Сёгун

Ну что сказать... Это очень монументальное произведение, и дело не только в объеме. Эта книга будет очень познавательна для тех, кому интересна Япония, ее культура, традиции и история.
Лично для меня книга стала неким преодолением себя, потому что я никогда не интересовалась Японией и, более того, не читала книг про ту эпоху. Тем более, было достаточно сложно продирать сквозь немалое количество описаний. Также приходилось разбираться в традициях Японии того времени, вникать в политику, разгадывать интриги, следить за судьбой главного героя, не теряя из виду и другие сюжетные линии, коих было множество.
Для себя я отметила в этой книге то, что, с одной стороны, безумно захватывающей была история Блэкторна, а с другой стороны, меня очень утомляли длинные диалоги о религии, политике, куча имен, многие из которых просто не запоминались. Я прекрасно понимаю, что автор пытался окунуть читателя в атмосферу того времени, и у него это более-менее получилось, но он постарался охватить множество сторон жизни японцев, и этого для меня оказалось слишком много.
Что касается основного сюжета - истории Блэкторна - всё то, что рассказывалось о нем, о его чувствах, переживаниях, любви и принимаемых решениях, было интересно. Где-то с середины книги я безумно зауважала Торанагу, это смелый, умный, непредсказуемый и честный человек, хотя и замешан в политике по уши. Марико - шикарная женщина с непростой судьбой, но при этом не теряющая веру и знающая, что такое карма. Блэкторн многому научился у нее, а ее поступки достойны уважения.
В целом Япония того времени, согласно книге, представляет из себя некую политическую клоаку, эдакий ком на грани войны. И когда в это скопище традиций, культуры, обычаев попадает "варварский" корабль, все невольно начинает шататься и даже рушиться. Нельзя сказать, что это плохо. Блэкторн изменил судьбы многих людей в лучшую сторону. И Япония изменила его.

Монументальный роман о средневековой Японии. Я была погружена в эту историю примерно три недели, я жила в ней. И пусть лучшими историческими романами считаются книги, написанные носителями той культуры, о которой идет речь. Но в случаях, когда тема проработана так глубоко и скурпулезно, как в романе Клавелла, то, что роман написан от лица иностранца, имеет свои плюсы. Носители культуры считают какие-то вещи, кажущиеся странными чужакам, само собой разумеющимися, и не заостряют на них внимание.
В этой книге читатель как будто оказывается «в шкуре» английского моряка Джона Блэкторна, которому все вначале кажется странным, диким, чужим. Еда – невкусная и не насыщает, нравы – чуждые, язык – непонятный. Блэкторн кажется японцам таким же странным и непонятным, как и они ему. Но постепенно английскому моряку, которого местные, бывшие не в состоянии выговорить его имя, прозвали просто Анджин, или Кормчий, удалось прижится в этой экзотической для него стране. Умение Блэкторна приспосабливаться к обстоятельствам оказалось просто невероятным. Конечно, частично ему благоприятствовали обстоятельства. Он попал в круг приближенных могущественного японского дайме Тораноги-сан, увидевшего перспективу в знаниях Анджина для Японии. И все же, из всех своих спутников, только Блэкторн смог прижиться в этой чуждой для себя стране, выучить местные обычаи, посмотреть на себя со стороны глазами местных жителей и устыдться, а не считать их дикарями-язычниками, чем и объясняя все странности их поведения. Это не удалось даже умным и хитрым португальским священникам, не говоря уже про членов команды Блэкторна.
В этой книге есть несколько слоев. Первый слой - историко-политический. До приезда команды Блэкторна японцы общались только с португальскими и испанскими священниками и торговцами, очень наживавшимися на торговле с Японией и посредничавшими в торговле Японии и Китая. Но только на своих условиях, и везде насаждая католическую религию. Одновременно с этим происходили постоянные стычки и войны разных местных дайме за власть. Второй слой – любовная линия между Блэксторном и переводчицей-японкой, знавшей латынь и португальский, Марико-сан. Очень противоречивый образ. Одновременно и христианка-католичка, и женщина-самурай, всецело преданная своему господину. Именно благодаря ее помощи Блэкторну удалось так хорошо изучить японскую культуру и образ мыслей местных жителей, и даже частично их перенять.
Очень интересен образ дайме, к которому попал Блэкторн, Тораноги-сан. Он может быть и благородным и жестоким. Может проявлять великодушие и внимание к своим людям, или же быть совершенно безжалостным. Он великолепный стратег, но даже его люди для него временами не более, чем фигуры на шахматной доске. Но то, что он делает, это для блага своей страны.
Отличная, многогранная книга. В ней каждый найдет что-то для себя. Особенно те, кому интересна культура средневековой Японии. Единственный минус этой книги – из-за обилия новой информации, деталей быта и описания политических реалий она не очень легко читается.

На эту книгу я начала облизываться в тот самый момент, когда вспомнила одноименный сериал времен глубокого детства с еще молодым и симпатичным Ричардом Чемберленом в главной роли. Вот уж воистину великолепный типаж, идеально вписавшийся в образ актер, лицо которого стояло у меня перед глазами все 1400 страниц книги. И это несмотря на то, что сериал я смотрела один-единственный раз, и то больше 20 лет назад.

Клавелл написала занимательнейшую историю о чужеземце, оказавшемся в стране, где на многие тысячи километров вокруг нет ни одного его соотечественника, а если и встречаются люди, говорящие на его языке - то это непримиримые враги. Европеец, выросший в обществе, считающем себя едва ли не колыбелью цивилизации и эталоном современности внезапно понимает, что японцы, жизнь которых полно необычных риуталов, убеждений и верований - едва ли не более прогрессивны, чем английское общество конца 16-го века.

Книга восхитительна. Чертовски увлекательна история Анджин-сана и Марико-сан, интриги Торанаги и Совета регентов. Но не менее захватывает описание японской культуры, столько не привычной для нас, но вызывающей только уважение и восхищение.

За основу сюжета взяты реальные исторические факты, как заботливо подсказал мне Википедия. Действительно, существовал английский моряк, потерпевший крушение у берегов Японии и так и оставшийся на чужой земле до конца своих дней - с новым языком, новой семьей, новой родиной. С удовольствием бы прочитала, если бы таковая существовала в природе, вторую часть истории Анджин-сана, человека, который создал японский флот.

Книга, которую я бы посоветовала всем любителям Японии и приключений. И чертовски рада тому, что у меня еще в детстве был хороший вкус)))

158/300

Плеск волн о берег.
Кровь, кишки и сэппуку.
Клавелла "Сёгун".

Вместо эпиграфа:

Хотя происхождение Джеймса Клавелла туманно и науке доподлинно неизвестно (статья Википедии мечется между его американским гражданством, фактом его рождения в Австралии и британскими корнями его семьи), приведённое выше определение вполне ему подходит, ведь в своём романе "Сёгун" он покушается на "святое" — классический жанр "попаданца" в декорациях исторического романа. Всё соответствует канонам жанра: главный герой оказывается в мире, полностью противоположном нашему (здесь: загадочная и столь отличная от запада Япония), где ему предстоит интегрироваться. Дабы его ненароком не убили, он обязательно является носителем каких-то уникальных и нужных сильным мира сего артефактов/знаний (в нашем случае — весьма обширных для средневекового западноевропейского жителя познаний буквально обо всём). Язык и культура нового мира, в отличие от товарищей по несчастью, даются нашему герою-неубивашке не в пример легко, и, разумеется, его ждёт большая и (осторожно, спойлеры!) трагичная любовь. Вот только в роли эльфов/инопланетян в "Сёгуне" выступают японцы со своей философией и странными для неподготовленного читателя представлениями о долге, чести и смысле жизни. И надо отдать должное Клавеллу — декорации подобраны со знанием дела, благо Япония была и остаётся страной-загадкой, а автору она знакома не понаслышке.

Но Клавеллу довольно скоро наскучивает эта тема, и он задвигает своего героя-"попаданца" с его непониманием восточной культуры и мучительными попытками выучить новый (уже шестой по счёту) язык на задний фон, ставя его в ряд с остальными многочисленными второстепенными персонажами. И на первый план выходят политические игры и интриги. Эти самые интриги плетутся столь талантливо, оплетая тенетами лжи и двойной игры всё происходящее на страницах романа, что впору задуматься: эти мастера интриги — точно предки будущих якудза, а не какие-нибудь профессор Ксавьер и Магнето, Гесер и Завулон, Холмс и Мориарти (и прочие парочки великих шахматистов на Ваш выбор)? Вот только чем ближе к концу романа, тем сильнее читатель начинает сомневаться: а, может, Торанага — это Гесер и Завулон в одном лице, в то время как остальные — лишь пешки, слоны и прочие фигуры в его большой игре?

Игра игрой, но ясно одно — Клавелл не боится анатомических подробностей, идёт ли речь о сексе или драках и смертях. Он смачно описывает отрубленные конечности и головы, а также помогает своим кровожадным самураям вываривать своих пленных в кипящей воде. Сначала в груди что-то недовольно ворочается и мысленно протестует — "жалко ведь". К середине книги постепенно привыкаешь и становишься равнодушным ко всё новым кровавым бойням. К концу уже ждёшь новых убийств и самоубийств словно заправский наркоман. Но есть тот, кто действительно достоин всех этих пыток (и недостоин носить свои конечности) — переводчик. На протяжении всей книги (благо объём романа позволяет ему разгуляться) он совершает все возможные фактические, языковые и переводческие ошибки, которыми гордился бы любой двоечник-второкурсник. И это существенно влияет на восприятие романа, не позволяя тому выкарабкаться из твёрдой четвёрки.

Вместо постскриптума:

Прощай, родной, унылый берег —
Придумал я такую штуку:
В Японию поеду я без денег
К катанам, самураям и сэппуку.
Напьюсь саке и заведу наложниц,
Чтобы шептали мне "ти рутций".
Вот только с сёдзи осторожней —
Они в романе так и рвутся.
Смог Чёрный Шип, а чем я хуже?
Японцев много, но нас — рать.
Даймё**** пусть стану, славным мужем,
И защищу Япону мать!

искаж. "ты лучший"
дверь, окно или перегородка из тонкой полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме
(Blackthorne) — имя одного из главных персонажей романа, англичанина, очутившегося в Японии
****Крупный военный феодал в средневековой Японии

Здесь уже много что сказано об этом романе. Но присоединю-ка и я свой голос к этому сомну голосов.
Начну с того, что меня никогда не прельщали азиатские страны, такие как Китай, Корея и Япония в частности, как материал для изучения. Не хотела я знать и считала, что мне это не интересно. Ни про культуру, ни про уклад жизни, ни тем более про историю страны. Не прельщала-и все. Конечно, были у меня до этой книги какие-то обрывочные сведения, подчерпнутые из таких фильмов как «Мемуары гейши» или «Последний самурай».
Книг про Японию или японских авторов как Вы поняли я сознательно избегала. Разве что те же «Мемуары гейши» ( которые были принесены в дом моей мамой), ну или какого-нибудь героя путём повествования нелегкая заносила в Японию))
Ну и почему же я вдруг решила изменить себе? Честно, у меня нет ответа. Наверное, меня привлёк объём. Или обложка. Или карма) Или я просто люблю серию азбуки «BigBook”.Одноименный сериал, я кстати, не смотрела, так что и не он оказался вдохновителем.
Вообщем, на полке она простояла непростительного долго и я никак не могла к ней приступить.Досадная ошибка с моей стороны. Ведь она прекрасна.Не буду описывать здесь все детали сюжета, дабы не спойлерить, да и здесь уже много чего написано.
Эту книгу хотелось проглотить за одну ночь и в то же время читать ее медленно, чтобы насладиться. Прочувствовать, проникнуть в эту удивительную культуру.
Автор, безусловно, мастер своего дела. То, как он плетёт свою канву повествования, убивает напрочь желание заниматься какими-то другими делами и отвлечься на что-то помимо книги. Мне не было нужды сверятся с Википедией во время прочтения, так как я верила автору до последнего слова. И да, после я все-таки в неё полезла) Имена оказались вымышлены, прототипы и история реальны. Что вообщем не умалило впечатления от книги.
В тексте есть некоторое количество японской речи. Иногда с переводом, иногда без. Когда «без»-сложно. Чувствуешь себя настоящим гайдзином. ) Это немного мешало. Приходилось прилагать усилия, чтобы вспомнить перевод, или пролистать назад, чтобы найти похожую фразу, ну или догадаться в конце-концов. Хотя к концу книги труда это уже не составляло. Все запомнилось потихоньку, благо фразы все повторяются.
Ещё один момент. Я небольшой любитель постельных сцен в книгах. О, нет! я вовсе не ханжа, но в большинстве своём мне не нравится как авторы все это описывают и преподносят. На такую немаленькую книгу таких сцен не так чтобы много.. Но как же они описаны! Так тонко, аккуратно. Без всякой грязи и пошлости, что удаётся далеко не всем. Так изысканно и нежно, как прикосновение к коже самого дорого шёлка. Так легко, словно взмах крыла бабочки..
Не буду также упоминать про разницу менталитетов, так как про это тоже сказано немало. Но лично для меня было восхитительно прочувствовать всю эту неспешность и в то же время бренность бытия. Наблюдать цветок опадающей сакуры, заставить расти камень или смотреть как блестит на листке росинка, когда вокруг рушатся судьбы мира! Это пугающе-восхитительно!
Вот чего не хватает нам во всей этой городской суете. Остановиться на секунду. Насладиться падающим снегом. Неважно что было после и что будет потом. Важно здесь и сейчас. Это самое мгновение. Насладится тем, что есть сейчас, а не тем, что будет или не будет. «Если не смогу, это уже не будет иметь значения. В следующей жизни я буду лучше подготовлен.» Разве не этого нам не хватает во всех наших мегаполисах. Немножко медитации и дзена) С этой книгой я его кажется и постигла)) Несмотря на насыщенность повествования я как-будто « отдохнула» с этой книгой.
Собственно, Вы поняли, как меня зацепило не- детски.
Аригато, мистер Клавелл, за то,что я наконец-то смогла полюбить Японию.

Все это время на форуме творились нешуточные страсти. И в книге, которую я читала, не меньшие. Так трудно было решить, за какими следить, а какие отложить на время в сторону!
К счастью или нет, Сёгун побеждал. Я так увлеклась книгой, что мой МЧ вслух опасался, что я начну кричать на него голосом сердитого японца: "Вакаримас ка?" И, действительно, сегодня ночью я что-то бормотала на иностранном языке и даже зарядила ему локтем по голове. Спишем это на болезнь и "Сёгуна", я нечаянно.
Я выбрала эту книгу, потому что в моей голове всплыл фильм с Ричардом Чемберленом (тем самым, который отец Ральф в "Поющих в терновнике"), который мне так и не дали посмотреть в детстве. И книга с его же лицом на обложке, которую я то ли прочла, то ли заленилась читать тогда - в памяти сюжета не осталось. Значит, судьба, решила я и скачала книгу. А потом побледнела, позеленела и с ужасом поняла, что читать мне придется 3001 страницу, не меньше. И я взмолилась, чтобы мое путешествие по Японии было не таким сладко-приторным, как шантарамистая Индия Робертса.
Мне повезло. С третьей страницы я поняла, что автору интересно прописывать героев с исторической достоверностью. Потом я поняла, что книгу все же не читала вообще, потому что фразу

я бы в детстве не пропустила. Той девочке-цветочку, которой я была, фраза казалась бы верхом бунтарства. Это сейчас после Паланика меня уже ничем не удивишь.
В книге сразу несколько пластов, которые хочется разбирать, и я буду делать это и после написания рецензии. Ведь всяко после раздумий всплывет что-то еще. Первый пласт - отношения европейцев к людям из стран, которые они хотят покорить и/или колонизировать. Для меня поначалу было удивительно читать, как кто-то принижает другого только на основании что тот, другой не там родился и не в то верует. А потом я остановилась и задумалась. В прошлом году в дьютике Египта я наткнулась на пышнотелую барышню много за дцать, которая при говорящих по-русски египтянах говорила: "Как я ненавижу этих грязных мусульман! Эти животные здесь повсюду!" - красивая девочка-мусульманка из продавцов молчала и улыбалась. Я в принципе догадывалась, что творилось у нее в голове. И просто сказала ей, что она хорошо выглядит. Хотя по факту мне хотелось догнать ту барышню и приложить пару раз о прилавок со словами: "Хуле ты сюда приехала тогда?!" Да простит меня Э. Л. Джеймс, но во мне нет внутренней богини, только внутренний гопник. И вот я снова перечитывала "Сёгуна" и думала, что там 1600 год, здесь 2014 - и мы не так уж далеко ушли от них. Мы теперь моемся по японским обычаям как можно чаще, принимаем ванны и ненавидим вшей, говорим о гигиене тела, но души наши, о которых так пеклись в книгах святые отцы, так и остались грязны.
Да и полноте, разве о душах заботилась Церковь? Это второй пласт романа. История о священниках, которые грезят деньгами.О тех, кто искусен в интригах, кто забыл о Боге и чести, хотя сам так не считает. Рассказ об Джозефе (Урага-нох-Тадамаса-сан) четко показывает. Да, они хотят вовлечь в веру как можно больше людей. Нет, никто из них не будет священниками. Казалось бы, это удобно - ведь "своим" проще привлечь новую паству. Но есть причины. Для начала - пункт первый. Японцы для всех, включая священников, оставались варварами. И второй - посвятить их хотя бы частично в свои планы и дела? Какой японец согласится - ведь большинство дел просто против кодекса чести.
В итоге книга по сути о том, как все и всех используют. И один Джон Блэксорн барахтается в этом море интриг, пытаясь остаться на плаву. Надо сказать, если бы не Марико-Сан, у него бы вряд ли получилось.
И это третий и четвертый пласты романа: любовная линия тонко перекликается с попытками европейца понять культуру Востока, проникнуться его философией, научиться жить по этим правилам. Блэксорн по сути один из всех смог. Остальные не пытались. Даже Родригес, нашедший среди японок жену, не смог, да и не стал. А нашему кромчему удалось. Он стал тем самым промежуточным звеном, которое зовут: свой среди чужих, чужой среди своих. Показательна сцена возвращения к его корабельным товарищам. Он привык, он изменился. Не настолько, чтобы быть полностью принятым, но настолько, чтобы самому принять многое.
Во всех интригах он был марионеткой, умный, но не настолько, чтобы понимать, что происходит, знающий, но не настолько, чтобы что-то объяснить или услышать. Ему повезло (или не очень) столкнуться с мастерами плетения интриг, с гуру шахматных партий, если бы они в них играли.
Родригес говорил:

Он прав, но не совсем все же. Японцы знают в масках толк, их ритуалы сами по себе формируют стремление к иносказанию, к тому, чтобы человек прятал все искреннее где-то глубоко, где никто, иногда даже он сам, не найдет. Их культура, тонкие бумажные стены, за которыми нет личного пространства, создают такую броню.

Я поначалу удивлялась многому. Например, как в принципе успевают вырасти опытные воины, когда за малейший проступок или косой взгляд самураю могут приказать сделать сеппуку? С другой стороны, Блэксорн ужасается количеству народа на острове (даже в те времена!), так что, возможно, подобные ритуалы призваны в том числе и регулировать численность населения, почему нет? За предательство одного умирают целые семьи. И такие строгие и суровые традиции формируют четкость повиновения, суровое коллективистское общество.

И тут, кстати, следует упомянуть, что роман достаточно четко объясняет, почему японцы никогда не будут такими, как мы. Они поглотят любую насажденную им культуру, любой образ жизни, возьмут из них то, что полезно им, а остальное отбросят, чтобы жить в гармонии с собой. Можно быть христианином и чтить кодекс бусидо, например. И ни один святой отец, как бы ему ни хотелось, не изменит этого.
Мне многое непонятно в их культуре, как было, так и осталось. Во многом я с ними согласна.

• Ты знаешь, что в книге жены всегда извиняются, даже если муж неправ? - спросила я своего МЧ, прервав чтение.
• Японцы знают в жизни толк! - ответил он. Я хмыкнула и не стала рассказывать, что они-то извиняются, но делают все равно по-своему, если уж очень нужно. И эту тактику можно иногда использовать.

Сейчас Япония все так же осталась для меня страной-загадкой, но, мне кажется, я немножко стала ближе к пониманию. Почти, но не совсем. Но, возможно, когда-нибудь...

Начало XVII века. Голландское судно "Эразм" терпит крушение у берегов Японии. Его капитан англичанин Джон Блэкторн и остатки команды попадают в плен, где вынуждены столкнуться с абсолютно чуждой для них культурой. Но именно капитану суждено привлечь внимание великого даймё Торанаги. Сможет ли он когда-нибудь вновь увидеть берега Англии?

Вот и подошло мое книжное странствие вместе с чужеземцем-самураем к концу. Я читала примерно так же, как японцы смотрят на рост камней - размеренно и неторопливо. Вас ждет захватывающее приключение, полное интересных открытий, внутриполитических интриг, борьбы за власть, а так же полное погружение в культуру и быт Японии 1600 года. Конечно есть тут и место для любви - необычной, запретной, но очень красивой.

"Как красива жизнь и как печальна! Как быстротечна — ни прошлого, ни будущего, одно бесконечное сейчас."

Самым интересным персонажем для меня стал Торанага, чей образ вдохновлен жизнью военачальника, а затем и сёгуна, Токугавы Иэясу. Могущественный и умный правитель, талантливый военачальник и блестящий стратег. Он, как паук, сплетал сеть из интриг на протяжении всего романа, втягивая в нее не только врагов, но и своих приближенных. Мне было интересно вникать в его рассуждения, следить за принятиями решений, и то как он мастерски ведет свою игру. Ёси Торанага одновременно и восхищает, и пугает. Его вассалы не более, чем пешки в его руках, которыми он легко пожертвует ради достижения главной цели.

"Служить - это долг самурая, а быть самураем - это путь к бессмертию."

Как же интересно было погружаться в культуру Японии. Образ жизни самураев, их взгляд на жизнь и смерть потрясает. Было любопытно следить за тем, как Блэкторн приспосабливается к жизни в чужой стране, где законы противоречат его мыслям, его понятиям о чести, добре и зле.

Автор детально выписывает каждый знаковый момент в книге: от обычных бесед за чашечкой зеленого чая до разбора военных стратегий. Такая скрупулезность помогает лучше понять героев, их мотивы и еще больше проникнуться атмосферой этой загадочной страны. Иногда это было слишком затянуто и я, к сожалению, уставала от книги. Но все же это не помешало мне получить удовольствие от чтения, восхититься масштабом истории и насладиться атмосферой такой характерной и яркой страны как Япония.

Редкий случай, когда сочетанием моих любимых вещей (жанра исторических приключений и чего угодно, связанного с Японией) не принесли хоть сколько-нибудь положительного результата, а оставили лишь неприятное послевкусие и желание больше никогда не читать книги Джеймса Клавелла.

Сюжет развивается в достаточно любопытный исторический промежуток – Сакоку, иначе условно «самоизоляция». Страна предпочитала развиваться открыто и формировала свою уникальную культуру, основываясь в том числе на заимствованиях. Но всё же были страны, представители которых всё-таки умудрились оказаться в этой загадочной стране. Например, существовала голландская торговая фактория, жителей которой не пускали вглубь страны, да и жить там разрешалось не более одного года. Но к чему нам эти ландыши, сейчас автор всё разложит по полочкам, и мы погрузимся в невероятный японский мир, только глазами европейца. Или не погрузимся.

К сожалению, автор выбрал уже порядком мне надоевшую стратегию: приезжает большой белый дядька, мужественно борется с предрассудками против себя и своего народа, потом покоряет всех своими умом и силой, ну а дальше почести, интриги и так далее, и тому подобное. При этом можно растянуть всё это на сотни страниц, переливая из пустого в порожнее, а ещё однобоко показать всю культуру неизвестной тебе страны. Действительно, и чего интересоваться этими дикарями, они ж дурачки какие-то. Интриги автору тоже не удались – всё выглядит достаточно предсказуемо и, чёрт побери, «без души», без умения заинтересовать, увести за собой, заставить строить свои догадки и сокрушаться провалам. Нельзя уцепиться ни за главного героя (который вызывает у меня отвращение), ни за кого-либо из второстепенных (и не очень) героев: все они – не настоящие, перекошенные, перекроенные и опошленные. Хотя чего я жду, похоже, что автору не интересно ничего, кроме пошлости и грязи. И видно это, начиная с языка и заканчивая мелкими деталями почесывания паха, испражнений и «пускания ветров». Чего уж ему действительно не занимать, так это высокомерия и бахвальства. Он позволяет себе судить о множестве вопросов, почитая своё мнение за истину. И ладно бы автор подал это как спесь главного героя, которую ему потом собьют. Нет, это говорит он сам, и это он считает правильным и истинным.

Очень разочарована этой книгой, и конкретно этим автором. Полагаю, что больше за его книги я не возьмусь.

"Сёгун" стоял у меня на полке и ждал своего часа очень долго. Не помню уже что сподвигло меня купить этот кирпич, но потом я старательно его избегала: то времени не было, то еще чего-то. В прошлом году я дала себе клятву, что прочитаю все, что у меня накопилось и теперь потихоньку ее исполняю.

К моему удивлению книга пошла довольно хорошо. Мне было интересно узнать как Блэкторн будет выживать в Японии. Вставки на "японском" меня не раздражали, и это еще одно чудо. Обычно я ворчу когда писатели вставляют иностранную речь в свои произведения по поводу и без, особенно когда она на французском… Здесь же все было в тему: автору нужно было показать языковой барьер и он это сделал довольно хорошо.

Ближе к середине произведения у меня возникли подозрения:"А не соблазнится ли наш главный герой женщиной?" Столько храбрых воинов полегло сами знаете от чего, а нам тут уже месть наобещали. Не порядок. Узнать ответ на этот вопрос вы сможете прочитав сей талмуд. Со временем он уже начал мне надоедать, хотелось поскорее закончить историю. А потом еще пошли шлюшьи проблемы и бабские заговоры и читать мне стало невыносимо. Последние страниц 200 читала потому что надо, потому что уже столько работы проделано, надо же узнать что да как. Конец меня немного разочаровал, лучше бы его расписали так как главы с куртизанками. В послесловии сказано, что работая над книгой автор уделил большое внимание истории Японии и я поверю на слово. Мне совершенно не хочется копаться в истории чтоб потом подметить какую-нибудь незначительную деталь. Но я подмечу. В послесловии сказано, что в Токио есть квартал имени главного героя. Но это не совсем так. Есть "капитанская улица" и на ней расположен камень-памятник.

Не буду сильно растекаться, обозначу лишь некоторые моменты.

Писателей можно разделить на несколько категорий, начиная от настоящего и заканчивая графоманом. Последний, впрочем, не писатель, хотя и считает себя таковым.
Так вот, в этой иерархии, Клавелл для меня находится где-то посередине.

Исторический роман? О, это большое преувеличение. Авантюрная приключенческая литература, основанная где-то как-то на исторических событиях – вот ниша этого произведения. И в этой нише он неплох. Сам сюжет, завязка, повороты, интриги – довольно мастерски прописаны для этого жанра. Однако, есть претензии и к языку, и к обилию клубнички.

Умение не только поставить героя и весь сюжет в определённую позу (простите мне такое сравнение, но автор использует их много и часто) – но и искусство с честью выйти из нее – вот принцип достойный писателя.

Впечатление, что Клавелл, изрядно затянув роман, устав от своих героев, начал их быстрое и планомерное истребление (закономерная обреченность которых давно была ясна), уже не заботясь о качества сюжета.
Заключительная часть романа – голливудский боевик, причем в его худших традициях.

Еще одна книга из разряда не оправдавших ожиданий.
Еще одна книга из разряда долго пылившихся на моих электронных или деревянных полках (объем здесь не камень преткновения). Интуиция? Карма.

Саёнара, Клавелл.