Волшебная гора

Намерение прочитать «Волшебную гору» появилось у меня с той далекой поры, когда мне захотелось ознакомиться с «Будденброками» , о чьем существовании было узнано из подростковой книжки, и я искала этот роман на полках магазинов, но если и находилось что-нибудь томасоманновское, то только «Волшебная гора». Мое намерение укрепилось, когда я прочитала-таки «Будденброков» и поняла, что с превеликим удовольствием ознакомлюсь и с другими творениями автора. Хотя тут возникло кое-какое отклонение от ожиданий. Ну, вы понимаете. Тот самый момент, когда ожидаешь сказочной зачарованности, а получаешь санаторий для туберкулезников. Хотя у Томаса Манна, в общем, одно другого не исключает.

Молодой Ганс Касторп отправляется в санаторий, расположенный в горах, дабы навестить своего кузена и поправить здоровье – совсем чуть-чуть, сущие пустяки, так, благотворная атмосфера, чисто для профилактики... Его пребывание там ограничено тремя неделями, но вот незадача – кажется, и это ничтожно малое время выдержать не так-то просто, уж больно сложно привыкнуть к здешнему климату, да и порядки в санатории странноватые. Но Ганс Касторп неожиданно обнаруживает, что время здесь идет совсем иначе. Вот уже скоро отъезд, но уезжать совсем не хочется… И наш герой даже рад, когда повышенная температура и уверения врача, что он уж конечно болен, позволяют ему остаться «здесь наверху». Так и пропал наш Ганс Касторп на долгое, долгое время. А потом, благодаря грозе… Ну да рано об этом.

Роман оказался философским, весьма основательным и в целом хорошим, но странным до крайности. Томасу Манну каким-то непостижимым образом (то есть, постижимым, но трудноуловимым) удалось вовлечь читателя в совершеннейшее безвременье, в место, откуда время плавно стекло «вниз», а «здесь наверху» остались только ничтожные его остатки, смешанные с распорядками санатория и медленными, но обильными потоками мысли. Так что вместе с Гансом Касторпом очень скоро впадаешь в оцепенение и не хочешь двигаться дальше. Поначалу, правда, в голове гремит голос, мол, убегай из этой западни, Ганс, беги что есть мочи! Но потом это проходит. Что там дальше? Непрекращающийся уморительный говор доктора Беренса? Кровопролитные религиозно-политико-нравственные споры Сеттембрини и Нафты? Курсирующая тут и там мадам Шоша? Да бог с ними. Куда как лучше полежать на балконе и посозерцать зыбкую бесконечность.

Наверное, из-за этого роман и пошел у меня неожиданно тяжело. Причем и читалось вроде как интересно, и язык у Томаса Манна – дай бог всякому, а страницы все равно преодолевались с усилием. С такой книжкой бы в горы на пару-тройку месяцев, время наверняка будет переживать те же метаморфозы, что и в романе. Хотя, тогда из-за концовки можно было бы и схлопотать удар. Коротко и прочувственно: вот уж поистине гроза так гроза! Во всех возможных и невозможных смыслах.

Повторюсь, странная, но безусловно завораживающая вещь.

"Волшебная гора" одна из священных коров мировой литературы XX века, на которую всякий уважающий себя читатель рано или поздно обязан замахнуться. Их не так много, на самом деле, книг, из обязательного списка, о которых нужно иметь представление не по ридерс-дайджесту, а из собственного опыта чтения, хотя бы даже и не уразумев львиную долю высот и глубин, что открывается критикам и литературоведам; хотя бы даже общий вердикт относительно них был: "Нечитаемо!" Маншмаль, Федя, маншмаль, в смысле - надо. Ну вот навскидку: "В поисках утраченного времени" (хотя бы первую часть, "В сторону Свана") Пруста; "Улисс" Джойса; "Игра в бисер" Гессе, "Радуга тяготения" Пинчона, "Человек без свойств" Музиля, какой-нибудь из "Тропиков" Миллера.

Сподвигнуться ужо на "Волшебную гору"я давала себе задание прошлым ноябрем, когда читала "Против правил" Никиты Елисеева, который кроме того, что очень интересный критик, еще и перевел этот роман. Не знаю, как сложились бы мои отношения с книгой, доведись прочесть ее в переводе Елисеева, но достался тот, что был сделан Верой Оскаровной Станевич и Валентиной Николаевной Курелла еще в пятьдесят девятом году. И это оказалось не самым приятным чтением.

То есть, на беллетристику я и не рассчитывала, хотя, справедливости ради, "Молодые..." и "Зрелые годы короля Генриха IV" авторства старшего брата великого литератора Генриха Манна - куда как приятное чтение, мы с подружками оба тома еще в седьмом классе одолели. Томас не Генрих и трафить читателю занимательной книжкой не намерен. Книга строится на принципе: Тебя никто сюда не звал, но уж коли забрел - пеняй на себя и, как у всякого модернистского романа, сюжет имеет весьма приблизительное значение. Несомненным плюсом чего является возможность пересказать его, не опасаясь спойлером испортить читательское впечатление.

Итак, молодой человек Ганс Касторп, сирота со средствами, отправляется в горный санаторий "Волшебная гора", чтобы навестить своего кузена Иоахима, который лечится горным воздухом от туберкулеза. Ганс не намеревается пробыть там более трех недель, однако застрянет, (забегая вперед), на семь лет. Отчасти потому, что доктора заведения начнут предполагать у него заболевания, на предмет которых нужно бы обследоваться и подлечиться на всякий случай. Главным же образом потому, что встретит здесь людей, которые наполнят его жизнь более качественным, сложным, интересным содержанием, чем все, с кем имел дело "внизу".

Изолят санатория предоставит Гансу возможность более полной реализации, своего рода прообраз искусственно смоделированной виртуальности, где можно найти все, что требуется душе и телу: два наставника: просветитель Сеттембрини и выкрест-иезуит Напфа - каждый из которых придает мыслям Ганса собственный вектор, а поскольку оба пребывают в перманентом диспуте, где ни одна сторона не может одержать окончательной победы, то общение с ними избыточно утоляет ментальный голод.

Сердечная привязанность тоже имеется, куда же без нее, да не абы-какая, а самая, что ни есть Femme fatal - супруга высокопоставленного российского чиновника, киргизская аристократка мадам Шоша. Вялотекущий роман в атмосфере особенно чувственного настроя, сопутствующего, по уверениям многих авторов, чахотке, развивается до странного медленно, достигая кульминации к завершению первого тома. Ночь любви герои переживут после костюмированного маскарада, названного вальпургиевой ночью и обменяются "внутренними портретами" - рентгеновскими снимками грудных клеток. Еще прекрасная дочь чингизидов подарит Гансу серебряный карандашик (в пару к уже имеющемуся у него карандашу фаллических размеров и очертаний - дару бывшего одноклассника к которому Ганс неровно дышал. После чего дама покинет Волшебную гору, оставив поклонника.

Ее отъезд совпадет по времени с возвращением в мир Иохима, которого атмосфера санатория глубоко угнетает. Он военный и вернется в полк, несмотря на предостережения и угрозы врачей. Парадоксальным образом, больной юноша покидает санаторию, а его здоровый кузен остается там, не в силах расстаться с зачарованным миром (хотела сказать "под холмом", но тут с точностью до наоборот, хотя аналогия ясна). Вернутся они тоже почти одновременно. Иоахим, болезнь которого перейдет в необратимую стадию, приедет умирать. Блистательная Клавдия Шоша прибудет в сопровождении господина Пепперкорна, в высшей степени харизматичного магната, который немедленно станет новым центром притяжения Волшебной горы.

Не останется равнодушным к очарованию седовласого Гэтсби и наш герой (хотя как по мне, манера Пепперкорна изъясняться многозначительными недомолвками более всего напоминает "телеграфный" стиль Джингля из диккенсова "Пиквикского клуба". Пепперкорн, кроме прочего,знаток различных ядов и он не найдет ничего лучше, чем картинно покончить с собой посредством шприца, филигранно выполненного из драгоценных материалов в виде имитации змеиных челюстей. Стоит ли уточнять,что введенный яд тоже будет змеиным.

В этом, как мне представляется, основная метафора "Волшебной горы": мелкие люди, мающиеся бездельем, придумывающие способы бегства от жизни в придачу к тому, какое уже совершили, приехав сюда. Пустота, многозначительно раздувающая щеки в тщетном желании стать значительной. Нечто, что хотело бы быть Касталией, но до дивного нового мира, созданного гением Гессе в "Игре в бисер" и героям, и их автору, как до Луны пешком.

Спойлеры!

После прочтения "Братьев Карамазовых" в любой книге я тщетно искала достойного этой книги соперника. Наконец нашла. Только еще одного писателя я могу допустить в этот дуэт, создать триумвират гениев мысли и духа. Такой осмысленности каждого слова, каждой идеи, каждого жеста героя я никогда не встречала и боюсь, что уже не встречу. Этот неприподъемный том забрал у меня столько сил и времени, что, казалось, будто в этом санатории все семь лет прожила я, а не Ганс Касторп. Последняя перевернутая страница - это смесь горечи от конца, восторга от пережитого и радости от того, что мои интеллектуальные мучения закончены. Часто приходится удостоверятся, что какая-то книга прочтена не в свое время, слишком рано или слишком поздно. Вместе с каждой страницей я уверялась, что нашла своего друга. Все книги проглатываю быстро, как в печи сжигаю, а эту выпивала по каплям.

Главным героем здесь выступает совсем не Ганс Касторп или санаторий, главное здесь - Время. Читая, ощущала, как Оно вязкой патокой струится сквозь пальцы, обволакивает разум и, убаюкивая, погружает меня в сон о Волшебной горе. Оно мчится и ползет, оно отмеряет нашу жизнь и руководит нашим сознанием. Оно может подарить весь мир, а может сжать его до мельчайшей частички, до крохотной песчинки.

Да, теперь я хочу отделить Главного героя от Действующего персонажа. Позволю себе такую вольность. А вторым и является Ганс Касторп - чистый лист, наивный парень с подвижной душой и жаждущим умом. За его разум борются Демон в виде иезуита Нафты и Ангел Прогресса в виде масона Сеттембрини. Они вьются над ним, борются за его внимание, применяя даже самые запрещенные методы, пускаясь на все, чтобы заставить его думать, даже на противоречие самим себе. "Уча учишься". Как Церковь и не связанные с ней консервативное течение не смогло справится с вызовом прогресса, сохраняя свою суть, так и Нафта уступил, так как не смог совладать с тенденцией, мощным оружием в руках Сеттембрини. Их взгляды противоположны настолько, что белое - это черное, если оно белое для одного. Как резкой чертой отделяет Прогресс от Церкви, живительную либеральную мысль от непривлекательной консервативной, так неумолимо рубит он и по географическому принципу, точнее по менталитетам народов, разделяя всех на Европу и Азию. Европа ведет 3:0. Несмотря на свою неустанную борьбу, Нафта и Сеттембрини - европейцы. В борьбу за право влияние мешался и третий персонаж, олицетворявший азиатчину - Питер Пеперкорн, выражавший преклонение перед сильным авторитетом, не подкрепленным какой-либо объективной силой. Для него нет ограничений: он любит, кого хочет, называет другом, кого хочет, делает, что хочет, но все перед ним преклоняются. Ганс Касторп также преклонился перед ним. Совсем не лестное определение для немцев, потому что Ганс Касторп не кто иной, как типичный немец, которого рисует Томас Манн, постоянно напоминая нам, что тут мог быть кто-то другой. Иоахим тоже немец, но он - военная доблесть и военный дух немцев, которого автор символично угробил задолго до конца, до момента, когда он мог испытать себя. А любовь Ганса Касторпа к азиатчине! Заставляет задуматься о том, какой видится родина Манну.

А теперь о санатории "Бергофф", этакой интернациональной солянке. Интересный путь проходит с ними Ганс Касторп, увлекаясь тем, что было модно, впитывая в себя то, чем жили они, перенимая у них то же ощущение Жизни и Смерти. Но все они - прошлый век, поэтому теряешь ощущение времени, поэтому только оговорки писателя о каких-то значительных датах могут помочь при ориентировании в пространстве. А потом вся эта идиллия прерывается Первой мировой, которая навсегда откинула старые порядки и сделала жизнь санатория невозможной.

Старая Германия - это тот самый младенец, которого разрывали две старухи в видении Ганса Касторпа. Молодые мальчики и девочки, весь цвет нации, которые гуляли по берегу, потом пошли с ним плечом к плечу в качестве пушечного мяса. Любят же эти писатели важные свои идеи в сны заворачивать!

А все оставшееся за кадром - это непосредственный сюжет (очень интересный), увлекательные монологи Сеттембрини, диалоги Сеттембрини с Нафтой и многочисленные смерти (а что еще ожидать от туберкулезного санатория). Весь объем разнообразных идей просто не поддается перечислению, но пытаясь охватить их всех, я понимаю, насколько эта книга неповторима.

Фух, везет же мне в последнее время на "кирпичики". Вот еще один осилила. Может около месяца у меня это заняло, так как была в аудиоформате. И если бы не прогулки пешком до работы и обратно, то я точно бы под нее уснула))) Во -первых голос у чтеца такой мягкий и приятный, ему бы сказки читать)) Во-вторых, большая часть книги философского характера. Начиналась она как художественное произведение. Ганс Касторп, молодой человек, приехал в горы в туберкулезный диспансер навестить своего двоюрдного брата Иохима, но спустя время он оказался болен туберкулезом и его поэтому оставили там надолго. В санатории было много посетителей, с некоторыми он сблизился. А что делать когда ты далек от дома? Они начали размышлять о жизни, смерти, судьбе, разговаривать об этом. Мне не хватило каких-то действий, движения, может даже приключений. Некоторые рассуждения мне были интересны, например, про кожу человека или яд. Но в целом произведение скучноватое.

При начале прослушивания , роман мне по своему замыслу напомнил   Дино Буццати - Татарская пустыня,  где  герой тоже думал, что ненадолго приехал в крепость (тоже, кстати высокогорную), а остался там на всю жизнь. (мне сдается что Буццати и писал свою книгу под впечатлением Манна). Так же и нашего героя начали засасывать и не отпускать зыбучие пески времени, как героев  Кобо Абэ - Женщина в песках.  Я уж думал, что и его постигнет печальная судьба обитателей санатория. Ан, нет , удалось ему таки покинуть волшебную гору. Покинуть или спуститься? И почему гора волшебная?. Гора эта, в моем представлении, словно чистилище. Но не в Дантовом изложении, поскольку у героя нашего нет обозначенных в Божественной комедии грехов. Скорее это очищение души от скорлупки земной суеты и наполнение ее божественными смыслами. Чтобы вместе с ними подняться в рай. Ан нет, наш герой, вырвавшись из оков своей волшебной горы, попадает, наоборот в ад, чем автор, имхо , показывает всю абсурдность и несовершенство человеческого общества...

Здесь, едва ли не в каждой второй рецензии, автора упрекают в затянутости книги. Да, в аудиоформате это почти сорок часов прослушивания. Но книга мне нисколько не надоела, а ,скорее поразила своей глубиной. Поразил автор своей широтой и глубиной познаний. Практически всего. Это и анатомия , биология , ботаника, физика, химия с их макро- и микрокосмосом. Много философских рассуждений о времени, религии, обществе.. Есть и хрупкая, не получившая, к сожалению, логического завершения, любовная линия. Всего не перечесть и здесь аудиоформат книги мне больше мешал. Я не успевал погрузиться в эту глубину и осмыслить ее. Поэтому хочется неспеша перечитать ее , смакуя каждую фразу  и каждый абзац.

Многие критикуют исполнение книги Вячеславом Герасимовым. Но я уже привык к его слегка иронично-насмешливому голосу и полюбил его.

Это моя первая  прочитанная книга Манна, где я с места рванул в карьер и упал на гвозди его острых умозаключений. Я выбрался из этих хитросплетенных терновых зарослей и ,несомненно, продолжу знакомство с его произведениями. А с чего продолжить? Надеюсь, что вы мне посоветуете) Вот и все...

Санаторий "Берггоф" для туберкулезных больных находится в Альпах. Есть здесь неизлечимые пациенты, есть те, кто приехал лишь поправить здоровье и есть абсолютно здоровые, кого устраивает распорядок и атмосфера, которая царит на горе. Ганс Касторп, инженер-кораблестроитель, только что закончивший университет, приехал навестить своего двоюродного брата Иоахима и погостить у него какое-то время. Молодой человек так часто повторяет, что он здесь всего на три недели, а потому распорядок, установленный для пациентов для него не обязателен и даже вступает в жаркие споры по этому поводу, что понимаешь "э, нет, парень, ты здесь надолго." Так и случилось. Касторп из гостей санатория переходит в категорию пациентов, а вместе с этим происходит трансформация взглядов, мировоззрения. Вот, собственно, и весь сюжет. Здесь не будет стремительно развивающегося сюжета с погонями и интригами, философские рассуждения, беседы, составляют основу романа.

Лечебница воистину интернациональна. Манн рисует многочисленные психологические портреты ее обитателей, представителей разных возрастов, социальных слоев, профессий и национальностей. Люди. Судьбы. Автор определил рамками санатория замкнутое пространство, своеобразную страну на горе, мирок, обитатели которого хоть и общаются с равниной, но живут своей отдельной, оторванной от этого мира жизнью. Дух горы убивает дух равнины. Зона абсолютного комфорта и ничегонеделания затягивает, не отпускает вниз, лишь немногие решались дезертировать. Выспавшись, вкусно и обильно перекусив, пациенты совершали прогулку. Затем, полежав на балконе в шезлонге, можно было предаться развлечениям. Посещение лекций, музыка, танцы, игра в карты, раскладывание пасьянса, флирт и беседы, беседы, беседы. О религии, вере, любви, морали, образовании, науке, искусстве, политике, болезнях, войне, жизни, смерти и о времени...

Санаторий "Берггоф" - беззаботное общество, где время "герметично", нескончаемый праздник жизни посреди смерти. Каждый день в санатории умирает кто-то из пациентов, но больные ведут себя так, будто они вечны. Впечатление, что все уже привыкли к смерти, как к неотъемлемой части жизни. Можно ли к этому привыкнуть? Томас Манн стремится показать, что к чужой "да", но не к своей. Жизнь на горе иллюзия, жизнь на равнине реальность.

Шикарная книга, чисто манновская, язык, стиль, все отточено. Шедевр, однозначно, но шедевр не из легких. Читать надо спокойно, неспешно, оставляя время на раздумья. Мне было сложно и не все "по зубам", но финал... До чего же актуально.

"История об обитателях дорогого туберкулезного санатория в Швейцарских Альпах, где время течет незаметно, жизнь и смерть как бы утрачивают смысл и значимость, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту.
Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность - для обитателей санатория все эти чувства словно отмечены тенью небытия.
Кто-то из них выздоровеет и навсегда покинет Альпы. Кто-то умрет.
Но никто еще не знает, какой будет его судьба..."

Произведение такого масштаба, что мне как-то трудно собрать мысли в кучу и выразить все свои впечатления. Может быть, еще и потому, что вызывала эта книга по мере прочтения у меня мысли совершенно противоположные - от "как здорово написано!" до "блиин, бросить ее что ли". Прочесть ее хотела очень давно, привлеченная хвалебными отзывами да и аннотацией - мне нравятся истории, происходящие в таких вот замкнутых пространствах, как этот санаторий, с ограниченным кругом действующих лиц.
В романе очень много рассуждений, философских моментов, наиболее часто приводятся рассуждения о времени. И оно оказывается совершенно разным здесь, на вершине, и там, на равнине. ИМХО, время в этой книге стало практически самостоятельным героем.
Главный герой приезжает погостить к своему двоюродному брату в санаторий, который по сути оказывается ограниченным мирком, со своими условностями, обычаями, порядками. И он, вынужденный принять все это, начинает как бы расти духовно, в нем обнаруживается не ведомая ранее страсть к рассуждениям, к философствованию, к овладению различными науками. Он, выражаясь высокопарно, начинает странствовать духом. Наиболее интересными мне показались два оппонента, два постоянных спорщика - Сеттембрини и Нафта. И читать и вникать в их споры было тем интереснее, что ведь этот спор по сути ведет сам с собой один и тот же человек - автор. Это он высказывает совершенно противоположные точки зрения и мнения по различным вопросам, сам с собой соглашаясь и непримиримо сам себе возражая.
Пока читала книгу, очень часто возникало ощущение присутствия в этом горном санатории. Может быть от того, что вся книга очень атмосферна. Автор настолько полно передает и представляет нам эту самую атмосферу, что ощущение присутствия становится реальным. И еще...не покидало ощущение того, что главный герой приехал к брату все-таки совершенно здоровым. Что это было - намеренное желание заболеть? Или просто нежелание возвращаться на равнину и окунаться с головой во все, неизбежно возникающие при этом проблемы? Такое впечатление, что его болезнь скорее психологического порядка, нежели физического.
Вобщем, впечатление от книги осталось более чем странное. С одной стороны, я в совершенном упоении читала многие главы и рассуждения, потому что именно то, КАК пишет Манн, мне понравилось очень! Но!... При всем при том, что удовольствие от чтения я получала огромное, что мне было интересно, к чему же все-таки ведет сюжет, порою мне хотелось книгу захлопнуть и более к ней не возвращаться. Не раз возникала мысль о том, что если бы сократить все эти рассуждения раза этак в три, то книга бы от этого только выиграла. Но, вместе с тем, я понимала и то, что без всех рассуждений этой книги просто бы не было. Точнее, это была бы уже совершенно другая книга, другая история.
Я повторюсь, книга странная...впечатления странные..... Я нисколько не жалею, что прочла ее.
Но советовать буквально всем не взялась бы.

Книга странная. И несмотря на оценку, скорее, не понравилась. Хотя первую половину (а это, на минуточку, страниц четыреста) я была в восторге: на мой взгляд, автору удавалось соблюсти баланс между всеми составляющими хорошей литературы – психологией героев, развитием сюжета и заложенным смыслом.

Когда Ганс Касторп приезжает навестить двоюродного брата в санаторий для туберкулёзных больных, для него всё ново. Он подмечает особенности его жителей, какие-то уже сложившиеся традиции. Чему-то удивляется, над чем-то насмехается. Постепенно признаки болезни проявляются и у него. Отпуск увеличивается. Приходит осознание изменившейся ситуации, и Ганс начинает превращаться в такого же чудака, как и другие обитатели санатория. Например, в человека, который кичится своей температурой. Ведь если она устойчиво высокая – значит, ты – свой. А Касторпу хочется быть «своим».

Размышления автора о сути бытия замечательно вписывались в эту канву. Но чем больше Ганс становился «своим», тем больше Манн растекался мыслью по древу – на первый план вышли долгие пространные разговоры, не подкреплённые никакими действиями. Причём круг тем стал шире. По ходу повествования автор их как-никак связывал: герой хочет быть военным – поговорим о службе в армии и политике; герой заинтересовался медицинской тематикой – расскажем не только о том, какие книги он купил, но и дадим краткий пересказ их содержания; да и обычные дискуссии, когда слово за слово – и… В общем, суть да дело, и всё чаще такие философствования стали казаться мне просто неуместными. Интересными – да, но в данном контексте я перестала понимать, зачем автор написал тот или иной монолог/диалог. Я перестала понимать, зачем я это читаю. Раньше это была история молодого человека, вынужденного поселиться в санатории. История его адаптации к новой реальности. Теперь же она трансформировалась в непонятно что, и финал – под стать.

Если же это философский труд, а Всемирная сеть утверждает, что в данном романе автор «дал панораму идейной жизни европейского общества в канун мировой войны», то Манн, на мой взгляд, слишком увлёкся. В итоге, получилось какое-то словоблудие, когда слов красивых много, а действий никаких. Все эти мысли можно было оформить и в более короткую и интересную форму.

И она действительно тяжело больна. Как ни странно - больна и глупа. Не знаю, понятна ли моя мысль, но если человек глуп, да впридачу еще и болен - это на меня как-то особенно действует, такое сочетание, наверное, самая печальная вещь на свете.

Очень странная книжка. Мучал ее с месяц, для меня это очень долго. Хотя, то, что в ней 900 страниц, меня немного оправдывает. Первое, что хочу сказать, это то, что надо было написать книгу от первого лица. По крайней мере, так было бы интереснее - лично мне. Главный герой такой загадочный, что его совершенно не понять, а вот залезть в его голову было бы весьма поучительно.
Второе - всю книгу меня не отпускало смутное ощущение, что а) Ганс Касторп намеренно заболел туберкулезом и б)Томан Манн попытался совместить задорный сюжет про умирающих людей и философский трактат в одном произведении.
Не могу сказать, что было скучно, но такой стиль меня утомляет. Мне было очень сложно сопереживать героям, потому что я плохо их прочувствал - в книге герои и сам сюжет похожи на задний фон для чего-то другого. А для чего - одному автору известно. Так что тем, кто хочет драмы, лучше идти читать Солженицына.
С другой стороны - книга атмосферна. Атмосфера санатория куда сильнее, интереснее и четче, чем все герои, вместе взятые.
Так что при прочтении складывается ощущение, что "там" ты был, а вот всех этих людей знаешь весьма поверхностно.
Странная книга. Ничего другого не могу сказать)

Очень сильно, вдумчиво, тяжело и тягуче. Будто ложку меда наматывают на ложечку (о, опять мои дурацкие ассоциации). Когда бралась за книгу вообще не представляла, что меня ждет. И поначалу все воспринималось как-то легче.
Книга без героев, книга без сюжета. Это просто полотно для рисунка мыслей автора, положенного на грунт почти реальной его истории. Почти, потому что Манн в отличии от Ганса сумел сбежать, не придав большого значения предостережениям врачей такого санатория.

Ганс молод и неопытен, но он крайне любознателен и умен. Он не просто размышляет о политике и философии - он взрослеет, растет, влюбляется, изучает себя и пытается принять таким, какой он есть себя и других. Так же как меняется его мировоззрение, меняется и его окружение. И каждый его собеседник, объект изучения не просто индивидуальность, а представитель конкретных взглядов, пороков, течений. Он вновь и вновь переосмысливает все. Детально, рассматривает с разных сторон. И очевидно, что стоит мне перечитать эту книгу через несколько лет, я тоже буду смотреть на нее совершенно иначе. На ее страницах настоящая магия!

Не смотря на то, что книга довольно тяжелая, от нее не хочется отрываться. Порой она читается как какое-то откровение и вызывает восторг, а иногда возникает чувство, что залез в какие-то дебри, которые лучше было бы обойти стороной - не нужно.

А в итоге будто за несколько дней действительно прожил несколько лет в обособленности, в которой нечем заняться, кроме переосмысления всего. И где же найти в реальности столько времени на тишину и собственные мысли, даже если в одиночестве?