The Elegance of the Hedgehog

Давно я засматривалась на не очень толстую книжку с очень абсурдным и ни о чем не говорящим названием. И прекрасно, что прочитала я ее именно сейчас. Последние строки я дочитывала со слезами на глазах и с сильным желанием тут же начать роман с начала - наверняка какие-то детали и мысли я упустила. Со мной такое бывает редко, даже очень.

Не смотря на название сам роман ничуть не странен и не абсурден, но он о странностях и глупостях мира, о человеческих заблуждениях и “болезнях”, которые они сами взращивают и передают их по наследству, воспитывая в своих детях. Вместе с историями не по годам взрослой (или не такой уж и взрослой?) Паломы и простоватой (или не такой уж и простой?) мадам Мишель в жизнь читателей врывается легкость, ирония, иногда грусть, а вместе с тем осознанность жизни и глубокое чувствование и понимание ее законов. Иногда мне казалось, что сюжет романа можно изложить и в одной странице, а вот раскрыть душу главных героинь и нескольких томов было бы мало.

Это по-настоящему искренняя исповедь, глубокая и вместе с тем легкая, которая не может наскучить, хотя бы потому что не узнать себя и свои мысли на ее страницах невозможно. Порой такая сумбурная и сбивчивая, как и наша жизнь, иногда вызывающая щемящую боль внутри, но всегда жизнеутверждающая. После прочтения хочется жить, а это дорогого стоит.

Как часто мы не замечаем людей, живущих рядом с нами и не знаем о них ничего, хотя видим практически каждый день. Как легко и быстро распространяются слухи, порой не имеющие ничего общего с правдой. И как тесно может переплестись наша жизнь с тем, кого мы едва замечали раньше. Консьержка и богатые жители дома, такой разный социальный статус и так много общего в итоге. В книге много мыслей, размышлений и философии и мало динамики- это я не очень люблю, но в целом история довольно приятная,только с грустным концом.

И мудрый, и легкий, и очень-очень французский. Он тягучий, как кофе и ласковый, как теплая осень.
Роман о двух разный людях. Они находятся на разных социальных полюсах, их разделяет возростная пропость и все же они очень похожи. Девочка-подросток из семьи политика Палома и консьержка Рене. На протяжении больше части романа они идут друг к другу и очень быстро расстаются. Живущие в одном доме, но в разных мирах. Изувеченная жизнью еще не старуха мадам Мишель и девочка Палома Жосс, которая видит болезни человеческого общества и не хочет в нем жить.
Когда они встречаются жизнь на небольшое время расставляет все на свои места: цветки камелий помагают наркоману выйти из кругов ада, кот-тезка Толстого дает подсказки эксентричному японцу в разгадывании сложной загадки, но только боль открывает маленькой девочке красоту жизни.
Очень легкий и в то же время глубокий роман. Трогательный и заставляющий задуматься о людях, жизни и своем месте в ней.

✔️Зачем стоит её прочитать?

Как минимум за язык. Рабы грамматики и красивого слога получат удовлетворение. Сюжет простой, но жизнь, которую ведут постояльцы, совсем не такая, какой кажется на первый взгляд. Поэтому, если вам тоже нравится заглядывать по ту сторону человеческой сущности, книга затянет.

✔️Почему не стоит её читать?

Повествование ведется то от лица подростка-вундеркинда, то от лица загадочной консьержки. Сюжет неторопливый, спокойный, много рассуждений. Может показаться, что ничего не происходит (да и вообще муть какая-то). Плюс, Мюриель –интеллектуалка, пишет сложно. Быстро читать не получится, будете упускать детали, а с ними и суть. Можете бросить, не закончив 350 страниц мелким шрифтом.

Я мало читаю современной литературы, а французской тем более, может поэтому я ничего не поняла, что это было.
Что это было вообще, что я прочитала?
Честно, рада тому, что я ее дочитала, к счастью текст написан легко и в таком формате, что читается быстро, но взяться за книгу каждый раз было сложно по новому. Читать не хотелось, но есть такой заскок когда не можешь бросить это дело на пол пути, пришлось домучать.
Уверенна, что в этой книге есть своя фишка, возможно я просто не смогла этого разглядеть или прочувствовать.
Герои не живые, ситуации не интересные, много философии и размышлений на тему (особенно в перовой половине книги, потом поменьше стало, хух). Ничего не смогло тронуть, ничего. Конец должен был получится запоминающийся, но увы, потому как герои-то пластмассовые и я их не чувствовала, не переживала ни за них, ни вместе с ними.
Вот и все, что я могу сказать. :)

Я никогда в своей жизни не разговаривала с консьержками. Да чего уж там, встречаю я их крайне редко - почти никогда, если быть точнее. Но от знакомства с главной героиней книги, Рене, не отказалась бы. Женщина предпенсионного возраста, не имеющая образования, но слушающая Моцарта и читающая Льва Толстого... Мечта, а не собеседник! Помимо консьержки есть еще девочка-вундеркинд, скрывающая свои знания и решившая покончить собой. Тут отмечу, что этот персонаж меня немного раздражал. Одно сплошное бла-бла-бла о своем превосходстве. Но что взять с подростка?
В "Элегантности ежика" нет сюжетной линии, есть потоки сознания двух героинь. Мысли разновозрастных дам очень схожи между собой, бывают нудны и слишком философичны. Но читается роман на одном дыхании - легко и быстро.
Суть в том, что не стоит прятаться за ширмой и прятать настоящего себя от окружающих тебя людей. Ведь столько всего интересного может пройти мимо, да жизнь пробежит - не успеешь и заметить.
Книга приятная, оставляющая после себя легкое послевкусие зеленого чая с жасмином и запах камелий.
Хочется включить Requiem Моцарта и перечитать "Анну Каренину".

Сразу скажу, что никогда бы не взяла в руки эту книгу, если бы не Новогодний флэшмоб 2018. Название мне показалось пошлым, обложка тоже. Честно говоря, я решила, что Мюриэль Барбери - постаревшая, озлобленная Гавальда. Первые страницы книги лишь укрепили во мне это предубеждение. Но сегодня я закончила читать этот роман и признаюсь, что была к нему несправедлива. Как и главная героиня, мадам Мишель, роман сначала производит отталкивающее впечатление. Меня все в нем раздражали, герои не вызывали никакого сочувствия или интереса , сам сюжет оставлял желать лучшего , кстати, у меня еще осталось много вопросов к автору. Оказывается, Барбери на это и рассчитывала. Она показывает этих людей, раскрывает их недобрые мысли о других и горькие о себе без всяких прикрас, как бы говоря, вот она жизнь , какая есть. Она не хочет, чтобы мы влюбились в девочку-вундеркинда с суицидальными наклонностями , в женщину-консьержку, скрывающую свой острый и пытливый ум. Она просто рассказывает о том, как несчастные всю жизнь люди могут неожиданно стать счастливыми и как важно не запирать двери и окна и не прятаться от мира, ведь people help the people как поет birdy.
Подвожу итог - книга довела до слез, а это что-то да значит. Конечно, не маст рид, но не пожалела потраченного времени.

Впечатления от книги неоднозначные. Но, поймала себя на том, что, завершив чтение книги, мысленно продолжаю спорить с автором. Книги, написанные людьми, с которыми хочется спорить, уже стоят того, чтобы их прочитать.

О чем книга? Более всего – о смысле жизни. Автор задает вечные вопросы: зачем жить (или стоит просто покинуть этот мир, выпив достаточно позаимствованного у мамы снотворного?), как жить? Эти вопросы звучать не всегда явно, но достаточно сильно.

«В чем заключено прекрасное? В великих вещах, которые, как и всё на свете, обречены умереть, или же в малых, которые, при всей своей непритязательности, способны запечатлеть в мгновении бесконечность?»
Рассуждая о феноменологии, главная героиня приходит к выводу, что феноменология гроша ломаного не стоит. При этом она сама себе говорит: «И, кажется, никто не замечает, что раз мы все равно являемся животными и все равно подчинены холодному детерминизму природы, то все остальное совершенные пустяки».
Для меня выбор автора смотреть на человека исключительно как на доминирующий на планете животный вид – это ложный выбор. Я более согласна с тем, что человек, как пишет Станислав Гроф в книге «За пределами человеческого мозга» - это одновременно и биологическая машина и поле сознания.

Бетховен смог преодолеть свой крест – глухоту, справился с унынием, и продолжал творить, он действительно совершил духовный подвиг.

Но автор, замыкаясь в своей сугубо биологической концепции, и литературе отводит исключительно «прагматическую роль». «Как и все другие виды искусства, она призвана сделать более приемлемым отправление наших жизненно важных функций. Люди формируют свою судьбу, размышляя о мире и о себе самом, и то, что мы постигаем таким путем, невыносимо, как любая голая правда. Нам ведомо, что мы не боги, созидающие мир силой собственной мысли, а всего лишь животные, наделенные средством выживания, и нам нужно что-нибудь такое, что делало бы эту истину не слишком горькой и защищало от бесконечной, жалкой канители, на которую обречены живые организмы».

И вот уже вторая героиня, 12-летняя Палома, задает вопрос себе - что может толкнуть мальчишку на то, чтобы поджечь автомобиль?
И приходит к такому ответу: это жест отчаяния и гнева, а самый сильный гнев и самое ужасное отчаяние рождаются не от бедности, безработицы или неуверенности в будущем, а оттого, что ты оказался вне всякой культуры, ты разрываешься между двумя разными культурами, с разными, несовместимыми друг с другом символами. Как жить, если ты не можешь понять, где твое место? Если тебе приходится одновременно усваивать культурные нормы тайских рыбаков и парижских буржуа? Оставаться сыном иммигрантов и стать членом давно сложившейся консервативной нации? Тогда и начинают поджигать автомобили — потому что человек, у которого нет культуры, перестает быть цивилизованным животным и превращается в дикого зверя. А дикий зверь грабит, убивает, поджигает.

Во-первых, автор здесь явно клевещет на диких зверей. А, во-вторых, настоящий ответ опять заменен на ложный, потому что экзистенциальный вакуум не может быть проблемой примата. Его проблемой может быть отсутствие культуры. Хотя опыт нацизма и фашизма, казалось бы, должен быть достаточно очевидным антитезисом к такому выводу.

И вот после этого как я могу поверить в любовь автора и его героев к произведениям Льва Толстого, вся жизнь и каждое слово которого – духовные поиски? Не верю.

Романтическая нить произведения – это очередная разновидность появления рыцаря на белом коне. Вдруг. И сразу родственная душа, и телепатическое понимание друг друга. Так как рыцарь и принцесса – это не живые люди, то и развития их отношения получить не могут. Да еще по мысли Паломы, «прекрасно то, что мы застали на излете. Тот эфемерный облик, в котором предстает предмет в тот миг, когда одновременно видишь и красоту, и смерть его». Поэтому главной героине – прямая дорога под фургон. Вряд ли произведение от этого выиграло. Я не смогла увидеть красоту главной героини, даже при изображении ее смерти.

Автор еще использовала распространенный литературный прием, чтобы сделать главного героя более ярким и запоминающимся, она играла на противоречиях. Бедная консьержка – потрясающе начитанная женщина и тонкий ценитель произведений искусства, 12-летняя девочка интеллектом и опять же начитанностью может дать фору старшей 19-летней сестре. Интерес к героям это, несомненно, вызывает, но при этом сюжет и действия героев не совсем соответствуют заявленным характерам, что оборачивается разочарованием. Например, Акунин создал яркий образ Фандорина, очень неординарного человека, и поступки героя, его подвиги органично сочетаются с характером.

Здесь же начитанность, любовь к искусству героинь используется автором почти исключительно для осуждения окружающих, которые повинны в том, что запятую не в том месте ставят, не способны оценить живопись голландцев или погружаются в схоластику, а не служат общественному благу.

И на этом фоне даже развитие характера Паломы происходит недостоверно. «Но мне вдруг показалось, что я нашла свое призвание. Подумала, что вылечусь, если буду помогать другим, тем, кого еще можно вылечить, кого можно еще спасти, вместо того чтобы умирать, оттого что не могу вернуть к жизни обреченных». Это, действительно, происходит вдруг. Две-три встречи с мадам Мишель и с Какуро Одзу вдруг оказывают волшебное действие на ребенка. Автор, отвергающий потребности души человеческой, не может и описать развитие этой души. Поэтому изменение происходит вдруг. Вот, пожалуй, и все.