Чтец

Читается легко, с интересом, равнодушной не осталась. Зато остался под большим вопросом следующий факт: как в Германии, даже в период 2-й мировой войны, могла сохраниться такая реликвия, как абсолютно неграмотная девушка? Прямо Агафья Лыкова какая-то. Почему она осталась без ликбеза уже спустя 10-15 лет после войны? Объяснений нет, нет даже намека.
Прекрасно описаны два момента: 1. Клиническая картина гепатита А и период реконвалесценции 2. Как первый сексуальный опыт может губительно повлиять на дальнейшую жизнь человека. Ну и конечно запоминается обсуждение с отцом-философом этической проблемы уважения автономии человека. Можно ли, даже видя несомненное благо для другого, что-либо предпринимать, совершать какие-либо действия без его на то согласия? А вот вопрос Ханны о том, чтобы вы сделали на моем месте, остается без ответа. Очень трудно влезать в чужую шкуру. Надо быть очень эмпатийной личностью для этого, а это редкое явление. В любимые книгу не запишу, но надо посмотреть фильм. И еще подумать… А прочесть стоит.

Я был готов мучиться над двойной проблемой: осуждением и пониманием. Только двойного решения не находилось.

Двойного решения не было и тогда Михаэль просто сбежал...и весь роман – это его бегство от ответственности

Трудно писать что либо об этой книге. Она проливается на тебя ледяным потоком, она оглушает, она замедляет все вокруг и в итоге останавливает время – остаешься только ты и эта книга.

Итак...Мальчик Михаэль встречает Ханну. Ему пятнадцать лет, и, как мне показалось, это пятнадцатилетие он, увы, так и не смог перерасти, сохранил его до конца книги, так же, как сохранил свою трусость. А Ханне уже за тридцать и в ней ни капли пятнадцатилетия, его навсегда убила война.

Ханна хватается за этот шанс, за этого юного мальчика, который читает ей вслух. Да только он ничего не хочет понимать. Он придает ее раз за разом. Он ничего не понимает. Он совсем мальчишка. Но только он и есть у Ханны. И даже за это она благодарна и готова отдать все, что у нее есть Михаэлю. Да только он этого совсем не ценит.

Он никому не говорит о Ханне и этим очень ранит ее. При этом он это отлично понимает, но никак не стремится изменить ситуацию.

И Ханна уезжает. А Михаэль откладывает всю эту историю подальше и как будто забывает. Потому что забыть проще, чем признать свою трусость, которая и является настоящим побегом. И это лишь самое малое предательство по отношению к Ханне.
Его любовь к ней – любовь подростка, эгоистичная, видящая и признающая только себя, ничего не замечающая, трусливая и недостойная такой женщины.

Смелость Ханны, ее отчаянная честность и мужество в суде, ставят ее, кажется, выше всех. Но тут же вся та ситуация с ее работой в СС...и Ханна стремительно падает, все ниже и ниже. А руку ей протянуть некому. Ханна хватается за Михаэля, но он уже отвернулся от нее.

Эта книга столь неоднозначна...Каждая фраза в ней меняет смысл стоит только чуть изменить слова. Здесь очень важна работа переводчика, умение донести именно тот смысл, что задумал автор. Ведь в фильме Ханна совсем другая. Поэтому я под конец совсем запуталась в моем отношении к Ханне. Знаю только одно – я не в праве ее осуждать. Столько, сколько преодолела эта женщина, то, через что она смогла пойти, гордо держа голову...это заставляет о многом задуматься.

Это непростая книга о испугавшемся мужчине и сильной женщине. История, которая уже не сможет выйти из сердца. Вопрос Ханны, который еще долго будет звучать в голове: "А что бы вы сделали на моем месте?"

Небольшая история, но сколько же в ней смыслов. И очень много вопросов, на которые нет ответа, которые ты задаёшь как бы сам себе во время чтения. И правильных ответов и подсказок здесь нет. Я довольно хорошо знаю историю и люблю, но до этого момента никогда не задумывалась о том, что происходило в Германии после войны. Я как-то представляла себе, что немцы как роботы работали днем и ночью, чтобы отстроить страну и выплатить долги. Я никогда не задумывалась о моральных проблемах того общества, конфликта поколений войны и после войны. Оказывается там все так сложно было, а ответов и подсказок нет до сих пор. Это одна из самых интересных книг этого года, а также я открыла для себя нового прекрасного автора.

Взаимоотношения героев – это взаимоотношения человека и родины. В детстве (подростничестве) ее любишь за естественность, красоту, зрелость, доброту, мудрость и страсти, которые она разжигает, потом поражаешься ее холодности, жестокости, отстраненности, безграмотности и попытки ее понять оказываются тщетными. Позже, когда узнаешь о ее преступлениях, ужасаешься, потом к ним привыкаешь, а потом не прощаешь, нет, потом живешь без нее (или вне ее), не переставая думать и что-то для нее делать, чтобы не мучила совесть за детскую привязанность. Когда же наступает момент вновь встретится с нею лицом к лицу, замечаешь, что она постарела в своей изоляции, а потом, потом она просто исчезает, и ты остаешься один на один с ее наследством.

Книга-воспоминание, свидетельство силы первой юношеской любви.

Взяв эту книгу в руки я думала, что прочту историю неравной любви. Оказалось, что эта история скорее о Второй мировой войне со стороны Германии, о моральных дилеммах детей тех немцев, которые участвовали или были свидетелями войны.

При чем же здесь любовь?

Книга небольшая, читается быстро, но текст переполнен мыслями и философскими рассуждениями главного героя - вышло нуднова-то. Но история заставляет задуматься о том странном послевоенном времеми, ужасной потерянности людей. Как относится к своим родным? Как жить с этим?
Любить и не повторять ошибок.

Не ждала ничего особенного от этой книги и долго откладывала ее прочтение. Но это прекрасное произведение. Роман о любви, но без лишних сантиментов. Написан просто, но об очень сложных вещах. А от некоторых событий у меня просто захватывало дух.
15летний Микаэль знакомится с 36летней Ханной. Крайне быстро они становятся любовниками — буквально на 10 странице романа(а чего тянуть то?), некоторое время длится их роман, а потом они теряют друг друга из виду. Уже, будучи студентом, Микаэль вновь встречает Ханну — в суде, где ее, как надзирательницу в концлагере Освенцим, обвиняют в страшных преступлениях...
В своем романе Шлинк поднимает вопрос так называемого "второго поколения" — тех, кто родился во время или в конце войны в Германии, чьи родители или родственники, в силу политического строя, были сторонниками фашизма. Как оправдать близких? Достойны ли они оправдания? Как относиться к самому себе, когда понимаешь, что оправдываешь их?
Поколение, выросшее в вечной тени предшественников.
Жестко и неожиданно бьют вопросы Ханны "а как поступили бы вы?", "а что нужно было делать?"
К Ханне одновременно и сложно относиться хорошо и сложно относиться плохо. Ведь никто точно не знает как она относилась к заключенным? А такие вещи, как"стэнфордский тюремный эксперимент", наглядно показывают, как одногочеловека может изменить власть над душой и телом другого человека.
Сам автор не высказывает своего мнения, он кружит вокруг опасных тем, показывая их читателю. Чтобы задумался. И книга эту задачу выполняет на 100%
Отношения главных героев это не стандартная история любви. Время изменило и разлучило их, но связь, глубоко внутри, осталась. Именно поэтому Микаэль и отправляет эти прекрасные посылки Ханне — меня крайне тронул этот его поступок. Пусть он и сознательно прятался за эти посылки,чтобы избегать личной встречи, боялся разочароваться. И не зря.
Прекрасная книга. Да, и хоть я еще не смотрела экранизацию, но в роли Ханны прямо таки видела Кейт Уинслет —актриса очень подходит на эту роль

Такая простая история, совершенно мне не близкая и которая, казалось бы, совершенно не должна была бы вызвать у меня сочувствие. Если представлять ее как что-то, что могло бы произойти в реальности, то она предстает чем-то совершенно невероятным.
15-летний Микаэль заболел желтухой, ему стало плохо на улице. В этот момент ему пришла на помощь 36-летняя Ханна. После этого у них с Ханной завязывается роман. У Ханны есть одна странность: она очень любит, когда ей читают вслух. Но в один прекрасный (для Микаэля – не очень) день Ханна просто пропадает. И снова он ее встречает только через много лет, на суде над бывшими надзирательницами концлагеря.
Мне очень понятны мысли Микаэля по поводу Ханны. С одной стороны, у него еще сохранились к ней какие-то чувства. А с другой – у него не укладывается в голове, как человек, которого он любил, мог совершить такие ужасные преступления. Он стыдится ее. Стыд Микаэля по поводу Ханны олицетворяет собой стыд младшего поколения к старшему, которое либо участвовало в преступлениях нацизма, либо попустительствовало ему. И то, что к этому стыду примешана и любовь, только осложняет дело.
Теперь по поводу самой истории. Ханна от начала и до конца истории представляется мне совершенно безнравственным человеком, без всяческих моральных ограничений и норм. То, что она сделала с Микаэлем – это в голове не укладывается. Я могу понять, чем 15-летнего девственника, не уверенного в себе, могут привлечь отношения с взрослой 36-летней женщиной. Но я не знаю ни одной женщины такого возраста, которая рассматривала бы мальчика такого возраста иначе, чем ребенка, или могла бы всерьез допустить такие отношения. А если и может, то с ней что-то не в порядке. Другая ситуация еще хуже. Стыдится такой мелочи, как проблема Ханны, которую при желании легко можно было бы преодолеть, но не стыдится работы в концлагере, не стыдится отправлять на смерть миллионы людей. Я не сочувствовала Ханне ни капли. Все-же мое мнение таково, что сочувствовать надо жертвам, а не их палачам. И то, что у палачей было, с их точки зрения, какое-то основание, не было выбора и т. д. не может их оправдать. Ведь были люди, которые рискуя жизнью, учавствовали в сопротивлении, спасали заключенных, просто уезжали из страны, не желая принимать участие во всех этих преступлениях. Раскаивалась ли Ханна на самом деле? Не знаю, возможно, да, а, может, и нет. Эта женщина так во многом и остается для нас в конце книги такой же загадкой, как и в начале. Мы ничего не знаем о ее побуждениях и о том, что творилось у нее на душе. Но даже если предположить, что раскаяние Ханны было искренне, это не может ее оправдать. Просто потому, что есть преступления, за которые не может быть ни искупления, ни прощения. Потому, что их последствия нельзя изменить или исправить. Миллионы людей умерли в страшных муках в концлагерях, миллионы стран горели в огне. В СССР тоже миллионы людей умерли как на войне, так и в тылу. Оба моих прадеда по обеим линиям погибли на войне, защищая Родину. Прабабушки растили детей сами. Наверное, как и у многих. А совершались все эти преступления, в том числе, и с помощью таких вот Ханн. Я согласна со словами женщины, с которой в конце книги говорил Микаэль. Ведь Ханна разрушила и его жизнь. Он не смог преодолеть то, что с ним было. У него так и не было нормальной семьи.
В общем, эта история вызвала у меня интерес, но не сочувствие к Ханне. Скорее, к главному герою, Микаэлю. Надеюсь, после смерти Ханны он сможет наладить отношения с дочкой и найти настоящую любовь. Во всяком случае, раз уж автор нам ничего про это не рассказывает, я предпочитаю думать именно так.

На этот раз я слегка усовершенствовала метод "сначала фильм, потом книга" - решила посмотреть только полчаса, чтобы потом в воображении представлять лица актеров из экранизации. На 45-й минуте фильма заглючил инет, я отлепилась от завораживающего на экране зрелища (как раз вовремя, надо сказать) и принялась читать.

Роман очень разноплановый.
Ему 15, ей 36. Первый опыт, первая женщина. Он восхищается ею, в ней та женственность, чувственность и открытость, до которой его ровесницам еще расти и расти, поэтому, когда ему перепадает такое "счастье" он готов сносить что угодно, лишь бы только она не отлучила его от тела. Она так и осталась его единственной, хотя и не по его воле. Наверно, Ханна понимала, что соблазнив ребенка, она тем самым навсегда привяжет его к себе. Что чувствовала она, остается только гадать. К сожалению читатель остается в неведении о ее детстве, родителях, жизненном пути, почему она не научилась читать, и почему так стыдилась попросить помощи. Перед нами она предстает гордой, высокомерной, резкой - маска, скрывающая беспомощность и слабость - грехи, которые были для нее самыми страшными, даже страшнее роли надзирательницы, убийцы, в концлагере.

Она так и жила - работа, дом, страхи, прошлое... и появился Михаэль. Конечно, она за него ухватилась, а о последствиях она как всегда не думала. Жила сегодняшним днем. А он искал ее потом в других женщинах, искал ее запах, ее тело. Так и не нашел, а потом и она утратила то, чем его привлекала. Она перестала хранить и поддерживать то, что его так влекло и махнула на себя рукой. А ведь она ждала его много лет, каждый день. Трус.

Отдельного внимания заслуживает темя нацистского режима и то какое наследие досталось последующим поколениям. Об этом надо помнить. В книге не смакуются подробности, а регистрируются сухие факты, поэтому даже те, кто не любит читать о войне, могут безболезненно взять это произведение.

Стоило ли Михаэлю вмешиваться в судебный процесс? Когда он догадался об ее секрете, я было подумала, что вот сейчас он пойдет все расскажет судье и тем, по крайней мере, снимет с Ханны клеймо козла отпущения, и другие виновники событий не накинут на себя личину безвольных очевидцев на этом страшном суде. Но ему не хватило смелости на разговор с ней. Опять он таким образом от нее отрекся.

А стоило рассказать судье? Сложно читающему с 3 лет человеку понять каково это вместо слов и предложений видеть набор символов (иностранные языки и математические формулы не в счет). Неужели это настолько стыдно? Ведь гордость от преодоленного барьера дарит неописуемую радость. Недавно где-то услышала, что в США довольно высокий процент населения не умеет читать и писать. Уж не знаю, что служит тому причиной - нищета, нежелание учиться или мнение, что вся нужная информация есть в рекламе, - я не знаю, но цифра (не помню точно сколько) меня очень удивила. Так или иначе разговор Михаэля с отцом снял с него ответственность разговора с судьей, радует, что он сам себе в этом признался.

• Я решительно не вижу никакого оправдания тем случаям, когда одни люди ставят то, что они считают подходящим для других, выше того, что эти другие считают подходящим сами для себя.
• Даже тогда, когда другие были бы позже только этому рады?
• Речь идет не о радости, а о достоинстве и свободе.

  На кое-какие шероховатости языка (то ли немецкий такой, то ли дело в переводе) перестаешь обращать внимание, когда втягиваешься.

И то ли болячка главного героя заразна настолько, что передается и читателю странично-буквенным путем, а я за эффект сей готова поаплодировать Шлинку, то ли, напротив, писателю не удалось толком и душонку-то мою потеребить. Ибо почти до самого финала я ощущала себя безучастной к повествованию, как те, описанные автором, нацистские палачи. Лишь под конец во мне был пробужден интерес к резко, словно автоматический зонт, раскрывшемуся образу Ханны, которая не есть ли сама Германия, погрязшая в невежестве своем в конце 30-ых, т.е. не ведавшая, что творила?

«Страдания от любви к Ханне», пишет Михаэль Берг, «были немецкой судьбой», и чувство к женщине с темным, ошибочным прошлым в моем восприятии ширится, вырастает в противоречивое, но непрекращающееся чувство гражданина к целой стране. Помнится, как удивилась я открытке augustinblade из Берлина: на фото был разрушенный Рейхстаг! Нельзя не отметить готовность немцев не только помнить, но осмыслять свое неоднозначное прошлое, чем занят был, по-моему, и Шлинк.

Ему, конечно, наплевать что на похвалы, что на претензии какой-то девушки Прасковьи Риты из Подмосковья. Но я скажу все равно, что, увы, большую выжженную недосказанность оставил писатель в моей голове. На ней не родиться росткам вопросов, которые долго бы еще, меня мучая, колыхались на повседневном ветру и тянулись к истине, как к солнцу. Вы, Бернхард, посеяли зерна, которые не взойдут. Хоть бы прояснили, отчего Она была безграмотна…