Nineteen Eighty-Four

Ближе к концу жизни Оруэлл порвал со своим социалистическим прошлым, предал свои идеалы и на фоне этого выдал два произведения - аллегорический
пропагандистский памфлет "Скотный двор" и пропагандистскую антиутопию "1984".
"1984" - роман-римейк. Оруэлл не скрывает, что взял за основу известный роман Замятина "Мы". Да и с фантастическим романом Хаксли "О дивный новый мир" имеются параллели.
Что же нового внес Оруэлл в эту историю.
Принципиально нового - ничего. Он сузил радиус действия, ориентировав его на СССР. Несколько абстрактные и универсальные ужасы превратились в ужасы Советского Союза времен Сталина, т.е., фактически, в ужасы интенсивно развивающейся страны-супостата. Пугая читателя, автор пытается отвратить его от социализма и СССР, добавляя от себя всякую жуть, к тогдашнему Союзу отношения не имеющую, например, жесткие ограничения в сексуальных отношениях. Или нагнетая страх с помощью физиологической жути, вроде пыток крысами.
Автор как бы говорит: "Смотрите, что ждет старую добрую Англию, если будете сочувствовать коммунистам и смотреть в сторону СССР". Так что с содержательной точки зрения роман не просто вторичен, а фактически представляет собой антисоветскую агитку, являющуюся скорее орудием информационно-психологической войны, нежели выдающимся произведением художественной литературы. Некоторые ошибочно считают "1984" вершиной творчества Оруэлла. Это не так. Этот роман скорее еще один шаг к социально-политической деградации некогда хорошего писателя.
Справедливости ради нужно отметить, что роман, при всей его узости и вторичности, читается легко и с интересом. Всё таки Оруэлл обладал писательским мастерством более высоким, чем Замятин или Хаксли. Это отчасти объясняет его популярность.

Книгу прочитал достаточно давно - тогда мне было едва ли лет 16 - как сейчас помню, мой 10 класс, мир антиутопий и зачитывания Достоевским. Недавно книга напомнила о себе в совершенно неожиданном виде - одной девушке нужно было написать рецензию на роман, написанную, впрочем, на самую важную её составляющую - само общество. И звучала она примерно как-то так: "Общество какого времени описано в романе 1984?"

Прочитал книгу ещё раз, прошерстил много критики, создал более или менее полную картину, на выходе в конечном итоге получилось что-то вроде этого:
(а вообще почитайте - книга стоящая, одна из лучших антиутопий, когда-либо созданных человеческим разумом)

Роман Джоржда Оруэлла – один из плеяды самых известных антиутопий, которые будут интересны обществу, пожалуй, в любое время, как в прошлом – так и в далёком будущем. Альтернативная реальность, показанная нам на страницах этой книги является чётко отлаженной моделью, единой системой, в которой есть централизованность, сплочённость вокруг общей идеи – и, конечно же, тоталитарная жестокая и сильная власть, поддерживаемая бесчисленным множеством представителей органов общественного надзора и сохранения существующего порядка.

Общество, описанное в романе, довольно-таки сложно отнести к какому-либо времени – однако выбор тут стоит только между прошлым и будущим, потому что на сегодняшний день такой гиперболизированности тотального контроля, ущемления прав личности и атмосферы всеобщего страха и преклонения перед властью нет, особенно в развитых странах. Что касается метаний между прошлым и будущим:

– в прошлом похожие системы в самом ярком своём проявлении были созданы двумя сильнейшими на планете странами – Советским Союзом и фашистской Германией (третьим рейхом). Сходства с Океанией - обществом «Большого брата» в эти периоды в жизни этих двух стран совершенно разительные. Так же есть тоталитарный лидер, вокруг которого сплочено всё общество, так же все люди уравниваются, становятся серой однородной массой в беспощадной машине Партии, если ты сделал что-то, что можно счесть действием против власти – машина сотрёт тебя, уничтожит – и ты отправишься либо в тюрьму, либо – на смерть, прямо как потенциально просчитанное Уинстоном (главным героем) наказание за ведение личного дневника:

«Это не было противозаконным поступком (противозаконного вообще ничего не существовало, поскольку не существовало больше самих законов), но если дневник обнаружат, Уинстона ожидает смерть или, в лучшем случае, двадцать пять лет каторжного лагеря».

Полное отсутствие легитимной власти, суда и следствия, а соответственно – стабильности в жизни любого человека, точнее – уверенности в завтрашнем дне. Как в СССР, так и в Германии процветала система доносов, по которым были стёрты с лица общества миллионы людей. Однако стоит отметить, что всё-таки той степени гиперболизированности, какая показана нам в романе – не было, то есть люди могли жить вместе, заниматься любовью, писать книги, их жизнь могла быть разнообразной, в отличие от монотонной жизни людей из Океании. Поэтому, хотя у книги и есть множество перекличек с историческими событиями – но однозначно сказать, что в книге описывается общество прошлого сказать нельзя. Безусловно, нельзя не брать во внимание тот факт, что книга была написана сразу после Второй Мировой Войны – на развалинах мира, под впечатлением от диктатуры двух стран – и Оруэлла в какой-то степени можно назвать оптимистом, так как книга явно – как и любая, впрочем, антиутопия – хочет показать читателю, что до такой степени ограничения свободы общество - сознательно или нет - не дойдёт никогда. Что плавно наталкивает нас на мысль о том, что если в прошлом такого общества не было – возможно, в будущем люди смогут дойти и до такой формы существования..

- в будущем, на мой взгляд – так как мы не знаем, куда приведёт нас прогресс и истощение ресурсов – такой сценарий более возможен, так как контролировать свободное демократическое общество можно лишь до тех пор, пока есть необходимые условия для этого. Как только в обществе начинаются сильные волнения, люди начинают терять работу, повышается уровень преступности и нестабильности – необходим более жёсткий контроль, как во времена Гитлера, когда на обломках Веймарской республики он создал сильную экономику и более чем сплочённое общество единой страны. Так же как и Ленин, а после - Сталин, которые после Первой Мировой войны, революции, братоубийственной гражданской войны – смогли поднять страну, раздираемую изнутри своим же народом на части. Все эти преобразования, само собой, давались отнюдь не малой кровью, однако, опять же, я считаю, что они были необходимыми. Но всё же не в такой степени, как при «идеальной системе» Оруэлла.

Система тотального контроля, невозможная до сих пор – особенно в тоталитарных системах прошлого – возможна уже сейчас, технический прогресс берёт своё, и, чисто в теории, становится абсолютно реальным воплотить в жизнь режим Океании вплоть до мельчайших деталей. Правда на это потребуется не одно – и даже не несколько десятков десятилетий, однако кто вообще сказал, что человек изначально – существо свободное? Если при рождении через пару сотен лет человек будет оказываться в таком обществе «1984», какая вероятность того, что он сможет представить другой мир – мир свободы и возможностей?

Понятную аналогию тут можно привести на примере религии – когда ребёнок рождается в насквозь религиозной семье, когда его крестят, когда образ жизни верующего человека прививается ему с рождения – разве велика вероятность того, что он отречётся от этой веры, от правил и истин, которые вложило в него окружение и общество – как, например, правило мыть руки перед едой?

В заключение, можно сказать о том, что неизвестно, когда режим хотя бы одной стран мира будет наиболее приближён к событиям, описываемым в романе Оруэлла. Останется ли это в прошлом – и возникнет в будущем такая необходимость, мы не знаем. Однако точно можно говорить о том, что общество – это нечто динамичное, способное изменяться и подстраиваться под нестабильные условия окружающего мира. И если в будущем возникнет необходимость создания общества, пусть даже с более жёсткой и бесчеловечной системой, чем в романе 1984 – значит, другого выхода у этого общества либо не было, либо оно было доведено до такой степени отчаяния и разложения, что уже не ставило перед собой высоких идеалов вроде «свобода или смерть», но выбрало такую, пусть и ужасную по сегодняшним меркам жизнь – вместо уничтожения и смерти.

Напоследок, хотелось бы привести слова из перевёрнутого с ног на голову мира Оруэлла, по которым можно понять, насколько далеко может зайти человеческое общество и власть в частности, чтобы установить те идеалы, которые они считают наиболее близкими применительно к стратегии выживания – не важно, правы они или жестоко ошибаются:

«Война – это Мир. Свобода – это Рабство. Незнание – Сила».

У меня сложилось весьма не однозначное мнение об этой книге. С одной стороны, умом понимаю, что мир, созданный Оруэллом, весьма реалистичен, причем, речь идет не только о Советском Союзе, а о настоящем. Вокруг нас схожий мир - "Да здравствует, Старший Брат", мир - это война, свобода - это рабство, незнание -сила, власть ради власти - только разбавленный остатками мнимых свобод и благ. Но с другой стороны, сердце сопротивляется вере в такой мир: "Да нет, же. Не можем мы так деградировать и подчиниться. Не могут они залезть в нас". Вот только какой-то маленький червячок точит: "А если я попаду в комнату 101, выдержу ли?". Сердце неистово кричит: "Да", а разум обреченно-безразлично шепчет: "Нет".

Теперь я понимаю, почему «1984» стал куда популярнее «Мы» Замятина, хотя Оруэлла вдохновлялся именно им. Все-таки, даже с точки зрения «литературности». Не знаю, заслуга ли тут переводчика, но текст оставляет самое приятное впечатление, он плавный и лёгкий как набегающие на берег волны: ты не замечаешь, как повествование накрывает тебя и втягивает на дно. Замятин в этом плане проигрывает: его тексты куда «тяжелее». В общем, не знаю, секрет ли в стиле, в кропотливой работе переводчика, в сюжете или мире, но книга меня захватила и не отпускала до самой последней страницы.
Не могу сказать, что меня привлёк главный герой. Уинстон Смит так и остался просто Уинстоном Смитом, «человеком бунтующим», «человеком сломавшимся». Просто человеком он остаться так и не смог… Чтобы и кто не говорил, я пессимист, я всегда готовлюсь к худшему. Готовлюсь, но где-то в глубине себя надеюсь на нечто… нет, не на хэппи энд. Хэппи эндов в таких книгах не бывает. Хэппи эндов вообще не бывает в таких вот мирах. Просто, я до последнего надеялась, что Смит умрёт. Умрёт с ненавистью к партии, Старшему Брату и всей этой заразе, съевшей мир. Ведь он хотел этого, он надеялся на это. Умереть с ненавистью – умереть свободным. Вот только смерти не будет, по крайней мере, такой смерти. А будет существование. Жалкое, убого существование.
Говорят, хорошая книга – эта та, где напечатаны твои собственные мысли. Поэтому мне, наверное, и тяжело о ней говорить. Стоит отметить, Джордж Оруэлл создал довольно детализированный мир, насколько это позволяла сама концепция замкнутого пространства. И не стал впадать в философские дебри. В те, где лично я могла бы заблудиться.
Полагаю, читая что-то, мы невольно представляем себя на месте героев или хотя в их мире. И от одной мысли о таком будущем или прошлом хочется взвыть. Не просто серая вселенная – замкнутая система – нечто похуже. Мир, где уничтожают язык. Где переписывают историю. Где нельзя даже думать о чём-то за пределами партии. Жутко? Мне – вдвойне, ибо я не могу жить без слов и игр с ними. Ибо ребёнок 90-ых и не раз видела своими глазами, как истории переписывали и в нашем, не книжном, мире. Ибо сознание, мозг и полёт мыслей – это та машина свободы, которая есть у каждого. Которую, казалось, невозможно отнять. Казалось до последней страницы.

Мрачная антиутопия, описывающая мир, в котором иерархическая структура удерживается за счет промывки мозгов и тотального контроля, а проблема перепроизводства решается поддержанием постоянной войны. Подавляются все человеческие инстинкты, включая половой. Люди превращают самих себя в тупые машины, понятия свободы не существует, реальность есть то, что говорит партия. А правящая верхушка стремится удержать власть, абсолютную власть, смысл которой - "боль и унижение" остальных.

Тяжелая книга. К прочтению обязательна.

Когда смотришь на название этой книги, можешь подумать, что книга историческая и будет рассказывать о недавнем прошлом. Но это не так, действие происходит в альтернативной реальности. Это дает большую свободу автору в развитии многих интересных идей в основном затрагивающих политический строй государства. Жаль, но несмотря на эту тему, здесь нет ответа на мой вопрос, что может быть справедливее демократии? Но автор и не пытался дать ответ на него, а я не особо и наделся его получить.
В целом книга мне очень понравилась. Захватила меня почти с самого начала. Я даже сразу и вспомнить особо не могу когда меня так всецело охватывало какая-либо книга. Это безусловный плюс. Мне хотелось вместо с героем бороться с системой, помогать ему. Автор очень ярко описал всю серость того мира, как бы странно не звучала эта фраза. Эмоций конечно она особо не дала, но зато дала множество тем для размышлений.
Сюжет ничуть не затянут, хоть и присутствует всего один неожиданный поворот( хотя кто-то наверняка этого и ожидал). Но как ни странно, сюжет тут не главное. Тут создана неповторимая атмосфера. А так же особо выделю ещё раз идеи. Отлично за эту книгу могу сказать цитаты из неё. Мне кажется они даже скажут больше, чем эта рецензия. Могу посоветовать эту книгу всем тем, кому понравятся цитаты.

До 1984 я прочитала достаточно много различных утопий и анти-утопий. Наверно, зря я так, ведь 1984 классическая анти-утопия, и, пожалуй, нужно было начинать с нее.

Потому что мне она показалось серой и не такой интересной по сравнению с другими.

Я читаю анти-утопию, потому что они ужасают меня своей реальностью, мне важен сам житейский момент, ощущение, видение жизни. В 1984 все сильно связано с историей, наверно, с тоталитарными режимами прошлого. Она будто не книга, а выжимка из реальной жизни. Меня почему-то не до конца тронуло, не дотянуло.