Заводной апельсин

Я, как часто со мной бывает, начала читать книгу, не прочитав синопсиса. Повелась на название, серию книг и тот факт, что один знакомый ее обожает.
Когда же читать начала, стала плеваться. Тут же глянула синопсис и поняла, что это не мое. Сюжет, пацанская тема, сленг, стиль повествования... Все из рук вон не мое. Но я читатель принципиальный - не осуждаю то, что не познала целиком. Поэтому решила, что разрешу себе официально плеваться, только после полного прочтения.
Книга делится на 4 части, цикличные, избивая и так уже избитую в кровь тему. Ничего нового, абсолютно. Если говорить о погружении в мировоззрение человека, с определенной наклонностью (в данном случае любви к насилию), то тема не раскрыта вообще. Та часть что являет собой "альтернативу", как жанр, очень нелепа. А концовка и вовсе безосновательна.
Я просто вспоминаю "Паразитов" Рю Мураками. Там нам показали мировоззрение террориста, используя его речь, его чувства, "альтернативный мир". Но там я действительно понимала "что к чему" и открывала целую вселенную - почему террорист становится террористом.
В апельсине же есть пару интересных идей, хороший музыкальный вкус и... наверное всё.

Закидайте меня тухлыми яйцами, но не понимаю всего этого восхищенного ажиотажа вокруг этого произведения. На меня "Апельсин" не произвел положительного впечатления ни стилем, ни сюжетом, ни тем более ГГ. Алекс со своими druganami - просто выродки, нелюди. То, что его ожидает, не является адекватным ответом со стороны общества на его прошлые "подвиги". Ну а заключение, что он был юн - это ваще издевательство.
Если бы была такая опция, поставила бы отрицательную оценку.
Хотя это мое субъективное мнение и я его никому не навязываю.

Энтони Бёрджесс создал один из самых провокационных романов ХХ века, который продолжает будоражить умы читателей даже спустя шесть десятилетий после публикации. «Заводной апельсин» – это не только антиутопия о мрачном будущем, но и глубокое исследование природы зла, свободы воли и границ государственного контроля над личностью. Особой перчинкой можно считать то, что Бёрджесс писал роман, уверенный, что болен раком мозга, и «Заводной апельсин» будет его первым и последним творением.

Повествование ведётся от лица пятнадцатилетнего Алекса, лидера банды подростков, одержимых «ультранасилием» и эстетикой разрушения. Мир Алекса – это какофония агрессии, звучащая на фоне искусственного сленга «надцатых», смеси английских и русских слов, приправленных кокни. Стоит отметить, что в российском переводе русские слова написаны английскими буквами, что добавляет особого антуража. Этот язык, сначала обескураживающий, постепенно становится ключом к пониманию мятежного сознания героя. Бёрджесс балансирует между поэзией и брутальностью, заставляя читателя одновременно восхищаться языковой игрой и содрогаться от описываемой жестокости. Плюсом к этому, книга построена по типу мемуаров главного героя, поэтому мы видим все происходящее от первого лица.

Центральная метафора романа заключена уже в названии: «заводной апельсин» – символ внешней жизненной силы, лишённой внутренней свободы. Когда Алекс попадает в руки государства, его подвергают «исправлению» методом бихевиористской терапии, превращающей насилие в физическое отвращение. Здесь Бёрджесс ставит мучительные вопросы: «Можно ли принудить к добродетели?» и «Является ли выбор между добром и злом необходимым условием человечности?». Роман обретает особую глубину в финальной 21-й главе (опущенной в известной экранизации Кубрика), где взрослеющий Алекс начинает задумываться о добровольном отказе от насилия, – ключевой момент, подчёркивающий веру автора в возможность нравственной эволюции.

Бёрджесс вступает в диалог с идеями Ницше о морали как проявлении воли, а также с концепциями Скиннера о поведенческом контроле. Роман перекликается с классическими антиутопиями («1984», «О дивный новый мир»), но идёт дальше, исследуя не только систему подавления, но экзистенциальный бунт индивида. Несмотря на шокирующие сцены, книга избегает гротеска, оставаясь реалистичным портретом общества, где насилие становится и симптомом, и инструментом власти.

Экранизация Стэнли Кубрика (1971) закрепила в массовой культуре образ Алекса с его цилиндром и подведенным глазом, но исказила замысел Бёрджесса, исключив финальный акт духовного преображения. Сам автор скептически отнёсся к такой интерпретации, считая, что фильм романтизирует аморальность. Эта двойственность отражает главное противоречие романа: он одновременно шокирует насилием и требует от читателя этической рефлексии.

«Заводной апельсин» – это вызов для тех, кто готов погрузиться в темные воды человеческой психологии. Он не подойдёт любителям лёгкого чтения: сцены жестокости здесь не случайны, но необходимы для раскрытия идеи. Это книга для тех, кто ищет в литературе не ответы, а острые вопросы о свободе, ответственности и цене «идеального» общества.

Итог: Бёрджесс создал роман, актуальность которого растет в эпоху алгоритмического контроля и социального инжиниринга. «Заводной апельсин» заставляет задуматься о том, где проходит грань между человеком и механизмом, и что делает нас людьми – возможность выбора или борьба за него. Это не просто классика антиутопии, а зеркало, в котором общество видит свое самое опасное отражение.

(вспомнился Верховенский Достоевского) Зато будет описание зверств и насилия в очень ярких красках. О да, уж тут автор постарался, что аж волосы на затылке встают дыбом!
Очень неоднозначные чувства во время и после прочтения этой книги. Сперва, когда я начала читать, я не понимала, что за чушь я читаю? Что за дурацкий придуманный жаргон? Зачем заменять русские буквы, английскими? В общем, я была готова отложить сие чтиво до лучшего времени и лишь мои принципы, что если начала читать книгу, то уж будь добра и закончи не дали мне этого сделать. Но потом как то все начало затягивать и затягивать в книгу. Я боролась с отвращением к главному герою и не могла понять его жестокости по отношению к людям. Впрочем, персонаж действительно отвратительный. И все это ужасно даже читать, но увы подростковая ненависть и жестокость  не есть только вымысел автора и уже давно не в новинку.

Книга, конечно, затрагивает очень
актуальную тему. Откуда берётся эта ненависть и жестокость  в юных умах? Я тоже этого понять не могу. Так как в моей голове отродясь таких мыслей не было и я бы просто не смогла бы в жизни сотворить такое кощунство. По мере прочтения отношение к персонажу меняется, то ненавидишь его каждой клеточкой души, то все таки становится чуть- чуть жаль, когда его начали избивать такие же выродки как он и сводить  с ума музыкой(всегда сочувствуешь тому, кому делают больно) . Но все таки он как был говнюком таковым и остался с лечением или без. Несмотря на то, что у него появилась аллергия к насилию мыслишки то все остались те же. И то, что он физически не мог выносить насилия и жестокости, не меняло того, что он все равно хотел этого, хотел причинить кому то вред.

Концовка меня конечно не обрадовала, как-то глупо получается, что ему надоела та жестокость просто из-за  того, что ему вдруг захотелось семьи. В концовку, как бы кричал великий Станиславский, не верю. НЕ Верю! Ну не может быть, что бы такой мудак как главный герой неожиданно исправился, как будто повзрослел и вдруг захотел деток, красавицу жену и камин в старости. Все таки эти мысли, они не появляются в голове просто так из ниоткуда.

Книга, как жанр антиутопии мне очень понравился, интересный мир и интересные мысли. И в целом зацепило, кроме конечно концовки. Но на любителя, если вы сложно переносите сцены насилия, то эта книга точно не для вас. И этот сленг, честно говоря, я к нему так и не привыкла. Правда теперь в голове все равно время от времени всплывают эти дурацкие слова.

Не зря я стараюсь избегать книг, выходивших под "альтернативной" обложкой - все-таки я своей нежной психикой дорожу. Потому что факт существования таких ушлёпков, как главный герой и его дружки, меня и в реальной жизни угнетает, и читать еще и в книгах о подобном недоразумении нашего мира нет никакого желания.
Честно говоря, я уже изначально была уверена, что книга мне не понравится - и рыжая обложка, и аннотация, и рецензии говорили не в ее пользу, и откладывала я ее чтение как могла, до последнего - и в процессе прослушивания долгое время не могла избавиться от мысли "Ну что за дерьмо?". Хотелось наплевать на все, бросить и растоптать, потому что слушать такое спокойно невозможно. А когда книга закончилась, с удивлением поймала себя на том, что ставлю ей не одну звездочку, как собиралась, а целых три с половиной. Хм...
Мне ужасно жалко нормальные, интеллигентные семьи, обремененные неблагополучными подростками. Здесь трудно пенять на то, что какими воспитали, таких и получайте - у многих "надсатых" в пубертатный период просто крышу сносит, и тут уж многое зависит от окружения, а родители зачастую становятся бессильны что-нибудь сделать. Остается надеяться, что дитё перебесится и, если оно не дай бог не начало принимать наркотики, жизнь войдет в спокойную колею. Здесь автор нам тоже попытался продемонстрировать нечто подобное: мол, как вы ни лечите человека, как ни наставляйте - пока он сам к нужной мысли не придет, все бесполезно. Все правильно, и наш герой вроде как и пришел и, хочется надеяться, исправился. Только вот не верится как-то. Алекс же изначально изображен моральным уродом без тормозов, да чтобы такой через пару лет стал мечтать о домашнем уюте, о "кисе" у плиты и пухлом младенце???
Меня, как и многих, удивляют разговоры о праве выбора в случае с Алексом. Бешеной собаке, бросающейся на людей, права выбора не дают - стреляют тварь без лишних разговоров. Кто-нибудь станет доказывать, что Алекс чем-то лучше бешеной собаки? Кампания, ведущаяся в газетах, о негуманности подобного обращения с индивидуумом, повеселила - вот уж действительно, при дележе власти средствами гнушаться не приходится.
И все-таки почему такая высокая оценка? Ну во-первых, мне, на удивление, понравился язык, которым написана книга, понравился сленг. Во-вторых, мне попалась прекрасная озвучка, которая и "сделала", наверно, большую часть впечатления от книги (и благодаря ей мне не пришлось пробираться сквозь все эти нечитаемые транслитерации - звучало все вполне цивильно). И в-третьих, - за один из последних абзацев, потому что он очень жизненный, хотя и выражен весьма своеобразно:

Привет, kisy и maltchipalchiki. Привет, поколение nadcatyh, от вашего покорного слуги (в.п.с.).

Сегодня мы с вами поговорим о vekah, o kashkah и совсем еще maltchikah. Что делает нас такими, что мы хотим одевать модное shmotjo, ходить в "Korovu", чтоб выпить там молока с ножами, а после достать свою очень опасную britvu и пойти в темный переулок, предвкушая dratching, kritching, tolching, а может даже старый добрый sun'-vyn'? Что заставляет нас отвернуться от tsvetujochkov, забыть про pa i ma, и окунуться по самое не хочу в kal, ну и немного в muzyku? Может, все дело в том, что у Boga или Goga произошел на заводе сбой, и мы просто заводные апельсины с бракованной pruzhynoj внутри? Может, мы и не veki вовсе, а так, вечные maltchiki, похожие на уродливых кукол, чтобы Bogu или Gogu не приедалась красота?

И есть ли в этом мире механик или ювелир, способный починить проклятую pruzhynu у нас внутри? Что с нами станет, если у нас забрать наше молоко, нашу britvu, нашего Людвига вана? Можете ли вы представить себе кукол, у которых отобрали igrushki? Можно ли будет продолжать ими играть или придется отправить на pomojku?

Мне кажется, Bog или Gog специально сделал нас такими, и мы его zhutko забавляем. Он сидит там, старый kashka, скучает, смотрит сверху вниз, может быть, читает свою кристаллографию и кажется себе bezumno одиноким, а потом вспоминает о своих maltchikah и улыбается, и потирает rukery. Именно поэтому мы навсегда останемся такими - maltchipalchikami, передающими из поколения в поколение свою britvu, свои givnodavy. И, конечно же, своего Людвига вана.

Итак,
Бери свой нож, перехвати поудобнее биту, намотай на кулак цепь. Твои правила, твоё небо, твоя молодость! Наркотики и насилие, азарт и перехватывающий дыхание адреналин, вперед, ноги-ноги-ноги!!
Смеясь растянутым в жуткой, зубасто-клыкастой улыбке ртом, бей, лупи, вали! Ухаха-ха-ха-хааа!
Старушки подтвердят алиби, в баре подольют еще «молока с ножами», сердце колотится в страстном желании рвать-мять-драть. Это красиво, красиво, как лужица крови на асфальте, как раздробленный череп бедолаги старикашки, как белые груди с торчащими сосками в разорванном вороте блузки. Эти крики льются словно стаккато Людвига Вана, заполняя, наполняя уши музыкой боли, музыкой торжества силы.
Станцуй, спляши своими говнодавами по их головам, выдай смертельную чечетку, смейся, смейся раскинув руки, подставив лицо небу, лови снежинки, слизывай их пополам с кровью, так слаще, так вкуснее, так правильнее.
Танцуй, пока молодой. Танцуй на костях моралистов и святош. Круши, жги, сбивай в кровь кулаки, бунтуй.
Молодость … она с нами случается ненадолго. Горящие угольки зашипят, гасимые водами рутины. Ты почувствуешь, как изменится мир внутри тебя, как усталость раньше времени отведет тебя в спальню, уложит, утомленного на холодные простыни. Тебе захочется иного. Инстинкты подскажут. Захочется продолжить себя, захочется стабильности, заботы, собственного домашнего очага.
Добро и зло. Инь и янь. Извечное, непременное, мирозданием предопределенное противоборство двух сил, двух воинств, дарующее равновесие. Две стороны, на ополчении у каждой из которых стоит своё воинство. Будет ли человек человеком, если его лишить права свободного выбора своей стороны? Или он превратится в сломанную игрушку, не способную к проявлению своих личностных, внутренних стремлений и индивидуальности? Мы – это не только и даже не столько физическая оболочка, мы – это наши желания, наши собственные ошибки и наша свободная воля.
Всмотрись в свою душу, взгляни внутренним зрением на цвет своих доспехов. Чьи знамена реют над твоей головой? Приготовься к сражению длинною в твою жизнь.

Первое, что привлекло мое внимание к книге, - это ее популярность. Второе, что помогло мне дочитать ее - интересная идея. Но что-то определенно пошло не так, и я оценила ее как слабую работу.
Мне действительно понравилось проведенное с книгой время, ведь Энтони Берджесс пишет достаточно красочно, хоть и требуется некоторое время для привыкания к языку "надсат", который представлен в романе. Также события действительно меня захватили полностью, хоть и неподготовленному читателю они могут показаться чересчур мерзкими. Было и любопытно отслеживать поведение Алекса, пытаться понять как такая антиутопия возникла. Но по итогу при прочтение последних страниц я разочаровалась. Мне не хватило в них правдоподобности, я не смогла поверить автору в некотором плане. Ведь изначально главной идеей был заявлен вопрос о лишении человека воли совершать поступки, превращая его в "Заводной апельсин". Что же по итогу? Эта тема в какой-то момент растворяется у всех на глазах, и главный герой приходит к выводу, который совершенно ниоткуда не вытекает.

Впервые этот роман я читала около 10 лет назад. Могу сказать, что тогда он у меня вызвал больше отрицания, чем сейчас. Видимо с возрастом шокировать меня уже намного сложнее.
Тот сленг (русские слова, написанные латинской транскрипцией), который используют главные герои, уже не удивляет, и не вызывает трудностей при чтении, как я помню было первый раз.

Еще один интересный факт, о котором я раньше не знала: роман был написан в период, когда автору поставили диагноз опухоль мозга, и со слов врачей ему оставалось жить меньше года. Врачи, как мы знаем сегодня, ошиблись – Берджесс прожил ещё 33 года, зато это стало очень сильным толчком заняться писательством.
Кроме этого, определенный отпечаток наложила на книгу история с супругой автора. Будучи беременной, она была изнасилована и избита; после потеряла ребенка, впала в депрессию, позже спилась и умерла от цирроза печени.

А теперь о самом романе…
Мне кажется, что это одна из тех книг, о которой многие слышали, но мало кто решается её читать, в основном, потому, что ей предшествовала репутация шокирующей книги о насилии.

Алекс - явный социопат, который ничего не чувствует по отношению к другим людям. Их боль, их страдания, их чувства - все это не имеет для него значения. Ему нужны острые ощущения, будь то сексуальное или физическое насилие.

Все было бы обыденно, если бы автор представил главного героя обычным отморозком, но нет!
При всей своей порочности Алекс страстно любит классическую музыку. Особенно он обожает Бетховена. Он культурен, и хотя его культурность, очевидно, не равна цивилизованности и доброте (что он сам не преминул подчеркнуть), она ставит его на ступеньку выше обычного хулигана. Кроме того он думает о будущем.

Но будни, а точнее ночи Алекс и его банда проводят в зачистке кварталов от бомжей, алкоголиков, конкурирующих банд, не пренебрегая посягать и на «мирных» жителей.
Одна из таких историй привела к тому, что в 15 лет Алекс попал в тюрьму.

В 17 лет его решили «вылечить», напрочь отбив у него тягу к любому виду насилия. Теперь он чисто физически не может совершит преступление. Но значит ли это, что он не хочет этого делать?

Я не собираюсь отрицать, что книга содержит насилие. В ней есть длинные описания отвратительных преступлений, они очень яркие, полные какого-то животного возбуждения.
Однако Берджесс не прославляет насилие, и это роман не о насилии как таковом. Скорее, это исследование морали свободы воли. О том, лучше ли иметь право быть плохим, чем быть «условно» хорошим.