Любовник леди Чаттерли

Я уже начинала когда-то читать другой роман Лоуренса, находясь не в лучшем состоянии ума, и потом забросила его, потому что как-то не кликало. Вот и со знаменитым "Любовником..." тоже дело пошло очень медленно и совсем не гладко. Я не против постоянной и беспрестанной рефлексии, если бы она сопровождалась какими-то событиями, а не другой рефлексией.

Автор растянул сюжет, который уложился бы в 200 страниц, на 400 за счет постоянных размышлений о неравенстве, слугах и господах, мужчинах и женщинах, выведя идею, что женщина заслуживает право на чувственное счастье и признание ее потребностей в этом. Спасибо, Лоуренс. Но потом его несет в другую степь и выходит, что женщине нужен рядом Настоящий Мужик, только с ним она счастлива и довольна, а без этого чахнет и дряхлеет. И разрыхляются ее упругие бедра и опадают груди, превращаясь в груши. Или как-там было?

Книга довольно физиологична. И это я не про описания секса говорю. Современного читателя тут ничем не удивишь. А про, например, длинный пассаж о разных типах ног и мясистых ляжках отца Конни, которые выдавали его чувственную гедонистическую натуру.

Конни скучает, бездельничает и мается от скуки, когда та сжирает ее привязанность к мужу-инвалиду. И вот уже его произведения неинтересны и он сам отталкивающий. Но это изменение в Конни прописано так пунктирно, так рыхло... И вот она влюбляется в лесничего, у которого свои тараканы, и начинает его преследовать, пока тот не дает ей то, чего она хочет. И муж ей противен, фу-фу-фу противный, хочет читать ей стихи и требует ее внимания. Все герои здесь такие напрягающие какие-то. Они не резонировали с моим читательским мироощущением, какие-то дети в костюмах взрослых, занятые чувственными удовольствиями в меру сил.

И немало историй написано про плохих мужей и их хороших жен, но вот Конни как-то производит не очень хорошее впечатление, она какая-то отталкивающая, требовательная, маящаяся со своими ляжками. И сам текст тоже такой расплывшийся, в чем-то даже несформировавшийся, изобилующий повторениями. Слушая, постоянно вспоминала любовную историю из "Саги о Форсайтах". Тоже английский писатель, но какая разница!

Хотя в заслугу Лоуренсу нельзя поставить красоту текста, его атаку на окостеневшие стереотипы - можно. Женщины уже во всю ездили на машинах и мотоциклах, все танцевали под джаз и не ждали замужества, чтобы лишиться невинности, а в английском обществе все еще существовали классы и табу на отношения женщины не с кем-нибудь, а со слугой. И когда во всем мире происходили разительные перемены после войны, в Рагби все еще царила старая атмосфера эксплуатации и игры в слуг и господ.

Лоуренс определенно сыграл свою роль в истории литературы, но в моем читательском сердце он так и не нашел места.

Ну, не срослось у меня с этой книгой. Вообще. Не уверена, что и тройка эта реальна. Я так и не поняла смысла, точнее не увидела того, что должна была увидеть по задумке автора.
Женщина, познавшая секс, но лишенная его долгие годы счастливого на первый взгляд замужества по причине инвалидности мужа, так же лишена и душевного тепла. Она черствеет, случая пустые философствования мужа и его друзей, тихо чахнет. Дальше все по сценарию, "секс с садовником", сначала странный, не очень и нужный, потом страстный, почему то из категории «потрясающий секс» перешедший в категорию «большая любовь». Я так и не поняла, почему потрясающий, всепоглощающий секс стал называться любовью? Почему женщина может открыться и раскрыться только в момент оргазма? Родить ребенка, бросить именитого мужа, уйти к егерю и так далее – идеальный сказочный сюжет столетней давности, наверное, тогда книга была не то слово востребована, но сейчас меня не трогает совсем. Возможно, только меня.

Дорогие читатели, отзыв мой едва ли можно назвать спойлерным, так как роман я сужу скорее как философский опус. Обращаю внимание на то, что часть этой рецензии скопирована с моего же отзыва на IRecommend. И сразу про пуритан – то, что они негативно относились к сексу, несколько преувеличено. Пуритане его, наоборот, поощряли, НО только в браке и между мужчиной и женщиной. «Любовник Леди Чаттерли» прочитан мной в оригинале на английском, о переводах на русский я обмолвлюсь в конце рецензии.

Сразу признаюсь, я долго не хотела читать этот роман, и не потому, что меня могут смутить откровенные сцены, а скорее оттого, что я ожидала от этого романа возгласов в духе «Make love, not war!» и уже давно морально устаревшей аргументации в эту пользу. В конце концов, «Любовник» был написан вскоре после Первой Мировой, с той поры прошёл почти век, в который уместились события, как бы это банально ни звучало, навсегда изменившие мир.

Фаллософия Лоуренса
Ожидания мои не оправдались. Вместо повторения «Make love, not war!» в разных позах, я получила псевдо-философский опус, в котором утверждается то, то мир гибнет от засилья чистого разума (Иммануила Канта бы сюда), и спасти его может только возврат к природе и, – внимание! – член.

Лоуренс показывает в романе реальные проблемы как его, так и сегодняшнего общества: люди эмоционально далеки друг от друга, их волнуют только материальные блага, секс для людей является легальной разновидностью наркотика, и т.д., но решить он предлагает с помощью «великого божественного символа» и сильно идеализированной, если не сказать просто недалёкой, идеи «возвращения к природе». Вот что говорит Оливер Меллорс, любовник леди Чаттерли и, по совместительству, постельный диванный философ:

Волшебные красные штаны я комментировать не буду, но насчёт остального скажу, что даже в доиндустриальную эпоху люди трудились в поте лица – Лоуренс этого, похоже, не знал. Именно цивилизация делает нашу жизнь проще и безопаснее, «естественная жизнь», известное дело, темна и полна ужасов. Даже самое красивое и здоровое человеческое тело нуждается в уходе и защите. Да-да, я намекаю на медицину, здоровую разнообразную пищу и прочие блага цивилизации. В сегодняшнем мире они стоят денег. Или чьих-то налогов. А коммунизм-социализм мы уже проходили, точнее, он по нам прошёлся.

Символичный секс
Теперь о том, что считается главной темой романа. Главная героиня, Конни Чаттерли, живёт себе с парализованным по части всего, что ниже пояса, мужем, Сэром Клиффордом, который, как и положено аристократу, сух и чёрств. Более того, он прошёл войну (Первая Мировая), что, как замечает Лоуренс, сильно травмировало его психику. Но Конни, такую «живую, нежную и эмоциональную», это не особенно задевает. Сразу видно, что она не любит своего мужа по-настоящему. Она не пытается что-либо сделать с его эмоциональной сухостью, не подойдёт к нему первая, не обнимет, не скажет, как он ей дорог. Забегая вперёд, скажу, что Клиффорд единственный персонаж романа, которому я сочувствую, несмотря на то, что он, как и другие, моральный урод. Я могу отследить его становление как личности, начиная от детства в лицемерной аристократической среде и заканчивая возвращением с фронта инвалидом. Как вы думаете, обстоятельства его жизни не достойны сочувствия и понимания? Но ему даже сам Лоуренс не хочет сочувствовать. Впрочем, у него есть причина – Клиффорд, вдобавок ко всему, ещё и асексуал, а такие люди не вписываются в картину лоуренсовского бытия.
Конни, после неудачных шашней со знакомым мужа, находит нечто вроде счастья с Оливером Меллорсом, егерем, чей член творит поистине сверхъестественные вещи, а мошонка полна, цитирую, «таинственной тяжести». Весь секс между леди Чаттерли и её любовником можно описать одним предложением – он имеет её своим «символом божественной витальности», она лежит как бревно, а после этого активно эмоционирует. В начале отношений (мне надо говорить, что они сугубо плотские?), она после секса испытывает усмешку и недоумение, а потом, наконец, расстаётся со стыдом. Этим автор символизирует её «пробуждение». С учётом того, что помешанный на всём естественном Меллорс любит её за то, что она, цитирую, «писает и какает», я уже начинаю бояться, как бы наша аристократка не начала делать лужи в людных местах.

Меллорс, как носитель лоуренсовской фаллософии, никакого иного секса не признаёт, кроме как с участием члена (во время войны у него были шашни со своим командиром), и активной женской роли в сексе не терпит. Собственная жена, Берта, замучила его в постели. И как! Она заклевала его своим клитором.

Если бы не предисловие Дорис Лессинг в моём издании, я бы так и не догадалась, что это за «клюв». Я прекрасно понимаю, что Берта та ещё стерва, а Меллорс имеет право на личные предпочтения в сексе, но Лоуренс подаёт её поведение так, словно всякая женщина, которая не лежит в постели как бревно — гадина и эгоистка. Мнение егеря, естественно, подаётся как единственно правильное. Меллорс вообще оказывается очень нежным созданием – вместо того, чтобы сразу уйти от женщин, с которыми он несовместим в сексе, он всякий раз СТРАДАЕТ, и очень логично называет лесбиянками всех тех, кто проявляет во время секса активность, отличную от стонов. Женщины, которые не признают верховенство члена в постели, по его мнению, заслуживают смерти:

Многие читатели хвалят этот роман за то, что он провозглашает право женщины выбирать себе кхм… спутника жизни, но тут вижу лишь право женщины выбирать себе того, кто будет её, простите, трахать. И никакой заявленной Лоуренсом во вступительном эссе гармонии разума и тела я не вижу. Я понимаю, что у Конни и Оливера, скажем так, схожие в чём-то вкусы и взгляды, только вот выдержит наша аристократка жизнь на ферме и связанную с ней тяжёлую работу? И не надоест ли ей постоянное нытьё Меллорса, которому так не нравится мир вокруг него?

О любви или «Осторожно, религия!»

Что я могу на это ответить? Вот мой палец тоже столбик крови. Если я его суну в нос кому-нибудь ещё, создам ли я некий союз? А когда я себе в ухе ковыряюсь, я себя замыкаю? Тем не менее, проблема человеческих отношений заслуживает серьёзного ответа. И не из религии и эзотерики! Человечество веками пыталось решить свои проблемы с помощью различных верований. И как, решило хоть одну?
Что я предлагаю? То, что Лоуренс, поэт и писатель, напрочь забыл – воображение. Я предлагаю людям развивать своё воображение, учиться представлять себя на месте другого человека. Я обеими руками за индивидуализм, потому что через себя мы постигаем этот мир и других людей.

Об эгоизме
У Лоуренса индивидуализм другой, лишённый воображения и эгоистичный. Отсутствие воображения видно даже у двух его главных героев, Конни и Меллорса. Конни, как я писала выше, не в состоянии даже посочувствовать своему мужу. Меллорс ничуть не лучше – в начале романа он на глазах своей дочери убивает кошку. Кошка, разумеется, виновна – она пришла на заповедную территорию. Девочка тут же начинает плакать, за что папаша называет её «лживой маленькой сукой». (В переводе это, кстати, упущено.) На плач приходит Конни, утешает девочку и говорит, что кошка была «плохая».
Тут надо сказать, что Леди Чаттерли помимо секса хочет ещё и ребёнка. Она умиляется маленькими детьми, но девочка постарше (дочери Меллорса 10 лет) не вызывает у неё никаких положительных чувств, кроме инстинктивного желания унять её плач. Девочка, плачущая по кошке кажется ей испорченной и совершенно не нравится. Лоуренс в этой сцене, похоже, хочет показать «испорченную» маленькую женщину, которая слезами привлекает к себе внимание. Я же там вижу двух ублюдских взрослых, которые не могут сочувствовать невинному созданию. И тут я имею в виду уже кошку. Что можно ждать от людей, которые не могут сочувствовать существу, единственный грех которого в том, что оно животное и имеет определённые инстинкты? Как они смогут сочувствовать человеку, за которым масса грехов и недостатков?
Ругая героев Лоуренса, я, впрочем, должна отметить его мастерство в изображении «любви» двух эгоистов. Их любовь как «женская» любовь у Ницше, любовь раба и тирана одновременно – несправедливость и слепота ко всему, что ей не мило. Но если Ницше считал это несовершенным и нуждающимся в исправлении (не надо думать, что он был мизогином), то у Лоуренса такая «любовь» возведена в совершенство.
Безразличие к тем людям, которые нам не нравятся, уродует наш мир и множит монстров. Среди нас нет детей дьявола, и святой, и последний злодей – дети общества. Чтобы исчез, например, нацизм, Гитлера надо убить в себе. Люди борются со всем плохим, забывая, что то, что они называют злом, это часть их бытия. Общество само плодит своих монстров с помощью «хороших людей» вроде Конни и Меллорса, которым нет дела до окружающих, если они не вписываются в их понятие «хорошести», и пока мы не научимся становиться на чужое место, в мире будут продолжаться войны, непонимание и фальшивые объятья. Забыв о человеческом воображении, Лоуренс превращает своих героев в эгоистов, и «чувствующих», и «разумных».

И об упрямстве
Лоуренс упрямо не хочет признавать, что в корне потребности человека в эмоциональной нежности лежит желание быть понятым и принятым. Люди не могут любить то, что им чужеродно. Только через понимание друг друга мы достигаем настоящей любви и нежности, а вместе с ними, при желании, и настоящего секса. А понимать друг друга мы можем только с помощью разума. Увы вам, господин Лоуренс!

Автор корит упрямство в своих героях (Клиффорд, Берта Меллорс, сестра Конни Хильда), но в своих измышлениях он демонстрирует его в ничуть не меньшей степени. Слову «воображение» (imagination) не находится места в его романе. Только однажды это слово будет упомянуто. Догадываетесь, кем? Правильно, калекой Клиффордом, который являет собой гротескный «чистый разум».

Больной туберкулёзом (!) Лоуренс ненавидел цивилизацию и верил в волшебную силу члена, в человеческие чувства, среди которых он не находит злобы и зависти, а я верю в то, что человека и человечество спасут знания и воображение. Не природа научила нас туберкулёз лечить, совсем не природа! Я отнюдь не предлагаю продолжать её уничтожать, просто напоминаю, что наше настоящее место в природе хорошо описал Чарльз Дарвин. На этом мне следует закончить.

Перевод
В своём романе автор в открытую использовал нецензурные слова, мотивируя это тем, что «непристойность» создаёт лишь наш стыд тела. По-моему, мы не используем непристойные слова, в том числе и то, которым Меллорс назвал свою дочь, потому что они давно стали ругательствами. Есть такая вещь – культура речи, а Лоуренс не Витгенштайн. Он слишком упрям в своих взглядах для философа.
Перевод «Любовника», выполненный Багровым и Литвиновой, кошмарен и плохо передаёт мысли Лоуренса (не то, чтобы их надо передавать, но всё-таки), из современных существует ещё и перевод Чухно, и, судя по отзывам, он гораздо лучше. Но я всё равно не могу рекомендовать эту книгу. И, думаю, я дала понять, почему. Я считаю, что Любовник Леди Чаттерли остаётся любимым многими романом лишь потому, что в нём фигурируют «запретные/аморальные» темы, а также благодаря красивому образному языку. Больше ничего. Упрямцу Лоуренсу с его эзотерическими взглядами на мир нечего было делать в философии.
Впрочем, может быть, я что-то упустила? Я открыта для диалога, так что прошу в комментарии х)

Роман не увлекательный, по крайней мере мне было скучно. Практически всё происходит в двух местах, в сторожке или в доме. Отношения между мужем калекой и женой, которая хочет любви и ребенка, очень сложные. И это понятно. С одной стороны понять можно мужа, что не виноват же он, что так случилось, а с другой стороны, каким же надо быть эгоистом. чтобы думать только о себе и привязать молодую девушку к жизни с калекой навсегда. Честно говоря, я очень удивилась, когда он заговорил о ребенке, что она может его на стороне зачать... Очень странно это для такого человека.
Я думаю, что человек, который действительно любит, первым делом не хотел бы быть всю жизнь обузой такой молодой девушке и предложил бы расстаться сразу. А она, в свою очередь, если любит его так же сильно, могла бы остаться не смотря ни на что. Но она рядом с ним страдала, мучилась и в итоге полюбила другого, а мужа возненавидела... Тяжелая история и к себе примерять это не хочется. Очень страшно оказаться как на месте мужа, так и на месте жены....
Но всё же я считаю, что настоящую любовь ничто не может разлучить. Даже смерть, так как многие и после смерти любимого человека больше ни с кем отношений не заводят. Такую любовь можно только святой назвать.

Есть книги, в которых мне не нравится тот или иной герой. Есть книги, в которых присутствует утомительная сюжетная линия. А есть книги, такие как эта - каждое слово в которой вынуждает бороться и пересиливать себя. Я давно не читала ничего такого, что заставило бы меня каждые несколько минут думать:"Господи, что за бред."

Я прекрасно понимаю, как эта книга может нравиться людям. Если первые несколько глав не вызвали у вас отторжения...Поздравляю! Вы в числе тех, кого эта книга не доводит до тошноты. Мне кажется, что тут только два варианта: либо вы будете соглашаться с автором (и леди Чаттерлей) страница за страницей, либо вас будет передергивать от того, что там происходит. Даже нет... Дело не в каких-либо событиях, а в том, что рассуждения героев настолько разнятся с моими принципами и взглядами на жизнь, что я просто не могла читать это спокойно.

От последней цитаты меня вообще передергивает. Есть авторы, которые могут высказаться грубо, но, тем не менее, это не будет резать слух. Но в этом произведении некоторые абзацы и даже главы было противно читать.. настолько это было бестолково и нелепо.

Я не какая-нибудь ханжа, и меня ничуть не смущает ни сюжет, ни тематика произведения. Но то, как написан роман, то, как преподносит нам автор убеждения своих героев, вызывает у меня сплошное недоумение.
Мало того, что я каждые две минуты боролась с желанием отложить книгу из-за бесконечных рассуждений о сексе и сексуальных отношениях между мужчиной и женщиной, с которыми я была в корне не согласна, так еще и на каждой странице нам непременно попадались целые куски, которые если собрать воедино можно было бы озаглавить как "Тысяча и одна банальность 20 века".

Даже если сделать скидку на 1928 год - все равно ничего нового, ничего интересного. В общем, на мой взгляд, в данном случае это лишь подлило масла в огонь.

Читайте. Пробуйте читать. Для этой книги нужен другой человек, может быть, это именно вы.

Ну что, запрещёночку подвезли! Интересно, сколько народу в XXI веке клюнуло на это «кококо, книга много лет не издавалась по причине непристойности»? Давайте разбираться, что же у нас тут, собственно, такого табуированного.

Смотря на обложку, ожидаешь, что в романе будут сплошные бархатные стержни и влажные цветки. В принципе, так и есть, от большинства более поздних бульварных романов амурные сцены в этом отличает некоторая схематичность и даже местами скромность. На троечку, мистер Лоуренс, бабоньки в моём лице недовольны:

Но не зря эта книга так распиарена; хочется поговорить о разных других вшитых в неё штуках:

Антивоенная риторика. Главного героя, егеря Мэллорса, сына простого шахтёра, война сделала офицером - но даже этот, чуть ли не единственный по тем временам социальный лифт не смог как-то ему помочь в дальнейшей жизни. И обидки на эту систему, которая пожевала его и выплюнула, с его отнюдь не простолюдинскими манерами и повадками, остались, само собой.

Анти-индустриальный настрой. Ну и достаётся же тут разного рода капиталистам! Наш пролетарий Мэллорс яростно ненавидит не только эксплуататоров (с ними-то всё ясно, губят бедный народ!), но и в принципе всякого рода механизацию. Отдельно веселит сцена, где у калеки-рогоносца перестаёт ехать инвалидное кресло с моторчиком, и пришедший на помощь егерь с ненавистью смотрит на машинку, потом - пересиливая себя!! - еле как пытается с ней совладать. Потому что от лукавого эти ваши приборы! Мешают чувственности! Мужчины и женщины созданы для другого:

Что забавно: если в типичном дамском романе Мэллорс обладал бы атлетическим телосложением, то тут он выписан как хлюпик, который еле может катить инвалидное кресло, весь больной-пребольной - но зато какой чувственный! Какие-то комплексы, автор? А, а?

Любовь (точней траханье) спасёт мир. Ну и, наконец, центральная идея романа. Люди должны любить - и больше, судя по всему, никому ничего не должны. Любовь при этом - штука достаточно специфическая в лоуренсовском прочтении. Евангелическая сила пениса буквально творит чудеса:

Фаллос всему голова (ой, или эта центральная?). Если вкрации, то все проблемки-то в мире оттого, что мужчины и женщины не кончают вместе. И потому что бабы на самом деле не любят секс (с таким посылом: не кончаешь - самавиновата, тварь бесчувственная!). Но злейшее зло - это, конечно, лесбиянки. Такое ощущение, что этот кусок писал какой-то пацанчик из постсоветской провинции:

Итого - думается, что не за порносцены сомнительного качества столько лет запрещали этот роман. Критика капитализма - вот истинная причина! Возможно, стараниями господина Лоуренса жить бы нам в прекрасном атехнологичном мире без свяких бесовских айфонов и тесл, любить друг друга с нежностью (что бы это значило ещё), радостно кончать и идти работать в поля (но недолго, секс сам собой не займётся!).

ну, и, разумеется, правда про вотэту всю ЛКБТКню! можно отследить, когда гейропа начинает загнивать, а ведь Лоуренс предупреждал!