Сельма Лагерлеф. Собрание сочинений в 4 томах (комплект из 4 книг)

Была уверена, что мне понравится. А как ещё, книжка же о Швеции, о любимой Скандинавии. Вот такая вот необычная экскурсия по Швеции получилась. Отправиться бы и самой в такое путешествие.

Маленький вредный и шкодливый мальчик Нильс превращается в гнома и отправляется в невероятный полет по стране со стаей гусей. А по дороге ему встречаются разные животные, люди, которым так или иначе надо помочь. Либо он вечно кого-то спасает, либо его. Книга ещё дополнена разными преданиями, сказками и поучительными историями. Я действительно получила колоссальное удовольствие! Главное, что с помощью такого приключения мальчик из хулигана и обидчика животных превратился в доброго и послушного парня.

Ещё мне безумно понравилась часть, где гном Нильс встречает саму писательницу Лагерлёф и рассказывает ей всё, что видел. И якобы она написала книгу с его подачи.

Хотя книга и подается как детская сказка, но для взрослых она даже лучше подходит. А ещё лучше - почесть её вместе со своими детьми.

Своими впечатлениями я не хочу никого обидеть, возможно мой вкус неразвит, и я ничего не понимаю в нобелевских лауреатах. Но... Этой книгой можно пытать! Ее прочитку можно включать нехорошим преступникам, и они начнут плакать и каяться, чтобы не слушать больше эту нудятину! И это пишу я, а я между прочим, за день прочитала "Обрыв" Гончарова и очень люблю неспешную и тягучую прозу. ))

Возможно сработала формула "Ожидание - реальность", когда ожидаешь прочитать мрачную сказку про порочного и обаятельного грешника, как он путем испытаний и лишений приходит на путь искупления, и все это в антураже ледяных шведских преданий. Но нет. Более бессмысленного и скучного произведения я не читала.

Итак, Йоста Берлинг, пастор, разжалованный за алкопати, бомжует по шведской глухомани, и его подбирает некая Майорша. Женщина очень странная, вроде практичная и дальновидная, но у нее есть маленькая слабость. Она коллекционирует бомжей и селит их в своем имении, где они праздно существуют, гуляют, веселятся, в общем катаются, как сыр в масле. Ну, кто-то собирает марки, кто-то картины, а у Майорши большой ассортимент маргиналов, куда Йоста шикарно вписался. Зовутся эти достойные люди "кавалерами".  Живут они на шее Майорши, песни поют, пляшут, кушают и винцо попивают, не жизнь а малина. Но что могло пойти не так? Эта весёлая компашка перепилась, а кто приходит обычно к таким достойным людям?

Перепачканный сажей, с рогами, хвостом и копытами, обросший грязно-серой мохнатой шерстью, с острой козлиной бородкой. Кавалеры в ужасе повскакали с мест.

И... Так как кавалеры были недалекого ума, им пришла в то место, куда они нахлобучивают шляпы, гениальная мысль, выгнать Майоршу, так как она является ведьмой. Я была обескуражена, что эта мадам молча и безропотно ушла из своего дома, бросив все хозяйство на произвол судьбы, оставив все на попечение никчемных бродяг. Вероятно, этот сюжетный ход должен был показать, как Майорша пошла по пути некоего искупления, то что она нагрешила там что-то много лет назад. Но выглядел этот ход максимально странно и притянуто за уши.

Вернемся к Йосте. А дальше наш герой начал... Нет не грешить, нет не совершать поступки, а просто танцевать на балах с разными телочками. Женские героини не заслуживают более уважительного обращения, телочки и есть. Они абсолютно не раскрыты, кроме неземной красоты, любви к пляскам и танцам, и обладают поистине бешеным либидо, иначе как можно обьяснить безумную любовь к этому Йосте, которого они и знать то не знали. И вся эта канитель описывается многоэтажным и напыщенно-цветистым слогом, в котором тонешь, как в бочке с приторным киселем.


И произошло то, чего он не ожидал. Анна кивнула. Глаза ее сверкали восторгом самоотречения и внезапного просветления.

– Я сделаю, как ты скажешь, Йоста. Я пожертвую собой, пожертвую с радостью и улыбкой.

– И ты не возненавидишь моих бедных друзей?

Она печально улыбнулась:

– Я буду любить их, пока люблю тебя.

– Только теперь я понял, – сказал Йоста тихо. – Только теперь я по-настоящему понял, какое ты сокровище и что я теряю. Как горько покидать тебя, любимая…

Вот эпизод, когда Йоста поехал за некой мадам Анной, чтобы уговорить ее не разрывать помолвку с ее женихом. Они друг друга знать не знали, великая любовь возникла за полчаса. Да? Даже для романтических романов позапрошлого века, как то перебор.

Вот Йоста танцует на балу с красавицей Марианной, потанцевали разок, люппоф.


Перед Марианной стоял на коленях Йоста Берлинг, вдохновенный, как поэт, и дерзкий, как предводитель войска; глаза его искрились умом и смехом, они умоляли, убеждали, околдовывали и повелевали. Гибок и мощен был он, пылок и пленителен.

Про предыдущую люпоф уже забыто, не до нее сейчас.

После Марианны (ее кстати жаль, не повезло ей с окружением), появилась графиня Элизабет, разумеется тоже разок посмотрела на рокового алкаша и влюбилась, куда там Эмме Бовари.
Поступки этих дам - это отдельный вид искусства. Они просто обожают страдать, волею автора облекая эти великие чувства в невыносимо тянущуюся жвачку. Логики там просто нет, либо заезженные шутки про "женскую логику". Анна приревновала к графине Элизабет, и чтобы отвадить соперницу, поведала стряяяшную тайну от прошлом Йосты, как из за него (на самом деле нет) отошла в мир иной очередная романтическая влюбленная дева. Элизабет возмущается и выгоняет обольстительго синебола. Реакция Анны весьма странная:

Вот этого я и хотела, – холодно сказала Анна, – но с этой минуты нашей дружбе конец. Не думай, что я смогу тебе простить, как ты обошлась с Йостой. Ты указала ему на дверь, ты оскорбила его, ты была жестока, ты издевалась над ним! Над ним, за кем я готова идти хоть в тюрьму, хоть к позорному столбу! Никому, кроме меня, не дозволено охранять его от ударов судьбы. Ты сделала, как я хотела, но я тебе этого не прощу.

– Но Анна, Анна!

– Ты думаешь, я поведала тебе всю эту историю для развлечения? Ты думаешь, у меня не разрывалось сердце, пока я тебе рассказывала?

Что?
И так всю книгу. Помимо не в меру влюбчивых барышень, в книге еще куча персонажей, чьи истории описаны многословно и выспренно.

Честно говоря, я не увидела в этом произведении какого то искупления грехов, нравственного роста, осознания ошибок. Все женские персонажи играют в одну дуду, бегают бездумно и безвольно за маргиналом Йостой,  а их "чувства" искусственны и напыщенны, впечатление, что там в глуши не было подходящих и достойных мужчин детородного возраста и страстные дамочки как разьяренные медведицы в период брачного сезона накинулись на единственного представителя мужского пола. Ну где там глубина?

Для нее это стало настоящим откровением. Ее охватило незнакомое ей доселе блаженство. Неужели все еще может случаться такое на этой земле? Неужели кто-то может решиться на такое ради нее? Этот красавец, способный на все, неукротимый в делах и в словах… какая поэтическая душа, какие безумные, самоотверженные поступки! Герой, истинный герой, он создан из другого материала, чем остальные. Раб своих прихотей, минутных страстей, страстный и пугающий, но какая в нем сила, сила, не останавливающаяся ни перед чем, даже перед самопожертвованием.

Леди, ты его видишь второй раз в жизни.

Сам Йоста крайне невнятный персонаж, как бревно в проруби, у него нет устремлений, каких то мыслей, если конечно их не путать с пустыми и высокопарными размышлизмами.

Очень, очень странная книга. Беготня скучающих дамочек за этаким "плохим парнем", приправленная тяжеловесными  словесными конструкциями, ни уму ни сердцу. Ничему эта книга не учит, кроме пожалуй ангельского терпения, добраться до конца сквозь валежник благоглупостей и тяжелого, перегруженного рюшечками слога.

Удивительная книга о приключениях мальчика по Швеции. Писательница действительно создала невероятный по содержанию труд, раскрыв в нем на доступном языке и географические особенности родной страны, и мир животных, птиц и природы. Добавив кучу различных легенд, сказаний и верований о Швеции. Конечно было бы гораздо интереснее прочитать что-то похожее о своей родной земле. Сокращённая версия и мультфильм не передаёт всей глубины данного произведения. Здесь было столько героических поступков, опасных поворотов и проявлений настоящей дружбы. Замечательная книга о взрослении, о дружбе, о вере в чудеса. Нильс вместе с стаей диких гусей и белым гусем пролетели через всю страну и обратно, помогли всем, кому нужна была помощь - и людям, и зверям, и птицам, и даже лису Смирре. Обязательно куплю для дочери полную версию, когда подрастет.

Я очень удивилась, когда увидела в магазине собрание сочинений Сельмы Лагерлёф и узнала, что она написала не только "Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями", которое тоже, к слову, увлекательное и волшебное произведение, и про присуждение ей Нобелевской премии мне тоже было известно, так что это и подавно стало настоящим сюрпризом.

Эту книгу действительно не иначе как сагой не назовёшь: здесь много эпических приключений, и много сюжетных линий, причём тем дальше, тем больше возникает разветвлений и тем больше появляется новых героев. Общий стиль повествования напоминает древние героические сказания, есть здесь и мистическая составляющая, тоже заимствованная из фольклора. Каждую главу можно рассматривать как самостоятельную новеллу, несмотря на то, что каждая из них связана с главным местом действия - усадьбой Экебю, и главным героем - Йёстой Берлингом. Природа здесь ещё один самостоятельный персонаж: описания природы нередко играют значительную роль в художественной литературе, но здесь она одухотворена настолько, что словно бы обладает собственным сознанием.

У горящего сердца две стороны: в нем живет неугасаемая любовь к жизни, которая выражается в том числе и в умении жить настоящим моментом, порой особенно не задумываясь о последствиях, и вместе с тем в нём живёт любовь к людям, умение видеть в них красоту, стремление помочь им и согреть их душу. И тут возникает вечная проблема: как не растратить себя. Как не растратить себя, бесконечно предаваясь сиюминутным удовольствиям и ломая судьбы людей опрометчивыми поступками и как не растратить себя, слишком много отдавая другим и совсем не заботясь о себе. В силу убеждений, основанных на христианской морали и врожденного благородства, автор отдает предпочтение служению людям, но в то же время образ Йёсты-искателя приключений и покорителя женских сердец в его глазах тоже не лишён обаяния. Если пойти дальше, то самым разумным выводом будет сохранение здорового баланса, благодаря которому можно одновременно и жить полной жизнью и искренне помогать другим людям, не причиняя им беспокойства. Именно к такому идеалу мне хотелось бы стремиться.

Ты слышишь сквозь сон, уже до чертиков доконавшую мелодию, сопротивляешься, борешься до последнего, но сдаешься, и вяло тянешь руку к кнопке отключения будильника. Проваливаешься в сон, но вот опять, казалось, прошла секунда. Отключаешь. Это повторяется еще несколько раз, но вот момент, когда срабатывает щелчок, - больше тянуть нельзя. Встаешь. Изо всех сил тянешь свое тело в ванну, плавно перетекая в кухню, из которой взглянув в отражение зеркала, - замираешь, опускаешь и без того закрытые веки и бредешь к шкафу. Мерно размышляешь в чем сегодня ты будешь не таким как всегда, но уже механически влезаешь в заношенные джинсы и футболку, которые носишь каждый день. Накидываешь на плечо сумку и выбегаешь из дома, осознав, что снова опаздываешь, уповая, что когда-нибудь этим вечным опозданиям придет конец, скорее всего, получив увольнение от начальства. Сидишь в автобусе, переводишь взгляд с одних бездумных глаз на другие, с одной зевоты на другую. Шесть утра. Ты видишь отрывки недосмотренного ночного сна, ловишь фрагменты, чувствуя, как реален сон, но открыв глаза, понимаешь, что реален тут только водитель, трепавший тебя по плечу, в надежде выпихнуть тебя из автобуса. Выходишь, оглядываешь местность, осознаешь, что от работы ты так же далеко, как от полноценного спокойного сна. Ничего не остается как поехать на метро, обратно, ведь работу, увы, еще никто не отменял. Ожидаешь поезда, слышишь приближение и какое-то странное чувство нужности. Он приехал за тобой, ты кому-то нужен, пусть не один ты, пусть это бездушный кусок металла, - ты нужен. Ищешь место, садишься, но тебе что-то мешает. Поднимаешься. Кто-то оставил книгу. «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции» автор - Сельма Лагерлеф. Проворачиваешь в голове все, что знаешь о Швеции. Чувствуешь узость своих познаний и угрызения совести, вместе с портретом учительницы географии, которая всегда как-то с укором смотрела на тебя.
Открываешь книгу и слышишь:

Невообразимый ландшафт, сквозь облака виднеется огромная скатерть, поделенная на неровные части, как сшитое одеяло из лоскутков оставшейся ткани. Крупные и мелкие, полосатые и ровные, каждый не похож не на один из других, уникальный лоскуток. Но все это не скатерть и не лоскутки ткани, это – земля с высоты птичьего полета, равнина провинции Сконе, и лоскутки это – рожь, клеверные поля, прошлогоднее жнивье или ожидающие пустые и незасеянные пашни.
Но ты не стоишь на месте. То ли ты двигаешься или земля крутится, меняя картины и открывая все новые и новые картины. Вот огромное, высокое мощное строение, это – замок Глиммингехус, он так огромен, что все остальное на его фоне кажется домиками для лилипутов.
Мимо проплывают горы и леса, одна из них, невысокая, вытянутая в длину гора – Куллаберг.

Снова чувствуешь, как кто-то касается твоего плеча и осторожно потряхивает.
- Это конечная, выходите!

Бредешь к эскалатору, встаешь, размышляешь. Какой чудесный сон, давно ты не видел такого реального сна, ощущение, будто ты побывал там. Действительно летел на облаке и наблюдал за всеми этими краями о которых совершенно ничего не знаешь. В руках все та же книга, интересно, хватит ли у меня сил прочитать ее, или она будет очередным томиком на полке, в ожидании, когда же до нее дойдет очередь.
Выходишь, глотаешь встречный воздух, взгляды прохожих, ловишь автобус. Только не спать! Открываешь книгу, в надежде снова не погрузится в сон.

Тебя оглушает оживленное гусиное гоготание. Чувство полета преследовало тебя и в прошлый раз, но что это? Ты оглядываешься. Ощупываешь перья своего летного аппарата, подавляешь тошноту и изо всех сил держишь баланс, ведь под тобой холмы горной гряды, усадьбы, обрывы и водопады. Не думаю, что приземление с такой высоты окажется мягким. Ощупываешь себя. Какой я маленький! Не дивно, что мой аппарат всего лишь белый, домашний гусь. И будь я все тем же, как пару минут назад, я летел бы уже давно прямиком на тот чудный остров, так похожий на бабочку, держа одной рукой того самого гусака. Но нет. Я лечу, и гусь несет меня навстречу неизвестности, среди других гусей, так похожих на тех, что пролетают, унося с собой тепло.

Удача! Ты не прозевал остановку, всему виной та самая яма, в которую каждый водитель влетает, видно, в надежде разбиться и закончить этот адский круговорот езды.
Открываешь магазин. Приводишь рабочее место в пригодный вид для работы. И ждешь. Сейчас повалят клиенты, а ты, смотри себе обслуживай, как можно широко расставив уголки рта, по возможности меняя гримасу, не то заподозрят недоброе. Но сегодня на удивление тихо. Книга снова тянет оказаться в руках. Не сопротивляешься и погружаешься в страницы.

Перед твоим взором открывается удивительная картина. Суша и море спокойно слились воедино, создав таким образом многочисленные островки, на которых располагались хижины и домики, господские усадьбы и лоскутки пашен.

Ты летишь дальше, сквозь тучные облака, в солнечную или грозовую погоду. Кажется, все не по чем этим гусям, а главное - твоему верному домашнему гусю, такому отважному, пустившемуся в опасное путешествие.
Перед тобой предстает совершенно разная земля, в одном месте она наполнена скучными, темными ельниками, болотами и скудными плоскогорьями. В другом же месте извилистые реки, переходят в тихие долины. Солнце золотит верхушки деревьев и повсюду слышно дивное благоухание.

Во время перелета всюду слышно:
- Куда держите путь? Куда держите путь?

• Летим в заморские края, как и вы! Летим в заморские края!

Обслуживаю клиентов, одного за другим, а в голове одна только мысль. Какая чудесная книга, как далеко она уносит мысли, как ясно чувствуется свежий воздух Швеции, как замечательно получилось у автора своя работа. Я обязан ее прочесть. Обязан поставить ее на самое видное место, пусть такой же как я, взяв ее однажды, почувствует на себе манящий запах моря и лесную свежесть.
Закрываешь магазин. День пролетел незаметно, как все прошлые и последующие. Решаешь не ехать на автобусе, чувствуя сильную усталость, подозреваешь, что способен снова прозевать свою остановку и уехать восвояси. Идешь в метро, сегодня оно как-то особенно манит, еще и книга. Какая же все-таки находка! И какой только дурак оставил такое сокровище!
Садишься и погружаешься.

И вот перед тобой вновь расстилаются

Ты закрываешь книгу, ощущая щемящее чувство тоски, как это бывает, когда заканчиваешь читать действительно хорошую книгу.

По дороге домой тебя не покидают мысли о том, как будто ты сам, сегодня убегал от лис, спасался от ворон и сам спасал множество животных, оказавшихся в беде. Будто сидел у костра и слушал бесконечные истории и легенды и сам, кажется, оказывался в них, погружаясь в атмосферу Швеции.

...И только дома ты осознал, что оставил книгу в метро, настолько забывшись и задумавшись о далеких краях, в которых никогда прежде не был.

Мысль, которая меня занимала до начала чтения, - понравилась ли бы мне эта книга, если бы я прочла ее в детстве? География другой страны в отсутствие ясного представления и некоего собственного ощущения, что это значит вообще - другая страна, поучительный тон и неожиданный трагизм некоторых историй заставляют меня сомневаться в этом.

Фабула "Удивительного путешествия..." проста и нравоучительна: неслух Нильс наказан домовым за жестокое обращение (уголовно наказуемое, да... защитники животных негодуют!) с животными путем уменьшения размеров его тельца до "не больше селедки" и вместе с домашним гусаком Мортеном отправляется в долгую прогулку с дикими гусями - на юг, а потом назад, на север. По пути он не только вынужден идти на компромисс, чтобы остаться в добрых отношениях с гусями и другими животинками, от которых теперь зависит его жизнь, но и (внезапно) становится куда добрее прежнего. Настолько, что, видя несправедливость по отношению к животным (и немножечко людям), бросается им помогать. В общем, плохой герой становится хорошим и благородным. Учитесь, дети!

Закономерно, что книга пестрит географическими названиями. Сейчас, уже побывав в Швеции (как раз в провинции Сконе), мне было интересно читать про города и городки, горы и реки этой страны. А ведь в школе я совсем не любила географию (в основном из-за "страшной" учительницы). В общем, для детей еще надо было бы подготовить вагон и маленькую тележку иллюстративного материала, чтобы хоть что-то было понятно.

Самое примечательное в книге, как мне кажется, - сказки и легенды. О каждой провинции рассказана какая-нибудь удивительная история, где реки обладают волей и мчатся наперегонки, острова - бывшие гигантские бабочки, а ландшафт образуется из-за манипуляций троллей, великанов и богов. Вселенская мудрость и благородство воплощает собой старая гусыня-предводительница Акка, сборник нравоучительных историй - ворон Батаки, трудный выбор и душевные метания - орел Горго. Все они подталкивают Нильса выбрать свой путь, как бы намекая, что, сделай он неправильный выбор, потеряет их расположение (отношения родители-дети).

Общий дух книги - ура-патриотический, романтический и "как хорошо жить!". Но описанные времена как бы стародавние, когда люди еще довольно тесно взаимодействовали с природой, были зависимы от погоды и урожая куда сильнее, чем сейчас. Поэтому вызывают некоторые сомнения восторги, охи и вздохи о том, как здорово жить в лачуге на летнем выгоне. Или путешествовать юной девушке по городам и весям с котомкой на плечах в поисках заработка, потому что в семье семь детей и всех не прокормить (история Осы и Матса сюда же). Нет, не то чтобы жить совсем уж плохо. Просто с восклицаниями как-то не вяжется.

До какого-то момента читать книгу занимательно. Но вскоре устаешь от обилия сказочных повторов (действия по три раза) и явных нравоучений. Становится скучно, и даже перемежающиеся истории людей, сказки-легенды, продолжение приключений Нильса уже дела не спасают. Вряд ли мне бы понравилась эта книга в детстве (смутно помню советский мультфильм, который, кажется, не впечатлил), а сейчас могу оценить только труд писательницы - собрать легенды, истории о Швеции в одной книге, связать все единым сюжетом дорогого стоит.

Дорогие ребята! Сегодня у нас необычный урок географии. Как вы уже знаете, каждый из вас в часы досуга должен уметь заниматься кустарными промыслами. Только тогда ваш дом обретет уют и достаток, и его никогда не покинет счастье. Мы будем мастерить географического гуся.
Что есть Швеция по-гусиному? Что есть гусь по-шведски?

Перед вами схема строения гуся, другими словами гусеграфия.

§1
Гусиная тушка. Крупная. Увесистая. Добротная. Это будут недра. Набьем тушку - косточками горами, мышечными волокнами - лесами, пронижем сетью сосудов-речек, не забудем о желудке, печени и прочих органах - шахтах, щедро поставляющих нам продукты жизнедеятельности. Добавим для рельефу с боков и в задике жирка, чтоб получилось местами мясисто, местами костисто, местами холмисто бугристо.
Долго останавливаться на этом параграфе не будем. Если желаете подробностей, физическая карта вам в помощь.

§2
Что делает гуся гусём? Правильно - шея. Что делает географа географом? Правильно - путешествие. Шея - это путь-дорога. Бывает короткая и прямая, бывает длинная и извилистая. В нашем случае гусиное горло на редкость неоднородно. То как математик стремительно летит по кратчайшей из пункта А в Б, то как анатом уподобляется петлям кишечника и завязывается морскими узлами, то как сказочник трижды пробегает по одному месту, то как физик включает инверсию и меняет местами пространство и время.
Шикарная шея. Каждый день пути гарантирует новые ощущения.

§3
Гусиные лапки. Опора птичьего тела. Несут на себе тушку по морям-волнам, а в случае надобности и по долам. Это стая, то бишь гусиная семья. Вместе мы сила. Народ. Юкси, какси, кольме, нелье ....
Жаль только, что члены стаи оказались совсем безликими, как счётные палочки. Количество прибывает, убывает, десятком больше, десятком меньше, серый, белый, старый, молодой. Главное держать строй и быстро махать крыльями.

§4
Крылышки. Не, не крылышки, а крылышищи. Они у гуся огромны. Попробуй-ка подними такую тушу. Кто помогает оторвать нам тяжёлый зад от дивана и на всех парусах несёт в неведомые земли? Друзья. Есть у нас парочка персонажей, которым отведено особое место. Пусть они и будут крыльями. Тем более нередко на их плечи ложились тяготы таскания и вытаскивания.
Утиный пасынок Горго-орёл и Батаки-ворон. Одним словом два сапога крыла - пара.

§5
Голова гуся. Маленька да удаленька. Вожак стаи. Вместилище мозга - коллективной мудрости. Знает, что делает и знает, что надо делать всем. С хорошей головой и клюв-оружие не нужен. Девочки могут посадить туда мать-покровительницу Акку, а мальчики - короля-отца и защитника.

§6
И, наконец, самая красивая часть гуся.
Втыкаем пёрышки. Имя им легион. Каждое легенда. У каждого свои хранители - медведи, лошади, лоси, собаки, ужи, тюлени, бабочки-"монашенки", великаны, троллихи, лесорубы, рудокопы, углежоги, пастушки, гусопасы, учителя....
Перо прекрасно. Совершенно и самодостаточно. По отдельности каждая история проста и неказиста, но легка и белоснежна как пух. Все вместе они даруют гусю чудесный сказочный наряд. К перьям не пристает грязь. Но осторожнее, дети, их можно испортить, если грубо дербанить на волоски.
Приглядитесь, часть пёрышек обломана. Если запрятать их поглубже, дефекты не будут бросаться в глаза. Неискушённый зритель не заметит изъяна. Но помните, если сказку препарировать под микроскопом и загонять в логические рамки реальности, она утратит своё волшебное очарование.

Итак, у нас получился прекрасный шведский гусь!

- Учитель, а как же Нильс? Куда посадить его? Неужели такому крохе не отыщется места?

• Нильс... Нильса, ребята, я не знаю куда пристроить. Этот негодный мальчишка постоянно нарушает целостность нашей чудо-птицы. Я пытался вложить ему в руки клей, чтобы он накрепко связал все части гуся. Но как истинный сорванец, он оказался дюже неаккуратен и нетерпелив. Сначала Нильс делал свою работу как надо, части были подогнаны идеально, но чем дальше, тем меньше оставалось у него усидчивости. Начался тяп-ляп, клеевые кляксы угваздали дивное оперение. Нильс постоянно совал нос, куда не надо. И вместо того, чтоб наслаждаться выведением гусят, мы должны были отвлекаться на его бестолковые поступки. Помощь близкому - прекрасная штука, но когда для спасения выбирается самый сложный и трудозатратный путь, остается только сетовать. Вспомним, сколько времени потратил полудохлый замерзший конь, отыскивая мальчишку, когда ворота в хлев спокойно открылись без его участия. Или легендарное освобождение запертого захлопнувшейся ставней ворона, путём выдалбливания стамеской дыры в стене изнутри дома.

Привет, Швеция и невыговариваемые имена и названия населенных пунктов. Я сломала бы язык, если бы читала в слух. Удивительно, насколько же различается фонетика разных народов! Мне кажется, мне легче было бы выучить японский, чем шведский, честное слово! Хотя, надо признать, я не пробовала ни тот ни другой.

Вернемся к господину Арне и его деньгам. И к госпаже Лагерлеф, которая об этом всем написала и которая некогда получила нобелевскую премию, чем и привлекла, собственно, мое внимание. Здесь мы имеем средневековую мистическую драму. Зверское убийство на побережье помогают раскрыть заковавшая корабли в лед природа и дух одной из жертв. Мистическая состовляющая, в виде гуляющего по земле духа, завывающей собаки, и всякой банальнейшей чертовщины, которая была весьма популярна во все времена и наже в XXI веке не сдает позиции, честно говоря, так себе. Примитивненько. Хотя, не знаю, что бы я сказала по этому поводу, живи я в XVI веке. Возможно, я бы умирала от ужаса, уловив чутким слухом рыдания призрака. Романтическая составляющая в виде душераздирающей истории любви единственной выжившей в резне и главного из убийц, меня совсем не покорила. От душещепательности тошнит, эта великая любовь не только притянута за уши, но вообще весьма фальшива и ненатуральна. Как впрочем и все эмоции и чувства, которые выдают в книге те или иные герои.
Мораль от меня ускользнула, или же я не пожелала с ней согласиться.
То ли дело в веке. То ли в стране. Хотя нет, я люблю некоторых шведских писателей. То ли в Сельме Лагерлеф. А может, просто в этом произведении. Но я его читала, определенно, зря.