрасная старая девушка? А Минутка - простодушный калека, совершающий подлости?

Разобраться во всех этих хитросплетениях характеров, перемежающихся с видениями и грёзами главного героя, возможным не представляется. "Мистерии" - явно не то произведение, которое можно в полной мере осознать и собрать по кусочкам в единое целое, но уж точно то произведение, которое надолго остаётся в сердце и в мыслях.

Нет, книга совсем не дурна; еще не встречала я в литературе концентрации самых ненавидимых мною качеств в одном человеке. То бишь: истеричность, бесхребетность и упоенный мазохизм.
Минутка спойлеров для ясности: есть ГГ, он у нас весь такой высокодуховный, сложная личность, внутренний мир, глубокий аки Байкал, непризнанный великий писатель. В силу своей непризнанности он ходит без денег, с альтернативными источниками заработка не связывается, голодает и страдает. Но бедность его, голодуха и нищета - штука интересная. В аннотации так вообще значится

что на самом деле совершенная неправда, но о гордости нашего ГГшки поговорить стоит. Г-н писатель усиленно работает пером, что не приносит ему дохода, так как реальные деньги приносит только вдохновение, которое у него больно нежное и нервическое: то колесница не так проехала, то мужик какой-то не так идет перед ним, то дети играют, - оно и упархивает, не подарив миру очередной шедевр авторства страдальца. При этом он слишком горд, чтобы найти себе нормальную человеческую работу. За всю книгу попытки этого упомянуты трижды: он пытался устроиться пожарником, бухгалтером и думал о карьере моряка, а времени, меж тем, годок миновал. Более того, в книге тут и там значится его презрение к низкодуховному рабочему пролетариату:
1) он орет на лавочника, которого сам же обманул

• Вы жалкий торгаш, где вам понять, но я поступил не так уж подло!

в последнем он, правда, раскаивается и думает, можно ли вернуться и денежку забрать.
3) наш умница еще и крайне благороден, поэтому чуть к нему попадают деньги, он тут же их кому-нибудь дарит, ибо сердце у него великое да огромное. Правда через недельку это не мешает ему вернуться к торговке, которой он пожертвовал свои деньги, и стребовать с нее пирожков на поданную сумму.
Он голоден, но разбазаривает вещи и деньги, кидается кронами, продает последнее, а все почему? Потому что так он высокодуховен и можно себя бедняжечку голодного жалеть.
Можно же лежать и опа:

А грузчиком подработать или в конце концов учителем (он же так гениален?..) он не может - тут деньги будут реальные, эдак и не пострадать будет, не правда ли? Периодически он клянчит подачку у друзей всех подряд, не отказывается от подаяний, но и (он же высокодуховен) не требует своих долгов с окружающих. Он слишком горд, чтобы рассказать в тюрьме, почему оказался на улице, и не получает потому похлебки.
Так вот, дорогой мой главный герой, я, может быть, как раз тот низкодуховный пролетариат, да вот только я тебе скажу, что попрошайничать и воровать - стыдно, а работать - нет, какой бы грубой твоя работа ни была. Так что нефиг тут сопли на кулак наматывать и упиваться мазохизмом и самосожалением, не к тому человеку поныть пришел.
Интересно, а что сам Гамсун по этому поводу думал?

Я теперь даже и не знаю что сказать. Я не понимаю, какое впечатление произвела на меня книга. Я не понимаю, понравилась она мне или нет.

Голод - страшное чувство. Часы помешательства вперемешку с минутами просветления... А если еще и негде жить, нечего носить и не у кого занять? А если твоя совесть не дремлет, а мучительно напоминает о том, что эти деньги/ еда получены не честным способом?
Открытый финал обнадеживает, та самая надежда, которой жил герой все эти месяцы, остается с нами до последних страниц....

Книга читалась тяжело. Мне, человеку, готовому лишить себя всего, только не вкусной еды, было очень сложно ее читать.
Не понятные ощущения. Наверное, должно отложиться в голове.

25/32

Превосходный роман и интереснейший писатель. Не копаясь в биографии и отделяя убеждения человека от его творчества (если они напрямую не пересекаются в произведении), получаем незаурядного талантливого автора, с творениями которого хочется жадно продолжать знакомство. И если "Виктория" мне в целом понравилась, а "О духовной жизни современной Америки" позабавила, то "Голод" - поразил.

Психологический роман обнаженности, обостренности, очень близок мне и понятен. Смешно рассуждать о морали и этике, когда речь идет о Голоде - самом сильном зверином инстинкте, живущем в человеке; злом волшебнике, превращающем полноценных людей в животных, теряющих способность думать о чем-то ином, кроме Него.

Бывает же так, что и герой не слишком симпатичен, и автор, а роман стремглав летит в любимые и перечитываемые! И что-то в ГГ мне близко и знакомо, какие-то отдельные нотки. Я еще не поняла с первого раза, что именно это было, промелькнуло, как молния, несколько раз и исчезло... Так что повод для повторного чтения, безусловно, есть. И опять же тема психо-"пограничных состояний" сама по себе интересна и неисчерпаема.

P.S. И изрядно удивило мнение многих читателей, дескать, лопух, ни на что не годный вшивый интеллигент с какими-то там метаниями, и туда ему и дорога... Это как?!

Голод, который не тетка с пирожками, а достоевщина

Голод – субъективное ощущение потребности организма в пище. Ощущение голода может проявляться в виде жжения, давления или даже боли в эпигастральной области, иногда тошнотой, головокружением, головной болью.

Безымянный герой Кнута Гамсуна в точности испытывает все описанные выше симптомы, а затем и последствия этого самого голода. Безжалостно-выразительно описаны выпадающие волосы, смены настроения от ненависти и гнева на всех и вся, а особенно – на Бога – до эйфории и беспричинного ликования. Сосать стружку, сосать кровь из собственного пальца, спасаясь от голодной смерти. Стоп. Кто же этот находчивый товарищ?

Он – писатель, натура утонченная, глубоко чувствующая, возвышенная и впечатлительная. Не просто писатель, а молодой и полный сил начинающий творец, пытающийся обеспечить свое существование с помощью своего литературного дарования. И с переменным успехом это ему удается, при условии, что вообще можно назвать успехом те жалкие условия, в которых ему приходится жить. Говоря коротко и по существу, герой находится за гранью бедности и попросту нищенствует, изредка перебиваясь крохами, которые приносят ему статьи, купленные редактором газеты. В поток сознания голодающего и бросает Гамсун своего читателя.

От слов «Я не ел уже три дня» кровь стынет в жилах. От бесчисленных попыток написать что-либо стоящее и связанных с этим мучениях голова идет кругом не только у героя, но и у читающих. Листая страницы этого психологического триллера с одним действующим лицом, кушать, как ни странно, совсем не хочется, не смотря на то, что постоянно говорится о голоде, слишком сильны сами терзания, а причина их будто уходит на второй план. Внимание и мысль концентрируется на том, сколько же бедняга еще продержится, прежде чем дойдет до самого края или, если угодно, дна, где это дно вообще и как далеко еще можно зайти. Часто вспоминался Родион наш Раскольников, есть у них общее, да и психологизм Гамсуна едва ли не столь же глубок, как у Достоевского. Во всяком случае, широко известно, что творчество Фёдора Михайловича оказало немалое действие на норвежца. Однако ж голодный старушку не тронет. Примечательно, что при всей плачевности ситуации герой совершенно не рассматривает иной источник дохода помимо писательства, а они же есть, куда им деваться-то? Но он остается верным себе, честным, прежде всего перед самим собой. И не только в профессии, но и в своем мироощущении. Для него правильнее тихо умереть от голода на лавке под дождем, чем просить милостыню у прохожих, а деньги, появившиеся в кармане вследствие ошибки, отдать старушке честнее, чем питаться на них пару дней. Приемлемо потерять всё, что угодно, но не чувство собственного достоинства.

Кроме того, голод не ограничивается исключительно физиологической составляющей. Герой терзается и от голода духовного. Без друзей, без близких, без любимых. По сути, герой Гамсуна совершенно отрезан от мира, от стандартного жизненного уклада в понимании обычного среднестатистического человека. Будто бы не асоциален и в то же время вне социума. Далеко не все его статьи нужны, интересны и востребованы, подчас он выбирает странные темы, да и от постоянного голода не в силах как следует сосредоточиться на работе. Выходит, и на литературном поприще он не достигает самореализации. Таким образом, голод рассматривается как неудовлетворенность человека в целом, во всех возможных жизненных аспектах.

Никогда не забуду эпизода с пуговицами. Герой решил срезать пуговицы со своей куртки и отнести их ростовщику, чтобы выручить хоть немного денег, хоть самую малость. Пуговицы! Для меня это уже было апогеем, а на счастливый финал можно было лишь надеяться.

Это именно тот Гамсун, которого я люблю. Тот же, что был в "Пане". Его книжно-форзацная фотография продолжает будоражить воображение: черный сюртук, черный плащ, черные перчатки. Белое - только лицо, да манжеты рубашки. Пенсне. И ещё эти непослушно всклоченные волосы.
Герои Гамсуна не идеальны, скорей наоборот; делать их образцом морали бессмысленно, - так же, как ставить в пример. Но порой, в ключевые моменты, они сами не подозревают, до чего хороши: это и безымянный герой "Голода", отдающий последние эре нищему, и Нагель, искренне считающийся, что люди хотят прежде всего давать, а не брать; стремящийся облагодетельствовать всех и вся, но только тайно, так, чтобы никто посторонний об этом не узнал; это очень важно!
Симпатия Нагеля к Марте Гудэ, сорокалетней старой деве с глазами такими черными, что не заметить их невозможно - пожалуй, тоже жалость. Он готов отдать ей двести эре, готов даже назвать своей женой, лишь бы спасти седую девушку от тихого прозябания в обветшавшем доме; и чтобы, само собой, спастись самому - от несчастной любви к фрекен Дагни ("вы были моей неотвязной мыслью, я узнавал вас во всем, что меня окружало, и всех голубых эльфов я называл Дагни"). Но ничего, само собой, не получилось бы; и Дагни спасает Марту, а сама Марта через год уже напрочь забывает своего не случившегося мужа.

Мне не объяснить толком, но Гамсун, помимо описанного - ещё и олицетворенное в литературе ощущение волшебной сказки. Предрешённой. Но волшебной. Потому что, не будь смерти, всё волшебство, пожалуй, исчезло бы в миг. И как я, черт побери, понимаю Нагеля, цитатой ниже:
Если бы я еще смел попросить вас о чем-либо, то я попросил бы вас промолчать. Я люблю вас... А вы промолчите, промолчите! Подарите мне три минуты (с)

Влияние Достоевского очевидно:

///////////////////////
Замечание: сколько же главный герой лжет! Даже без надобности. У него большие проблемы с тем, чтобы сказать прямо.
Не может даже самому себе признаться, что нужна другая работа. Или хотя бы дисциплина в работе писателя.
///////////////////////

Книга напомнила «Мартин Иден», «Преступление и наказание» и «Тошноту» Сартра.
Мое издание дополнено картинами Мунка, которые отлично подходят этой книге.

Поначалу читать «Голод» довольно интересно, как будто смотришь чьи-то дневниковые записи. Потом сюжет провисает, топчется на одном месте, а затем и вовсе заканчивается, так ничего и не рассказав. Критики сравнивали «Голод» с «Преступлением и наказанием» Достоевского. Действительно, что первое, что второе произведение — переживания героя, его мысли, чувства, обдумывания поступков, постоянная рефлексия.

Однако почему «Голод» не вышел (исключительно по моему мнению)?

Во-первых, герой не раскрыт — мне не понятно, кто этот парень, зачем мне ему сопереживать. На протяжении всего повествования он пытается писать, но выходит у него далеко не всегда. Мы понимаем, что лишь сам персонаж уверен в своей журналистской талантливости, на деле же за весь роман ему удается опубликовать лишь одну свою статью.

Во-вторых, герой сам хочет оставаться на дне: он не предпринимает никаких попыток заработать где-то, кроме как разносить свои не очень удачные статьи. А ведь он мог найти себе простенькую работу, хотя бы чтобы оплачивать жилье и ту же еду, а в свободное время уже писать статьи. Но в таком случае распалась бы вся концепция романа, поэтому автор решил сделать героя таким аморфным «талантливым» лентяем, которому все что-то должны.

В-третьих, я не могу сопереживать герою, который голодает, но при этом тратит деньги налево и направо. Пусть ты нигде не работаешь, пусть бродишь по улицам целый день, но почему такие необдуманные траты? Оставим риторический вопрос без пояснения, дабы избежать спойлеров.

По замыслу герой «Голода» должен быть как бы раздвоенным, полусумасшедшим, и это должно показать его индивидуальность, отрешенность от всего мира и общества, его талантливость и исключительность. Но мы-то видим, и первая личность героя, и вторая — идентичны. Так можно ли тогда говорить о какой-то раздвоенности, душевной болезни и вследствие исключительности? Нельзя.

«— Вот что я Тебе скажу, милосердный Боже: теперь я знаю, каков Ты есть! — И в бешенстве стиснув зубы, я погрозил небу кулаком. — Черт меня побери, если я этого не знаю!»

В бедах героя виноваты и Бог, который все никак не может спуститься с неба и проложить путь к вершине такому дарованию; и общество, которое не понимает и отталкивает героя; и редакторы газет, которые не принимают его талантливые письмена.

Увы, все против героя! В том числе и я, читатель...