Машенька. Подвиг

Дебютный роман Набокова, написанный им в Берлине, когда ему было примерно 27 лет. Это история любви, ностальгии и утраченного прошлого. Герой романа, Лев Ганин, эмигрант из России, живёт в пансионе среди таких же потерянных людей. Узнав, что его первая любовь Машенька вскоре приедет к мужу, который тоже живёт в пансионе, Ганин погружается в воспоминания о своей юности и мечтает о встрече с ней.

Пусть текст немного лиричен с налетом тоски, он все же о самом важном моторчике человеческого сердца - его топливе для страдания и возвышения - любви и чувствах.

Книга наполнена тонкой меланхолией и ощущением утраты. Машенька для Ганина становится символом ушедшей России, потерянного рая его юности. Но когда он наконец получает шанс встретиться с ней, он понимает, что прошлое невозможно вернуть.

Эта фраза выражает главную тему романа: любовь к Машеньке становится для Ганина символом утраченной жизни.

Набоков напоминает нам о том, что время необратимо и воспоминания — это единственное, что остаётся от прошлого.

Эта фраза подчёркивает идеализацию Машеньки: она для Ганина не реальный человек, а символ его мечты.

Машенька — это тихий и нежный роман о том, как люди цепляются за прошлое в попытке найти утешение в настоящем. В нём уже видны черты будущего Набокова: филигранный язык, тонкая игра с деталями и глубокий психологизм.

В Берлине весной 1925г. Владимир Набоков начал трудиться над своим первым романом, и уже в начале 1926г. он был опубликован русским издательством "Слово".
(это не нынешнее издательство SLOVO, оно основано в 1989г.)

Если вы читали, можно узнать ваше отношение к главному герою - Льву Глебовичу Ганину, какие чувства он в вас поднимал более всего? Проголосуйте пожалуйста плюсом+ за более близкий вариант, или напишите своё отличное впечатление.
Автор выписывает Ганина человеком статным и интеллигентным, с хорошими личными границами - такое впечатление он производит в начале романа, как и на всех его окружающих людей, кто с ним близко не знаком. Таково первое впечатление, что - ошибочно.

Сколько самомнения, нарциссизма!
Спустя шесть лет, женщина, которой больше нервы трепал, чем любил (а может, он просто только так любить умеет - тоже хороший вопрос) - решить что она, замужняя, как увидит его так всенепременно отречётся от всей своей жизни и убежит с ним.
И мужа её презирал, вроде он никакой. А сам то, что из себя представляешь(?) Ещё и клинья в чужую семью вбивал.
"Себе не ам, и другим не дам".

Любовь у Ганина через-пень-колоду, не просто не решительная, а какая-то слизнявая, вязкая.
И тогда как летом любил, и эта история с велосипедом и какой вывод он после поездки сделал. Совсем не страшно делать ошибки, на крыльях влюблённости совершать необдуманные поступки.
А что в итоге произошло, к какому решению подводит молодой влюблённый?

От чего, некоторые читатели видят в этом персонаже романтичную нестабильную фигуру, и почти умиляются, мол молодо-зелено или перерастёт-остепениться.
Подлость, действия исподтишка, втираясь в доверие к людям чтоб их облапошить - это не романтично, такое без усилий самой личности не перерасти. А этого у Льва Глебовича даже не намечается.

Радует финал романа, хорошо, именно так всё разрешилось.
От греха подальше, вовремя самоустранился токсичный персонаж.

Клара молодая женщина в эмиграции. Как она устроилась на новом месте, что переживает, так мог поведать только сам испытавший, увидевший лично терзания человека на новом месте.

Интересно, была ли я хоть в каком-то возрасте достаточно сентиментальна, чтобы меня зацепила подобная история? Первым побуждением было сказать, что это история для трепетных юных барышень. Но нет. В те самые трепетные годы меня захватывали совсем другие темы и, что самое главное, совсем другой язык и отношения. Такое микроскопическое исследование чувств, такая медлительность в их выражении и детализация всех ощущений и воспоминаний по крайней мере двумя образами, эпитетами никогда не цепляла раньше. И, естественно, не зацепила и сейчас.

Вообще я за короткую, особенно русскую прозу. Я ее искренне люблю и ценю. И вообще внесла бы ее в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. И "Машенька", собственно, не роман, а повесть, как раз вписывающаяся в эту категорию. Но не вписывающаяся своей самой главной чертой – отражением Вселенной в капле воды. Тут короткая история для меня так и осталась короткой историей. Которая еще и разбавлена огромным количеством "воды" – украшенных сладкими сливками романтических образов и присыпанных пудрой эпитетов нескольких сотен слов-действий. В этом произведении нет глобальности, универсальности (в смысле "вселенности"). Это виньетка, милая и изысканная для любителей подобного искусства. Но совершенно приходящая, пустая.

Конечно, я не хочу ничего сказать про писательский талант Набокова. Кто я, чтобы критиковать. Потому, что те моменты, когда мы были в настоящем и не в эмоциях героя, а в реальных действиях, мне было искренне интересно и приятно читать книгу. И все второстепенные персонажи чудесны. Несколько гротескны, но так и было нужно для оттенения практически бестелесного, аморфного Ганина. Единственная сюжетная ниточка, которая держала меня в заинтересованности – это история с паспортом. Забавная и при этом невероятно трагичная. Вот в одной это истории, разбросанной по всей повести, но целиком занимающей не более пары страниц как раз и отразился огромный мир русской эмиграции, смешной при взгляде со стороны, но жутко печальный при более вдумчивом рассмотрении. Что-то такое, на одной плоскости с Ремарком. Но на самых начальных стадиях, когда чиновники не выдают визы не потому, что уже нельзя, а просто не могут понять, что человеку нужно. Но для меня, именно после Ремарка, вот эти походы в присутственные места уже веяли ужасами будущего геноцида. Вот тут я была в книге, тут Набоков держал меня в руках. Но потом снова появлялись "сладостные дожди", и половина моего мозга отправлялась думать о чем угодно, кроме происходящего в произведении.

C.R.
Я, пожалуй, не буду оценивать обложки. Их много, везде разной степени романтичности или эротичности девушки. Но то, от чего я не знаю, плакать или смеяться. Анастасия Заворотнюк в роли этой волшебной, воздушной огромной любви такой тонкой натуры, как Ганин. Как говорится: "Не верю" :)

Две книги Набокова подряд - видимо для меня перебор. И хоть Машенька по объему не большая, но читала я ее дольше чем Лолиту.

История грустная и я заметила за собой, что читая мой голос подстраивался под атмосферу печали, с самого начала заложенную автором, и он звучал с томлением, скорбью и унынием. При этом образный и красочный стиль Набокова делал акценты на страданиях героев, вынужденных на чужбине думать о матушке-России. Вдобавок, я пару раз встречала по тексту нелицеприятные высказывания об их Родине.

Хоть книга и называется именем героини, но мы так и не встретили ее персону. Она осталась в воспоминаниях и на фотографии. Интересный ход, когда главный герой остается в тени. Мне даже стало интересно, а какая же она на самом деле. Ведь впечатления Ганина и Алферова субъективны, их описания содержат много восторгов и возвышенности. Девушка стала идеалом, который обладает лишь положительными качествами: красивая, мягкая, любящая... Но ведь так не бывает. В воспоминаниях она осталась не настоящей, как сон или мечта.

Для Алферова она верная жена, красивая женщина, его вторая половинка. Для него они едины и незыблемы. Долгая разлука лишь укрепила его любовь и идеализировало ее образ.

Для Ганина любовь к Машеньке оказалась "внезапной". Ведь до того как он увидел фотографию жены Алферова, он и думать забыл о девушке. И лишь случай напомнил ему о былых чувствах, ведь он мог и не увидеть той фотографии и съехать в субботу с пансиона не встретившись с воссоединенной четой. А его высказывание, что "Машенька - это Россия" лишь подтвердило, что скучает он не по девушке, а по Родине. Именно она самый яркий источник воспоминаний о юности, об утраченной России, такой какой она осталась в воспоминаниях, еще до революции. Своеобразный образ потерянного, но нежно оберегаемого в душе и памяти. Его утраченная обетованная земля, любимые райские кущи, родные молочные реки и кисельные берега, захваченные проклятыми большевиками, внесшие хаос в его до того размеренную жизнь и заставившую податься в чужие не гостеприимные края.

Изысканно и тонко. Красота во всем. Слог, музыка слов, грусть воспоминаний, гедонизм ассоциаций. Тянутся вереницей друг за другом. И тоски в этой книге с избытком, тоски по русскому. Преодолеть сотни дорог, оставить тысячи миль за спиной и вернуться в стародавнее прошлое. Окунуться в неизбывную печаль о прошедшем, но не погасшем в сердце. Тот огонек, что высвечивает памятные события, еще не погас. Поэтому Мартын совершает подвиг. Подвиг ради подвига? Подвиг ради возвращения в ту страну, которой по сути больше нет? Просто переступить черту, границу, как будто передвинуть дюймовую копию себя на старой карте и оказаться в другом измерении. Зелень лесов, колкость прозрачного холодного воздуха, радужность паутинок в заходящей яркости солнца, одиночество осенних полей, детство, ностальгия, тишина.

Книга напоена одиночеством. Один на один с собой, с прошлым, с тоской. Всю жизнь на колесах. Бежать, прибывая в пункт А, убывая в пункт Б, и вечный перестук колес за окном. Остается последнее путешествие. Сойти с поезда, сойти с привычного благополучного маршрута жизни. И по дальней тропе, через лес…

Этот роман Набокова – словно старый альбом с фотографиями, который манит перелистывать страницы прошлого, но оставляет после себя чувство легкой грусти. Мне совершенно не близок Владимир Набоков как писатель, но я почти каждый раз попадаю под обаяние его языка.

У меня так порой бывает с писателями – язык нравится, а смысл – нет (и наоборот). Например, совершенно не выношу литературный язык Льва Толстого, но многое люблю из его философских мыслей. А вот прозой Бунина и Набокова я очаровываюсь, но они мне не близки ни по моральным ценностям, ни по взглядам на мир.

Вот и в этот раз проза Набокова меня очаровала. Она такая живая, текучая, образная. Она завораживает меня помимо моей воли! В отличие от тяжеловесного стиля Толстого, с его громоздкими тавтологиями и архаизмами, Набоков мне кажется прямо-таки певучим. Читаю его на одном дыхании. Но при этом мир Набокова для меня – холодный, чужой. Не мой это писатель, совсем не мой (в отличие, например, от Достоевского или Ремарка, которые мне почти как родные).

Несмотря на красоту набоковского языка, я и в этот раз не смогла проникнуться его героями. Набоков описывает их с холодной отстраненностью, словно рассматривает их как бабочек из своей коллекции. Ганин, хоть и психологически достоверен, не вызвал у меня сочувствия – его тоска понятная, но чужая. Остальные персонажи – соседи по пансиону, вроде одряхлевшего поэта Подтягина или смешно влюбленного в свою жену чудака Алферова, – воспринимались мной скорее как яркие эскизы, чем как живые люди. Я ждала большей эмоциональной глубины от романа про эмиграцию, но Набоков держит дистанцию, и это охлаждает мое восприятие.

Действие романа разворачивается в Берлине 1920-х годов, в тесном мирке русского эмигрантского пансиона. Главный герой, Лев Ганин, – молодой человек, чья жизнь после бегства из революционной России стала серой и бесцельной. Его дни – это борьба за выживание, тоска и рутина. Неожиданное событие – предполагаемая встреча с любовью юности Машенькой – встряхнуло его. В его сознании запускается поток воспоминаний, и Ганин погружается в образы дореволюционной России: летние поля, смех девушки, беззаботные дни. Сюжет строится не на действиях, а на этих внутренних картинах, которые оживают с почти осязаемой ясностью.

По сути, «Машенька» – это не история действия, а поток воспоминаний Ганина. Он «раскручивает» свое прошлое, как старую пленку, но почти ничего не происходит в настоящем. Для романа, который читается на одном дыхании благодаря языку, это не критично, но я ждала хоть какого-то развития, какого-то шага вперед. Вместо этого Ганин остается в своей ностальгии, и это сделало книгу немного статичной.

Тема эмиграции – сердце романа, и для меня, много думающей об этом, она стала самой сильной частью. Набоков, сам эмигрант, показывает, как утрата родины становится личной трагедией. Ганин и другие персонажи – словно шахматные фигуры, снятые с доски: они существуют, но не играют. Россия для них – как потерянный рай, а воспоминания о ней – единственное, что держит их на плаву.

Сравнение России с Машенькой, первой любовью Ганина, – это красивая, но спорная метафора. Наверно, так автор хотел подчеркнуть, что и родина, и любовь для главного героя остались в прошлом, став несбыточной мечтой. Даже если они снова встретятся – они настолько изменились, что по-прежнему уже не будет никогда. Мне эта метафора показалась слишком нарочитой, почти искусственной – она больше служит авторской задумке, чем естественно вплетается в историю.

Развязка несколько разочаровала. Я ожидала, что после такого поэтического потока воспоминаний финал будет ярким, как последний аккорд симфонии. Но он оказался блеклым (или это только мне так показалось?) Вот вечно ждешь какого-то катарсиса в конце книги, а он так редко происходит, увы! Возможно, это просто я слишком требовательный читатель.

Моя оценка – 4 из 5: за прекрасный живой язык и ностальгию, но с оговорками за холодность автора и недосказанность.

Я очень люблю произведения Набокова, но до "Машеньки" почему-то руки не дошли. Ещё в глубокой юности, помнится, меня завораживало то, как он мастерски владеет аллегориями и метафорами. Его "....микроскопические тени пылинок в стеклянистой жидкости глаза..." ( «Другие берега» Владимир Набоков ) мне вообще на всю жизнь в память врезалось, так как, наконец-то, я поняла, как описать эти "мушки" перед глазами.
"Машенька" - произведение совсем не большое по объёму, но глубокое по смыслу. Эмигрант Лев Ганин в далёком от Родины Берлине живёт в замшелом пансионе с кучкой таких же отчаявшихся русских эмигрантов. Волею судьбы он узнаёт, что один из его соседей женат на первой и единственной, случившейся с ним до сих пор любви, Машеньке. И трогательные воспоминания о той безвозвратно ушедшей юности, беззаботном лете, первых робких прикосновениях вдруг накатывают болезненно-обжигающей волной на духовно опустошённого Ганина. И становится непонятно, как это столько долгих лет совсем и не думалось о Машеньке.
Конец прост и незатейлив. Те, кто знакомы с творчеством Набокова, знают, что концовки его произведений очень жизненны, и нету вот этого всего "жили они долго и счастливо и умерли в один день".

Пронзительно-печальная повесть. Отчётливо чувствуется неприкаянность и горечь одиночества, слышится тоска по родине и по ускользающей юности. Я вдруг подумала, что эта история напомнила мне — по настроению и атмосфере  — недавно перечитанный рассказ Ивана Бунина Чистый понедельник .

Сюжет. Весна 1924 года. Унылый пансион в Берлине, где проживают эмигранты из России, "семь русских потерянных теней", одна из которых — 25-летний Лев Глебович Ганин, живущий по подложному польскому паспорту. И вот в один прекрасный день он узнаёт, что в ближайшую субботу приезжает Машенька — "вся его юность, его Россия". И совсем неважно, что сегодняшняя Машенька ему уже не принадлежит. Выясняется, что Машенька — жена его соседа по пансиону. Эта новость, равно как и весть о её скором приезде воскрешает в памяти Ганина множество воспоминаний. И прошлое оживает...

Уже здесь, в "Машеньке", стиль Набоков узнаваем и неповторим: виртуозное владение словом; богатый словарный запас и умение им пользоваться; мелодичная, ритмически выверенная проза; тщательно выписанные визуальные образы, сопровождающиеся запахами (!); удивительные метафоры, которые рука сама тянется записать, чтобы не забыть (неприятно-мохнатые глаза, бледно-коричневое небо, молочный день, морщинистая лужа...).

Прекрасное произведение! Мне кажется, что его можно смело рекомендовать для первого знакомства с творчеством Набокова. Сейчас его "проходят" в 11-м классе общеобразовательной школы. Когда я училась в школе, об этом приходилось только мечтать (но мы и сами с усами). И хотя Набоков, на мой взгляд, всё же "взрослый" писатель, "Машенька" — это именно то произведение, которому вполне под силу найти отклик в сердцах "юных взрослых" и помочь им (как минимум) прочувствовать необычайную красоту и выразительность русского языка.

Берлин. Русская эмиграция в большом европейском городе. Море воспоминаний о любви к прекрасной Машеньке. Это одно из моих самых любимых произведений у Владимира Набокова.
Мне не понятно поведение Ганина. Если ты любишь и, не смотря на все тяготы, сумел сохранить в памяти всё, что связано с любимой женщиной, почему ведёшь себя как трус и последний идиот в самый последний момент?
Чувствуется, что Алфёров дорожит супругой, хотя и позволил себе слабинку. Ничего не поделаешь- с мужчинами часто случается такое! Предполагаю, что Набоков может знать об этом как никто другой. Верочка от него настрадалась, хотя, благодаря её стараниям и вечным обиваниям порогов издательств, он и стал публикуемым писателем.