Мистерии

Эта книга напоминала мне старую постановку - слишком прямолинеен сюжет местами, слишком внезапны поступки героев, казалось, что автор вспоминал про некие шаблоны и вставлял их в свое повествование, считая, что в любом случае "классические приемы" будут неплохо смотреться. Довольно легкий слог, хотя и скуповат местами, он не такой яркий и живой, как у Моэма.

В небольшой норвежский городок прибывает таинственный незнакомец, который представляется именем Юхан Нильсен Нагель. Нагель распространяет о себе слухи, довольно мрачные и странные, создает загадочной ореол вокруг себя, он привлекает внимание местного общества, но сам он, в свою очередь начинает собирает информацию о фрекен Хьеллан, местной красавице, у которой была помолвка в день его прибытия в город, о юродивом Минутке и Марте Гудэ.

Дагни Хьеллан предстает в контексте роковой прям женщиной, она пленит Нагеля, а оказывается, что до его приезда в город, она вскружила голову священнику и тот наложил на себя руки, от неразделенной любви. В нее также влюблен и Минутка. Постепенно прошлое Нагеля проступает, делая его все более отрицательным персонажем, а одержимостью страстью к Дагне приводит к печальному концу.

Роман местами был несколько зануден, хотя повороты в отношениях персонажей показаны достаточно добротно.

Странная. Очень странная книга. Это главный эпитет, который мне приходит в голову. Она напоминает "Замок" Кафки, "Сокрытие лица" Дали. Странные поступки, странные разговоры странного человека. Кто он? Откуда? Куда? Зачем? Что вообще происходит? Вопросы без ответа.

ГГ вызывал у меня одно только недоумение. Ни сочувствия, ни понимания, ни осуждения, ни сожаления я не испытывала. Резкие перепады настроения, приступы беспричинного счастья, навязчивые идеи, суицидальные наклонности и так далее и так далее... Человек явно нуждается в помощи психолога. А дураком при этом называют Минутку, который на редкость рассудителен, последователен и доброжелателен. Как причудливо бывает общественное мнение, однако. В свете такого состояния ГГ, его любовь, как и любовь вообще, видится мне теперь болезнью нервов, которую надо прям лечить у врача. Убить собаку любимой женщины, чтоб она не мешала предаваться страданиям под окнами дома. Серьёзно? А Дагни не только не шокирована. Ей будто и не важно вовсе. Она даже милуется с ним тут же. Однако шокирована я.

Кстати, Дагни видется мне русалкой, красивой белокурой девушкой с длинными волосами, которая, поет грустную песню про моряка... А потом, как в фильме про пиратов карибского моря, вдруг преображается, лицо её меняет гримасса демона, рот расширяется, издавая жуткий вопль и она бросается на... Марту почему-то... Эта седая девушка - единственный персонаж, который у меня вызывал симпатию. В ней мне видится какая-то недосказанность и загадка.

В общем и целом книга меня оставила равнодушной. Я вроде и понимаю, что она необычная, что она о страданиях и трагедия маленьких людей, что она вполне может оставить в душе другого человека след, но... И текст такой неровный, сбивчивый. То повествование идёт в прошедшем времени, то срывается на настрящее время. Прямая речь местами заменена просто абзацами. Будто книгу забыли отдать редактору для исправления всех этих косяков. Знакомство с автором прошло не слишком удачно, жаль. Но я не буду останавливаться. Может в других романах он откроется для меня другой стороной.

«Самая странная, самая страстная и самая живописная из всех книг Гамсуна — неповторимый калейдоскоп необъяснимых сплетений, загадочный тропический лес».

Название «Мистерии», как мне кажется, замечательно подошло бы для любого из ранних произведений Кнута Гамсуна, потому что все они, в сущности, рассказывают об одном и том же – мистериях чувствительной человеческой души. Индивидуалист Юхан Нильсен Нагель – типичный герой Гамсуна – и его противостояние обществу «людоедов», именно такой конфликт лежит в основе «Мистерий», и разрешение его, как всегда бывает в подобных случаях, предопределено.

Композиция романа достаточно необычна – для тех произведений, которые мы привыкли называть классикой: уже первое предложение книги «закладывает» в сознание читателя особое ожидание: «Весьма загадочные события произошли прошлым летом в маленьком норвежском городке на побережье»… Гамсун безусловно обладает особенным нарративным воображением: не раскрывая в полной мере прошлое своего героя, только намёками и случайными фразами он рисует образ столь загадочный, что каждый читатель может «понимать» его по-разному. Присутствие таинственного сохраняется и в дальнейшем: почти каждая глава романа имеет лаконичное и интригующее вступление, что создаёт общую магическую атмосферу, дополнительно усиленную рассказами о необъяснимых, иррациональных событиях, пересказами снов и т.д. Но внутри глав характер саспенса уступает место более выразительным «классическим» описаниям, безграничным монологам, экспериментальному потоку сознания и экспрессионистским пейзажам.

К слову о монологах, одна из героинь романа скажет про Нагеля «вы только и делаете, что объясняетесь и объясняетесь»: действительно, длинные и зачастую бессодержательные «выступления» героя выглядят странными и неуместными. Автор словно предоставляет Нагелю возможность излить обуревающие его чувства - смесь гордости и унижения, сострадания и презрения. Но не противоречивость является principium formale Нагеля, а его неспособность любить: ни себя, ни других, ни саму жизнь. В своих длинных монологах герой, разоблачая себя – или придавая таинственности, тут сложно сделать однозначный вывод - одновременно словно открывает слушателям их самих. Будучи сверхчувствительным человеком, Нагель обладает даром предвидения, и он прав, когда говорит, что «видит человека насквозь», но, кажется, заблуждается в отношении самого себя.

В какой-то момент Нагель испытывает переживание, сравнимое с озарением героя «Божественной комедии» в последней песне: «О, я сейчас снова увидел бесконечную внутреннюю связь всех явлений! Как это ослепительно!», - но только в отличие от героя Данте Нагель испытывает не «огромность ликования», а чувство собственной исключительности и ожесточение по отношению к другим («я чужой среди людей»). Для Нагеля, впрочем как и для его создателя, характерно, можно сказать, неколебимое стремление плыть против течения, готовность идти наперекор общественному мнению и отстаивать взгляды, как правило, противоположные мнению большинства. По смыслу романа именно отсюда и проистекает трагедия героя. Но возникает вопрос: зачем Нагель со странным упорством продолжает «метать бисер», почему он не уехал, не уединился где-нибудь в норвежской глуши? Из любви к человечеству или (принимая во внимание судьбу Гамсуна) из амбициозного и не лишённого тщеславия желания изменить мир?

Как писал в 1908 году Куприн, «теперь имя Гамсуна на устах у всех образованных русских читателей», а после Второй мировой войны имя норвежского писателя было напрочь забыто, почти вычеркнуто из истории литературы: поддержка фашизма, восхищение Гитлером - это сложно понять или не замечать. По всей вероятности, эта часть истории Гамсуна-человека постепенно «забудется», по крайней мере, не будет столь пугающей и разочаровывающей, но Гамсун-писатель – исключительно с литературной точки зрения – останется в истории как великий мастер. Хотя сам он, наверное, стремился стать величайшим.

Поводом к прочтению “Мистерий” явилось то, что это любимый гамсуновский роман Генри Миллера. Я начал читать Гамсуна именно с подачи Миллера и когда узнал, что лучшим он считает не “Плоды земли”, а именно этот роман, то исполнился желанием прочесть “Мистерии”. Правда Миллер своим любимым произведением Достоевского называет “Вечного мужа”, что уж крайне странно. По моему мнению, повесть по своей силе не дотягивает уж точно до лучших романов Федора Михайловича. Я бы не назвал её даже лучшей из повестей. Правда, думаю Генри Миллеру все же виднее, что считать любимым, а что нет.

Я еще, когда читал "Голод" подметил, что Кафка позаимствовал у Гамсуна манеру письма. Только в "Голоде" у читателя нарочно вызывались лишь чувства стыда за главного героя и отвращения. В "Мистериях" Гамсун решил несколько поэкспериментировать с чувствами читателя. Вот главный герой вызывает сильнейшее сочувствие в виду благородства его поступка, вот испытываешь к нему отвращения за его низость, вот испытываешь за него стыд в виду нелепости его действий, вот испытываешь за него тревогу, так как он никак не пытается отвечать своим обидчикам. И все так увлекательно, резко и жестко написано, что можно только подивиться на талант автора.

Роман построен в стиле нагнетания ситуации. Плавное повествование сменяется резким кризисом и какой-то развязкой, этаким бурным потоком эмоций и чувств. Плавное повествование неожиданно перетекает в поток сознания главного героя. И вот главный герой из оригинальной и благородной личности превращается в ублюдка. Как это всё-таки у Гамсуна получилось занимательно.

Также довольно любопытной явилась критика Льва Толстого в этом романе. Главный герой говорит, что он не любит Толстого, что он любит лишь “Войну и мир”, “Анну Каренину” и прочее, но не самого автора этих произведений. Он обрушивается с критикой на его нравственное учение, которое он полагает результатом жизни любого одряхлевшего старика.

Я где-то читал, что эти мысли главного героя соответствуют и мыслям Гамсуна.

Все же я не думаю, что уместно приравнивать Толстого к вполне ординарному и обычному старику, который, нагулявшись, вдруг принимается учить молодежь уму-разуму. Толстой участвовал в боевых действиях, занимался педагогической деятельностью, разрабатывал даже собственную методику преподавания, был защитником в суде, писал эпические повествования и в тоже время всю жизнь внутренне терзался и раздирал сам себя мыслью о неправильности своей жизни. Эта личность уж точно не была ординарной.

Нельзя упустить и влияния Достоевского на Гамсуна в этом романе. И не только в том, что главный герой предстает в облике злодея и героя, лжеца и честнейшего человека, но и вообще фабулы истории. Некая странная, неадекватная отчасти личность приезжает в незнакомый город, где производит фурор в обществе и становится частью крайне странных, забавных и трагических событий. Есть здесь что-то от "Идиота". Только в противовес кротости и смирению князя Мышкина перед нами в "Мистериях" предстает тип, чуть ли не маниакально активный. Дерзкий и изломанный душевно. Я бы даже сказал Настасья Филипповна в мужском обличии, только это будет не совсем верно. Это уже своеобразный гамсуновский психопатический тип, который был выписан прекрасно.

P.S. Частенько повествование неожиданно перетекало в какую-нибудь безумную фантазию главного героя, которую он выдавал за реальный факт. “Юхан Нагель – одна история охренительней другой” – неплохое бы было название для этого романа.

Любимый писатель заставил меня попотеть над этой книгой. Уж как легко шло чтение того же самого "Голода", которое лёгким никак нельзя назвать, так тяжело мне дались "Мистерии".
Начало было интересным. В небольшой городок приезжает некий господин. Ну, приезжает и приезжает, мало ли кто может приехать.
Но, он тут же вляпывается в историю, которая характеризует его с положительной стороны.
Ого, думаю я, какое благородство вступиться за сирого и убогого.

Да, этот благородный поступок подкупил.
Но, затем события стали развиваться так не предсказуемо и сумбурно, что хотелось с раздражением захлопнуть книгу и забросить её в дальний угол.

То этот господин сорит деньгами, одаривая всех униженных и оскорбленных. То он чернит себя в глазах тех, кто ему симпатизирует. То он один имеет правильное мнение, а остальные тут просто погулять вышли.
Если кратко, то в его поступках не было никакой логики.

А когда пошла любовная пляска, то хотелось просто обнять и плакать. Марту только вот жалко. Наивная она.

Но, финал всё же получился шикарным. Хотя и вырвалась у меня однажды фраза:

• Что ж ты так убиваешься, ты ж так не убьешься.

В этой удивительной книге сошлись две любимые мои литературные темы: необычная личность и маленький сонный городок со своими скрытыми от посторонних глаз тайнами и загадками. Автор норвежец да и действие разворачивается в богом забытой глуши в дальнем уголке фьорда в конце ХIХ века. Однако любителям Скандинавии не стоит ждать от романа привычного местного колорита. Здесь, скорее, придется заглянуть в глубины человеческой души.
Главный герой романа очень своеобразный человек - агроном Юхан Нагель, который далеко не агроном, и как выясняется, вовсе даже не Нагель. Да и человек ли он вообще? Личность с необычайным воображением, невероятно развитой интуицией, искатель приключений, остро чувствующий, думающий, эмоциональный и порывистый, живущий в мире грез и фантазий. Он мизантроп, не признает власти толпы и общественных норм, но искренне увлечен человеческой натурой и влюблен в каждого человека в отдельности.
Есть тут и роковая местная красавица. И безумная страсть. И сказки. Много сказок. Вообще, есть в сюжете что-то напоминающее историю "1001-й ночи": пока поклонник владеет вниманием возлюбленной, он жив, а дальше уж кого на что хватит.
Хотя роман этот, скорее, развлекательный, чем интеллектуальный, голодный разум легко найдет в нем достаточно интересных рассуждений о человеческой природе и величии гения, о религии и душе...
И вряд ли удастся избежать учащенного сердцебиения даже самому искушенному читателю, настолько это страстный, импульсивный текст.

Если бы я называла этот роман, я бы назвала его "Наваждения". Наваждением является главный герой, врывающийся в жизнь маленького городка в своем желтом костюме, растревожив местное общество, наваждениями являются его прогулки по лесу, единство с природой, наваждениями являются рассказы, которые он охотно расточает всем жителям городка, наваждением является его внезапная любовь, наваждения – его рассуждения, мечты, восприятие... Но такими же наваждениями являемся все мы, и то, что главный герой склонен не соглашаться со всякими там истинами, только лишний раз это доказывает.

Но роман называется "Мистерии".

Мы – посвященные в мистерии Нагеля, странного человека со странными понятиями и странным поведением, которого бросает из крайности в крайность, который при всей своей проницательности умудряется наделать ошибок, на каждую восторженность припасти уныние, который не верит в великих людей и возможно поэтому отказывается от своей великости... Хотел ли он этого или его вело что-то, что так надрывалось внутри?

Из другой статьи в википедии:

Вот чего-чего, а фарса тут достаточно. Главной мистерией останется Нагель, потому что проникнуть внутрь через фарс тяжело. Но ощущение болезненности не покидает меня, а сам роман распадается на стеклянные кусочки, которые невозможно собрать – поранишь руки. Так пусть останется наследство Нагеля другим, кто сможет его оценить.

Ох, какая личность! Благородство, рядом с которым соседствует позерство, болтливость. Он доводит ситуации до абсурда, провоцируя собеседников.
Чего в нем больше, плюсов или минусов?
Его поступки сменяют один другой с калейдоскопической скоростью, к нему не применимы два цвета: черный или белый. Он весь состоит из оттенков и полутонов. Он меняет свою окраску как хамелеон.
Он живет в выдуманном им мире, переходя в него и обратно легко и просто. Но другим это видится только фантазией, им недоступна его образность.
Все его истории, что это: обман или нечто большее?

Иногда, кажется, что его поступки только желание произвести впечатление, пустить мыль в глаза. Странные выходки: с пошлым стишком, с собакой пастора. И тут же – добро должно быть тайным. Отдавая – испытываешь наслаждение.
Но его добро отдает какой-то ненормальной маниакальной страстью. Зло во имя добра? Необъяснимо. Мне непонятна и неприятна такая доброта.
Его любовь… Любовь?! Я бы не хотела, чтоб меня так любили.
Он все переворачивает с ног на голову.
Сумбур, сумбурное поведение, сумбурная жизнь. Он одинок, он не может быть с кем-то, с ним никто не может быть – это нельзя вынести. Он не принесет счастья.

Очень необычное произведение, яркое, оригинальное. Ты так много ждешь, а, кажется, что ничего не получила, или, получила максимум возможного, и еще долго будешь пытаться понять, осознать, постигнуть.

Пока читала, все подумывала о том, что давненько я рассказы По не перечитывала. В частности "Черт на колокольне" и "Бес противоречия".
В романе Гамсуна рассказывается про то, как некий Юхан Нагель приехал невесть откуда в небольшой северный городок, перебаламутил тихих обывателей и исчез так же внезапно, как и появился.
Вам в жизни никогда не встречались такие "неудобные" люди, которые все делают невпопад, не так как принято, т.н. "шалопаи" и "проходимцы"? Нет, ну в самом же деле очень досадные субъекты. Бередят душу, с такими пообщаешься, потом чего доброго и ночью не заснешь. Лично мне такие попадались на жизненном пути, поэтому к главному герою порой относилась без должного христианского сочувствия.
Приехал к достойным, порядочным людям аферист какой-то. Цыган настоящий, на скрипке играет, кольцо железное на пальце носит, да еще к девушкам незамужним пристает не хуже любого лица кавказской национальности.
Развлекал наш герой культурное общество как мог: то рассказывал свои сны, видения и грёзы, то ниспровергал авторитеты, начиная от Гладстона и заканчивая Толстым. То хватал скрипку и виртуозно Брамса исполнял. Попутно старался каждому гадость какую-нибудь сказать о ближнем. Мало-помалу стало закрадываться подозрение, что проиграл этот цыган (сам Нагель о себе сказал, что он свен - не знаю, кто такие, может и вправду норвежские цыгане) душу черту и теперь волей-неволей должен как можно больше за собой людей с пути сбить. То кошельки деньгами набитые на видном месте бросает, то дам совратить пытается, невесту молодую и старую деву за компанию... Но все это у него нескладно так получается, вроде как из-под палки. Дескать, черненький я, черненький, но все же беленьким сочувствую. Мефистофель-неудачник, короче. Ладно уж, спойлерить так спойлерить. Стойкими оказались добропорядочные бюргеры, никто на искушение не поддался и с пути праведного не свернул. Хэппи Энд. Торжество морали и нравственности. Ура.