Машенька. Подвиг

"Что мне до всего этого?
Ведь я же вернусь.
Я должен вернуться..."

"Он подумал: какая странная, странная выдалась жизнь, - ему показалось, что он никогда не выходил из экспресса, а просто слонялся из одного вагона в другой..."

Как замечает сам Владимир Набоков в предисловии к одному из изданий своего романа, написанного в далеком уже 1930-м году, - Владимир Набоков - Подвиг , "Мартын – самый добрый, самый порядочный и самый трогательный из всех моих молодых людей, а Сонечку, с ее темными, лишенными блеска глазами и жесткими на вид черными волосам... знатоки любовного тайноведения и приворотов должны будут признать из всех моих женских типов самой неизъяснимо-обворожительной, хоть она, конечно, взбалмошная и безжалостная кокетка". После автора и добавить-то нечего. Трудно не согласиться с тем, что Мартын - действительно один из самых привлекательных, благородных набоковских персонажей, не то что не совершающий зла - даже не помышляющий о том. И начинать свое знакомство с творчеством великого русского классика, я бы рекомендовала именно с этой книги. Трогательная, нежная, воздушная - как все, впрочем, книги от Набокова, она вместе с тем поражает еще какой-то внутренней чистотой, чистотой помыслов и устремлений, романтичностью, неслучайно же сам Набоков писал этот роман под рабочим заглавием "Романтический век" (на мой взгляд, именно рабочее заглавие и отражает всю суть книги).

История взросления и возмужания, перехода от детства и юности к зрелости очень тонкая, деликатная, нет тут пошлости тем (как это бывает иногда у классика: измены, обман, лицемерие...), а еще в ней очень чувствуется автобиографичность и да, как признается сам автор, в книге действительно есть переклички с его жизнью.

Спокойный, рассудительный, сдержанный Мартын (какое удивительное и неповторимое имя выбрал для своего главного действующего лица писатель) переживет на наших глазах разлуку с родиной, вынужденную и горькую, смерть отца, которого не любил, и оттого чувствующий свою вину, первую любовь (первое познание женщины, которая вдобавок старше его), первую несчастную влюбленность (та самая кокетка Соня, которой отчего-то все встреченные ею мужчины делают предложение выйти за них замуж), но все это скрыто так глубоко в сердце и душе, что едва ли мы приблизимся к пониманию истинной подоплеки и силы чувств хотя бы на треть. Для меня Мартын так и остался человеко-загадкой. И позволю себе не согласиться с мнением классика:

"Второй же взмах моей волшебной палочки значит вот что: ко множеству даров, которыми я осыпал Мартына, я умышленно не присоединил таланта. До чего легко было сделать из него художника, писателя; как нелегко было удержаться от этого и в то же время одарить его изощренной чувствительностью, которая обычно свойственна твари творческой; как жестоко было не позволить ему найти в искусстве – не убежища (это всего лишь чище выметенная камера на менее шумном этаже), но утоления зуда бытия! Возобладало искушение совершить свой собственный маленький подвиг в сияющем, всеобъемлющем ореоле".

А по-моему, это тоже талант - просто, порядочно и благородно жить, не заглядывая далеко в будущее, не упиваясь прошлым, наслаждаюсь исключительно настоящим, преходящим; жить, уважая свободную волю других, не навязывая никому свое общество или взгляды, не унижаясь пред кем-нибудь, не унижая никого...

Ностальгическими нотками пронизана вся мелодия романа, связывающая в одно целое тоску по навсегда утраченному: покинутой (но когда-то любимой) женщине и потерянной родине. Образ Машеньки явно соединён автором с образом России. Вынужденная эмиграция – испытание не из лёгких. И людям, на чью долю оно выпало, можно только посочувствовать. Каждый из них выживал, как мог, барахтаясь в засасывающем болоте «великого ожиданья», призрачных надежд и навязчивых воспоминаний.

В книге подробно описаны четыре дня из жизни русского эмигранта Льва Глебовича Ганина, проведенные в размышлениях о своей первой юношеской влюблённости, которая, как правило, бывает недолговечной и давно, казалось бы, забыта.

Живя в Берлине и мучаясь «тоской по новой чужбине», герой неожиданно обнаруживает в столе соседа своё прошлое: фотографию прежней возлюбленной Машеньки. И он с наслаждением глубоко погружается в себя, переживая воспоминания, как действительность. Вспыхнувшая вновь сентиментальная любовь Ганина оказалась смещённой во времени, превратившись в «живую мечту о минувшем». Перечитав сохранившиеся письма девушки, их получатель почему-то уверен, что она любит его и теперь, несмотря на прошедшие годы и наличие мужа. Но эта идеализированная форма любви стала лишь средством, облегчающим эмоциональный голод и одиночество Льва Глебовича.

За несколько дней Ганину удалось повторно пережить прежние чувства и снова их утратить, как это и было в далёкой юности. Жизненная ситуация, требующая завершения в сознании героя, достигла своего финала. И в незаконченных когда-то отношениях была поставлена жирная точка. Гештальт закрыт. На мой взгляд, такой исход – самый лучший и правильный.

Человеку сложно жить в настоящем (здесь и сейчас), если он несёт в себе незавершённые истории из прошлого, нарушающие целостность личности и заставляющие возвращаться назад или углубляться в мир фантазий. Для избавления от этого тяжёлого груза можно попытаться вновь мысленно проиграть прежние события, чтобы окончательно закончить их в своей душе. Такая работа над собой – важный шаг вперёд на пути к самому себе и к нормальной жизни. И Ганин этот верный шаг сделал, приведя в соответствие и равновесие свои два взаимно отражающих мира, на границе которых стоит любой человек. И в уходе прошлого не только из внешней, но и из внутренней жизни героя зазвучала «прекрасная таинственность».

Давно уже стою перед дверью в большой и красивый, я знаю наверняка, мир Владимира Набокова. Слегка приоткрывала дверцу, заглядывала, подслушивала, но всё как-то, знаете ли, ... то нет подходящих туфелек, то причёска растрёпана, то просто кто-то отвлёк разговором. И вот однажды подумалось - всё равно чулки и помада никогда не будут совершенными, и что же теперь - стоять всю жизнь за дверью? Робко, боясь ступить неловко, и всё равно неуклюже и скованно, я вошла. Голоса, ощущения, запахи - всё разом нахлынуло на меня и затянуло, как ветер затягивает осеннюю листву в прохладную арку дома. В этот мир не входишь, нет, я была неправа в начале, мир этот сам вдруг обволакивает тебя, хочешь оглянуться, чтобы понять, как так получилось, что он вдруг оказался вокруг, но голова начинает кружиться, мысли путаются, и единственный выход - не сопротивляться, не пытаться понять, просто отдаться этому сладостному чувству.

Где это было? Когда это было? И с кем? Берлин? Двадцатые годы? Ганин? Полноте, это было со мной. Разве не я закопалась в бумагах, как старик Подтягин? Ах, милый поэт! Не знаю, как Вашим внукам, вряд ли они у Вас были... а вот внукам Ганина, может быть, и повезло, они, возможно, и правда не очень хорошо себе представляют вот эту чепуху с визами, в отличие от нас, грешных. Впрочем, определённый прогресс есть, в Европе, по крайней мере, уже нет выездных виз. Да-с. И из Берлина в Париж сегодня Подтягин бы добрался безо всяких проблем.

Ну вот, я же говорила, что чулки и помада никогда не блещут совершенством, дались мне эти визы, зацепилась я за какой-то стул Лидии Николаевны, наверное... Не могу нащупать выключатель в этом берлинском пансионе, даром что русском... от грохота проезжающего мимо поезда все мысли сбились, кроме как о переезде больше ни о чём не думается. Да, да, конечно, перенестись отсюда в зелёный летний парк, в Россию, в прошлое, догнать то нежное и хрупкое... но почему догнать? Разве прошлое можно - догонять? А как тогда сказать? Вернуться? - но это не то, почему-то получается и правда, что прошлое можно именно догонять, как бабочку, порхающую с цветка на цветок - такую прекрасную, а вот возьмёшь её в руки, и останется на них немного разноцветной пыльцы, и самое лучшее, что можно сделать - это отпустить её.

Набокова невозможно спутать с другим писателем. Его проза богата, размашиста и в то же время стройна и тщательно выверена. Каждое слово у него стоит на своём месте и может передавать одновременно и смысл, и эмоцию, и глубокое чувство. Он не ищет лёгких путей в подборе ассоциаций, дразнит нашу фантазию, выманивает её из привычной зоны комфорта, ошеломляет нас метким высказыванием и вызывает высшую степень читательского удовольствия. Для примера приведу лишь одну фразу из его романа:

"Витрины, лопаясь от тугого сияния, сочились, прыскали, проливались в черноту."

Простую картинку он описывает словами, которые, казалось бы, вообще не должны были оказаться в одной строке. Это короткое предложение настолько сочное и вкусное, что хочется толстым слоем намазать его на хлеб и подать к вечернему чаю. А такими изюминками испещрено всё творчество писателя.

В то же время реалистичность прозы Набокова часто вызывает ощущение грубой откровенности и даже непристойности. Читая его произведения, ты как наяву видишь бедную обстановку комнат и несовершенство внешности их владельцев, ощущаешь неприятные запахи вагонных купе и городских подворотен, явственно слышишь болезненный кашель или матерную ругань героев, чувствуешь на языке обжигающий ледяной вкус водки или стальной — крови. Набоков всегда балансирует на грани, не выходя за рамки дозволенного, но и не давая нам расслабиться. Эта неопределённая порочность его прозы интригует и манит, вызывает мурашки, бросает в жар, не даёт взгляду оторваться от строки. Несмотря на неспешное развитие сюжета, ты несёшься сквозь книгу и не можешь остановиться пока не перелистнёшь последнюю страницу.

Короткий роман "Машенька" вместил в себя и несостоявшуюся любовь, и тоску по Родине, и размышления о быстротечности времени, и сожаления об утраченных возможностях. Всего шесть дней описывает автор, но за эти шесть дней главный герой Ганин в воображении проживает всю свою молодость с её наивностью, чистотой душевного порыва, страстями и разочарованиями. Машенька — это не только девушка, которую он некогда любил, но и Россия, в которую, будучи эмигрантом, он уже никогда не вернётся. Ведь скучает он не столько по прекрасным глазам и густой косе возлюбленной, как по тихой деревенской жизни, по гуляниях в саду и плаванью на лодке, по летним дням, по милым сердцу запахам родной земли. Видно, что для самого Набокова эта тема тоже была очень болезненной.

Ганин — герой неоднозначный. Он легкомысленный, безрассудный, его прошлое остаётся для нас загадкой. Не сразу понятно, как к нему стоит относиться. Но в то же время он человек сентиментальный и тонко чувствующий. Груз прожитых лет и частых переездов наложили на него маску безучастности, усталости и скуки. Лучшие его черты проявляются лишь после того, как он начинает вспоминать первую любовь. Эти воспоминания дают ему новые силы, перезаряжают и взбалтывают застоявшиеся эмоции. Финал романа здорово отрезвляет читателя, но при этом сразу же понимаешь, что другим он быть и не может. Проза взрослой жизни всегда побеждает поэзию юности.

Есть мнение, что книги о первой любви стоит читать в молодом возрасте, чтобы учиться на ошибках героев, сравнивать их истории со своей жизнью, перенимать всё доброе и благое. Наверное, это правильно. Не беда, что классические романы отсылают молодёжь к давно ушедшим эпохам — меняются декорации, но не чувства. С другой стороны, всю прелесть первой любви воспринимаешь лишь спустя много лет, пройдя определённый жизненный путь. Роман "Машенька" для людей зрелых, сформированных, со своей предысторией. Принимаясь за чтение, они получат прекрасную возможность мысленно вернуться в место, где остались свежесть их первых поцелуев, неловких прикосновений, бабочек в животе и горечи ссор, окунуться в то время, когда ещё не научились чувствовать наполовину, когда всё казалось сложным и непонятным, а от этого только ещё более загадочным и желанным.

Я не виделся с Набоковым уже 4 года. Это мой старый друг, мы очень хорошо дружили прежде. Не идеально, конечно; скажем, однажды я не дочитал его "Приглашение на казнь", и он обиделся, не разговаривал со мной. А вообще: мы с первого взгляда друг друга взлюбили. Правда, как часто бывает, история знакомства не обошлась без женщины. Девушки. Девочки. Нам обоим нравилась одна и та же... девочка. Нет-нет, ничего такого, просто нравилась и всё, без задней мысли - как нравится цветок, на который смотришь и даже не думаешь сорвать. Лолита её звали. Негласно мы решили: пусть она живёт своей жизнью, а мы как-нибудь сами с усами... И на почве этой утраты, из солидарности подружились. Была потом ещё одна пассия, Машенька; были долгие вечера у Лужина, шахматиста; были посиделки с Горном - да много чего было! И в один миг всё куда-то пропало. Иные сказали бы: "Судьба развела", да я не верю в судьбу. Да что говорить! У вас тоже, наверняка, были такие закадычные друзья, которые неведомо как исчезали из вашей жизни. Другие занятия, другие знакомые, другие интересы...
И вот, мы снова повидались. Я сперва боялся. "Что я ему скажу?", "О чём мы будем вспоминать?". Переживал, что мы сильно поменялись за это время, и уже бесповоротно перестали интересовать друг друга. И! Зря волновался! Мы прекрасно провели эти несколько дней, так, как будто и не расставались!! Я был очень рад!! Истинная дружба не меркнет со временем. Пообещали вскоре повторить встречу. И я уверен - на сей раз это надолго.

Впервые за многие последние тысячи страниц и миллиарды абзацей я чувствовал физическое удовольствие от чтения! Такое щекотание перышком в мозжечке. Набоков - великий стилист, у него нет крупных зернистых мыслей-идеологем, зато какое течение-переплетение образов, вкусных словечек! Хочется жить после этого! Эмигрантская, выспренная, интеллигентская литература. В этом романе, возможно, и кроется некая глубокая идея, связанная с поступком ГГ в финале, идея, которую я интерпертирую, однако, простыми словами: Мартын не нашёл себе места в жизни, не обрёл успеха ни в труде, ни в любви, и совершил своего рода "самоубийство". Герой этот мне был симпатичен (всяк, в ком видишь свои черты, симпатичен) и мне не жаль, что он так поступил в конце. Это подвиг! (обращайте внимание на звучание и этимологию слов: "подвиг" - "путешествие", от слова "двигаться"; а ведь таких двусмысленных слов в языке тьма - "тварь" (творить), "зависть" (зависеть) и т.д.)) Для столь скромного и деликатного человека - двойной подвиг. Он как цветок, и фамилия у него цветочная.

Плачевная (и героическая) участь постигла героя при "старании" женщины (а как же без неё). Я со своим мужским умишком не понял Соню (ах, какое имечко! Мартын-цветочек и бледнощёкая Сонечка - идеальная пара...). Не захотела быть с деятельным предприимчивым Дарвином, не захотела быть с искренне любящим Мартыном - и осталась ни с чем, чуть ли не у пустого корыта. Женщины! Сладостные 8-мартовские слова уже выветрились у вас из головок - рассудите трезво, подскажите - чего Соня хотела??
К слову о Дарвине - в романе очень колоритные персонажи. Вот этот герой ← смешной, рубаха-парень (прикол с кочергой сплошная умора). Плаксивый дядя Генрих. Извращенский Арчибальд Мун. Неприхотливый Зиланов. Лёгкая как ветерок Алла. И пр.

У книги линейное повествование: от рождения до, назовём это, исчезновения героя, и когда ты наблюдал воочию за становлением личности, за неудачами и успехами, первыми девушками и неразделённым чувством - ты не можешь не сопереживать и не понести утрату на последних страницах. Крепкий Дарвин и тот чуть не рыдал, Соня запаниковала. По форме книга напомнила "По эту сторону рая" Фицджеральда (и написаны обе всего с 10-летней разницой). Мелочь ли - в романе ровно 50 глав, но, но - 11-я глава отсутствует, после 10-й сразу следует 12-я. Наверное, Набоков, сидя за письменным столом, вспомнил вдруг обо мне, отвлекся и пропустил цифорку.

Когда долго не было любви, нынешняя любовь кажется сильнее других. Помимо этого, книга понравилась ещё и потому, что она коснулась одной моей душевной струны и извлекла пронзительную минорную ноту. Речь о путешествиях. Мартын много путешествует (оттого ли, что нигде ему нет места, и тянет в непонятное "туда", где оскорблённому есть чувству уголок?), много двигается, совершает подвиг (или подвИг), и - может быть, мой личный подвиг будет состоять в том, чтобы однажды покинуть родное гнездо и поехать куда глаза глядят... Без оглядки, без цели - уехать ради перемен. Путешествовать побаиваюсь; где родился, там и пригодился. Эээх. Не знаю. Владимир Владимирович любит озадачивать. Никогда не даёт прямых советов.
На этом и закончим: поздним вечером думая о будущем и вспоминая о прошлом - о добром друге В.В.Набокове, видеть (=читать) которого - как будто заново открывать для себя этот прекрасный мир!

P.S. В Зоорландии вводится полярная ночь.

Берлин 1920-х. В ветхом пансионе живут русские эмигранты — чужие в чужом мире. Один из них, Лев Ганин, случайно узнаёт, что его первая любовь, Машенька, прибудет в город. И вместе с этим известием возвращается целый мир воспоминаний.

«Машенька» — не просто роман о любви. Это книга о тоске по утраченному: по родине, по юности, по себе прежнему. Это пронзительная история о том, как память идеализирует прошлое и как больно принять: возврата нет.

Набоков с поразительной чуткостью описывает не только романтическое чувство, но и внутренний мир изгнанника. Здесь любовь и эмиграция переплетаются — как два лика одной ностальгии.

Язык — поэтичный, прозрачный, музыкальный. Каждая сцена будто светится изнутри: отголосками детства, запахами, интонациями — и в этом свете особенно ощущается потеря.

«Машенька» — это прощание: с мечтой, с прошлым, с иллюзией. Нежное, горькое и — удивительным образом — светлое.

Как можно оценивать милый рисунок ребёнка? Хмурить брови и судорожно разглядывать работу оценивая её сущность с точки зрения восприятия мира, умений выбирать цвета или способности повторять устойчивые зрительные образы на белом бумажном листе? Как можно сказать глядя прямо в глаза не выразив не единой эмоции, сказать несколько слов в запачканном циничном молчании духе:

— Получилось не особенно точно. Огурцы не бывают красного цвета. Структура рисунка плавает. Линия горизонта поехала. Бездарно! Тебе не стоит больше пытаться. Может быть начнёшь писать стихи или станешь коллекционировать бабочек? Подумай об этом. Кстати, ты так и не научился играть восьмую симфонию П.Чайковского. Немедленно займись этим, тебе уже три! Право, пора, чёрт возьми стать взрослее!!!

В ответ на это можно получить только потупленный взгляд и бесконечные слёзы со взглядом полного разочарования жизнью, спрятанные в пространстве накрахмаленного рукава белой рубашки.

Порой, многие критики переступают куда большие грани, чем те, что были упомянуты в данном примере, а дети реагируют куда более скверно, чем сотни писателей начав с неудач и неуверенности в поступи мягкого слога.

Оценивая первый роман Владимира Набокова - я не могу рассматривать её больше, чем талантливый детский рисунок. Не могу включить все грани строгости, рассматривать недочёты, всплески наивности и глубокой тоски. Я могу только восторгаться чередой написанных плюсов и молча внимать написанным буквам и образам. Это как рассматривать жизнь молодой, неокрепшей души. Она ещё не успела пропитаться чёрствым миром, украшенным сотней метафор, чтобы была возможность хоть как-то встретить следующий день не подвергаясь унынию. Она ещё не столь замысловата и в некоторых начальных предложениях вторит одному русскому классику, но эта душа выглядит прекрасным отпечатком надежды на возможность других вариантов прожитой жизни.

Книга о воспоминаниях, о прихотливом переплетении жизненных узоров прошлого и настоящего, о «восхитительном событии» воскрешения главным героем — живущим в Берлине русским эмигрантом Львом Ганиным — истории своей первой любви. Роман, действие которого охватывает всего шесть дней и в котором совсем немного персонажей, обретает эмоциональную пронзительность и смысловую глубину благодаря страстной силе авторской памяти, верной иррациональным мгновениям прошлого с совершенно логичной с точки зрения жизни концовкой.

Книга полная прекрасных слов и описаний чувств, вызывающих всевозможные чувства восторга. Неповторимая любовная линия выраженная россыпью фраз, которые переключают в душе всевозможные тумблеры проникновенности к написанным строкам. Терзания главного героя, тоска по стране, живость второстепенных персонажей и десятки эмоций, что испытает читатель. И дело не только в красоте рисунка рассыпанных слов, всё дело в испытанных чувствах, которые он дарит людям, смотрящим в страницы с написанным текстом. Несправедливость любовных отношений, несправедливость причин, что заставили покинуть родную страну и чувство тоски по этим причинам пронизывает каждую букву романа. Заставляет примерять на себя несколько душ персонажа, смотреть на мир чужими глазами и дышать несвойственным воздухом.

То самое переплетение любовных линий, ощущения несправедливости и чувства, оставленные на столе по причине спешки, неопытности или лености мысли. Владимир Набоков вплел в небольшой сюжет множество изысканных метафор и фраз, которые заставят запомнить сюжет и прочувствовать на себе все степени переживаний и испытанных чувств.

Он должен был изобразить этот детский рисунок, полный смелых штрихов для того, чтобы вывернув душу приблизится к новым вершинам. Выпотрошить всё, что томило и не давало покоя... А я... Мог лишь улыбаться не желая видеть проклятые минусы и пребывать в состоянии наслаждения от прекрасного слога.

Может и вы распознаете здесь тот самый детский рисунок к которому не найдете причин для придирок. Сможете лицезреть и насладиться его написанной сущностью? Попробуйте... Но это не детская попытка писать, это душа полная переживаний и чувств. Полная образов, смыслов вплетённых в поверхность. Хотите нырнуть несколько глубже, чтоб осознать глубину? Прочтите вот это! А следом...

"Читайте хорошие книги!" (с)

Началась весна, и, как и в прошлом году, мне захотелось прочитать что-нибудь у Набокова. Выбор пал на его дебютный роман «Машенька». О чем этот роман? О первой любви, о тоске по Родине, о детстве. Главный герой романа Лев Глебович, оказавшись в эмиграции, живет в пансионе и встречается с женщиной, которая давно ему уже надоела. Он тоскует, ему надоело такое существование, и он не знает, какие ему шаги предпринять дальше. И вот однажды он в воспоминаниях возвращается в то далекое лето, когда впервые увидел Машеньку.

Роман можно посчитать автобиографичным, так как на момент написания романа Набокову было 28 лет, а его герою 26 лет, и оба жили далеко от своей Родины, вдали от России. И это наложило свой отпечаток на его творчество. Набоков так и никогда не вернулся в Россию.

Очень спокойное, нежное и грустное произведение. Весь роман пропитан ностальгическим настроением. В основном здесь описана жизнь русских эмигрантов в немецком пансионе. Показан их быт, их отношение к России. Ганин тоскует по родной земле и был бы рад вернуться, но есть то, что его держит в Берлине, и он никак не может избавиться от этих цепей. Алферов же напротив критикует Россию, считает что ей «капут», насмехается над ней. Поэт Подтягин, так же как и Ганин, тепло отзывается о Родине, скучает и хочет вернуться. Подтягина мне было жаль больше всего, переживала за него, и хотелось, чтобы все его проблемы с документами были решены.

Все мы иногда предаемся воспоминаниям, размышляем о своих поступках, и иногда бывает, что хотим вернуться в прошлое. Но даже если появиться такая возможность, стоит ли? Ведь все равно уже не будет так, как прежде. От того и сладки и важны эти воспоминания. Прошлого уже не вернуть. И финал романа мне показался правильным, хоть и вызывает досаду. Ведь Машенька уже не будет той Машенькой, а Россия той Россией, какой она была в воспоминаниях. Да и Машеньку он не любил никогда по-настоящему, а любил лишь тот образ, который он сам себе выдумал. Ну и, конечно же, реальная Машенька не дотягивала до идеала.

Вот вроде бы все хорошо, интересный сюжет, прекрасный язык, изысканный слог, но не притягивает эта история. Читать, несмотря на все плюсы и небольшой объем было тяжело. Набоков резко переходит с одной темы на другую, и, на мой взгляд, слишком много описаний и замысловатых фраз, чем каких-либо действий. Всю книгу я находилась в ожидании закрученного сюжета и так и не дождалась этого. Но, я понимаю, что в этом весь Набоков. Весь роман построен на воспоминаниях. Тут нет какого-то конкретного сюжета или кульминации, в романе главное не сюжет, а переживания главного героя.

Все-таки «Лолита» произвела на меня большее впечатление. «Машенька» ничего после себя не оставила, ни каких-нибудь мыслей, о чем можно было бы поразмышлять после прочтения романа, ни какого-то приятного послевкусия. Может Набоков не совсем мой автор. Но я не теряю надежды, и в скором времени собираюсь прочитать «Камеру обскура».

Моя оценка: 6\10

"Машенька" – совсем небольшая повесть Набокова, литературный дебют. Текст не захватил меня с первых строк, как это было с "Приглашением на казнь" и "Защитой Лужина", но приоткрывался и очаровывал постепенно. Зацепил не сюжет, а именно то, как сделан текст.

Ганин живёт в русском пансионе в Берлине. Он и несколько соотечественников проводят вечера за разговорами, разделяя тоску по Родине. Будущее каждого вырисовывается смутно, кроме Алфёрова, ожидающего приезда своей жены Машеньки. В ней Ганин узнаёт свою первую любовь, начинает вспоминать прошлое, их первую встречу, свидания, расставание, воссоединение... Ганин загорается идеей встретить её и воскресить былое.

Тоска по России – один из сюжетообразующих мотивов повести. Воспоминания о юности, о первом ярком чувстве проникнуты настоящими эмоциями. Россия становится символом утраченного рая. На контрасте с этим жизнь в Берлине – призрачное существование, апатичное, бесцельное, оторванное от реальности, напоминающее сон. Ганин и сам "призрак", так как прошлое и будущие планы окутаны таинственностью. Знаем, что у него два паспорта, настоящий русский и подложный польский, по которому он и живёт; знаем, что успел поучаствовать в Гражданской войне, в каком-то восстании в Польше, и даже фамилия его – ненастоящая. Воспоминания картину не дополняют, так как сосредоточены скорее на эмоциях и переживаниях влюбленности. Вот и выходит, что Ганин – загадка.

Память о России лирична, почти поэтически возвышенна, особенно в описаниях Машеньки. Неудивительно, что Ганину хочется воскресить это время и эти переживания. И я всё думала, как же пройдёт его встреча с Машенькой, как она отреагирует, как он поведёт себя. И никак не могла представить себе эту встречу. Набоков не подвёл, выбрав единственный реалистичный вариант. Ганин уезжает. Машенька принадлежит прошлому, поэтому остаётся воспоминанием о прекрасной ушедшей жизни. Ганин же выбирает жить настоящим. Вот только это путь изгнанника, неприкаянно бродящего по свету, но не способного нигде обрести дом. Тем и трагично.

Ранний Набоков, это, Слава Богу, не поздний Набоков, я в том смысле, что Машенька - не Лолита.

Однако, должен признать, что ранний мне лично показался намного интереснее позднего. Чаще писатели набирают, пока проживают нелегкую писательскую судьбу, но бывает, что и расплескиваются по дороге, вот так мне показалось с Набоковым.

Роман прочел быстро, благо он коротенький, и с интересом. Хотя, не сказал бы, что он мне понравился. Оценку поставил довольно высокую, но, скорее за литературные достоинства: язык, построение сюжета, прописанность характеров.

Сама же идея слишком интересной не показалась, книжка исключительно эмигрантская, написанная эмигрантом для эмигрантов про эмигрантов. И, конечно же, главная тема - прощание с Родиной. Ею проникнута каждая страница.

И тщательно прописанные воспоминания Ганина, и разговоры постояльцев в пансионе о России, все подчинено теме невозвратности былого.
Машенька как раз и предстает такой возможностью вернуть то, что вернуть нельзя.

Я читал роман вслепую, так я называю чтение книги, когда мне ничего неизвестно наперед о возможных коллизиях сюжета. Так вот, когда я дошел до опознания по фото Машеньки из прошлой жизни, когда пошли воспоминания Ганина, я больше всего боялся, что Набоков позволит ей вернуться в жизнь Льва Глебовича. Это было бы просто страшной неправдой, а, если бы это все же оказалось правдой, это было бы несусветной пошлостью. Автор меня не разочаровал, он не позволил воссоединиться главным героям.

Возврата в прошлое нет.
Правда, основная часть постояльцев этого еще не понимают, они продолжают оставаться русскими людьми, продолжают создавать вокруг себя и пестовать маленькую Россию. Выглядит это все снова пошло и комично, ну, а как еще должно быть у отъявленных неудачников и "сбитых лётчиков", кем в принципе и являются все постояльцы отеля. А кое-кто из них продолжает верить, что возвращение в восставшую против большевиков Россию еще возможно.

И только у Ганина находятся силы отречься от этого мирка и совершить поступок. В его положении возможны два варианта: возвращение на Родину, то есть, в СССР, при всей непредсказуемости или, наоборот, - предсказуемости того, что может там ожидать храброго врангелевского воина; либо же побег из эмигрантского болота в открытый, манящий своим космополитизмом мир, туда где бьются волны тёплых океанов, играют на банджо, где никому не интересна твоя гнетущая душу и сосущая соки ностальгия.

Но можно не совершать поступок, можно пойти по пути наименьшего сопротивления, умыкнуть у Алфёрова Машеньку, и стараться в условиях той же пошлости оживлять давно умершее. И то не факт, кто даст гарантию, что та Машенька, образ которой он любит до сих пор, и та Машенька, что приедет из Совдеповской России, это одна и та же Машенька. И не потеряет ли он последние, дорогие сердцу чувства, обернувшись в вуаль разочарования?

Страх последнего довода и осознание того, что жизнь может двигаться только в одном направлении, заставляют Ганина отказаться от иллюзий и сделать правильный выбор.
И это выбор не только Ганина, это ещё и выбор автора, но не нам их судить...