Последний день приговоренного к смерти

Изучая стены одиночной камеры, приговорённый к смертной казни заключённый читает имена своих предшественников, которые, так же как и он, провели свои последние дни в этих стенах. Углём, ржавым гвоздём и даже собственной кровью оставляли они эти послания для будущих узников этого злополучного места, надеясь, что о них ещё кто-то вспомнит, и тем самым свяжут себя с миром живых. Нашему же герою досталось больше, а именно — лист бумаги и перо, перо которым он изложит все свои мысли, терзания и надежды последних дней жизни.

Гюго — мастер деталей, а Краткость явно сестра не его Таланта. Описание своих персонажей он начинает с их самого раннего детства, а в некоторых случаях и с юности их родителей, как это было в «Отверженных». Но тут совсем другая история: приговорённый остаётся загадкой до самых последних страниц. В процессе повествования автор будет давать читателю крупицы информации касаемо личности заключённого и обстоятельств его преступления, но все же недостаточных для того, чтобы можно было вынести вердикт. Конечно, Гюго делает это не из-за лени, а для того, чтобы персонаж для читателя оставался своего рода котом Шрёдингера (хоть о нём он и не мог ничего знать). Виновен и невиновен одновременно. Если он окажется виновным, тогда пропадёт весь смысл повести и интерес к её прочтению. Если же он невиновен, то это вызвало бы массу возмущений и показало, как несправедливо может быть смертная казнь, к чему Гюго в конечном счёте и стремился, но тем самым не продвинулся бы в этом вопросе и на шаг. Этим же текстом автор ставит перед читателем вопрос о смертной казни под новым углом.

Последний день приговоренного к смерти написан от первого лица и рассказывает нам о последних днях жизни мужчины приговоренного к смерти, из текста следует, что он занимал довольно высокое положение и его осудили за убийство. Его мне совсем не жаль, гораздо больше сочувствия вызывала его дочь, которая малышка и уже лишилась всего, но пока этого не знает. Жалко было и каторжников, но не за их наказание, а за отношение к ним, возможно они это и заслужили, но все таки с ними обращались абсолютно не по человечески. Говорить о том нужна ли смертная казнь или нет мне не хочется, но есть определенные категории преступлений, узнавая о которых невольно думаешь и о ней. Читается легко и все заканчивается ожидаемо.

Гораздо труднее мне было с Рюи Блазом, пьес я не читала со школы и долго вливалась в темп повествования, а потом очень быстро дочитала) Это история любви, причем очень грустная история. Главным героем я восхищалась, но учитывая объект его любви у него было только два выхода либо любовь со стороны либо то, что и случилось.

Пьеса мне очень понравилась, хотя, признаюсь честно в начале, когда мне выпала эта книга я была в ужасе и сама бы к ней совершенно точно не подошла бы)

Это просто потрясающее произведение! Пробирающее до глубины души, оно заставляет посмотреть на творчество Гюго с другой стороны, когда герой не просто изначально обречён на гибель, но также мы можем проследить досконально за изменением его мыслей с приближением конца.

Виктор Гюго выступал против смертной казни как таковой и высказывался об этом публично. Решив выпустить данную повесть, он не указал своего авторства, и народ полюбил анонимного творца этого трогательного «дневника страданий». Но стоило народу узнать автора, как их отношение к книге поменялось... и французского писателя начали преследовать гневные письма. Вот оно, настроение публики...

Повесть на самом деле гениальна. Она написана от лица главного героя, которому осталось жить считанные дни — его приговорили к смертной казни. Само совершенное им преступление автор не называет, тем самым увеличивая наше сострадание к герою (парадокс?). По мере приближения к гильотине приговорённый к смерти все более раскрывается и сбивается в своих мыслях, что интересно с точки зрения психологии — чем ближе сам конец, тем острее наши ощущения от его осознания.

При этом само название не оставляет даже надежды на благополучный исход. Герою сопереживаешь, но не ждёшь осуществления какого-то чуда. Тем тяжелее ощущается конец повести.

Интересен тюремный язык преступников, невольно погружающий читателя в саму атмосферу и, как отмечает сам главный герой, отдающий чем-то «грязным и запыленным». А чего стоит сравнение сдавливающей внутренней боли и гула в голове у героя за несколько часов до казни с колоколами Собора Богоматери!

Очень порадовала ирония автора, например: «Нет, как ни низко пал я, но безбожником не был, и, Бог свидетель, я в него верю». И ещё один абсурдный, но реалистичный момент повести: после объявления приговора героя держат в целости и сохранности, чтобы до эшафота он не наложил на себя руки; народ же радуется зрелищу смертной казни больше, чем любимому королю — тем самым, Гюго под видом художественного произведения «насмехается» над законодательной системой своего века.

Данная повесть — яркий показатель слога Виктора Гюго как великого писателя своего времени, имевшего как литературное, так и историческое значение. Не хочется сравнивать с другими произведениями писателя (так как все они великолепны), но оно, возможно, также повлияло и на их возникновение: например, здесь интересно описан образ священника, который, возможно, и был более полно проработан в лице Клода Фролло в «Соборе Парижской Богоматери». Таким образом, я безусловно рекомендую книгу к прочтению!

Директор парижского театра Порт-Сен-Мартен, совершившего в 1841 г. гастрольную поездку по Европе, Гарель писал Гюго: «Ни в России, ни в Польше, ни в одной части Германии я не смог добиться разрешения на постановку хотя бы одного из ваших произведений. Ваше имя — под запретом».

Начав читать, решил что комедия, вспомнив еще советский фильм "Дон Сезар де Базан".
Как оказалось, фильм снят по другой пьесе - Филиппа Дюмануара и Адольфа д'Эннери - которые, по некоторым источникам, просто переделали Гюго.
режиссер Ян Фрид завершил переделывание, превратив это в мюзикл с Боярским.
Оригинальная пьеса чудесна и прочитывается с большим удовольствием. Полное иронии авторское предисловие к пьесе тоже радует.
И я бы выдрал напрочь из книги топорное послесловие советского издания, про угнетенных масс и классовое общество Испании XVII века.

Узнику объявляют смертный приговор, после чего следуют несколько недель одиночного заключения, наполненных переживаниями и размышлениями героя. Он ждет своего последнего дня и прекрасно понимает, что больше надеяться не на что. Но до дня Х он еще живой. Он чувствует, мыслит, живет и надеется.

Повесть представлена в форме дневника главного героя, где он записывает свои мысли, страхи, воспоминания и происшествия вплоть до последнего дня. Мы не знаем, за что он осужден и насколько жестоко его преступление. Мы лишь видим со стороны, как осужденный на смерть думает о своей судьбе, как он прожил свою жизнь и параллельно узнаем о тюремной реальности.

Гюго был борцом за отмену казни. Он считал, что не существует преступления, соизмеримое с муками ожидания приговора, а также недоумевал почему у одного человека есть право отнимать жизнь у другого, пусть и законно. Изначально повесть была опубликована под вымышленным именем как ходатайство об отмене смертной казни.

Об этой книге мало говорят. Она не так популярна как другие произведения автора, но безусловно достойна внимания. Она очень глубоко проседает внутрь души. Невозможно не думать, не сопереживать и не размышлять еще долго после прочтения.

Мужчину приговорили к смертельной казни. Читатель никогда не узнает причины такого решения, а осуждённый не даст никаких подсказок.
Шесть недель. Шесть томительных недель ожидания казни.
В темнице мужчина много думает о жизни. О том, как быстро может измениться мироощущение человека, приговоренённого к смерти. И все же герой рад тому, что умрет, не попав на каторгу.
Смертельный приговор - радостная новость для местного населения. Скоро их ждёт "кровавый праздник". А пока что герой находится за решеткой...

День казни. К мужчине привели его маленькую дочурку, чтобы он попрощался с ней перед смертью. Но в волосатом мужике девочка не узнала своего отца, да и по словам матери отец ее уже "мертв". Больше не быть ему счастливым на этом свете. Совсем скоро он умрёт.

Близится встреча с палачом. Приговорённый к смерти отрицает скорую кончину. Умоляет о пощаде. Верит, что Король помилует его до начала казни. Теперь вечная каторга кажется ему недостижимым счастьем.

Но часы бьют четыре часа. Отрубленная голова бьётся о площадь. Толпа ликует.

Небольшая повесть, которая задевает самое сердце. Человек приговорён к смерти и осознает, что не напрасно. Для него и даже для каторжников, которых он видит, это милостивый приговор, ведь он считай отмучился и не будет медленно умирать на каторге. Однако, чем ближе он к гильотине, тем ярче осознает как прекрасна жизнь. И как страшны 6 недель неопределённости, когда ты сам себе не хозяин, а вежливость окружающих лишь снисхождение. Гюго не подписал при публикации свое произведение и это вызвало широкий резонанс, так как люди думали, что читают дневники реального казненного человека. Гуманистические идеи не были в то время так популярны. Поэтому когда был раскрыт настоящий автор, Гюго захлестнула волна негативных высказываний. Но я подумала о том, что эта тема актуальна до сих пор и вопросы, которые поднимает автор будут важны, пока люди не перестанут брать на себя роль Бога и решать кому жить, а кому нет.

В повести зафиксированы мысли человека, осуждённого на смерть. Тексту предпосланы пространное предисловие и небольшая драматическая сценка. В предисловии Гюго опровергает мнение о недопустимости изображения низменных сторон действительности и выступает за отмену смертной казни. Драматическая сценка «Комедия по поводу трагедии» представляет собой сатирическое изображение светского разговора о вкусе и безвкусице в искусстве.

Мой любимый автор, какое произведение не читаю, все очень нравятся! Даже захотелось перечитать "Человек, который смеется" – очень уж люблю эту книгу. Как ни странно, но я люблю много описаний в литературе, конечно же, если они хорошо написаны, как у Гюго, Стейнбека, Теккерея и пр. Мысли, подача, стиль – все гармонично. Романтизм прекраснейшее направление, с никогда не подводившей меня литературой.

«Последний день приговоренного к смерти» - манифест против смертной казни. Краткий, безжалостный, отрезвляющий и без излишней сентиментальности. Эта повесть Виктора Гюго отражает реальную жизнь, а не придуманный автором мир. И это самое страшное.
⠀
При чтении этой очень небольшой повести возникает ощущение, будто ты прожил целую жизнь вместе с осужденным, хотя описывается всего лишь несколько дней – день суда, дни ожидания решения после подачи жалобы и день казни. Любопытно, что автор не раскрывает ни имени заключенного, ни преступления, за которое тот был приговорен, лишь мимолетно приоткрывает завесу над воспоминаниями из прошлой жизни. Таким образом, достигается эффект обезличенности – этот прием подчеркивает мысль автора о всеобъемлющем характере проблемы. Ведь смертная казнь для каждого невинно осужденного человека и каждого настоящего преступника – страшнейшая пытка, превращающая томительные минуты в вечность, которые, как это ни парадоксально, истекают слишком быстро.
⠀
Герой пытается крепиться, и хотя бы на людях казаться сильным духом, но в последний момент теряет над собой контроль. Он просит, он умоляет, он становится на колени, стремясь выиграть у палача хоть 5 лишних минут, таких драгоценных для него…
⠀
В предисловии к повести Гюго приводит 3 основных довода в пользу отмены смертной казни. Во-первых, смертная казнь вовсе не единственный способ оградить общество от опасных людей. Чем плоха тюремная решетка? «Палач ни к чему там, где довольно и тюремщика». Во-вторых, месть и кара преступнику за совершенное им преступление – не является задачей общества. «Мстить может отдельный человек, карать может Бог». Задача же общества – исправлять и наставлять на путь истинный, то бишь воспитательная функция. В-третьих, смертная казнь не может служить устрашающим примером для всех прочих людей, это не профилактика преступности. Скорее она играет развращающую роль – вспомните, как в книге толпа улюлюкала и злорадствовала, когда преступников отправляли на каторгу или нашего героя увозили в тюрьму и на саму казнь. Где жалость, где сочувствие? Просто дикость, когда убийство человека становится зрелищем и развлечением для других.
⠀
Не могу не вспомнить в связи с этим произведением знаменитые слова князя Мышкина, героя романа Федора Михайловича «Идиот»: «Убивать за убийство несоразмерно большее наказание, чем самое преступление. Убийство по приговору несоразмерно ужаснее, чем убийство разбойничье. Тот, кого убивают разбойники, режут ночью, в лесу или как-нибудь, непременно еще надеется, что спасется, до самого последнего мгновения. Примеры бывали, что уж горло перерезано, а он еще надеется, или бежит, или просит. А тут, всю эту последнюю надежду, с которою умирать в десять раз легче, отнимают наверно; тут приговор, и в том, что наверно не избегнешь, вся ужасная-то мука и сидит, и сильнее этой муки нет на свете. <…> Об этой муке и об этом ужасе и Христос говорил. Нет, с человеком так нельзя поступать!». Да, это тяжелая и мрачная книга, но именно такие произведения дают пищу уму и сердцу.

В авторском вступлении к роману говорится:

Поэтому мне, как человеку, имеющему противоположную позицию, было трудно его читать, постоянно хотелось подискутировать с автором. Само произведение представляет собой дневник одного такого приговоренного. Больше всего меня поразило, что автор не наделил своего главного героя ни каплей раскаяния в содеянном, он просто признается:

В остальном он все время ныл, что как это все несправедливо, он страдает, а из-за подобного приговора еще буду страдать невинные люди - его мать, жена и дочь, о своей жертве и мучениях его родных ни слова. В результате всех размышлений о своей судьбе ГГ приходит вообще к парадоксальному выводу:

при этом никаких аргументов к помилованию не приводится, смягчающих обстоятельств тоже, говорится в принципе о нецелесообразности и негуманности казни как таковой.
Честно говоря, у меня даже мелькнула мысль, а может это такой своеобразный троллинг, ведь этот роман был бы одним из худших доводов в пользу отмены смертной казни.