Тобол. Много званых

Иванов является одним из немногих мной любимых современных авторов России.
Роман этот сложен и многогранен, как и та самая, полная тайн и загадок, Сибирь, где происходит его основное действие в начале XVIII столетия, во времена правления Петра I. В интересной и познавательной форме автор рассказывает о жизни и обычаях коренных народов региона, скупости и коварстве власть имущих, религиозном конфликте старообрядцев-раскольников, о пленных шведах, сосланных сюда на поселение.Автор перемешивает мистику и реализм, детектив и роман воспитания, политический триллер и приключенческий роман. Сюжетных линий очень много, но они очень органично переплетаются, и в них сложно запутаться. Приступила к чтению второй книги, дабы обе книги неразрывно связаны и развязка будет во втором томе.

Лично для меня у этой книги есть как минимум три неоспоримых плюса:

• Книга вернула мне интерес к масштабным историческим романам, толстым, многотомным, как читанный-зачитанный сто лет назад Пикуль;
• книга рассказала мне про историю Сибири, которая от меня безмерно далека и про которую я знаю только то, что там был Ермак, казенные заводы, каторга и Иркутск;
• книга доказала мне наглядно, что в русской прозе не так уж все хреново и есть еще авторы, которые пишут большие, увлекательные книги (и они не обязательно должны быть про репрессии или диссидентов или лихие 90-е). При том, что я вполне благосклонно отношусь к русскоязычному фэнтези и фантастике, с чем-то более близким к реализму все давно печально было.

  О чем книга? О людях, которые жили в Сибири во времена Петра Первого. О том, как личное и частное, амбиции и выгода, смешиваются с чем-то большим, исторически-важным и великим.

Книга большая, сложная, но определенно стоит внимания!

Название новой эпопеи Алексея Иванова не пожевал только ленивый. Да, разъятая библейская цитата недвусмысленно намекает. В первом романе писатель собирает бессчетное количество персонажей и очень бережно с ними обходится – смертей почти нет. Сколько же из них избранных – покажет вторая часть. Есть тут и сарказм. Притча Иисуса Христа прикладывается к экзотическому языческому миру, где государственное христианство замерзает в Сибири наравне с раскольничьим экстазом, исламом и верованиями местных племен.

Но не это привлекает в романе. Иванов показывает, что традиции русского исторического повествования живы, светятся и ласкают сознание. Того самого, где старина мифологизируется ради оживления страстей и нравственных коллизий, притчевых уроков современному поколению и просто языковых красот. Это бурная река, уносящая фантазию читателя в несуществовавшие миры, которые обретают острые очертания благодаря мастерской игре с популярными знаками. Все мы примерно представляем, каким был Петр I. И Иванов лишь штрихами намечает легендарную фигуру, но этого вполне достаточно, чтобы сбросить груз столетий и убедить себя, что на дворе XVIII век. Искусно Иванов возводит деревянные дворцы и храмы, цепляется за бытовые приметы и в совершенстве сводит полифонию языков. Архаичный русский, шведский, украинский, диалекты и стилизации вызывают восторг. Практически сразу же престаешь разбираться, насколько достоверно с точки зрения исторической науки Иванов выстраивает свою Сибирь и петербургские сцены, зачем ему пространные отступления в предшествующие событиям столетия. Ты наслаждаешься искусным рассказом, где фантастики ровно столько, чтобы вовремя сказать – нет, это лишь мираж и сон, никакой магии и языческой мистики. Мистика в том, как все персонажи увязываются в одну историю, второстепенные становятся центральными, и даже те, кто так и не пересеклись в романе, спаяны общей судьбой народов, брошенных в стремнину событий автором. А история эта о людских слабостях, о мечтах и неизбежных переменах. Архаичная, тысячелетняя действительность приходит в движение, тектонические сдвиги, подминают под себя племена и лидеров, которые стараются не замечать катастрофы, бросаясь за наживой, как дикие хищники. Здесь расцветают все грани любви – от лубочной девичьей застенчивости девушки из патриархальной семьи до кровавой страсти остячки. Объемные, характерные герои один за другим встают со страниц, дышат, влюбляют в себя, заставляют волноваться и ужасаться, смеяться и в припадке закрывать рот рукой. У Иванова будто в руках волшебные краски, позволяющие оживлять героев лубков и поэм, народных песен и темных легенд.

Нравы, традиции, обычаи и обряды составляют изящную фактуру, которую Иванов самоиронично называет «пеплумом». Так, за весьма беллетристическими сюжетными линиями, развлекающими порой ужасающим натурализмом, а местами кокетливым водевилем, открывается пропасть. Читателю страшно и притягательно заглянуть туда, где жадность и ненависть, глупость и беспощадность, религиозный фанатизм и нищета просачиваются темными ручьями. Дальние рубежи ойкумены, где умирают не тела, а исчезают целые цивилизации. Иванов вроде бы никому не симпатизирует. Русские – безжалостные и жадные колонизаторы, лишь с помощью духовных и интеллектуальных вождей сохраняющие ум в трезвости. Сибирские народы – выродившиеся инфантильные нищие духом. Между русскими и шведами, русскими и бухарцами, русскими и остяками нет драматического конфликта, а есть примитивные стычки, но в том-то ирония, что это кулачное барахтанье превращается у Иванова в балаганную поэзию. Без какого либо осуждения или «втопления» за историю российской цивилизации, он подносит современному читателю зеркало: а ну-ка, вам эти варвары никого не напоминают?

Сибирь - всегда дикая, изредка симпатичная. Сюда ссылают неугодных Петру Великому людей: пленных шведов, зарвавшихся чиновников, раскольников и многих других. Действительно удачным, я считаю, удалось Иванову прописать каждую группу персонажей. Каждый из участников действа имеет свои особенности характерных только его «фракции» и вы точно по ходу чтения не спутаете шведа с русским, а китайца с бухарцем. Условно всех можно разделить на «мы» и «они» - т.е. русские и другие народности. Начнем, благословясь.

Все русские воруют. Глава Сибири Гагарин по-крупному, остальные по чуть-чуть. И искреннее не понимают почему нельзя, если можно? Вот же оно лежит, да еще и без охраны (а если и с охраной, её ведь можно и в долю). Но в какой-то момент, когда читатель уже на гране депрессии от такого положения, автор вводит контрастных персонажей. Один из них Ремезов – неугомонный архитектон, вознамерившийся возвести в Томске кремль, да такой, что Москва дрогнет. А еще собор, еще один собор и! и! всё! Это отличный представитель честного дельца, которому приходится, сжав зубы, покрывать «чёрную бухгалтерию» ради удовлетворения собственных высоких порывов.

Шведы. Представьте себе благородного фазана попавшего в одну клетку с самыми обычными пеструшками, и тогда вы сможете оценить всю ту разницу между «элитарной» Европой и дремучей Сибирью. Подданные шведского короля из последних сил пытаются держать западную планку, сбившись в единую артель, но варварская Россия все сильнее соблазняет своим самогоном и возможностью быстрого обогащения. Делайте ставки кто кого, господа.

• Дурь заморская, - уверенно пояснил батя. – Они своему королю дорогу шапками подметают. Не метлу же на шапку присобачивать.

  А мы никого не забыли? Какие еще коренные народности? Да, оказывается, люди жили в глухой тайге задолго до того, как царь решил использовать её как место ссылки. Незнающие воровства и людской жестокости, они искренне не понимают, за что оказались виновными. «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать», скажет один русский делец и заберет последнюю шкурку, а заодно и юную дикарку-остячку Айкони на «порезвиться». А чё, мы русские, нам все можно, а вы нехристи, терпите.

  Очень удивило наличие мистификации. Священник Филофей, на которого возложена миссия крещения язычников, постоянно сталкивался с шаманской магией, которая в книге действительно существует и имеет силу. Этот момент вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, такой расклад добавляет огоньку в повествование, позволяет прочувствовать всю дикость и неизведанность далекой Сибири, но с другой – позвольте, какая еще магия-мистика в романе далеком от жанра фантастики?

  Алексей Иванов сделал замес исторического масштаба, и, по моему скромному мнению, ему это удалось. Вписанные в историческую летопись абсолютно разношерстные персонажи, как не странно, гармонично смотрятся в общей картине. А самый распоследний пропойца и вор вполне способен запустить эффект бабочки с историческими последствиями для России. Да, история никогда еще не была столь интересна.

Свое знакомство с этой книгой я начала после предварительного прочтения другой книги этого же автора, Алексей Иванов, Юлия Зайцева - Дебри. Россия в Сибири: от Ермака до Петра . Полистав предварительно подаренный "Тобол", я отправилась изучать "матчасть" и не пожалела об этом. Многие события и фамилии были уже знакомы и путаницы не возникало.
Громкое слово "пеплум" предполагает, что автор замахнулся на что-то масштабное и эпохальное, а именно на освоение Сибири в эпоху Петра Первого. Захват новых земель, крещение остяков, торговые караваны с пушниной, строительства масштабных сооружений, уклады тобольчан, пленных шведов, остяков... Все эти кусочки не сразу, но сложились в единую картину.
И герои очень живые. Противный и упрямый старик Семен Ремезов, самый любимый персонаж и именно за его линией я следила больше всего; юная остячка Айкони, Ренат и жена солдата Цимса, митрополит Филофей, наивные остяки и хитрый Касым, раскольники и их Корабли и, конечно, князь Гагарин.
Так и стоит перед глазами картина, как Гагарин в барской шубе идет по Тобольску и рядом с ним идет Ремезов со своими проектами:-)

Вкусный русский язык в книге. Мощный как река Обь или Енисей, суровый, весомый, полноценный.
Давно не решались писатели просто сесть и создать полотно про Россию.

Тобол продолжил канву великих вещей - Угрюм Реки, Тихого Дона, Емельяна Пугачёва.
Почему то многие думают, что в нашей истории коли сказку не придумать, так и не интересно будет. Нет, у нас одна Сибирь чего стоит.
Мы не знаем что у нас было всё, что в США в золотую лихорадку, да только масштабнее, дольше, злее и суровее.

У нас были свои индейцы, что знались и знаются с духами и зверями, свои золотоискатели, свои мексиканцы - в виде бухарцев и татар. Всё своё.
Сибирь - Сиберия. Как ворота в другой мир. Через Тобол.

Среди всех книг, которые я читала у Алексея Иванова, «Тобол» занимает особое место — это моя любимая работа автора. Масштаб замысла, глубина проработки исторического материала и мощь повествования произвели на меня неизгладимое впечатление и заставили по-новому взглянуть на жанр исторического романа.

Алексей Иванов не просто написал роман — он провел огромную исследовательскую работу, изучая архивы и летописи, чтобы воссоздать быт, нравы и атмосферу Сибири эпохи Петра I с максимальной достоверностью. Более того, по его сценарию был снят масштабный киносериал, где многие локации и детали воссоздавались с опорой на материалы, собранные во время работы над книгой.

«Тобол» — это грандиозная историческая панорама, разворачивающаяся в Сибири начала XVIII века. Судьбы десятков персонажей — от казаков и ссыльных до коренных народов и иностранцев — переплетаются в сложном узле на фоне преобразований Петровской эпохи. Это история освоения бескрайних земель, столкновения культур, любви, предательства и мужества, где каждый герой ищет свою правду и свое место под сибирским небом.

Моя оценка — безусловная пятерка. «Тобол» — это не просто книга, это литературное путешествие, которое полностью поглощает читателя. Это та книга, которую хочется перечитывать, каждый раз находя новые детали и смыслы. Рекомендую ее всем, кто ценит большую литературу, основательную историческую прозу и истории, от которых захватывает дух.

Самое начало поражает своим цинизмом! Поддатый русский император Пётр демонстративно для подчинённых толкает пистолетом, а потом пинает, несмотря на боль в своём животе, разлагающийся труп одного из повешенных на плахе. На мой взгляд, эта сцена "с душком" в полной мере выражает настоящее отношение автора к русской истории и культуре.
После идёт нагромождённый старорусскими словами трудно воспринимаемый текст (будто автор просто по очереди выписывал их из словаря на ту или иную тему), который я была не способна выстроить хоть в какие-то понятные для себя очертания. Решила остановиться и больше не брать в руки тексты этого автора.

Подброшу ещё одну ёмкую "выразительную" приветственную фразу от автора из первой главы:

т.е Россия как некое наказание, злой рок. Мда...

Действительно задача у автора стояла непростая. Как увлекательно и динамично рассказать о казалось бы скучных событиях 18 века ? Каким языком наделить персонажей ? Если с первой задачей Иванов справился блестяще - сюжета даже на 2 книги очень много , то со 2 явно проблема. Слишком осовременил автор своих персонажей. Особенно это заметно после сравнения с Петром 1 А. Толстого. Это возможно не совсем правильно.

Очень удачно прописана фигура губернатор Гагарина , остячка Айкони так же удачный персонаж , за которого переживаешь. Архитектон Семён Ульянович - один из лучших героев автора. Вместе с тем читать про степняков , кочевников , религиозные общины довольно скучно. Целые главы местами нудно написаны. В этом главный недостаток книги.