Александрийский квартет

Александрийский квартет 04

Вот и подошла к концу эта история сыновей и дочерей Александрии, которая на протяжении всех четырех книг вызывала во мне весьма и весьма противоречивые чувства. О том, что мне понравилось, а что нет во всем цикле, я уже писала в предыдущих рецензиях. Поэтому в этой рецензии - только о финальном аккорде, о "Клеа".

Немного мрачная, немного тоскливая, немного липкая и отталкивающая, эта история любви не может не заворожить. И если все предыдущие три книги автор топтался вокруг одних и тех же событий, показывая их глазами разных героев, то в "Клеа" мы сделали шаг вперед. Старушка Александрия уже совсем не та. Она по прежнему смеясь ломает жизни своих детей, но по ночам озарена уже не блеском карнавальных огней, а вспышками снарядов. Война. И тут в город возвращается Дарли, чтобы вернуть дочь Жюстин ее отцу Нессиму и по уши влюбиться. В кого? В Клеа. И эта невероятно романтичная история любви, озаренная светом войны, оказалась куда как красивее предыдущих увлечений Дарли.

И хотя история Дарли и Клеа в последней книге вышла на передний план, Даррелл расставил точки над "и" в судьбах остальных персонажей. Красивая история, звучный аккорд, логичное завершение. Аплодисменты Даррелу, которому удалось создать такое тонкое и волнующее произведение.

Чудесно просто. Обворожительно прекрасно и великолепно. Мало того, что это изысканный литературный шедевр, который непроизвольно хочется и хочется смаковать. Это еще и изумительная, тонкая и продуманная до мелочей игра автора с читателем. И нужно было прочитать третью часть квартета, чтоб убедиться в этом окончательно. Я до сих в искреннем восхищении от того, как автор неожиданно обвел меня вокруг пальца и разложил уже пасьянс из перемешанных карт, который сложился идеально. Как я понимаю четвертая часть - это уже не новый взгляд на сложившуюся ситуацию, а скорее всего именно продолжение. Так как во всех перипетиях взаимоотношений героев вроде расставлены все точки на i. Или это мне только кажется, и автор найдет чем вызвать очередной удивление. А уж сколько из уже было в процессе чтения трех книг... Не перечесть.

В этой части героем выступает уже не Дарли, а высокопоставленный дипломат Дэвид Маунтолив, у которого свой взгляд на загадочную и прекрасную Александрию и страсти с двойным дном, которые в ней творятся. В этом романе речь идет уже не о поиске истины и ее противоречивости, а скорее о противопоставлении долга и чувства искренней привязанности. Кто-то из героев сумел красиво уйти от этой проблемы (возможно и трусливый ход), но сам персонаж, просто человек-фейерверк повеселил изрядно. Кто-то выбирает долг и обязательство, будучи припертый к стенке... А кто-то выкручивается ценой ужасной потери и утраты... История о человеческих возможностях, чувствах, мыслях... О том, что мы из себя представляем и как можем поступить в той или иной сложившейся ситуации. И о том, что весь мир - обманка или перевертыш. И на дне все оказывается не так как думаем и воспринимаем мы... В взаимоотношениях людей есть много граней, и, как правило, каждый из нас видит лишь одну ту, которая ему импонирует больше. И каждый из нас имеет уникальную способность забывать об этом и мнить себя вершителем судеб и знатоком тайников человеческой души. Хотя бы изредка, а кто-то и всегда.

Ну что ж. Как всегда великолепно и выше всех похвал. Грущу и плачу от того, что осталась лишь одна книга... Но и отказать себе в удовольствие насладиться этим литературным шедевром до конца не в силах...

Хорошая литература...Для меня один из ее признаков - ощущение неуютности. Кажется, что книги слишком много, и она довлеет, хочется немедленно вернуться в умеренный мирок, где чайнички, занавесочки и слоники. А тут - неустроенная жизнь людей в Александрии, жаркие дни, безветренные ночи, песок на зубах и вся вода отдает морем. Идеально для литературы, ужасно для героев. "Силятся очнуться и впадают в сон". И читатель впадает, вместе с героями, все глубже и глубже, дальше и дальше, чтобы на последней странице удивленно оглядеться и увидеть, что вокруг - все то же время и все то же место, а прочитанное - не более чем иллюзия.
Я прочла книгу два раза - сначала и с конца. И, пожалуй, с конца мне понравилось читать даже больше: глубже, стремительней, безысходней; разница как между входом в теплую воду и прыжком в холодную темень пруда с мостков.

Так не привычно читать книгу Даррелла и не о животных, понимать, что это тот самый старшый брат Ларри, который приводил странных друзей домой, среди которых были и учителя для Джерри и иностранцы. Но вместе с тем, то что Джеральд писал в своих книгах о семье помогает создать образ Лоренса.
Первая книга из цикла знакомит не столько с персонажами, сколько с городом через призму людей насиляющих его, жаркий, мнительный, артистичный, меланхолийный, одурманенный и влюбляющий в себя. Книга могла бы быть просто восхитительной, но перемешание персонажей, судеб, экскурсы в прошлое, что я просто барахталась в паутине времени, только начинаешь проникаться одной историей отношений, как автор переходит к воспоминанию о первом знакомстве. Только начинаешь проникаться сочувствием к умирающему, как оказывается, он был не таким уж и безобидным человеком. И всюду Жюстин, femme fatale разрушающая жизни, но созидающая город.

Квартет, часть вторая.

Дарли дает свои записи о Александрии Бальтазару и история Жюстин Хознани играет другими красками. Конкретно Персуорден - персонаж для Дарли не сильно значительный для Жюстин играет всеми красками гравитации. Быть может, потому что она ему не очень нужна, "чем меньше женщину мы любим...".
Появляются Наруз, брат Нессима и Лейла - еще один женский магнит "Квартета". Персуорден пишет роман "со створками" - таким романом является "Квартет" - каждый новый том открывает новые грани истории. Aler ego автора с его выпадами в сторону Д.Г. Лоуренса (совпадение в инициалах как повод для литературных шуток)

Какогочерта, думалось мне, весьма мыльная история так популярна? Любовный квадрат с отросточком - Наруз-Клеа-Жюстин. Ведь не секрет, что почти все женщины в романах Переса-Реверте несут в себе долю печальной сумасшествинки Жюстин.

Александрия для автора - ну не скажите, что сильно любимый город. Грязный город, повернутые на сексе жители, религиозные обряды, для англичанина просто кошмарные... И вообще - Александрия - это Кавафис с его ретро-эротикой.
Хотя и Квартет написан весьма атмосферно, но желания посетить Александрию Даррела нет, правда гораздо меньше желания посетить его Лондон.
Суюсь в ИЛ, 2000, № 11, там шикарная, хотя и весьма спорная статья об авторе. Всплывает имя Эва Коэн, прототип Жюстин, Мелиссы, Лейлы, Клеа...
Вообще здорово одну женщину на страницах книги превратить в четырех.

По идее правильнее было сначала читать "Квартет", потом "Бунт Афродиты", но у меня все по-китайски. И видно, в кого превратятся со временем Жюстин, Нессим, Клеа, Бальтазар... "Бунт" получился сжатым и более глобальным.
А у меня впереди еще два тома.

Александрийский квартет - 2

Бывало ли с вами такое... гуляете вы по улице или сидите в кафе, ресторане и смотрите на людей. Вам приходят мысли, разные мысли. О том кто они такие, чем занимаются, какова их жизнь, есть ли у них семья, дети. Каково их прошлое!
Вот именно такие же ощущения у меня сложились от прочтения второй книги из Александрийского квартета. Как и для героя Дарли (о! наконец-то я узрела его имя))), для меня оказалось сюрпризом некоторые сюжетные линии, открылись новые подробности старой истории, рассказанной им в Жюстин . А если уж быть точной, то перевернули представление о самой истории и отношениях между героями! А все благодаря Комментариям Балтазара к книге героя, который решил пролить свет на случившееся.
Круто! Правда!
Для меня роман вырос на 9 баллов из 10. Это редко бывает, когда вторая часть лучше, интереснее, глубже, чем первая. И, конечно, детективная линия, которая здесь появилась, выше всяких похвал.
Если первая книга была полна любовных линий и терзаний героев, то именно сейчас все стало глубже, интереснее. История начала обрастать нюансами. Здесь больше реальности и жизни героев. Вообще, людей из Александрии... Города. Его быта, правил, обычаев, жильцов! Перед нами он проявляется здесь во всей своей красе! Во всей своей самобытности.
Читать дальше буду обязательно! Тем более, осталось еще несколько тем недосказанных...

Странные ощущения у меня от этой части тетралогии. Первая ее половина меня раздражала. Жутко бесили постоянные сноски, приходилось отвлекаться, открывать примечания, возвращаться к тексту и через 2 слова — опять в заметки. Утомляет, знаете ли…

Вообще трудно было заставить себя открыть книгу, но если это сопротивление мужественно преодолевалось, то сразу втягивалась в чтение и появлялось «охотничье» желание продолжать читать и узнать дальнейший ход событий.

Порой казалось, что все проблемы, описываемые в книге — проблемы людей, которым скучно и просто нечем заняться, настолько они в некотором смысле незначительны… И проблескивали мысли бросить эту историю и читать что-то более глубокое.

А потом была золотая середина. По-настоящему золотая, потому что после нее я проскочила книгу легко и быстро — как зимой на лыжах с крутой горки. Автор перестал уходить в скучные пространные рассуждения, а сосредоточился исключительно на сюжетных линиях. И это было интересно. Увлекло. Жду с нетерпение знакомства с третьей и, говорят, самой яркой из всего квартета книгой…

Хитрюга Даррелл поместил эту фразу в конец романа. Знала бы я раньше, со спокойной душой пропускала бы мимо ушей всю эту "рассудочную болтовню", коей в первой книге тетралогии с избытком.
В романе 4 части. Всё важное и порядком меня взбесившее в первой части, остальные же для объёма и логики завершённости. По крупным намёкам из первой части при желании можно сконструировать дальнейшее.
Повествование ведётся от лица безымянного рассказчика, никудышного учителя, нытика и пренесчастнейшего человека. После всех событий он сбежал на греческий или турецкий остров.
Сюжет крутится вокруг непревзойдённой, прекраснейшей и пренесчастнейшей, сильной женщины с мужским умом - вокруг Жюстин, жены богатого банкира и любовницы несметного числа восхищающихся ею мужчин. Только гомосексуалист Бальтазар да старая пиратская развалина Скоби на неё не претендуют. Весь роман поклонники вьются вокруг Жюстин, толком не объясняя, в чём же конкретном проявилась её прекрасная душа. Видимо, её мужской ум проявляется в курении и сидении ногу на ногу на оградах и обломках колонн. О, да, ещё Жюстин знает слово демиург. Рассказчик, вы серьёзно? В арабской стране первой половины 20 века женщине... сидеть... на обломке колонны... в юбке... Похоже, он больше ножками восхищается, а не умом. Другая пассия рассказчика - больная туберкулёзом проститутка Мелисса - голой сидит на туалетном столике.
Жюстин "стоит на грани между женщиной и богиней". Вообще, она "не женщина, а воплощение женщины", которой прощаются измены и непрочные привязанности к мужьям.
Автор предупреждает, что в тетралогии реален лишь город. То-то и заметно. Представьте сцену. Телефонный звонок, случайно или преднамеренно муж и любовник его жены, то есть рассказчик, оказываются в одном месте. Им сообщают о местонахождении Жюстин. Муж на автомобиле через городскую толчею мчится в детский бордель, чтобы увидеть там слёзки своей жены, замахивающейся на французского моряка. Ку-ку! Перед вами убитый ребёнок, а вы на свет любуетесь, на нимбы над участниками сцены. Виновный не арестовывается, притон не разгоняется, но надо же увезти домой родные слёзки! За сколько же времени всё произошло, пока он доехал по шумному городу со скоростью автомобиля 30-х годов?
Рассказчик не лучше. Мелисса болеет. Когда она заходится кашлем, о нет, он не вызывает врача, а бежит в тишину британской библиотеки. И это лишь отрывочные, более или менее цельные сцены реальной жизни героев, а не их охов-вздохов друг о друге и отвлеченных рассуждений. Промолчу про "чёрных варваров без проблеска мысли" - арабов и женщин, которые умны лишь цитатами литераторов да мыслителей.
Странное дело, слушаю параллельно с текстом книги и её начитку в аудио с журнальной версии 1993 года. Такое ощущение, что в аудиокниге текста больше. Не раз перепроверяла, перевод один, но обычным текстом целые куски пропускаю, на что-то внимания не обращаю.
Следующие части тетралогии будут от лица эрудированного врача-венеролога Бальтазара, ещё невидимого дипломата Маунтолива, язвительной и прямолинейной Клеа. Свой взгляд на события любовного многоугольника хочется узнать именно от независимой художницы. Она не восторгалась Жюстин, хоть и была с ней связана давней влюблённостью. Единственная не ценила ум Жюстин и заметила, как сдулась "заурядная еврейка" после устранения источника её больной фантазии.
Многословный и путаный рассказ учителя мне по душе не пришёлся. Рассказчик писал отрывочно, через звёздочки, мысли вперемешку могли и располагаться в другом порядке. Временной привязки нет, а погоду в Александрии не разберёшь. Города одновременно много и мало. Есть меткие картинки ловящих последние солнечные лучи голубей, смерти покорного верблюда, призыва на молитву, но не чувствуется Александрия как многонациональный и многоконфессиональный город. Своей речью выделяется лишь карлик парикмахер. Выросшая в бедном еврейском квартале Жюстин изъясняется так же, как и образованный Бальтазар или сам рассказчик. Европейцы в лучшем случае знают греческий, и то уже прогресс. Рассказчик непонятно откуда взялся в городе, неизвестны ни его семья, ни предыдущее место жительства. Известно одно, его взгляд на всё в чёрном свете. Положительных людей просто нет. Надоело уныние. Через него не чувствуется раскалённый южный город.
О лицемерном рассказчике можно долго рассуждать, но есть ещё роман в романе о всё той же Жюстин. Стиль его написания (события происходят лет за 10 до основного сюжета) больно-то и не отличается от стиля рассказчика. Роман превратился в жвачку, из которой можно выхватывать фразы Клеа и смело строить из них цепь реальных событий.
Моя бы воля, с удовольствием бросила бы тетралогию, но придётся ждать мыслей Клеа, да и игровые обязательства не позволят отлынивать.

Слова Жюстин, главной виновницы формирования квартета.
***
Тетралогия дочитана, на каждый роман написана отдельная рецензия. Теперь надо постараться собрать в кучу разбежавшиеся мысли.
Сперва, узнав из предуведомлений Даррелла о четырех романах, озаглавленных именами четырех героев, я задумывала рецензию-диалог или рецензию-презентацию. Однако, замысел с треском провалился. Ничего плохого о переводчике не скажу, так как языков не знаю и оценить оригинальный стиль Даррелла не могу. Местами квартет настолько вгонял в скуку, что аж тошно. Разностилевой рецензии от разных героев не будет, потому что две с половиной из четырёх книг написаны Дарли, а стили Персуордена, Арноти и Бальтазара настолько схожи с его манерой речи, что без специальной пометки, кто в данный момент рассказчик, и не разобраться.
Легко узнаваемым рассказчицким даром обладал отставной моряк Скоби, но прославился он лишь скабрезными флотскими байками. Горбатого парикмахера тоже можно найти в толпе персонажей, но его роль незначительна. Любвеобильные французы, конечно же, сверкают, только они не главные в сюжете. Жюстин и Мелисса выросли в нищете на разных берегах Средиземного моря, однако, выражаются так же, как и европейцы. Полный провал.
В цитате в начале рецензии попарно перечислены имена некоторых персонажей. Во всех парах, кроме супругов Хознани, один из влюбленных умирает. Оговорюсь, что влюбленностью или любовью каждый персонаж считает совершенно разные чувства. Кто-то притворяется, чтобы выжить, кто-то деньги зарабатывает, кто-то их тратит, кто-то интригует или развлекается. К третьей книге квартета оказывается, что вся любовь предыдущих частей - сплошной обман.
Я симпатизировала четырём персонажам.
Скоби. По возрасту любовь он давно перерос, у него остались только причуды и говорящий попугай. Скоби умер. Его смерть до конца не проясняется. Это прошлое Дарли, душа арабской Александрии.
Клеа. К сожалению, её часть квартета отдана Дарли. По предсказанию пьяного Скоби умерший Наруз чуть не утаскивает Клеа на тот свет. Она выживает. Это одна из вероятностей европейского будущего Дарли.
Французы, Помбаль и Амариль. Один в прошлом энергичен и похож на холостого Стиву Облонского с энерджайзерами в одном месте. В Александрии он теряет любовь, но выбирается из города на новые европейские подвиги. Другой - неисправимый романтик, которому сочувствует полгорода. На карнавале обрел своё будущее. Выбрался из города с приобретением. Оба нейтральны к основным героям и растворяются в памяти вместе с городом.
Другие персонажи, перечисленные Жюстин и не названные ею, туманят и обманывают других и себя. Быстро забудутся, как и большинство пустых рассуждений квартета.
Даррелл попытался вставить в тетралогию много разножанровых кусков, но я бы предпочла читать их выборочно и в виде рассказов. Некоторые сценки тянут на мыльные оперы. В некоторых всякие там мужчинки глубоко за сорок (Бальтазары и Дэвиды) ведут себя как неуравновешенные подростки. Вообще, Даррелл показывает нам героев в черном свете, больше акцентируя внимание на недостатки даже второстепенных персонажей.
Впечатления от Александрии Даррелла тоже разрозненны. Лоренс не раз упоминает о многонациональности и разнорасовости города, но самобытности древнего средиземноморского порта я не увидела. Греки, армяне и евреи евроепизированы, коптов почти не отличить от мусульман. Города белых европейцев и всех остальных - это будто отдельные государства.
Видимо, дипломатов в Египте потчевали зрелищами, оттого в квартете аж две очень значимые сцены - охота и рыбалка. Очень похоже на задабривание наших чиновников в разных глухих и чистых природой местах.
Не знаю, в пику ли анималисту Джеральду Дареллу, но животным от Лоренса Даррелла достается по полной. На праздниках рубят живых верблюдов, причём почти одинаковая сцена описана дважды. Ещё верблюд подорвался на мине. Брат Нессима Наруз мстит природе за своё увечье: походя, играючи, на полном скаку он разрывает кнутом диких собак, цыплят и других мелких животных.
Подробностей личной жизни Даррелла не знаю, автобиографических книг его младшего брата не читала, но почти у всех героев проблемы с родителями. Либо происхождение и появление в городе вообще не описано, как у Дарли и Бальтазара, либо нищее детство и полная ненужность родственникам, как у Жюстин и Персуордена. Подробней мы узнаём лишь о Хознани и Дэвиде Маунтоливе. Будущего британского дипломата с матерью оставил отец, предпочтя семье переводы буддийских текстов. Отец Нессима и Наруза парализован и беспомощен. Тоже мрачно.
Вообще, не раз описанная Даррелом душная жара не разгоняла мрака человеческих пороков и холода перемешанных судеб. Беспросвет даст фору многим книгам о сумрачных северных городах. Радует, что выжившим героям Лорренс оставил более или менее счастливый конец.
Очень сомневаюсь, что прочитаю другие произведения автора. Квартет залпом за полмесяца - это слишком, и дело вовсе не в объёме.
P.S. Да, туго у меня с обобщением. Побокальницы просят поделиться язвительностью. Весь запал ушел в чатик, малая толика есть в рецензиях на Жюстин, Бальтазара, Маунтолива и Клеа. Только сейчас заметила, что квартет обрамляют имена женских персонажей, а в середине - мужские.

Александрийский квартет 02

Ок. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Ну или просто чем дальше, тем интереснее. Кажется, я начинаю входить во вкус :)

"Бальтазар" выворачивает наизнанку историю, расказанную в "Жюстин". То, что казалось простым и прямолинейным, оказывается совсем не таким. Причины поступков, тайные смыслы, интриги - все переворачивается с ног на голову и история оказывается уже намного интереснее и живее, чем показалась в первой книге. Хотя ощущение "потока сознания", нахлынувшее после "Бальтазара", так никуда и не делось, зато убавилось душевных метаний и переживаний, добавились детективная линия и парочка интриг. Герои, которые казались знакомыми, неожиданно показали свое истинное (а может быть просто другое, новое лицо), вместо понимания вызывают недоумение, а вместо симпатии - отталкивают от себя читателя. Главное ушло на второй план, а второразрядное вышло на первый.

И если вы считаете, что что-то поняли в "Жюстин" - не поленитесь и возьмитесь за "Бальтазара". Он вам покажет ;) А я возьмусь за "Маунтолива" потому что есть у меня такое ощущение, что в этой коробочке не двойное, а тройное, а то и четверное дно.