Мистерии

Первое знакомство с творчеством К.Гамсуна получилось совсем неоднозначным: с одной стороны интересный сюжет, а, с другой - не совсем мой тип классической литературы.
Приехав в маленький городок Юхан Нагель вызывает у местных жителей живейший интерес к своей персоне, подогреваемый его поступками (например, пустой футляр от скрипки, яркий костюм, общение с Минуткой, яд в кармане на случай внезапного желания умереть). Нагель имеет свое особое мнение по всем важным вопросам бытия: о смерти, любви, искусстве, он с азартом вступает в споры. Любовь Нагеля, также как он сам, сумбурна, не совсем логична, с надрывом.
Также в книге очень ярко описана жизнь маленького городка, когда каждый новый человек дает повод к разговорам, оживлению повседневной жизни. Особенностью сюжета является недосказанность, пунктирность, автор дает читателям право пофантазировать, представить свой вариант развития событий.

В романе "Мистерии" Гамсун Кнут отправляет своего персонажа - эксцентричного Юхана Нильсена Нагеля - в небольшой норвежский городок. Поселившись в местной гостинице, Нагель пытается создать среди местных жителей образ сумасбродного, противоречивого и экстравагантного нигилиста (хотя и очевидно не отвергающего идеи христианской любви), постоянно устраивая различные скандалы. Делает он это не из праздного желания покрасоваться перед поникшими от скуки будней в норвежской глуши жителями города: пока все судачат о его желтом пиджаке и футляре от скрипки, наполненным грязным бельем, он пытается помочь юродивому Минутке и затворнице Марте Гудэ. Бесконечно завираясь и рассказывая "невыдуманные" истории своей жизни, Нагель дважды влюбляется, окончательно запутываясь где правда, а где ложь.

Сам роман написан в типичной для Гамсуна Кнута манере: не такой как все главный герой, завораживающие описания природы Норвегии, потоки сознания на несколько страниц текста. Большую часть романа составляют истории, которые Нагель рассказывает жителям города. И хотя эти истории позволяют понять отношение главного героя к его слушателю, его мысли и желания, сами по себе они достаточно непримечательны и докучны.

Роман полон рассуждениями о роли человека в жизни общества, о том, что есть доброе дело, и как его нужно совершать. И если в первой половине произведения Нагель придерживается своей идеи о том, что добро нужно делать тихо, непублично, то впоследствии сам же от нее отрекается, утопая в своих любовных треугольниках. Во время чтения романа возникает впечатление, что автор просто не знал, что делать с таким героем как Нагель, и потому уводит его в абсолютно другую сторону от намеченного в начале курса. Из-за чего остается впечатление некоторой двойственности, неоконченности: как будто бы теперь уже не Нагель, а сам Гамсун Кнут рассказывает нам "невыдуманную" историю, в которую мы, раскрыв от удивления рты, должны поверить.

Я очень люблю литературные произведения и художественные фильмы, которые закручиваются по следующему принципу: чужак\иностранец\бродячий артист\философ попадает в маленький провинциальный городок и тут понеслось. У него непременно своя философия жизни, в которую осознанно\неосознанно погружаются все обитатели городка, начиная жить не по сложившимся за многие годы устоям, а совсем другой, новой для них жизнью. В качестве примера могут выступать герои «Сонной Лощины», «Человека с Бульвара Капуцинов» или «Сказки странствий». Непременно всё это закончится хорошо\плохо. Но главный герой покинет это Богом забытое место: он отправится дальше навстречу новым приключениям или оборвёт свою жизнь, как в случае с Нагелем. В этой части всё понятно.
Меня же больше волнуют чувства и ощущения героев, обстоятельства и атмосфера, в которые автор помещает их. А что касаемо атмосферы, в «Мистериях» она восхитительна!

Норвежские девственные леса предстают пред нами во всей своей мистической таинственности и сказочной дремучести, сродни непостижимой душе человека. Не единожды я встречала у мастеров пера и представителей искусства отождествление леса с душой. Стоит вспомнить, как об этом писал Гумилёв:

Мне кажется, стихотворение «Лес» как нельзя лучше подходит в качестве предисловия (не эпиграфа) к роману «Мистерии».

Гамсун настолько реалистично описывает блуждания своего героя по фантасмагорическим лесам, что явственно слышатся шорохи в листве, крики птиц, шёпот ветра, ощущаются ароматы горных трав и нагретых солнцем камней, мокрой земли после неистового ливня, вдали чернеют величественные деревья и огромные валуны и даже кажется, что за одним из них притаился кто-то. Хочется прийти туда однажды, влив в себя волшебный эликсир, которым пропитана каждая страница романа, опьянеть от его бальзамической сладости, завернуться плотнее в горчичное нагелевское пальто и, вырыв под большой осиной (той самой осиной) яму, лечь в эту могилу, окружённую корягами и корнями. А затем медленно погрузиться в мир мрачной сказки. Лежать так можно долго, не мешая маленьким насекомым путешествовать по твоему бледному смиренному лицу, и ожидать, что вот-вот послышатся шаги Нагеля или златовласой Дагни. Тогда можно безмятежно уснуть и, возможно, тебе снова послышатся шаги и тихий голос «Иди!» Это позовёт безумный старик, он будет водить тебя по лесу всю ночь, пока не вымотает вконец, и тогда вы доберётесь до башни, которую населяют бесполые слепые ангелы и у входа в странное жилище встретит босая рыжая красавица.

О, кто была та дева с рыжими волосами, в которых старинным золотом играли утренние лучи солнца? Не она ли сквозила незримым символом в образах, некогда созданных Достоевским, Булгаковым, Набоковым? Кто она? Быть может, та самая Лилит?

О ком же ты писал, Гамсун?

По дороге вы можете обнаружить на выстеганном сосновыми иголками ковре мёртвого Карлсена, уснувшего вечным сном. А из-за валуна вам подмигнёт маленький местный уродец. Вы отправитесь на ежегодный базар посмотреть на цвет местного общества и крестьян, сошедшихся с ближайших хуторов.
И неустанно будут вас сопровождать так умело вплетённые в основное полотно текста истории, рассказанные чудаком в жёлтом костюме. Истории эти мистичные, загадочные, порой жуткие, приводящие местных жителей в восторг, перемежающийся со страхом.
Такая себе мрачная сказка, в которую так органично влилась жизнь безымянного городка на краю земли.

Отдельное, но значительное место в романе занимает чувственность. Не знаю, возможно, это только я усмотрела явное чувственное начало в главных героях, но мне кажется, что Гамсун отвёл этой незримой силе особую роль.
Чувственность в данном произведении стоит посреди рыночной площади, на которую всё смотрел Нагель из окна гостиницы, и размахивает красным флагом, не забыв при этом прикрыться густой вуалью.
Гамсун своим зорким взглядом подмечает те или иные характерные черты, присущие его героям, и делает на них акцент. Не буду голословной, перейду к примерам:

Вот уж не знаю, почему автор так много строк уделил плечам, но что-то в этом определённо есть. И, несмотря на то, что по описанию двадцатидевятилетний Нагель не отличался красотой, мне он видится очень привлекательным молодым мужчиной. Да и блондинка фрекен Дагни далеко не простушка, очаровавшая большую часть мужского населения города. Однако Гамсун не вдаётся в подробности описания образа Хьеллан, ограничиваясь только её роскошными волосами. Но девушка очаровательна и чувственна, что становится совершенно очевидным в единственной сцене мимолётной близости с Нагелем. Она страстная натура, но ханжество взглядов общества и воспитание заставляют её подавить в себе чувственные порывы.
Связи остальных героев романа друг с другом тоже не так просты, как кажутся на первый взгляд. Шапочное знакомство может оказаться тянущимся долгие годы романом или тщательно скрываемой тайной, которую ещё предстоит разгадать.

Странно, что современные режиссеры, лихорадочно ищущие для своих картин сценарии\ художественные произведения, обращаются к тому, что сто раз до них уже было поставлено. «Мистерии» — это то произведение, которое заслуживает экранизации. Очень хотелось бы, чтобы кто-нибудь решился и поставил полнометражную картину.

"Словарь иностранных слов" Государственное издательство иностранных и национальных словарей. Москва - 1954 г. (Издание - не забалуешь, даже как- то неудобно за нафталиновый запах):
"Мистерии 1 ( тайна, таинство) - у древних греков и римлян - тайные религиозные церемонии, обряды, к участию в которых допускались только посвящённые..."
"Мистерии 2 - религиозные драмы в Зап. Европе в средние века; первоначально являлись частью католического культа и разыгрывались в церквах; позже библейский текст дополнялся вставками из легенд, фарсами, шутками, мистерии приняли характер массового зрелища и ставились на городских площадях, наиболее широкое развитие мистерии получили в 14-15 вв. в Сев. Франции, Фландрии, Англии".

Короче, по мере чтения нарастало чувство досады на себя за то, что мало что понимаю в этой истории. И только в самом конце, когда главный герой - неприкаянный и очень нервный Юхан Нагель окончательно дошёл "до ручки" и не смог отравиться заранее приготовленной, много раз демонстрируемой другим персонажам и "коварно" заменённой на воду синильной кислотой, я заподозрила неладное и в итоге поняла, что этот роман читаю "неправильно", ожидая романтической развязки в Норвежском интерьере. Эту вещь надо было читать и воспринимать с позиции расчётливой средневековой простолюдинки, не избалованной обилием зрелищ и развлечений, подмечая и откладывая в память каждую деталь и бытовую подробность с самой первой страницы.
Приглашение к такому чтению делает автор в начале романа, когда в одной из знаковых сцен в кафе при знакомстве Нагеля с Минуткой и поверенным (просто поверенным) возникает крестьянка (просто крестьянка, просто в кафе, с чего бы крестьянке в начале 20 века оказаться в кафе?). Крестьянка воспринимает происходящее, как балаганное действо и реагирует непосредственно и определённо, одновременно наслаждаясь глумлением над калекой Минуткой и жалея его. Для тех, кто несколькими страницами раньше прошел мимо жёлтого костюма и белой бархатной кепки Нагеля, сцена в кафе должна была бы расставить все акценты, но я не вняла...
А если бы вняла, то получила бы истинное удовольствие и похихикала бы или всплакнула, дойдя до финальной фразы: "Несколько пузырей появилось на поверхности воды".
Но время было упущено, произошло роковое несовпадение, а перечитывать, боюсь, не придётся.

Сложная книга.
Мне кажется, я не уловила и половины того, что в нее вкладывал автор.
Образ мечущегося в вечной эмоциональной горячке Нагеля почему-то напомнил одну из историй Сакса о близнецах-счетчиках, которые воспринимали мир на непостижимом для нас уровне числовых комбинаций. Они были чужды человеческому обществу на основополагающем уровне сопереживания и со-понимания.
Так же и Нагель неспособен интегрироваться в общество людей по причине своей базовой с ними несовместимости. Людям удобно не замечать реальность и жить с шорами на глазах, а Нагель не может не видеть ясно, не может не говорить об этом и вписываться в условную реальность со своими убеждениями, странной откровенностью, необъяснимыми порывами и нежеланием (или неумением) скрывать суть вещей под покровом добропорядочности.
Эти его бесконечные нервные монологи и невероятные, мистические истории, которые выдумываются на ходу и тут же вплетаются в текущую реальность так, что не разберешь, где одно, где другое. Сплошные головоломки.
И очень яркие персонажи, особенно Минутка и Марта Гудэ. Но тоже такие странные, такие загадочные, о которых, вроде бы, знаешь все и в то же время ничего.
В итоге оказывается, что ближе к "ничего".
Странная книга. Надо будет перечитать ее лет через 20. Интересно, какие мысли она вызовет тогда?

Это уже третья подряд книга от Нобелевского лауреата, которую я читаю (спасибо, любимый книжный клуб). Правда, вторую я еще не прочла, но ее мне зачитывала вслух моя девочка. А еще в комментариях цитаты отслеживала, так что мнение тоже составила себе уже вполне определенное.

Так вот, нобелевские… Чем дальше в лес, тем больше я недоумеваю, а какими вообще критериями должен обладать автор/произведение, дабы быть номинированным. А еще есть ли хоть что-то приличное, приглядное, адекватное среди номинированных...

С трудом продралась я сквозь бредни сумасшедшего главного героя, сквозь всю его ложь, проступки и неадекватное поведение. Он был мне настолько отвратителен, настолько мерзок, что хотелось закрыть книгу и не открывать ее уже никогда больше. Если бы не Книжный Клуб, в котором предстояло обсуждать Мистерии в числе прочих произведений от Нобелевских лауреатов, я бы закрыла книгу еще в самом начале и постаралась забыть как страшный сон.

Я даже не знаю, что толком можно сказать про эту книгу кроме того, что меня одолевают исключительно негативные эмоции в адрес практически всех персонажей. Одна легкомысленная, готовая изменить с первым встречным манипуляторша. Другая бесхребетная серая мышь. Третья ради того, чтоб выкачать денег, готова плыть на другой конец страны.
Про мужскую компанию вообще говорить не хочется с их «развлечениями, которыми они унижают, растаптывают окружающих людей.

Я ничего не приобрела, прочитав эту книгу. Только время потеряла зря.

Любовь Гамсуна к русской классике ощущается здесь даже сильнее, чем в "Голоде". Такое впечатление, что автор перечитал Достоевского до тошноты и решил, наконец, по итогам написать что-то свое в том же духе. Абсолютно нелогичное, со скандинавским настроением, не до конца поняв посылов Федора Михайловича, но тем не менее в какой-то степени сохранив его настроение. Эту книгу вообще сложно понять, не будучи знакомым с русской классикой, ибо это чистой воды попытка взглянуть на мир глазами Достоевского, но в скандинавских очках, неизбежно искажающих и этот мир, и зрение смотрящего.
Но все же попытку считаю в определенной степени удачной.

Я выбрала Гамсуна потому что он норвежский классик, а я, к своему стыду, о нем раньше не слышала. К тому же, он обладатель Нобелевской премии по литературе, что несомненно пробуждает интерес к творчеству писателя. Я люблю скандинавский произведения, в первую очередь, за атмосферность, за эти северные пейзажи, за мрачное настроение в повествовании, за острую социально-проблематичную направленность.
Это роман о человеке; не детектив и не любовный роман, как я изначально подумала - о человеке странном, неординарно мыслящем, бесконечно проницательном. Нагель является главным героем романа и главной его загадкой. И эту загадку я, увы, не разгадала. Продираясь сквозь повествование, сквозь его длинные странные монологи, я ожидала в конце объяснения всему, о чем прочитала, но не получила. Для меня так и осталось загадкой, для чего Нагель приехал в этот город, зачем он помогал одним и разоблачал других, зачем он обманывал людей, пытался ввести их в заблужение относительно того, что он из себя представляет.