Александрийский квартет

И вот позади еще одна, третья, часть "Квартета", наиболее удивившая и даже поразившая. Это уже не просто литературный деликатес, как две предыдущие, тут добавлены острые специи и неожиданные на вкус пряности... Распутываются нити, раскрываются потайные дверцы, становятся понятными недомолвки, образы героев, о которых уже сложилось достаточно четкое представление, трансформируются на глазах в нечто абсолютно иное... хотя нельзя сказать, что совсем уж неожиданное. "Маунтолив" - не просто взгляд с ещё одной стороны, это в какой-то мере взрыв мозга, ломка стереотипов восприятия, ещё несколько потрясающих историй все о том же и совсем о другом...
История Жюстин и Нессима. Сказать честно - немного разочаровала, но причина не в Дарреле, а исключительно во мне. Просто я терпеть не могу политику и шпионские истории. Так интриговали эти загадочные, непонятные их отношения, эта таинственность Жюстин, под которой явно что-то крылось (а вот Навруз совсем не выглядел человеком с двойным дном... все-таки мужчины лицемернее, это точно). И так обескураживающе просто все разгадалось.
История самого Маунтолива - это потрясающе!! Никогда не сомневалась, что самых лучших мужчин создают именно лучшие женщины, но это когда вместе, а вот чтобы так - два месяца рядом, и всю жизнь за тысячи километров, и все равно что рядом...

И эта невозможность что-либо изменить, эта восточная обреченность и покорность тирании семьи и судьбы...

Он всю жизнь стремился вернуться в свою землю обетованную, в свой любимый Египет - и все-таки бежит из него, когда Восток повернулся к нему своей новой, неизведанной и ужасной стороной... Многое там оказывается чересчур слишком для европейца, а перестать быть европейцем Маунтолив никогда не сможет.
История Навруза... самая дикая и фантасмагорическая. Конечно, он всегда вызывал смутное, но отчетливое чувство опасности, а все-таки казался более предсказуемым. Хотя, может быть, это вполне закономерный финал для дикой неуправляемой силы, которой руководят лишь инстинкты и эмоции, настоянной на одиночестве, непонятости и нелюбви... Чудовищ, как известно, рождает именно сон разума. Как предтеча его безумия воспринимается отвратительная сцена ночной расправы с беззащитными верблюдами, предназначенными для праздничных жертв. Как символ того, что оно не кончится там никогда, и нам никогда не понять друг друга - жуткое в своем реализме описание похорон Навруза по коптскому обычаю...
Потрясающий роман, где, наверное, каждый может найти для себя что-то , что заденет личные его душевные струны. Не понимаю, никак не пойму, почему его так мало читают! От души желаю тем, кто ещё не приобщился к нашему небольшому обществу любителей "Квартета" - читайте, и вы пожалеете лишь о том, что не сделали этого раньше...

Поразительно, что эта книга вышла всего через год после того, как Джеральд Даррелл, младший брат Лоренса, в книге " Моя семья и другие звери " с таким юмором создал образ Ларри - заносчивого и самоуверенного, вспыльчивого и саркатического, начинающего писателя, прославившегося пока что только своим несносным характером.

А на самом деле...

На самом деле Джерри писал о ком-то другом. Не может быть такого, чтобы этот Ларри написал такую тонкую и прочувствованную, такую насыщенную и плотную, такую волшебную книгу.

С первых же страниц мне захотелось растянуть чтение на подольше и я дозировала "Жюстин" по 50-100 страниц в неделю, занимая время её переваривания двумя другими книгами.

Но не сюжет меня так заворожил. Сюжет, в общем-то, банален. Рассказчик, англичанин, живущий в Александрии, влюбляется в Жюстин, жену одного очень влиятельного в городе человека, Нессима. Нессим, однако, ни о чём не подозревая, вводит рассказчика в свой круг и с удовольствием проводит в его обществе время.

Однако это не банальный любовный треугольник. По мере того, как я вчитывалась, а точнее отдалялась от ниги, чтобы издалека лучше разглядеть всю картину, в кружеве повествования выступили другие персонажи и сюжеты:
Мелисса, девушка рассказчика;
Коэн, воздыхатель Мелиссы;
Мнемджян, Бальтазар, Клеа, Скоби, друзья рассказчика и его интеллектуальные корни, подпитывающие его размышления и его книгу;
Арнотти, писатель и бывший муж Жюстин, написавший о ней книгу, читая которую, рассказчик раскрывает нам характер, интеллект, внутренний стержень и затаённые страхи этой женщины

Как я уже написала выше, вовсе не сюжет меня заворожил. Ключевым моментом в книге, практически её главным персонажем, является язык.

Был чудесный весенний день, и даже на таком расстоянии ветер доносил шорох торопливых шагов моря.

Горсть красок для пейзажа... Длинные темперные тени. Свет, сочащийся лимонным соком. Воздух полон кирпичной пыли - сладко пахнущей кирпичной пыли и запаха горячих тротуаров, сбрызнутых водой. Легкие влажные облака липнут к земле, но редко приносят дождь. Поверх - брызги пыльно-красного, пыльно-зеленого, лилового с мелом; сильно разбавленный малиновый - вода озера. Летом воздух лакирован влагой моря. Город залит камедью.
А позже, осенью, сухой дрожащий воздух, шероховатый от статического электричества, разбегается под легкой одеждой язычками пламени по коже. Плоть оживает, пробует запоры тюрьмы на прочность. Пьяная шлюха бредет по улице ночью, роняя обрывки песни, как лепестки.

В великом молчании здешних зимних вечеров есть только одни часы: море. Его неясный ритм выстраивает фугу, и я нанизываю на нее слова. Гулкие кадансы морской воды, она зализывает собственные раны, облизывает губы Дельты, кипит на опустевших пляжах - пустынных, навсегда пустынных под крыльями чаек: белые росчерки на сером, тучи жуют их заживо. Если здесь появляется парус, то умирает прежде, чем мыс успеет его заслонить. Обломок кораблекрушения, вымытый к подножию острова, безмолвная шелуха, окатанная непогодой, прилипшая к голубому небу воды... исчез!

Небо в ту ночь по-летнему полыхало зарницами; не успел еще отплясать фейерверк, как захрустела где-то над пустыней, на востоке, черствая корочка грома, струпом разрастаясь в мелодичной ночной тишине. Брызнул легкий дождь, молодой и свежий, и в одно мгновенье темнота заполнилась бегущими фигурами людей - назад, под укрытие освещенных изнутри домов; поднятые выше колен платья и в голосах - прохладный перезвон радости. Фонари снимали отпечатки с обнаженных тел под мокрою насквозь одеждой - мы же, не сговариваясь, нырнули в беседку за сладко пахнущей живой изгородью и легли на резную, из камня скамью в форме лебедя. Болтали и смеялись люди, пробегавшие мимо беседки дальше, к свету; мы покачивались в мягкой колыбели темноты, чувствуя, как покалывают наши лица ласковые иголочки дождя. Люди в смокингах подожгли запалы последних, ненужных уже зарядов, и сквозь ее волосы я увидел, как карабкаются в небо запоздалые бледные кометы.
Я попробовал на вкус, с разноцветной круговертью радости перед глазами, теплый отчаянный рывок ее языка, ее рук поверх моих. Сколь несоразмерно было счастье - мы даже не говорили, мы просто глядели друг на друга в темноте глазами, полными непролитых слез.

С каждым новым предложением рассказчик создаёт сотни новых одушевлённых персонажей. Всё, о чём он ни скажет, приобретает краски, становится выпуклым, просится из страницы наружу, чтобы в полной мере в реальности воплотиться в авторский замысел.

В первый раз за последние 4 года я пожалела о том, что у меня такая простенькая читалка (Sony PRS-505), в которой нельзя делать пометки. Хочется снова и снова возвращаться к некоторым пассажам, перечитывать, закрывать глаза и смаковать.

Впереди ещё 3 книги "Квартета". Очень надеюсь, что написаны они в таком же стиле.

Я даже не знаю, как мне оценивать книгу в которой, для меня! всё мимо.

- самое главное, в чем мы не сошлись - это стиль автора. Эти сильнейшие французские вайбы, с привкусом Кудзее...ммм...ваще не вкусно. Да еще в восточно-южных декорациях.... ( Даррелл ты ж англичанин, ты должен был стать мне другом, а не вот это все)

- сюжет. И хоть тема неверности, часто бывает в сфере моих интересов, то как Лоренс ее преподнес мне максимально неприятно. Типа изменили, изменяем, но ничего менять не будем в жизни, пусть другие меняют за нас.

- то как автор все чувства подбил под слово "любовь". Это как раз французский вариант. Всё - похоть, страсть, влюбленность, интерес, одиночество, ревность, потрахушки-по-пьяной-лавочке и прочее - всё это любовь. Кто бы знал! Терпеть не могу когда тупизм персов, автор оправдывает "Ну вот они так влюблены", хотя по факту они просто хотят и рыбку съесть (переспать) и жопку не уколоть (не потерять комфорт семейный).

- персонажи. Я так и не поняла в чем Жюстин фамме фоталь, что по ней сох весь город. Да и главные герой совершенно никакущий. Иногда, местами проникалась я второстепенными персонажами, но автор будто это чувствовал и сразу втягивал их во что-то мерзотное. Так что к финалу было жаль примерно никого.

Ну и хватит пожалуй моего бубнежа. Это совершенно точно вкусовщина. Уверена кто-то находит в книге божественно интересные пассажи и мысли на подумать. Мне же было читать так тяжело, что под вопросом стоят три остальные части истории. Хотя вроде как они (судя по оценкам) лучше и интереснее, но автор то остался тот же. Короче не знаю... может спустя полгодика вернусь, а может поберегу нервы.

Слова Персуордена. Теперь я разобралась, что это британский подданный, даже служащий в посольстве. Как это знакомо - устранять неугодных и развязывать войны чужими руками.
****
Во второй части тетралогии Даррелл обещал читателям всесторонне исследовать любовь. Внимание: две первых книги смело можно было не читать. Это была вовсе не любовь, и даже не одурачивание наивного Дарли, точнее, одурачивание не только его одного. Это был... голый, прагматичный политический расчет. Причём автор не разъяснил нам, зачем Нессиму была нужна сложная комбинация. Что бы выиграли копты после укрепления бандитствующих или партизанящих, это смотря с какой стороны посмотреть, палестинских Евреев. Довоенную ближневосточную историю я совсем не знаю. Даррел в предуведомлении предостерёг не копаться и не искать реалий, история могла быть изменена в угоду персонажам.
Различия с предыдущими частями квартета на этом не заканчиваются. Третий роман выбивается из квартета тем, что речь в нём идет от третьего лица. О герое, в честь кого озаглавлен роман, мы узнаем много, даже чересчур. Также предостаточно мы узнаем о Персуордене. Считаю лондонскую линию, инцест с сестрой и русскую зиму лишними, написанными для объёма. Диалогов в романе больше, а рассуждений о чувствах, к моему несказанному облегчению, меньше.
Читала первую половину романа и много раз напоминала себе, что надо читать бездумно. То ли я ничего не поняла, то ли 20-е в романе перемешались с 30-ми, но в Берлине отжигает негритянский джаз, а военные тучи уже сгущаются. Нессим ведет дела с предприятиями Круппа, которые в 20-е должны бы поприжать, какие там поставки... Накануне войны европейские дипломаты должны бы бегать как в одно место ужаленные, а британскому послу в СССР работать вообще лениво.
В рецензии на "Жюстин" я возмущалась мыльнооперной сценой в детском борделе. Она объяснилась практичным заманиванием Маунтолива для компрометации британского посла. Кстати, стиль романа местами чрезмерно уклончив в подражании речам посольских. Ну так что, одна сериальная сцена разрешилась, зато другая нарисовалась. Мать Нессима и Наруза много лет переписывалась с Маунтоливом. Можно сказать, культурно его воспитала. Оба долго ждут встречи, но встретившись, на её мольбы о спасении сына, Дэвид лишь морщит нос, постарела, мол, ты мать, подурнела, и пахнет от тебя как от провинциальной арабки. Британский посол, ты достойный званию служащий или кисейная барышня?
Также подтвердились мои возмущения насчет мужского ума Жюстин. Его и вовсе не было, а её дневник - это перепечатки под диктовку Арноти разных кусков, не вошедших в его роман. Приятно угадать хоть что-то.
Ещё отмечу, что Лондона в книге больше, чем Александрии. Видимо, впечатления автора малочисленны. Повторилась сцена с подробным описанием разрубания живых верблюдов. Точно такая же описана в "Жюстин" в выдержках о её детстве. Британских дипломатов, как и у нас чиновников высокого ранга, местные развлекали охотой и рыбалкой. Оба действа описаны подробно и ярко. Умеет же Даррелл, когда перестает нудеть на отвлеченные темы.
Я устала от романа. Моя бы воля, сократила бы две первых книги до одной, да и третью бы поурезала. На "Клеа" уже надежды нет. Две последних книги квартета не стала слушать в аудио, уже безразлично, если что-нибудь сюжетно важное упущу.
P.S. Не знаю, за какие обиды отыгрывался Даррелл, но положительных или просто обрисованных симпатичными среди британских подданных нет. Снова все в черном-пречерном цвете, это удручает. Скоби, Помбаля и Клеа в романе почти нет, не удается отдохнуть ни на чьих репликах.

Говорят, что красота в глазах смотрящего. Красота слова - в глазах читателя, а красота мысли - в уме мыслителя. Александрийский квартет - очень красивая книга во всех аспектах.

Роман состоит из четырех взаимосвязанных романов, каждый из которых назван в честь одного из персонажей произведения. Северо-африканский город Александрия имеет богатую культурную, многонациональную, религиозную и военную и правительственную историю с древних времен, и по словам Деррелла, сам город является персонажем, в некотором роде отраженным в других (человеческих) персонажах. Истории происходят в 1930-х и 1940-х годах, на пороге Второй мировой войны и во время нее.

«Жюстин», первая из четырех книг, рассказана неназванным художником и учителем, который в настоящее время живет на маленьком греческом острове с незаконнорожденной дочерью двух других персонажей, Мелиссы и Нессима. История рассказывает о его встрече и любви к Жюстин, которая замужем за богатым египетским бизнесменом Нессимом, одним из друзей рассказчика. Бальтазар (титульный герой второй книги) - врач, который знает других персонажей и действует как доверенное лицо рассказчика. Клеа (титульный герой четвертой книги) - художник, создающий медицинские картины для Бальтазара. Сюжет многослойный и говорит на темы дружбы, секса, предательства, смерти и других потерь, и все это на фоне надвигающейся войны.
«Бальтазар» - вторая книга. В прологе Бальтазар, один из друзей рассказчика (имя которого Дарли), появляется на средиземноморском острове, где рассказчик живет с дочерью Нессима и Мелиссы. Бальтазар несет рукопись «Жюстин», которую ему прислал Дарли, а также кучу заметок и точек зрения, которые он называет «интерлинейными». Примечательно то, что книга написана в другом стиле и из-за этого несколько сложно было перенастроиться на чтение сразу после первой книги.
«Маунтолив» тоже отличается от предыдущих двух книг в стилистическом отношении тем, что это скорее простая история, а не глубокое философское описание множественных уровней коррупции, соблазнения, привлекательности и таинственности. Все начинается с рассказов о том как развивались отношения между Дэвидом Маунтоливом и Лейлой (матерью Нессима). История рассказывает об углублении их отношений, но в более широком контексте карьеры Маунтолива как посла и его подъема по бюрократической лестнице. Как и в случае с первыми книгами, события «Маунтолива» происходят в рамках международного политического набора сил, которые, с точки зрения Дэвида, выходят за пределы его интенсивной подготовки в качестве нейтрального, но влиятельного члена дипломатического корпуса.
События «Клеа», последнего из романов, начинаются, когда рассказчик Марк Дарли получает просьбу Нессима вернуться в Александрию. В ходе некоторых событий Клеа получает тяжелые ранения и почти умирает в результате несчастного случая на лодке, что приводит к сильной вине и беспорядкам со стороны нескольких персонажей, но также помогает Дарли и Клеа разрешить их отношения и мотивирует Дарли, на написание написание всей истории.

Если вам нравятся литература и история, а также чувство погружения в достопримечательности, звуки, запахи и ощущение места, в котором вы никогда не были, вам понравится эта книга.

Не ожидала, что слог Лоренса Даррелла так меня придавит, и одновременно подарит чувство полета. Ощущение при чтении — меня, как робота из Звездных Войн C-3PO после долгого скитания по пустыне, опустили в чан с оливковым маслом, все шестеренки сразу закрутились-завертелись, как положено, я попала в нужную книгу в нужное время)
Квартет, а в частности, первая книга Жюстин, очень странная штука.
У нас есть древний Город, основанный еще Александром Македонским. Город со своим характером, с особенным укладом, влияющий на людей, меняющий их.
30-е годы прошлого столетия, уже чувствуется приближение войны. Рассказ ведется от лица мужчины. Он нам поведает о себе, своих женщинах, друзьях и приятелях. От безысходности наш герой преподает в местной школе, но делает свою работу из рук вон плохо и предчувствует, что в конце года контракт на новый с ним не продлят. Подрабатывает случайными лекциями по литературе и искусству, побирается по друзьям, мечтает стать писателем. Вот только еще чуть подождать и появится муза, и он как напишет что-то великое, как все ахнут. Чем-то он мне напомнил Бредли Пирсона у Мёрдок. Муза, действительно появляется, да не одна, а с мужем. Книгу писать по-прежнему лень.
Все остальное действие вертится вокруг отношений между людьми, городом и своим внутренним миром.
Ясно, что наш герой любит приврать и приукрасить, он эгоист и рохля, но под видом простака таится довольно подленькая душонка. Обманет и подставит ближнего своего, расскажет предвзятое мнение о каждом окружающем горожанине. Себя же пусть иногда и принимается критиковать, но только лишь для того, чтобы потом выставить в более выгодном свете.
Его дама сердца замужем, меняет любовников, да и мужей тоже, склонна к истерикам, эгоистична, с несколькими психотравмами в прошлом, вообщем, очень занятная особа.
Вторая дама сердца (и обеих наш пострел искренне любит, каждую по-своему, или пытается нас в этом убедить) тоже безустанно наполняет свою головушку тараканами.
Да, есть еще и обманутый муж. И друзья, которые про все в курсе и всегда поддержат, что мужа, что любовников.
Так и тянет вспомнить чудесный фильм Покровские ворота и с придыханием произнести - Высокие, высокие отношения!)
В сюжете нет ничего особенного, обычный многоугольник на первый взгляд, в котором все не договаривают, притворяются, пытаются изобразить из себя эдакое, мол, не такие мы, как все. Но Даррелл — настоящий мастер слова. Если уж попадаешь в его Александрию, то не прочитав весь квартет от корки до корки, не выберешься. Объяснить сложно. Надо читать.

В почерке Даррелла – в мелодии, издаваемой его волшебной флейтой под названием «Жюстин» - угадывается изящная витиеватость Набокова, сосредоточенная созерцательность Исигуро, меланхоличная нежность Барикко…И, тем не менее, это совершенно особенный, неповторимый способ кружевоплетения.

Место действия – Александрия. В этой книге живёт и дышит Город. И каждое его упоминание в ней (даже в форме безликого имени нарицательного) удостаивается заглавной буквы. Да, Александрия здесь всегда именуется Городом. Может, потому, что она является одним из ключевых персонажей (а то и краеугольным и единственно значимым) разворачивающейся перед нами истории? Нет, берите выше: Город здесь – главный кукловод, режиссёр, артист и кудесник, порой таящийся в полупризрачном Закулисье, а порой с вызовом появляющийся из-за занавеса на ярко освещённой сцене. Он с беспечной небрежностью то дёргает за невидимые ниточки событий, то жонглирует судьбами. А все обладатели этих судеб – Жюстин, Нессим, Мелисса, Рассказчик, Бальтазар, Клеа– с трудом удерживают равновесие на опасной высоте, куда их подбрасывает эта неуправляемая и неподавляемая сила. С трудом удерживают целостность собственного «я», чтобы оно не распалось на осколки, возвращаясь из мимолётных высот обратно в привычные низины.
Иногда им это удаётся, а иногда…слышится звук бьющегося стекла и разлетающихся в воздухе осколков хрупких и недолговечных эмоций, ощущений, странных привязанностей и химерных мыслей, стремлений, желаний, безумия и здравомыслия.

Все персонажи этой истории раздают себя другим по крупице, по блику, по вздоху: не только добровольно - тем, кого лично они считают достойными такого дара, но и принудительно – тем, кто проявляет наибольшую настойчивость и требовательность. Что же они оставят себе? Ответ, возможно, откроется позже…ибо «Жюстин» - только первая дверь в таинственном многоликом коридоре.

Когда мне говорят: "Александрия",
я вижу белые стены дома.
небольшой сад с грядкой левкоев,
бледное солнце осеннего вечера
и слышу звуки далеких флейт.

Когда мне говорят: "Александрия",
я вижу звезды над стихающим городом,
пьяных матросов в темных кварталах.
танцовщицу, пляшущую "осу",
и слышу звук тамбурина и крики ссоры.

Когда мне говорят: "Александрия",
я вижу бледно-багровый закат над зеленым морем,
мохнатые мигающие звезды
и светлые серые глаза под густыми бровями,
которые я вижу и тогда,
когда не говорят мне: "Александрия!"

Медат
amour
Медат
moderne
Медат
amour moderne

Любовь многолика.

Любовь похожа на поцелуй Гекаты. Этот вид любви поглощает тебя с головой постепенно заставляя раствориться во тьме.

Любовь это обман. Когда все во что ты веришь оказывается лишь иллюзией.

Любовь это жертва

Любовь это низкая истина.

Любовь это выбор

А все что есть кроме любви: Модерн,Миллер,Лимонов,Литература ощущения,Пруст,Джойс, ирациональный стиль,уроборос,образ города,нелинейность времени и повествования,Эллиот,ненависть,молчание,смирение,перемены,столица воспоминаний,двоиники,пустота как основной источник фантазий,человек играющий,условность понимания другого,чужое сознание,чужая душа,проблема условности восприятия событий,субъективная интерпретация,святотатство,новое понимание литературы,отсутствие смысла,написание текстов просто для получение удовольствия от самого процесса без всякого второго дна. Все лишь игра, мираж и иллюзия.

Вот и прочитана вторая книга из цикла об Александрии. Если кто-то желал увидеть в ней продолжение первой части, он ошибся. Это дополнения и комментарии к первой, которые объясняют некоторые поступки героев или наоборот еще больше запутывают и вводят в недоумение читателя.
Я бы романы старшего Даррелла сравнила с дорогим коньяком, который имеет большую выдержку и достаточно крепок. И пить (смаковать) его нужно небольшими глотками, перекатывая их во рту, смакую каждый атом напитка. И только потом неспешно глотать, и ощущать, как коньяк проходит по всему телу, а потом подымается к голове фантасмагорической картинкой прекрасного города в песках – Александрия.
"…Города, готового подарить своим любовникам все, кроме счастья"
А так как крепкие напитки употребляю не часто и в очень небольших дозах, то чтение этой книги растянулось на достаточный срок. Вторая книга мне понравилась больше чем первая.
Практически те же герои, плюс еще новые, или о тех которых в прошлой книге говорилось в скользя, теперь вышли на первый план, а другие (например Мелисса), наоборот отошли на второй. Не возможно предугадать, что будет в следующей части, которую с одной стороны и хочется поскорей прочесть и вместе с тем так не хочется вновь окунаться в жаркий, дурманящий, заволакивающий город.
Какой же чудесный у Даррелла язык. Как прекрасны его обороты, сравнения. Это просто наслаждение читать эту книгу.
"Присутствие пустыни, хоть и невидимой, ощущалось постоянно – мелодраматическое и безвкусное, как облатка на церковном причастии."
"Мы вцепились друг в друга и орали, как две трахнутые кошки"

Слова Персуордена о Жюстин: "…я вижу в ней старый, скучный сексуальный турникет, через который, как предполагается, всем нам предстоит пройти, – этакая коварная александрийская Венера. Боже мой, какая из нее могла бы выйти женщина, будь она и в самом деле естественна и не копайся она в своих прегрешениях! Ее способ жить давно забронировал бы ей местечко в Пантеоне – но не отправишь, же ее туда с рекомендацией местечкового раввина и с пачкой бронебойных ветхозаветных бредней за пазухой. Что скажет старина Зевс!"

Еще парочка цитат:
"Когда англичане чувствуют, что они не правы, единственный привычный выход для них – фарисейство"
"Европа: логический позитивист, пытающийся методом логической же дедукции доказать самому себе, что он существует"

А, что же сказать о самом сюжете, о его героях. В это части мы познакомились с братом Нессима – Нарузом. Через этого персонажа, автор попытался рассказать об односторонней любви, увечного человека, к объекты, который даже этого не подозревает.
Появился еще один персонаж их мать – Лейла. Со своей судьбой и своими "тараканами".
Появился и криминальный сюжет, который состоит из нескольких элементов. Это и исчезновение дочери Жюстин: жива она или нет? кто виноват в ее исчезновении (смерти). Почему покончил с собой Персуорден? Что в себе таит смерть Скоби? И кто убийца Тото?

И множество вопросов о любви, почему они были вместе, и почему они не могли быть вместе, кто кого любил и почему?
Ну что ж придет время и я открою следующую бутылку, ой, извините, книгу и выпью ее также как это неспешно, с расстановками и ворохом раздумий.