Между двух стульев

Первое впечатление от этой книги у меня было - похоже на кэрролловскую Алису. Этакий Петропавел в Зазеркалье Чудес. Я добавила тэг "абсурдизм", вздохнула и продолжила читать.

Но потом я вспомнила занятия игровой импровизацией и упражнение Сдвиг, которое мы там делали. Суть упражнения в том, чтобы во время этюда по слову "сдвиг", которое может выкрикнуть любой из зрителей, поменять свою предыдущую реакцию на другую. Иногда приходилось менять много раз подряд. Например, сцена в магазине, один из играющих - продавец, другой - покупатель. Покупатель просит продать ему пулемёт. Продавец требует разрешение на ношение оружия. Ему кричат: "Сдвиг!" Нужно реагировать иначе, и он говорит: "Есть только базука". Опять: "Сдвиг!" Продавец говорит: "Мы закрываемся!" При следующем крике, наконец, понимает, что нужно что-то кардинально другое и говорит: "Пожалуйста, проходите в тир, опробуем наш ассортимент в деле". Теперь зрители наигрались, и можно продолжать этюд.

Это очень сложное упражнение. Потому что в жизни мы буквально залипаем в своих привычных реакциях. Выдаём одну и ту же реакцию на одинаковые стимулы. Херачим в одной колее.

Всю книгу всё вокруг кричит Петропавлу: "Сдвиг!!!" Но Петропавел упорствует, не понимает, зачем всё это нужно, не хочет ничего менять. Его установки железобетонны. Он уверен в своей правоте, в том, что его видение мира правильное. А ещё в том, что многое очевидно, и что всем очевидно одно и то же. Ха. Ха. Ха.

А ещё эта книга лечит от употребления штампов. Их так много вокруг, оказывается, больше, чем я могла себе представить, а я слежу за этим уже, пожалуй, с год. Клюев доводит штампы до абсурда, и, может, вспомнив о ЧАЩЕ ВСЕГО или о Пластилине Мира, мы возьмём да и скажем что-то своими словами, а не затёртыми фразами, от которых тошнит. Пожалуй, в этом - единственный абсурд этой книги. Так что тэг "абсурдизм" я убрала.

Понравится не всем. Ну, я предупредила)

В этом году в лайвлибовском флэшмобе просила кроме обычных художественных книг советовать мне ещё и увлекательные филологические. Вот эта книга как раз одна из таких.

Мне даже не хотелось, чтобы это словоблудие заканчивалось! Моя крыша прощалась со мной и куда-то уезжала, на кудыкину гору, на сюдыкину гору, на тудыкину гору, на Эверест, на все возможные горы. Я обожаю игру слов и каламбуры, из всех возможных видов шуток они привлекают меня больше всего (видимо из-за профессии), поэтому эта сказочная книга читалась как один большой филологический анекдот. У самой меня с придумыванием юмора не очень, вот и восхищаюсь людьми, которые это делают хорошо.

Если спросите, о чём книга, то так сразу и не скажешь. События происходят в ЧАЩЕ, но не в лесной чаще, а в ЧАЩЕ ВСЕГО (где чаще всего и происходит что-то непонятное). Наш герой Петропавел (то ли Пётр, то ли Павел, то ли Петропавловск-Камчатский, где полночь) попадает в такой мир, где возможно всё, где живут Пластилин мира и Смежная королева.
Забудьте о здравом смысле, седлайте Конька-Квазимоду и скачите в этот удивительный мир, созданный Клюевым. Филологам обязательно к прочтению.

Добро пожаловать в Театр Абсурда. Смело отправляйтесь вслед за то ли Петром, то ли Павлом в путешествие по миру, где всё наизнанку. Здесь Вам припомнят всё и всех: начиная с Эдварда Лира с его персонажами, невозмутимо жующими домашних питомцев и элементы одежды или живущими в посуде, и заканчивая Муравьём-Разбойником, олицетворением Вашего первобытного страха. И не говорите, что Вас не предупреждали! Вас ждёт встреча со всевозможными героями, каждый из которых себе на уме и среди которых и Ой ли-Лукой ли, и Шпрот-в-Сапогах, и Дама-с-Каменьями, и Пластилин Мира, и Слономоська, и многие другие. И уж поверьте мне, после этой встречи Вы никогда не будете прежними — скажите ещё спасибо, что дело не дошло до, скажем, таких товарищей, как Аленький Принц, Дюйм Водочки, Бурый с Тиной, Человек-Который-Не-Гнётся и прочих (остановите меня, ведь, заразившись от автора, я могу продолжать так вечно).

Переполненная странными и даже невообразимыми существами, повесть “Между двух стульев” и сама предстаёт как некий грифон или загадочный сфинкс — этакая помесь абсурда и роуд-стори, “Алисы в стране чудес” Кэрролла, пародийного юмора “Порри Гаттера” и старой доброй лингвистической сказки. Конечно, книгу можно воспринимать и как своеобразный внеуниверситетский курс лингвистики с экскурсом в семью котиков и основы гробика. То есть, конечно, семиотику и основы логики. Кто-то даже, наверное, возмутится: как так можно, простому неподготовленному читателю ни за что не справиться с Соссюром и его “асимметричным дуализмом языкового знака”, Джоном Сёрлем, возможными мирами и прочими философо-лингвистическими вывертами. Но, как мне кажется, данный вопрос следует вынести на всеобщее голосование (или даже, простите мою вольность, голое сование). В конце концов, я ведь не берусь читать сказки для химиков, возмущаясь, что мне их “химические” шуточки непонятны.

А вообще, разве отсутствие гуманитарного образования может помешать подивиться постоянной игре слов, отправиться в путешествие с целью поцеловать Спящую Уродину (или хотя бы пнуть её со всей дури ногой) или, наконец, поиграть с Эхом в ассоциации: “великая книга” — “безликое иго”, “упадёшь со смеху” — “украдёшь мне снега”, “отличная подача материала” — “наличные на даче потеряла”.

Итак, если Вам надоело пользоваться языком лишь как привычным инструментом (я про русский язык, извращенцы!), если Вы жаждете окунуться в мир, где всё “мимореальное” и предстаёт немного под другим углом — в общем, если Вы не прочь постичь метаморфозы великого и могучего, то смело пытайтесь усесться “Между двух стульев”. И, главное, помните: в этот мир всегда можно вернуться, вслед за главным героем. В конце концов, ведь в каждом из нас есть немножко если не Петропавла, то уж Серёжи точно.

...это, конечно, не рецензия на книгу, просто абстрактное признание в любви автору и театру

Слушайте, я всё-таки доросла до Клюева! Или доуменьшилась. Или досошла с ума. В общем, что-то такое очень правильное произошло с тех пор, как много лет назад я пробовала читать "Между двух стульев". Ничего тогда не поняла, обиделась, а потом даже подарила книгу мечтавшей о ней подруге (придётся теперь как-то новую доставать, ох-хо-хо).
А сейчас объявляю очередную официальную благодарность РАМТу - если бы зимой 2012 я совершенно случайно не попала на спектакль "Думайте о нас" по Клюеву, то столько всего прекрасного не произошло бы... Но я там оказалась. И влюбилась в спектакль. И в театр. И ни за что не готова быть Иваном Петровичем. В конце концов, я могу ответить на вопрос, о чём мечтаю! Пусть и банальность, но правда же мечтаю. И рассказать о себе тоже могу, честно.
Потом были "Сказки на всякий случай". И много ещё всякого разного...
А вот теперь наконец и "Между двух стульев", от чтения которой на этот раз я испытывала непередаваемое удовольствие. Да, сама я всё ещё слишком обычная и едва ли там вела бы себя уместнее Петропавла, но как же здорово читать эту книгу, наслаждаться игрой слов и чувствовать, как что-то в тебе продолжает меняться, сквозь паркет начинает прорастать трава, а твоя собственная кошка подозрительно Белая и Блудная, а мир вокруг превращается в Сон.
(кстати, на главе "Забыться и заснуть" я ооочень качественно заснула, пришлось отложить дочитывание до утра :) )

...
На облаках паслись стада,
за воскресеньем шла среда,
переставлялись «нет» и «да»
и перепутывались числа.
А то, что это ерунда
и не бывало никогда,
так это, в общем, не беда
и вскорости еще случится.

Помните фразу из учебника Физики: "Материя существует независимо от наших знаний о ней"? В книге "Между двух стульев" Клюев доказывает, что не только материя, но и пространство, и время, и слова, да и вообще все существует вне зависимости от наших знаний, и на эти самые знания им словам/времени/материи/пространству совершенно наплевать.
От того, что мы знаем куда должна полететь бабочка, ни одна бабочка в мире траекторию своего полета не изменит, да и кто вообще может с уверенностью заявить, что это именно бабочка, а не спящий китайский философ?
Но, как правильно заметил автор:

Знаете на что похожа книга? На сон! Ведь во сне мы любые чудеса воспринимаем совершенно не удивляясь. Можем, конечно, поспорить с какой-нибудь котокрысой, что летать ей не положено или наоборот, убеждать крокобегемота, что его собратья обычно летают значительно выше и по синусоиде. Но вот удивляться, что мы непонятно куда и от кого бежим или вдруг перелетаем на облако, или вообще разговариваем с непонятными существами - как-то глупо. Сон же! Что с него взять? Вот и в книге мы попадаем в сон. Только не свой. Странный? Конечно! Он же чужой!
Читать интересно, но не переборщите! Мне кажется, что если читать эту книгу залпом, то пропадет ощущение чудесатости описываемого мира.
И, согласитесь, что:

Когда-то в студенчестве я ее уже прочла; как водится, нифига не помню, кроме Белого Безмозглого (что как бы говорит нам, гг).

Попыталась перечитать.

И поняла, что люто бешено ненавижу вот такие словесные игры - выдувание мыльных пузырей в стиле журнала Верочки, переливание пустого в порожнее, нанизывание одного на другое, пустое разворачивание слов, чтобы - какая неожиданность! - убедиться, что "и так можно было". Плюс сквозящая через все это снисходительность Того, Кто Все Понимает.
При том что лимерики-то я, например, как раз люблю и любила всегда, еще со времен их публикации в лучшем на свете журнале "Трамвай". И Хармса люблю, и обэриутов, и Беккета с Ионеско, если уж на то пошло. Не в абсурде дело, то есть, а вот в этой снисходительности.

А знаете, это лингвистическая сказка, вот даже не философская, а именно лингвистическая.
Ибо парадокс, как и все явления, противоречащие здравому сиыслу, глубоко лингвистичны по своей природе.
Известно, что среди параметров, которым должен отвечать homo sapiens, чтобы быть причисленный к таковым, помимо сводчатой стопы, противопоставления большого пальца руки остальным, прямо хождение и т.п., является речь.
Словом можно любить и предавать, убивать и возрождать к жизни. Однако - это мнимая свобода. На деле, мы заложники слова. Употребляемый последовательный набор фонем, не осознавая, что за плечами у них, история. История, которая укоренена в языковом символе, история тех самых предательств и возрождения, боли и побед.
Человек, что жаждет все объяснить и назвать, чтобы уверенно ориентироваться в пространстве, глубоко заблуждается, ибо ставить силки на слово бессмысленно. Оно напоминает кошку, частично способное приручиться самостоятельно, но живёт по собственным, часто непонятным нам, законам.
Когда же среднестатистический гражданин сталкивается с тем, чему нет названия в словаре, что не зафиксировано в базе вариаций жизни, он искренне пугается.
Однако, вопрос заключается в том, что даёт слово, кроме обманчивой защиты. Разве способно оно объяснить суть вещей, просто назвав их? Однако чаще всего, даже спускаясь в Марианскую впадину и обнаружив там невиданных кальмаров, мы успокаеваемся, внеся их в глоссарий.
Однако словарный запас, а, следовательно, и смыслы большинства стереотипны.
Потому единственный посыл данного произведения - раздвижение рамок, уничтожение стереотипов и обучение галантного, рыцарского отношения к слову.
Будем куртуазны!

Пам-пам-парам, дорогие читатели, приглашаем вас на аттракцион невиданной абсурдности! Белый Кролик убежал, а на его месте появился Всадник-с-Двумя-Головами! Писатель Евгений Клюев любезно предлагает вам посидеть между двух стульев – реальностью и абсурдом – и на это нужно соглашаться сразу, безоглядно и бесповоротно, иначе получить необходимый кайф от чтения будет невозможно!

Роман «Между двух стульев» - это «Алиса в Стране Чудес» для взрослых в русских декорациях. Очевидная пародия на Алису – и завязка сюжета (попадание из реального мира в ирреальный), и персонажи (Гном Небесный – Чеширский Кот, Белое Безмозглое – Соня, подросшее Дитя-Без- Глаза и т.д.) – поначалу меня не очень впечатляла, но потом градус абсурда заметно поднялся, и меня накрыло восторгом. Да, до кэрролловского абсурда клюевский все-таки не дотягивает, не зашкаливает и не выносит мозг – хотя, возможно, это зависит от подготовки читателя и степени его ожиданий. Но с учетом того, что «Между двух стульев» написан на русском языке, а стержень всей нелепицы в нем составляет именно языковая игра (но не только!) – это действительно заслуживает внимания, прочтения и восхищения.

Дальше...

Вполне себе реальный и имеющий на все вопросы логические объяснения Петропавел попадает в абсолютно абсурдный мир. Поначалу он пытается что-то понять и что-то доказать населяющим этот мир героям. Но позже выясняется, что не мир и его герои абсурдны, а сам Петропавел – ведь именно он и является тем самым «лишним» (стало быть, нелепым, абсурдным, не вписывающимся) персонажем среди все остальных, которые вполне себе органично существуют, наплевав на законы физики, логики, лингвистики и просто здравого смысла. Впрочем, финал – замечательный, трогательный, ожидаемый и неожиданный – расставит все по своим местам.

Не могу не отметить одного персонажа – Эхо, с его уникальными повторами, основанными на ассоциациях. Ребят, да это же мой муж! Сколько раз он перековеркивал мои фразы и выдавал в результате новые! Сейчас-то я уже попривыкла к этим каламбурам, а раньше бесилась, ну точно как Петропавел в диалоге с Эхом.

В романе встречаются лирические наступления, отступления и исступления. Возможно, кому-то они покажутся лишними (ведь Кэрролл в своем произведении для детей не «опускался» до пояснений сути языковой игры, эстетической прелести искусства и его неограниченных возможностях), но мне они понравились. Особенно хороша еще одна трактовка сказки «Курочка Ряба», основанная на том самом элементе абсурда (яичко – элемент абсурдный в реальном мире бабки и дедки) и понравившаяся мне намного больше, чем заумные сакральные смыслы.

Некоторые фразочки из романа вполне годятся для пополнения словарного запаса острослова и применения их в диалоге. Мое любимое:

Я категорически не советую читать этот роман занудам, которые постоянно ищут, «что хотел сказать автор», которым из книг непременно надо что-то «выносить» и «брать», для которых книги обязательно должны «нести пользу» и которые точно уверены, что знают, сколько будет дважды два четыре и что между двумя стульями усидеть невозможно. Товарищи, вам не по адресу! Все остальные, кто не равнодушен к эстетической составляющей литературы, словесным каламбурам и просто открыт для любых экспериментов писателя над читателем – вэлкам!

  Флэшмоб 2012, 8/12

  А вот я вам заявляю: я не поняла вообще ничего из того, что здесь происходило! Вот ни капли.
  Начинается все с того, что в пироге рванула мина. Это само по себе странно, но еще ничего, учитывая тот неадекват, что творится дальше.
  Петропавел (парень, не помнящий своего имени) после этого взрыва попадает в какой-то наркоманский мир. Его тут же окружают непонятные существа (как мне кажется, придуманные явно не на трезвую голову) и начинают пудрить этому самому Петропавлу мозг по полной программе. Спящая Уродина, Пластилин мира, Тридевятая Цаца и прочие чудики реально вынесли главному герою (а заодно и мне) вообще все серые клетки, даже не работающие, и не оставили ни капли здравого смысла в моей (а так же и в Петропавловой) бедной головушке.
  В итоге, я ставлю 4/10 исключительно за то, как автор прикольно разобрал считалочки, которые, кстати, тоже неадекватные, правда, я над этим никогда не задумывалась.