Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 октября 2017 г.

  Две книги Набокова подряд - видимо для меня перебор. И хоть Машенька по объему не большая, но читала я ее дольше чем Лолиту.

  История грустная и я заметила за собой, что читая мой голос подстраивался под атмосферу печали, с самого начала заложенную автором, и он звучал с томлением, скорбью и унынием. При этом образный и красочный стиль Набокова делал акценты на страданиях героев, вынужденных на чужбине думать о матушке-России. Вдобавок, я пару раз встречала по тексту нелицеприятные высказывания об их Родине.

  Хоть книга и называется именем героини, но мы так и не встретили ее персону. Она осталась в воспоминаниях и на фотографии. Интересный ход, когда главный герой остается в тени. Мне даже стало интересно, а какая же она на самом деле. Ведь впечатления Ганина и Алферова субъективны, их описания содержат много восторгов и возвышенности. Девушка стала идеалом, который обладает лишь положительными качествами: красивая, мягкая, любящая... Но ведь так не бывает. В воспоминаниях она осталась не настоящей, как сон или мечта.

  Для Алферова она верная жена, красивая женщина, его вторая половинка. Для него они едины и незыблемы. Долгая разлука лишь укрепила его любовь и идеализировало ее образ.

  Для Ганина любовь к Машеньке оказалась "внезапной". Ведь до того как он увидел фотографию жены Алферова, он и думать забыл о девушке. И лишь случай напомнил ему о былых чувствах, ведь он мог и не увидеть той фотографии и съехать в субботу с пансиона не встретившись с воссоединенной четой. А его высказывание, что "Машенька - это Россия" лишь подтвердило, что скучает он не по девушке, а по Родине. Именно она самый яркий источник воспоминаний о юности, об утраченной России, такой какой она осталась в воспоминаниях, еще до революции. Своеобразный образ потерянного, но нежно оберегаемого в душе и памяти. Его утраченная обетованная земля, любимые райские кущи, родные молочные реки и кисельные берега, захваченные проклятыми большевиками, внесшие хаос в его до того размеренную жизнь и заставившую податься в чужие не гостеприимные края.

  29

  338