Щегол

Этот роман очень интересен тем, что в нем нет ничего розового и скорее всего в нем нет никакого счастливого финала. Мне как раз такие книги очень даже нравятся. В книге вся история начинается с трагического взрыва в музее у автора очень часто все книги начинаются сразу со повествования и читателю становится понятно что кто-то в книге умер. В этом и есть мастерство писательница— она умеет втянуть читателя сюжет буквально с 1 предложения с 1 главы или с 1 абзаца. Главный персонаж у некоторых читателей может вызвать какие то негативные впечатления. Мне же этот персонаж наоборот очень сильно понравился и понравился его путь по книге который показан и от детского возраста до юношеского возраста и до более взрослого возраста. Очень жаль конечно что бывают такие трагичные истории и много переживания у главного героя особенно те сцены когда его чуть было не усыновило а хорошая приемная семья но тут появился отец алкоголик и забрал его в Лас Вегас и там начались самые главные приключения главного героя и читать просто невозможно перестать хочется читать все больше и больше новых глав и понять что же там будет дальше. Также хочу заметить что не ждите классной и крутой любовной линии здесь в этом романе ее не будет я тоже очень сильно ждала классную и крутую любовную линию особенно вот с той девочкой которую наш главный герой встретил в музее но ничего такого в книге не произойдет и любовная линия развивается как по мне очень примитивно и она на заднем плане и это вообще никому не нужно не читателю не писателю можно было бы вообще обойтись без этих романтичных линии без этих свадеб без этих девушек и без этих разговоров ну то есть из главной героиней из музея сделать буквально парочку сцен этого было бы достаточно но сделали стен намного больше которые ни к чему не приводят и ничем хорошим не заканчивается ни для девушки ни для парня и все это как то забывается смазывается и вообще остается незамеченным а конечно в книге хочется чтобы любовная линия была замечена но если вам хочется подобной любовную линию увидеть то лучше эту книгу вообще не читать.

Очень рада что увидела очень много Цитата и они именно все такие грустные они все такие философские и они все такие с несчастливым концом и их всех хочет сам даже запомнить все и цитировать есть очень много сайтов где из за этой книги собраны все цитаты вместе поэтому я не буду их тут повторять и перечислять заново но то что здесь не будет розовых соплей это факты если вы хотите что-то розовое облачное и хэппи энд то тоже не читайте эту книгу я уже просто в восторге от этой писательницы и прочитала все его книги жаль что они выходят раз в 10 лет

«Ты как украденная картина, Кювей.
Слишком известная, чтобы продавать
в открытую на рынке, и слишком ценная,
чтобы прятать в закромах».

• Каз Бреккер «Шестерка Воронов».

  О чем книга?

1.1. Мальчик с черепом.
Книга начинается с конца истории, плавно переходит в само повествование. И этот прием выглядит очень круто, особенно когда ты дочитываешь книгу, перелистываешь в начало и понимаешь, к чему все тут было сказано. Историю нам описывает Тео, описывает буквально — он пишет эту книгу, рассказывает историю, которая произошла в его жизни, которая сформировала ее. Вряд ли он делает это ради искупления, он скорее пытается донести, чем для него стала картина. Как «Щегол» стал его.
Тут же из уст его матери мы узнаем историю картины, которая наполовину всей книги является правдой, а на вторую — выдумкой Тартт. Картина пережила взрыв, который не пережил ее создатель. Через много лет эту картину в музее видит Тео.
«Конечно, люди умирают, - продолжала мама. - Но как же до боли мучительно и бездарно мы теряем вещи. По чистейшей беспечности. Из-за пожаров, войн».
И тут же, спустя столько лет, происходит взрыв.
Тео, словно Щегол, выживает, а его мама — нет. Тут происходит сплетение его судьбы с историей картины. Тео, оглушенный, испуганный, отвергнутый, покидает музей по чистой случайности не попавшись полиции, в нем не увидели жертву теракта, из-за всеобщей паники никто не будет смотреть на маленького мальчика.
Тео пошел домой, уверенный, что нужно рассказать о произошедшем маме.
«Я был рад снова очутиться на открытом пространстве, что не сразу заметил, как странно, что в комнате, полной народу, я один — стою. Все остальные лежали на полу. Там было как минимум человек десять, не все — целиком».

Так начинается долгая история Тео, мне очень нравится, как Донна объясняет сложные вещи очень простым языком, как создает сложные, необъяснимые ситуации простыми случайностями. Она детально прописывает мысли персонажа, не говоря тебе его настроение — ты сам понимаешь. Язык книги простой, да, тут много страниц, но все они заполнены красивыми, острыми и очень впечатляющими словами. Ни разу за 825 страниц я не подумала, что мне скучно.

1.2 Урок анатомии.
Глава состоит из соединения обстоятельств и тревоги Тео.
«Привет! - крикнул, заходя в полутемную квартиру: шторы опущены, ни звука».
Шок, который он испытал, настолько велик, что он сам не понимал, что происходит. Тео верил, что мама ждет его дома, что она просто раньше вышла. Начался анализ — а вот если бы мы не зашли туда, а вот если бы взяли другое такси, а вот если бы пошли туда в другой день… это было сложно читать, словно тебе на плечи взвалили ответственность сказать ребенку о смерти родителя. Тео осознает, что его жизнь меняется, когда открывает двери, а вместо мамы там — соцработники.

1.3. Парк-Авеню.
Супер неоднозначные и странные персонажи всей книги — семейство Барбуров. То ли аристократы, то ли потомки знатного рода, богатые, со своими причудами люди. Они станут очень значимыми лицами в жизни Тео, каждый из них. Но сначала — мисс Барбур и средний сын — Энди, который первым примет на себя травмированную голову Тео.
«М-да, - сказал он наконец невыразительным жутковатым голосом. - Вот это ад.
Ну а что тут еще скажешь?»
Мисс Барбур оберегала и так убитого Тео от натиска репортеров, полиции, психологов. Тео в этой главе просто привидение: делает что-то по инерции, выполняет указания, но все его мысли о взрыве, ночами он вспоминает мать. Его пытаются вернуть в привычную жизнь — он начинает ходить в школу, работает с психологами и тут очень велик вклад Энди, который и добавляет Тео разные занятия обычных тринадцатилетних мальчишек, в ходе которых он хоть немного отвлекается.
«Ему пришлось меня окликнуть, чтобы я очнулся. Я снова проживал тот миг, когда мы с мамой взлетаем по ступеням в музей. Ее полосатый зонтик. Нам в лицо сыплет дождем. Я понимал, что случилось непоправимое, и в то же время мне все казалось, что должен быть какой-то способ вернуться назад, под тот дождь и все изменить».
Тео встречает человека, с которым потом очень сильно свяжется его жизнь. Хоби. Он станет для Тео надежным плечом. Он станет его семьей.

1.4. Леденец с морфином.
В доме Хоби много старых, как и он сам, вещей. Тео восхищается ими, что-то внутри него отзывается. Мы впервые видим одно из главных умений Тео — любить красивые вещи, что потом станет его работой, делом всей жизни.
«Стоило только мне подумать о судьбах этих почетных старинных комодов и секретеров, о судьбах куда более долгих и тихих, чем человеческие и я проваливался в покой…»
Пипа — девочка которую Тео видел перед взрывом — оказалась неродной племянницей(?) Хоби (я так и не поняла их родственную связь, но не суть). Тео встречает человека, пережившего тоже самое, что и он сам. Который тоже «остался цел».
«Знаешь, - добавил он, - удивительно, что ты там был и остался цел.
Я так и не знал, что надо отвечать, когда мне говорили — довольно часто, кстати, - что я-то «остался цел». Вокруг Тео много людей, которые хотят ему помочь справится с этой трагедией, пережить этот этап, но не оттого, что он не хочет, а просто оттого, что невозможно просто так «пережить» смерть матери, Тео продолжает оставаться одиноким и отстраненным.
«Бывает ли одиночество сильнее того, которым мучился я тогда? У Барбуров, посреди шума и гама не моей семьи, я чувствовал себя еще более одиноким, чем прежде».

Назвать книгу в честь картины и не упоминать о ней достаточно долго — Донна Тартт снова ломает систему. Тео начинает искать информацию о ней, узнавать историю, и самое главное — он начинает считать картину своей, ведь это в его квартире лежит шедевр мирового искусства, на который объявлены поиски.
Жить у Барбуров вечно невозможно — объявляется отец Тео.
Неприятный персонаж, вызывающий у меня только чувство легкого отвращения, ни радости ни печали не взывал у меня финал его судьбы в истории Тео, тут и «так тебе и надо» не скажешь, но и «он не заслуживал» тоже спорно. С ним на ровне идет мачеха(?) Тео — Ксандра.
Они вдвоем при Тео копались в вещах его матери, смеялись, обсуждали ее. Тео закипал точно так же, как я, когда читала это.

Тео покидает родной Нью-Йорк, жизнь, перевернувшаяся на сто восемьдесят, делает новый оборот, его вырывают из обстановки, где он, словно молодой росток, смог пустить совсем маленькие, неуверенные корни — вместе с отцом-наркоманом и Этой-Ксандрой Тео летит в Вегас.

2.5. Бард аль-Дин.
Благодаря описаниям Тартт буквально через страницы можно было почувствовать, как дождливый Нью-Йорк сменился сухим и жарким Вегасом.
Они не успели даже долететь до туда, как Тео уже накачали наркотой — впервые в его жизни. Он взял таблетку из рук отца.
Тео попадает в противоположную ситуацию теперь — если раньше все вокруг него пеклись о его самочувствие, то теперь всем - отцу, Ксандре, новой школе — все равно на него. Тео полностью предоставлен сам себе.
И это становится почти главной ошибкой в его жизни.

«Темноволосый мальчишка осклабился еще сильнее и сгорбился за партой… тощие бледные руки, на запястьях болтаются кожаные черные браслеты. Их сложная многослойность была знаком… общий смысл был понятен: и не вздумай, нам не по пути, я куда круче тебя, даже не вздумай заговорить со мной. Таким было мое ошибочное первое впечатление о единственном друге, который у меня будет в Вегасе, и, как выяснилось, об одном из лучших друзей, которые у меня будут в жизни.
Его звали Борисом.
-А, Гарри Поттер, - сказал он, оглядев меня.
-Пошел в жопу.
-А метла где?
-В Хогвартсе оставил»

Борис и очень хороший и плохой одновременно. Являясь практически движущей силой книги, он очень много сделает для Тео хорошего, но и в то же время, обманет его.
Картина все еще у Тео. Он хранит ее, перемотанную газетой, в наволочке под матрасом. Картину. Шедевр искусства, на который он может смотреть только лишь иногда, когда дома никого нет, и когда Тео уверен, что долго никого не будет. Мгновение — только взглянет на маленькую птичку — и тут же прячет обратно.

В Вегасе начинается полет Тео и Бориса по самым разным химическим формулам: от никотина и спирта до кислоты и алкалоидов.
Читать про то, как двое подростков курят, бухают до блевоты, пробуют колеса и все это просто от того, что никто за ними не следит, никому нет до них дела и им просто больше нечем заняться, страшно.
«Как же меня занесло в эту странную новую жизнь, где по ночам орут пьяные иностранцы, а я хожу в грязной одежде и никто меня не любит?»
Жили они на самом деле весело, хорошо сдружились, но в их смехе было видно убитую алкоголем психику. Лучшие, казалось, года Тео оказались теми самыми, что разрушили его еще сильнее.

2.6. Ветер, песок и звезды.
Все потихоньку начало катиться в пропасть обратно, когда у Бориса появилась подружка, а отец начал выдумывать схемы, как отобрать у Тео завещанные матерью деньги.

(я опущу абзац(!) в котором Тартт не используя никакой конкретики(!) рассказала, что Тео и Борис то ли переспали, то ли периодически снимали стресс. Это разбивает мне сердце.)

(… 320 страница).

Ого, отец Тео начинает извинятся перед ним, водит их с Борисом по ресторанам. «Неужели меняется. Не ужели хочет показать, что любит Тео?» - подумалось мне.
Неа, он просто хочет получить через него деньги из банка, а для этого нужно, чтобы Тео сам звонил юристу. Все снова произошло слишком просто, житейски, словно реальная история — криминал, бандиты, угрожающие убить, если не выплатишь долг, нервный срыв — отец Тео разбился на машине.
«-Твой отец попал в аварию.
-Ого, что случилось. Машину угробил?
-У него алкоголь в крови был 3,9 промилле
-Ничего себе. Когда его выпишут?
-Ты не понял. Он погиб. Умер.»

Не чувствуя ничего, кроме того, что Тео не хочет попадать в дет дом теперь, он очень быстро собирается с мыслями. И вещами. Они с Борисом обчищают пьяную Ксандру — забирают деньги, таблетки, которые удалось найти. Тео прячет картину в сумку.
И в этот момент грани истории снова сужаются, снова мы думаем, что знаем все, а на самом деле — ничего. Борис только и делает, что умоляет Тео остаться на ночь, подождать до утра, всего несколько часов. В панике и решимости Тео непреклонен.

«Но теперь больше всего я радовался, что в этом непривычном для меня разговорчиво-говорливом состоянии я сдержался и не сболтнул то, что сидело у меня на самом кончике языка, то, чего я никогда не говорил, хоть мы оба все и так знали и мне в общем то не нужно было говорить ему это там, на улице, в слух — я люблю тебя, разумеется».

И снова мы через страницы чувствуем, как меняется климат. Как Тео, и нас вместе с ним, из горячей печи — Вегаса — опускают в прохладную воду — Нью-Йорк. Тео, считавший этот город своим родным, больше не находит себе место тут.

3.7. Магазин в магазине.

«Я, конечно, скорей бы умер, чем хоть кому-нибудь в том признался, но я страшно боялся, что у меня из-за щедрой моей любви к наркотикам поражены теперь и мозг, и нервная система, и, может, даже душа».
Глава о возвращении Тео к более спокойному образу жизни. Он не бросил наркотики, но появилась необходимость учиться, выполнять обязанности, нести ответственность. Жил он у Хоби, готовился к колледжу, а деньги были из того самого завещания матери. В принципе вся жизнь Тео состояла из учебы и помощи по дому Хоби. Связи с Борисом не было, с Пипой тоже. К Бербурам он не вернулся.

(Маленькое отступление, которое в очередной раз докажет, что Донна Тартт — хитрая сучка. В ее книге «Тайная история» есть персонаж, мой любимый(!) которого зовут Френсис Абернарти. Тут же появляется некий мужчина с, ВНИМАНИЕ, невнятно-скандальным прошлым. Так называемый мистер Эбернарти. Найдя этот момент на языке оригинала, я поняла, что в исковерканной фамилии виноват только русский перевод. Она взяла и поместила Френсуа в эту книгу. Дважды. Она посвятила ему две строчки из 825 страниц, просто ради того, чтобы я визжала при прочтении.
Спасибо.)

3.8. Магазин в магазине (продолжение).
Тео медленно, но верно накрывает паника по поводу картины, которая все еще спрятана в наволочку (знал бы он…). Он поступает в колледж, где без интересу учиться по минимально доступным предметам, и постоянно придается панике о картине. Тео много с чего может начать паниковать — громкие звуки, толпа людей, новости о картине в газете. Постоянная жизнь в страхе, или ПТСР.
«В приемной комиссии кто-нибудь подметил мои документы — господи, несчастный ребенок, жертва терроризма, ля-ля-ля, школа не может так отмахнуться от него, сколько у нас там мест осталось… »
Все больше и больше Тео углубляется в столярное дело Хоби, больше и лучше начинает разбираться в особенностях мебели — ведь это все, что действительно его радует. Проблему с картиной (знал бы он…) Тео решает тем, что прячет ее в хранилище. Он даже не смотрел на нее, когда приехал из Вегаса — картина стала просто якорем, привычкой, которую нужно прятать. И Тео спрятал.
В этот же день он понял, что все то, что казалось вечным, меняется. Нью-Йорк меняется так, что стирает с своих улиц воспоминания о матери Тео.
«И чем дальше я уходил, тем сильнее расстраивался, что потерял еще одну надежную и неизменную жизненную пристань, про которую думал, что она-то никуда не денется».

4.9. Быть может все.
Донна Тартт оставляет юного Тео — тут сказано все, дальше мы переносимся на восемь лет вперед. Тео работает с Хоби в магазине антикварной мебели, живет в квартире над магазином. Он молод, наркозависим (таблетку для настроения, таблетку для сна, таблетку от паники) и одинок. Жизнь такая штука, случаются в ней переплетение судеб — Тео встречает старшего брата некогда лучшего друга Энди — Плата Барбура. И снова попадает в дом, который много лет назад стал первым укрытием от неимоверной тоски для него.
Родной Нью-Йорк для Тео — открытая рана, по которой постоянно бьют палками. Он везде видит воспоминания о матери. Дом, где они живут с Хоби, - язвенное воспаление, которое поливают кислотой. Он везде видит Пиппу, которую любит, хоть и пытается убедить себя в обратном.
«В Нью-Йорке меня ежедневно подстерегали кошмары вроде «толпа-подземка»; внезапность взрыва меня не отпускала, и я вечно ждал, вот-вот что-то случится, высматривал это что-то уголком глаза, какие-то группы людей в общественных местах могли спровоцировать эту военную тревогу, кто-то вдруг слишком резко меня обгонит, неправильно повернувшись, проскочит мимо, - а у меня уже тахикардия, и пульс зашкаливает от паники…»
Тео сам путается в своих личностях — с одной стороны он трудолюбивый парень, зарабатывающий своим трудом, жених, интеллигентный малый. А с другой — очень травмированный, запивающий свои боли таблетками, потерянный человек. Параноик.
Сложно жить спокойно, когда знаешь, что в твоей ячейка в хранилище лежит утерянный шедевр, который ищет весь белый свет. (знал бы он… )
«Зачем я хранил картину столько лет — зачем я ее хранил, начнем с этого — зачем я вообще вынес ее из музея, - я теперь даже и не помнил».
Но при всем при этом Тео отлично, на мой взгляд, выдерживает натиск Рива, который вот-вот почти рассекретил его пожизненную тайну.
Тео прячет все имеющиеся у него на руках наркотики в одну ячейку с картиной и уходит, думая, что если он не будет приближаться к хранилищу, то Рив никогда не доведет свое дело до конца.
4.10. Идиот.
Искусство Тартт в том, что она между строк пишет больше, чем прямым текстом, а важные, казалось бы, моменты описывает так, словно продолжает свой жанр повседневности.
Ну да, мол, Тео жениться, а что? Ну на той девушке, что я упоминала три с половиной раза в детстве Тео, сестра Энди.
Невозможно не испытывать радость, когда у довольно несчастного персонажа наконец-то все хорошо.
«Откуда же мне было знать, что я кому-то могу принести столько счастья? Или что могу быть настолько счастлив сам? Я выстреливал чувствами, как из рогатки, мое сердце, запертое и обездвиженное на долгие годы, теперь описывало в груди круги…»
Даже спустя много лет Тео удается сохранить свою совестливость — он жульничает на рынке антикварной мебели в тайне от Хоби, но сильно переживает за это (а за что, собственно говоря, Тео Декер не переживает?), как в детстве он лазил по заброшкам и переживал, что делает плохие вещи.

Наркотиками их путь с Борисом начался в первый раз, наркотики же вернули его Тео. Сорвавшись, Тео бредет туда, где уверен, что найдет себе новую дозу.
«Я уже вышел из бара и отошел от него довольно далеко, как вдруг позади раздался вопль: - Поттер!»
Борис врывается в новую жизнь Тео, как ураган, как буря или снежная метель, смывая все планы и мысли. Наверное, после долгой разлуки друзья испытывают радость от встречи. Борис активно рассказывает про свою жизнь, что, мол, жена и дети, работаю, тут и там, тыры пыры, то-се. Он как всегда громкий, активный, непредсказуемый и пьяный.
Пока не доходит до (если бы он знал…)
«Я пытался тебе рассказать. Я умолял тебя не уезжать. Если бы ты всего один денек подождал, я бы тебе ее вернул».

Тео восемь лет хранил в ячейке старую тетрадь Бориса.

И снова все начинается сначала — все снова катиться вниз, все снова досадно. Измену Китси Тео тоже принял достойно — сразу решил поговорить. Возможно, это связанно с тем, что он не так сильно любил ее, не так сильно, чтобы рвать, метать и убиваться.

В книги остается еще две главы, но подробно разбирать их не стану — и так уже душно.
Я люблю Тартт за то, что она связала начало и конец, и за то, что она снова приписала сюда нечто сверхъестественное (как сон Ричарда из Тайной истории). В главе Место встречи Тео впервые с момента ее смерти видит маму. Раньше во снах она постоянно уходила от него, не хватало лишь мгновения, чтобы догнать ее. А тут он ее увидел. В самый темный момент своей жизни, когда он уже отчаялся, когда не просто захотел, а уже начал убивать себя — она, словно и вправду ангел хранитель, наблюдающий за Тео все это время.
Я не могу сказать, что финал у книги хороший. Правильней сказать, что финал тут чисто условный — жизнь Тео продолжается, просто теперь «Щегол» в ней — лишь этап, а не бремя. Так как нашего героя мы покидаем на моменте зарождения его новой жизни, а картина умереть не может, то финал книги оставляет радостный отпечаток — никто же не умер. В этом и суть, что Тео — обычный человек со своей необычной историей, и жизнь наша обычная, но насыщенна необычными моментами, мы рассказываем истории, пишем их, они переплетаются и либо просто обрываются, либо дают начало новым.

«Щегол» - уникальная книга, описывающая воздействие искусства на человечество, эта книга соткана их случайностей и неожиданных поворотов, нереальных событий, но в тоже время создает иллюзию, что все в этой жизни возможно. Истории рано или поздно прервутся, но если увековечить их, то они останутся тут навсегда.
«Картина научила меня, что мы можем говорить друг с другом сквозь время».