Nineteen Eighty-Four

Не удовлетворены заработной платой? Жалуетесь на несвежую пищу? Экология нарушена? На «личном фронте» проблемы? Хотите другой жизни? Добро пожаловать в «1984» - вот она, новая и совершенная система жизнеобеспечения. Это часовой механизм, в котором Вы равноправные товарищи «шестеренки» и «гаечки», выполняющие в строго определенное время положенные Вам функции и манипуляции. Выпасть из механизма не возможно, возможно только испариться, как будто Вас никогда и не было, об этом позаботится Господин «Часовщик», строго следящий за механизмом работы и по необходимости утилизируя, пришедшие в негодность детали. Жить человеку в данной системе не возможно, полым «шестеренкам» и «гаечкам» вполне сносно.
Мир «1984» - это черная дыра, мрачная, холодная и беспросветная, куда не повернешься - кругом бесконечная тьма и никакой надежды на спасительный огонек. Как же хочется, чтобы нас спасли, кинули спичку в бездонный колодец и дали надежду на спасение, очищение души и обретение спокойствия. Безысходность. Душа - единственное, что нельзя отобрать у человека. Так думала я и все те, кто еще не знаком с произведением автора, но поверьте, Вы еще поменяете свое мнение. Это книга о самом мерзком и ужасном возможном будущем человечества. Страшнее всего то, что автор предлагает готовое пособие по созданию могущественной тоталитарной системы, способной обернуть человечество к неминуемой гибели.
Настоятельно рекомендую к прочтению. Чтобы подготовить почву, для начала лучше прочесть поучительную сказку «Скотный двор» этого же автора, а затем, перейти к роману «1984», так легче настроиться на нужный лад. Ах, да, помните главное: что бы вы не делали, куда не шли, с кем бы не разговаривали, будьте внимательны и осторожны, ведь «Большой Брат смотрит на тебя».

Данная книга вызывает грусть. Много грусти. В мире Оруэлла люди не живут действительностью, они живут тем, чем должны жить по мнению горстки власть имущих. Учитывая то факт, что книга очень хорошо цепляет, я практически пережил события из жизни Уинстона, причем, в основном, не те, которые были радостными.

И в то же время партия контролирует не столько настоящее, прошлое и будущее, сколько ум и сознание каждого человека. Мне очень понравилась мысль о том, что не нужно уметь управлять физическим миром, лучше всего управлять сознанием человека. Ведь в таком случае его можно убедить в том, что ты вертишь физическим миром как тебе угодно и он поверит, более того, ты и сам в это можешь поверить, главное двоемыслие.

В общем, рецензия довольно сумбурная, но книга действительно сильная. Я не слишком то уж люблю антиутопии, но эта является исключением, даже не смотря на финал романа.

Есть книги, которые написаны хороши и тем не менее ты никогда и никому бы их не порекомендовал. И дело не в том что тебе книга понравилась/не понравилась, дело в другом. Есть книги с осадком, с таким сильным, что ты прямо таки не можешь разрешить хоть кому-то другому получить такой же осадок.

Эта книга отсноситься именно к такой категории, к категории "запретных книг", которые я бы не стал никому советовать, при всем том что написана она действительно на все 5 звезд! Оруэлл сумел настолько перенести тебя в мир Антиутопии, что оторвавшись от книги ты мысленно представил себя, живущим в нём. Он настолько хорошо передаёт это тусклое, гнусное, мерзкое ощущение НЕСВОБОДЫ, что ты просто не можешь от него избавится долгое время. Книга прекрасна, но она запретный плод, ведь та боль, которую она несёт - это не дар человеку, а проклятие.

Долго думал над тем, как он покончил с собой после этой книги, ведь прочесть подобное - одно, а вот сотворить совершенно другое - это нечто более глубокое. Это чистой формы декаданс, чистой формы депресивизм.

Книга из ряда - шедевр, но она одновременно и книга с ряда - не сумею прочесть дважды!

5 из 5 (хоть я и поставил 4 звезды, минус бал за невозможность не отнять бал за осадок, но роман оцениваю на 5 по гениальности)

Если готовы отправится в мир гнусной правды - вперед, но потом не говорите, что о душевной боле Вас не предупреждали.

Это совершенно уникальная антиутопия, потому что описанный мир грядущего в конце романа кажется еще более безупречным, чем в начале. Чувство духовного взлета возникает не из-за крушения темных сил, а по причине явного, ощущаемого прикосновения к абсолютной безысходности и беспросветности. В 1984 нет всеобщего счастья, но нет и тотального горя. Эта перерожденная реальность - диктатура солипсизма. Конец истории, по Оруэллу, - простое и ясное решение всех мировых проблем: мы не можем изменить действительность, но мы можем изменить свое представление о ней. Только если одиночка всегда может сесть в угол, закрыть глаза и представить себя в тридевятом царства, то для миллионов людей нужно создать Океанию. Страну, опутанную сетью электронных проводов - нервов, скрепляющих и управляющих этими миллионами как отдельными клетками целого организма. Поэтому любое желание вырваться из непрекращающегося кошмарного сна вовсе не уничтожается, не вырывается с корнем, а любовно вылечивается, трансформируется, искривляется, словно воск от горячих языков пламени. А основополагающий принцип двоемыслия, как и все здесь, отнюдь не поверхностное "говорю одно, а думаю другое". Нет, это принцип метафизический, принцип искренней, всепоглощающей веры в ту правду, которую говорит Партия. И остался лишь один шаг... Чтобы ничего лишнего, чтобы отсечь саму возможность лишнего. Новояз - язык, в самой структуре которого не возможна иная мысль, кроме мысли единственно истинной - мысли Старшего Брата.

Наступит ли когда-нибудь 1984-ый, - вопрос, в общем-то, праздный, важно, что в отдельных чертах, в общепринятых правилах и традициях каждодневной окружающей нас реальности то и дело проглядывает оруэлловский мир. И наши двоемыслие, соглашательство, трусость - это все, что приближает пришествие Старшего Брата.

Посему к прочтению обязательно!

Утопия. Раскрытая во всем своем многообразии, утопия.

Все время, пока я ее читала, одно слово, которым я бы охарактеризовала книгу, вертелось у меня в голове: "Зомби".
Описанный крайний случай зомбирования сегодня кажется нереальностью. Но если так подумать, то ежедневно на каждом шагу мы все равно с этим сталкиваемся: нас учать, что нужно есть и пить, как заниматься спортом, где и как учится, с кем встречать или не встречаться, с кем жить или не жить. Все, что угодно. На самом людей, противосптоящих этому, способных сказать, что они считают не так, как от них ждут, немного. Это и к сожалению, и к счатью.

К счастью, потому что был бы хаос. Неконтролируемый жестокий хаос.
К сожалению, потому что одинаковость пораждает серость, отсутсвие идей, отсутсвие мыслей. Как будто есть копирка, и через нее проходит 95% всего.

Не знаю, как бывает у других, но чем больше я читаю, тем чаще во время прочтения одной книги мне вспоминается сюжетная линия из другой книги. Это я о том, что мне вспомнился "Заводной апельсин", где Берджесс описывал эксперименты над "очищением и избавлением мозга от нечисти". Перекликнулись они у меня слегка. Хотя книги и совершенно разные и по тематике, и по стилистике.

Великий облом.

Во время прочтение было ощущение откровения, сенсационности (лично для себя) и какой-то паники (ну это же звездец полный, нэ?). После прочтения не было ничего... Мыслей, ощущений или там ассоциаций хотя бы.
Хотя нет, все-таки было небольшое разочарование. Я, как человек достаточно легко принимающий американское мировоззрение, ждала хэппи-энда.
Но вот прошло две недели. И я таки смогла обдумать и эту книжку.

Дальше... Ахтунг!!! много спойлеров!

После двух недель книга оставляет постоянное ощущение облома. В ней нет взрывных эмоций (почему именно здесь облом вышел, я так для себя и не уяснила, но скорее всего из-за ожидания боевика в конце, а не одностороннего насилия) - все идет медленно и постепенно, к концу разогреваясь до предела, выходит в полное выгорание, то есть отсутствие сил и желание сопротивляться.
Еще облом с оппозицией вышел. Еще облом с хозяином антикварной лавки. Еще... Ну, в общем, душа ждала катарсиса и для читателя тоже, а не получилось как-то...

Многие же книжки (если не графоманские) пишут о чем-то сверхъестественном, не совсем нормальном, выходящем из ряда вон. И здесь, когда с первых страниц читателя настраивают на то, что система жуткая, и главный герой начинает идейное сопротивление, то это не может не будоражить… Ну ты и ждешь, как дурак, от героя чего-то сверхъестественного: сила духа, коварство, просчет на 10 шагов вперед действий противника, в конце концов просто способность летать. В общем, ждешь противостояния. Неуемного желания.
А что получаешь в итоге? История о там, как маленький человек полез куда не следует, стал задавать странные вопросы, начал общаться не с теми людьми. За это и огреб. Получил физическую и моральную расправу.
В общем, еще облом вышел с главным героем. Им оказался брутальный не совсем главный герой О’Брайен, а вовсе не тот маленький человек, от которого было point-of-view. Вот у О’ Брайена сверхъестественного хоть отбавляй. И тебе отсутствие сострадания от вида человеческой боли, и тебе упертое целеустремленность, которой позавидует любой менеджер среднего звена, и тебе шизофренические мысли. Чем вам не главный герой? Он как персонаж почти второстепенный, должен был свалить с поднятыми руками со сцены, ибо представляет зло, и должен был быть уничтожен. А он живет. И более того, выдворяет доброго героя со сцены с теми же поднятыми руками. Сострадание осталось не к поверженному врагу (ну типа надежды на исправление и т.д.), который конечно коварен был, есть и остался, а к доброму главному герою. Так может, понятия перепутаны? И главный герой как раз остался верен всем своим устоям и идеалам, а второстепенный повержен и будет до конца своих дней попивать портвейн «Победа»?

И тогда получается так: живет себе такой маньяк-исполнитель, отвечающий за политическую агитацию, весь из себя брутальный. И мировоззренческие устои крепки, и мораль под них заточена. И забота о глупых-бедных овцах, то есть людях присутствует. Работает не покладая рук. В общем, ценный кадр для всей системы. Живет наш герой и живет, решает текущие вопросы, строит стратегические планы.
И тут появляется ОН! Дерзкий тип, что позволяет себе сперва странные мысли, а потом и странные действия - вольнодумие. Он считает, что государственная система управления не правильная, что с людьми так нельзя, и вообще это все Теория Заговора. Дерзкий тип идет дальше, теряя страх, пока вконец распоясавшись, не приходит лично с желанием вступить в оппозицию. Когда же все уже поняли, что тип конченный, его забирают на перевоспитание. И начинают изгонять дьявола. Причем интересный ход – в оппозицию пришел с согласием убивать, а перевоспитывают его словами о любви и понимании. То есть, как бы все правильно делают, весь тот подтекст, что придумал главный герой не более чем шизофренический бред. Партия всех любит, а О‘Брайен вообще святой.
Дальше идет описание борьбы. Но в конце концов герой перевоспитывается, но с каким то душевным сомнением и подтекстом. И в лучших традициях “I’ll be back”, история заканчивается.
Итого. Книга могла бы быть интересной страшной сказкой, если бы не была так правдива. Но и тут облом – жизнеописание это, почти в утрированных образах. Причем описывается не только Советский Союз. Слишком многое отсвечивает и сегодня.

Я долго, очень долго кружила вокруг этой книги, ожидая от неё какого-то взрыва, чего-то необычного, действительно страшного и реального. Не читая критики, не просматривая цитаты и не разбираясь с фабулой, я почему-то знала, что меня затронет до самой глубины души. Это кажется странным ещё и оттого, что антиутопии меня обычно не трогают — после прочтения их включается только рациональная и логическая сторона, но внутри всё остаётся глухо.

Но «1984» создаёт, наверное, именно ту картину мира, которой я до дрожи, до колик боюсь. И я ничуть не преуменьшаю. Как часто мы встречаемся с людьми, с которыми просто невозможно нормально разговаривать, потому что говорим мы вроде бы об одном и том же, но кажется, что об абсолютно разных вещах. И через какое-то время такого «битья головой» о твёрдую стену убеждённости мы просто пожимаем плечами и уходим, стараясь подавить раздражение и недоумение. При этом убеждённый в своей правоте человек остаётся и в выигрыше, и в хорошем настроении. А если мир окажется полон таких людей? А если ты останешься единственным, кто сможет видеть логические связи и неувязки и ужасаться? Это — мой ночной кошмар.

И Оруэлл препарирует его с ожесточённым изяществом хирурга. Он завораживает, невозможно оторваться, как будто тебя загипнотизировали, хочется вскочить с места, закричать и закрыть глаза руками, спрятаться под одеяло и не видеть — а невозможно. Уже поздно. Уже задумываешься, смог бы ты применить к себе принципы двоемыслия, выжил бы в среде внешней партии или оказался бы в комнате сто один, а может, остался бы с пролами?

Оруэлл рисует очень чёткий мир, до странного реальный. Конечно, у него встречаются неточности — по-моему, они везде встречаются — но ощущения возможности происходящего он добивается. Более того, сейчас его принципы даже реальнее, чем в сороковых, когда книга писалась. Сейчас говорят, что тот, кто владеет информацией, владеет миром. У Оруэлла — тот, кто владеет настоящим, владеет прошлым, а тот, кто владеет прошлым, владеет будущим. И всё же это пример, когда тот, кто владеет ВСЕЙ информацией и возможностями оперирования ей — владеет всем миром. И сейчас так легко примерить эту картинку на современность, когда одно сообщение в социальных сетях разжигает панику, а интернет-порталы считаются надёжным источником новостей.

Роман начинается ровно, на одной ноте, потом идёт восходящая кривая надежды, и вот уже когда кажется, что может быть, может быть, ну, ещё чуть-чуть… всё переворачивается с ног на голову, незаданные вслух вопросы получают исчерпывающие ответы, сомнения в логике пропадают, ты обливаешься холодным потом, а потом остаётся только всепоглощающая пустота и трясущиеся руки, да мерещится портрет Большого Брата на стене.

Мне не жаль, что я не прочитала «1984» раньше, хотя и собиралась неоднократно — потому что, кажется, раньше не затронул бы он меня настолько, не вызвал бы такой шквал мыслей и страхов, и одновременно — надежд. Браво автору. Просто браво.

Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре. Если дозволено это, то все остальное отсюда следует.

Невероятное произведение, оставляющее после себя огромное, как океан, чувство.
Совершенно безнадежная история, давящая на корню малейшие проблески далекого счастья, но впервые мне совсем не хочется, чтобы было по-другому. То есть, описанный мир ужасно неправильный, чудовищный, но с иной концовкой книга вряд ли произвела бы такое впечатление.
Удивительно: Оруэлл отобрал у героев последнее, отобрал у них самое себя, но я не испытываю ничего, кроме чувства бесконечной благодарности за это произведение. И еще - за возможность просто прочесть эту книгу, до 1988 года запрещенную в СССР в лучших традициях жанра.

Все в этих словах:

Если ты чувствуешь, что оставаться человеком стоит - пусть это ничего не дает, - ты все равно их победил.

Оруэлл не оставил героям этой возможности, но она есть у нас, читателей.

Я долго не решалась оставить отзыв на это произведение, даже сейчас пишу с осторожностью. Наверное, еще не скоро отойду от этой книги.

Я не знаю, как оценить эту книгу. Я не знаю, как воспринимать эту книгу. Во мне живет какой-то ужас и страх из-за нее. Перед прочтением, я читала рецензии... но такого не могла себе представить. Липкий ужас и глубокое удивление. Описание жизни, даже скорее существования не могут оставить равнодушними. Всех нас, которые не знали рабства, в том или ином смысле, которые привыкли к свободе, равноправию, борьбе за свои права. Это кажется невозможным, невероятным, иногда просто смешным: "Как?! Как можно терпеть все это, не замечать, воспринимать как должное?!?" Но если задуматься на миг, ведь всякое может быть, если бы ТАКОЕ было возможно - как бы реагировал каждый из нас, что бы делал со своей, так называемоей, жизнью. Лучше умереть... и тут я не согласна с Уинстоном, что иногда это трудно. Кто-то может сказать, что это легче всего, что ты слабак! Но как бороться? Разве это возможно? Ни твоя уверенность, ни сила духа, ни воля не помогают: как можно бороться с абсурдом и фанатизмом, да еще и в таком количестве!
У меня вызвало уважение попытка Уинстона к сопротивлению, хоть она и растворилась как капля в океане. Меня очень пугало все, что происходило в министерстве любви... особенно проишествие с пальцами:

Стрелка дошла до шестидесяти.
— Сколько пальцев, Уинстон?
— Четыре! Четыре! Что еще я могу сказать? Четыре!
Стрелка, наверно, опять поползла, но Уинстон не смотрел. Он видел только тяжелое, суровое лицо и четыре пальца. Пальцы стояли перед его глазами, как колонны: громадные, они расплывались и будто дрожали, но их было только четыре.
— Сколько пальцев, Уинстон?
— Четыре! Перестаньте, перестаньте! Как вы можете? Четыре! Четыре!
— Сколько пальцев, Уинстон?
— Пять! Пять! Пять!
— Нет, напрасно, Уинстон. Вы лжете. Вы все равно думаете, что их четыре. Так сколько пальцев?
— Четыре! Пять! Четыре! Сколько вам нужно. Только перестаньте, перестаньте делать больно!

Очень трудно воспринимать такое, а еще труднее пытаться что-то изменить. Но шанс есть всегда, не стоит забывать об этом. И книгу все же стоит прочитать, чтобы, возможно, начать ценить то, что мы имеем и никогда не посягать на чужую свободу.

Минуточку ненависти, пожалуйста!

С вами говорит саможит (индивидуалист и чудак, склонный к одиночеству, на новоязе), прочитавший эту чудовищно честную книгу. Книгу, которая живет вне времени, как сама по себе, так непосредственно и своей событийной стороной.

Очень уж черно, очень уж грустно, очень уж больно, горько до тошноты, очень уж похоже на..........

А вам не страшно?...
Оглянитесь...