The Complete Novels of James Joyce

Как вы относитесь к винегрету? Я вот не очень хорошо. Ну, не люблю, хотя знаю и понимаю, что многим другим это, с позволения сказать, блюдо очень даже по вкусу, а потому признаю, что оно имеет право на существование, но с той оговоркой, что я вполне имею право относиться к нему без одобрения.

Вот та же песня с «Улиссом». Потому что это самый настоящий винегрет – литературный, но все же. Модернизм такой модернизм. Вещь безусловно весомая, однако категорически не моя. Впихивать в себя подобное я могу сколько угодно, но чем больше, тем мне неприятнее, и тем большей дурой я себя чувствую.

Итак, «Улисс». Главное детище Джеймса Джойса рассказывает об одном обыденном, но крайне насыщенном дне из жизни еврея Леопольда Блума (притормозите – национальность здесь отнюдь не тема, и лучше бы мне было сказать, что сие день из жизни Блума-человека, а не Блума-еврея). А еще это детище представляет собой головокружительную смесь разнообразных стилей, так что не знаю, у кого как, а у меня мозг взрывался от всего этого. Нет, ничего не говорю – идея здравая, ибо никогда и ни у кого реальная жизнь не представляла собой отшлифованное стройное повествование; воплощение идеи нелегкое, а автор вполне с ним справился, что делает ему честь… Но воспринимается все это многообразие обрывочных мыслей, не менее обрывочных фраз и ну крайне обрывочных описаний, на мой взгляд, достаточно тяжело. Это такой чудовищный поток чего-то с чем-то, сметающий с ног к чертовой матери и заставляющий то и дело терять и отчаянно искать заново нить повествования.

Также необходимо упомянуть, что в романе просто чудовищное количество разнообразных цитат и отсылок. Вот в чем ирония – мы читаем об одном-единственном дне, а между тем можем получить по этому роману этакое дополнительное образование, причем достаточно весомое. «Улисса» определенно следует разбирать математикам, ставящим целью расширить свой, так сказать, гуманитарный кругозор. Ибо если тщательным образом рассмотреть все-все ссылки… Ну, вы поняли.

Что касается меня, роман я восприняла с трудом. Это не та вещь, которую читают удовольствия ради. Нет, чтобы насладиться им в полной мере, нужно как минимум любить этот хаос, обложиться таблицами и схемами романа (к счастью, есть авторские – и на том спасибо), а также парочкой-другой энциклопедий. На всякий случай. Чтобы лучше рассмотреть отсылки на события и произведения.

В общем, тяжелая вещь. И, увы, не моя.

Никогда не верил, что человек, шагающий передо мной по лужам, может показать мне листок с потоком мысли.
Читая художественную прозу с публицистикой, я всегда вижу самоцензуру, правку и чистку. Здесь либо, либо. Самообман или фальшь. Меня забавляет, как это выглядит. - Дорогой редактор, случилось, всю ночь я творил шедевр. Читайте, он так и называется: "Шедевр, рожденный на качелях (потоки мыслей)". На следующее утро, редактор говорит, мол, надо бы изменить писанину. Текст рваный, он не вдохновляет и вызывает у читателя язву. Понимаете, ведь любой читатель художественной литературы – это эстет, высокая натура. Пусть и с надеждой под подушкой. Он не хочет читать про то, что вы тут нацарапали. Поток сознания – это олицетворение. А вы принижаете читателя сексизмом и мастурбацией. Вы пытаетесь бунтовать против культурных традиций, плюете на попа и на Санта – Клауса… В вас нет лести… Ну и, как сказать, я вам рекомендую задуматься о своем душевном состоянии. Сходите к психотерапевту. Вот, визитка. Все мы, хомы, со странностями. Но, ответьте мне, только не обижайтесь. Вы постоянно смотрите на задницы людей? Сидя на качелях? После, закрыв дверь, молодой франт бредёт к дивану и пишет о вторжении инопланетных задниц. Не принципиально.

I. ОДИССЕЯ
К чему я это? Чуть позже. Теперь пару строк об "Улиссе". Пару, потому что рецензию можно накатать на каждый эпизод, была бы скалка. Для меня эта книга стала одной из лучших за последние лет пять. Это Одиссея в мир литературы. Я нашел то, что искал. Игра прозой. " - Что там? Что? - Да дед Макар несёт табуретку". Я прочитал книгу, где сюжет с интригой не попали на бал. Джойс сконцентрировал внимание на форме, отсылках, загадках. Сам же роман стал символом моего исцеления и вдохновил прочитать:

- Дублинцы – 1904-1914;

• Портрет Художника в юности – 1907-1914 – закинул в свое избранное;
• Гамлета в двух переводах;
• Отелло;
• Немного привычной Одиссеи;
• Илиада, в переводе Гнедича. Перечитав Илиаду, я теперь понимаю, как библейский Бог томился от скуки;
• Государство Платона – особо мне понравилась метафора о Пещере, о которой я слышал из других книг;
• Король Лир – привет, Корделия;
• Венера и Адонис;
• В ожидании Годо – рекомендую;
• Вернулся на страницы Венеры в Мехах – зарываюсь под юбку Ванды;

  Мне нравится литература, которую хочется открывать вновь. Просто сохраняю страницу из книги, а потом перечитываю, как отдельный рассказ. И таких закладок с "тонкой" мыслью у меня много. Сохранённые страницы – куски моего внутреннего пазла, ими я делюсь с некоторыми людьми (спасибо, да поможет им Афина), чтобы разделить читательское одиночество. А что касается фразы - читатель не одинок, ведь он в компании писателя – для меня это очередной романтизированный миф, дешёвый паштет. Я вообще, в большинстве случаев, читаю мысли трупов, т.е. классиков. Листая книгу, я чувствую квинтэссенцию одиночества. У читателя, есть только воображение, игра сознательного и бессознательного. Дед Макар сейчас закричит с табуретки – тык, ведь, писатель в твоем воображении, сынок! – Так это другое тесто, дед. Библейский спаситель вообще рядом с тобой на невидимой табуретке, и как? К слову, было приятно встретить похожие мысли про одиночество в книге "Если однажды зимней ночью путник". Рекомендую почитать, её строки игривы, минуты сексуальны. А эпитафией к этому абзацу будет строка – он хихикал с Несбё, читая Донцову.

  Я веду к тому, что не стоит листать "Улисса", заставляя себя. Я подходил к роману раза три – четыре. Мне нравились мысли, но пугало их количество. Одно предложение может содержать в себе отсылку, и одновременно быть частью изменения формы в эпизоде, а значит перемещением, что и подразумевает Одиссею. Либо изменение вовсе замирает. При этом сознание упорно ищет дозу из сюжетного героина, пытается цепляться за маркеры, чтобы объяснить содержание. Только форма и есть содержание, которая удирает от тебя, как последняя несушка в курятнике. Впрочем, есть и сюжет – история одного дня в Дублине. Насколько я понял, ирландцы до сих пор отмечают этот день – 16 июня – день Леопольда Блума (Lá Bloom). По городу раскиданы таблички с указанием маршрута Стивена Дедала и Леопольда (стоит почитать "Портрет" и сборник рассказов "Дублинцы"). Например, 1-ый эпизод. Башня, в которой просыпаются Стивен с Быком Маллиганом (один из любимых персонажей), имеет настоящий фундамент. Башню построили для защиты от Наполеона в 1804 году. Можете посмотреть на башню (1) и стать ближе с островом (2). Я теперь хочу взять кого-нибудь в охапку и погулять по тропинкам Дублина. А эпитафией к этому абзацу будет – он три года сидел на сюжете.

  II. ТЕМЫ, ПРОБЛЕМАТИКА

• Отцы и дети. Прослеживается в каждой книге.
• Взгляд на женщину в сиропе нежности (в Портрете)
• Грань "Лицо в зеркале" (в Портрете)
• Грань "Сомнения", т.е. Джойс еще окончательно не разочаровался в образе женщины (в Дублинцах)
• Измена. Грань "Глаза женщины". Разочарование в природе женщины, её склонность к измене и принятие этого как данности (в Улиссе)
• Предательство. Грань "Лица" (в Улиссе)
• Здесь и вырисовывается конфликт – Личность – Общество.

  Снижаемся. Прорисую более детально. Как правило, страницы из этих тем я часто перечитывал. Где-то мне нравился слог или эпизод в целом, где-то видел вопросы, которые уже задавал себе.

2. Отец, мать и сын;
Призрак отца Гамлета и видение Стивена – образ матери, который его осуждает. Очень красиво идейно.
Советую почитать Гамлета и Короля Лира…
Да и собственно Одиссей с Телемахом – это минимум….
На вопрос – Кто ваш отец? Джойс ответил – Банкрот.

3. Лейтмотив;
Верить в Бога или не верить – вопрос, который нагоняет на меня тоску в последнее время. К счастью, его нет в книге. Улисс задаёт вопрос уже иного уровня – что делать с теми, кто вокруг тебя сидит на табуретках? " – Да? Дед, Макар?"
Суть в том, что у Стивена умирает мать. Она просит его встать на колени и помолиться перед Богом. Мать понимает, что Бог сыну не нужен, но все равно просит о молитве. Довольно тугой вопрос, над которым мы до сих пор спорим с приятелями. Должен ли? (Понятно, что может). Или мать поступает, как последняя эгоистка? Что касается меня, то я бы не согласился. Руководствуясь тем, что не попросил бы свою дочь о моей прихоти. Тем более, если буду загибаться. У всех своя Одиссея, дед Макар. Дело в том, что вопрос хорош сам по себе. Он показывает, как вера (и не только вера) вдалбливается в души детей через грабли материнских предрассудков. Но в книге нет никаких нравоучений. Только плакаты из внутренних и внешних конфликтов. Почти как у Чехова. Как удачно сказал переводчик (правда, чуть в ином контексте), Улисс – это не учебник.
Размышляя и болтая ногой, я пришёл к мысли, что не смог бы отказать в этом любимой женщине. Правда, была бы она любима с такими мыслями, другой вопрос. Наверное, зависело бы от её доводов.
Оставлю здесь фразу Миссис Блум – уверена, у ней вся набожность оттого, что ни один мужчина не неё второй раз не взглянет.

4. Политика;
Ирландия vs Англия. Здесь мне понравились две вещи. Тонкое сравнение патриота с гомеровским циклопом. И художественный трюк – в диалог вводится неизвестный (Гражданин). В моём понимании, качественная литература и не должна обходить такие темы. Это определяет её масштаб. Аполитичность – это удел рассказа "Как сажать картошку на Марсе". Возможно, именно поэтому Джойсу отказали в печати. Пейзаж моей мысли будет таким - некий студент выходит к доске и высказывает свое виденье по проблематике настоящего. А другой студент, рисует грядки на Марсе. – Ах ты, поганец этакий, Марк весёлый мужик. Кричит борода с печки. – Да, дед Макар. Бесспорно, у всех есть право на жвачку, даже у старика.
Джеймс Джойс – "Моя мать медленно погибала, как я думаю, из-за плохого обращения отца, долгих лет нищеты и моего откровенно циничного поведения… Я проклял систему, которая сделала её своей жертвой".

5. Слепой читатель;
Мистер Блум помогает перейти дорогу слепому. Парень хватается за локоть Блума. После, Леопольд задает себе вопрос – Каким представляется Дублин слепому человеку, который идёт, постукивая тростью по камушкам на тротуарах? Ну не красиво ли? Именно камушки. Читатель – слеп и одинок, но собирает фундамент по мелким камням – подсказкам. И Джойс не отказывается помочь в этом своему читателю, подставляя локоть. Всё же, как я люблю читать вот такое. Вся прелесть литературы, что у каждого читателя получается своя высотка (ну или сарай)

6. Метафоры;
А это я сохраню для чтения российской прозы. Никогда раньше не задумывался. А ведь и правда. Мочеиспускание – неплохая метафора процесса творчества. А вообще, Улисс, лично для меня, это метафора непокоя. Если "Игра в классики" – моя любимая коллекция фотографий, то "Улисс" – мысли, рождённые на тротуарах.

7. Метемпсихоз;
Нередко видны упоминания о метемпсихозе. Отвечая на вопрос – верю ли я в перевоплощение души? Ответ – нет.
Но мне всегда было интересно, если есть шанс того, что в прошлой жизни я встречал женщину из настоящего, то должна быть и вероятность того, что я уже читал прозу, например, Достоевского, Чехова. – Ну разве нет, дед?

III. СТЁБ, ИМИТАЦИЯ ДЖОЙСА.
Я читал, смеялся, восторгался и перечитывал. Джойс ещё в школьные дни имитировал стили писателей в своих сочинениях. Ребёнок подрос и накатал "Улисса", создав коллекцию литературных стилей. Даже мой любимый - поток сознания, о котором я говорил в первом абзаце, отражён на страницах. И здесь, его лучшая версия, которую я видел. В нём рваный и непростой текст, нет запятых и точек. Сплошной нескончаемый текст, всё, как и должно быть (можете посмотреть на 18 эпизод – поток сознания миссис Блум). Потому тут и применима формулировка – Одиссея в мир литературы. Фундамент книги заключен именно в форме, и только потом всё остальное (сюжет, отсылки (в том числе и на сказки Братьев Гримм), метафоры, аллюзии, идеи и т.д.) Это понимаешь уже в 3 – 5 эпизоде.

Выделю пару:
а) Дамский сентиментальный роман. 13-ый эпизод. Рассказывается про историю любви красавицы Герти – образ ирландской девушки. В тексте нет прямых шуток над женщиной, нет авторской злобы или обиды в дамскую сторону. Просто читаешь книгу, словно открыл сентиментальный роман для женщины. Такая милота, нежность, улыбка невольно рисуется на губах. Ну вот, хороший пример стёба – "И тогда может статься, он бы нежно обнял её, и как настоящий мужчина, до боли крепко стиснул бы её гибкий стан, и любил бы её лишь ради неё самой, единственную свою девочку". Естественно, Герти влюбляется в самого лучшего ирландца, сильного и уверенного в себе Леопольда Блума (который. по нац. еврей)

б) Вынашивание и рождение ребёнка – еще одна метафора процесса творчества. И Джойс рисует такую форму – показывая развитие эмбриона в материнской утробе. Вместе с эмбрионом изменяется и стилистика эпизода. В картинке можно увидеть развитие языка.

IV. СЮЖЕТ, ПЕРСОНЫ
Дублин. История одного дня - 16-июня 1904 года
Раскидаю маркеры.
Есть Леопольд Блум. Рекламный агент, еврей. Он состоит в браке со зрелой и красивой женщиной - Мэрион Блум, которая, как Лео догадывается, ему постоянно изменяет. Блум нарисовал в своем воображении список из мужских фамилии – возможных любовников жены. Я знаю, кто-то уже подумал, что речь идет о фанатике муже… но не совсем так. У Молли и в самом деле случаются связи – вы это прочитаете в потоке её сознания, в 18 главе (один из моих любимых эпизодов). У самого же Блума есть другие женщины, они появляются в его жизни и уходят, как прочитанные эпизоды. К слову, юная красавица Герти так и влюбляется в Блума на страницах "Улисса". О ней я говорил ранее.
Про дочь Блума данных мало. Возможно, Джойс таким способом подчеркивает свою мысль, что отцовство – это мистическое определение. Но отец нередко вспоминает о ней на страницах. Отмечу, что Леопольд Блум впервые встречает читателя в сборнике "Дублинцы".
Есть Стивен Дедал. Молодой учитель (прообраз Джойса). Главное действующее лицо в "Портрете". Грустный сноб, интеллектуальный пласт романа. Именно от его лица читатель сталкивается с рассуждениями о Шекспире, об отце и матери (а он пережил смерть матери, отказав помолиться) и тонной других рассуждений/мыслей/вопросов.
В чём история? В этот день тротуар, по которому шагает Лео, должен пересечься с тротуаром, по которому бредёт Стивен.

Мысли мужа – любовника – зрелости – мужчины - отца. Мысли интеллектуала – сноба – учителя – приятеля - сына. Мысли жены – зрелой любовницы – женщины – матери. Мысли юной любовницы – молодости – девушки. Одиссея в литературу – стилистика писателей – любовь к Шекспиру.
Что еще нужно для книги? – Зарубежных задниц. Хихикает дед Макар, качаясь на табуретке.

V. О ЖЕНЩИНАХ - В этом всё дело. Женщина. Море удержать проще.
В такие минуты думается, что ай – яй – яй, читать чужую переписку… Но что уж там. Собственно, сам текст из любовных писем Джойса к Норе Барнакл (рыжеволосой девушке с гордой походкой) ниже. Подобное прослеживается и в самом романе. Чувствовалось, что Венера фигурирует здесь не просто так. На момент знакомства Джойсу – 22 (как и Стивену в Улиссе), Норе – 20 лет.

Позже, Джойс крутил шашни со студентками за спиной жены, а про Нору напишут – Женщина, которой повезло встретить гения.

Все-таки с каждым прочтением "Улисса" открываешь для себя все больше и больше. Этот роман надо не читать, а слушать, как огромную и сложную симфонию. Львиная доля удовольствия состоит в том, чтобы следить за тончайшими деталями развития центральных тем, уже известных наперед; другая львиная доля - в том, чтобы погружаться в писательскую сверхтехнику, неважно, потешный это катехизис "Итаки", россыпь звонких аллитераций в "Сиренах" или увлеченная игра Джойса с высоким и низким регистрами в "Циклопах"; третья же львиная доля состоит в наслаждении от текста как такового - миллионов забавных шуточек, которыми начинено повествование, огромного историко-культурного контеподтекста, психологических образов центральных героев и плавнонеспешного течения сюжета.
Удивляет, что часто Джойса считают "писателем для снобов", а его великий шедевр - образцом нечитабельного романа. Какой же он нечитабельный, когда там можно упиваться буквально каждой страницей (ну хорошо, за исключением ультраолдскульных страниц "Быков Солнца")?
И да, не забывайте читать примечания переводчика! Лично я предпочитаю делать это не параллельно с основным текстом, а после, чтобы воссоздать богатое послевкусие от этого опьяняющего романа.

В детстве рядом с нашей квартирой жила некая бабушка Джемма. В молодости она работала медсестрой и нянькой, и если кто-то из детей заболевал, она тотчас приходила их лечить. В Армении соседи знают друг друга, поэтому тетя Джемма могла запросто прийти к вам домой и сделать укол ребенку, приготовить ему настойку из трав или намазать спину какой-то особой целебной мазью. К чему я это все пишу, Джемма из всех возрастов человека любила именно переходный возраст. Время, когда ребенок начинает физически и духовно меняться. Тогда меня это очень удивляло. Я все спрашивал себя, чего она нашла в детях переходного возраста, ведь они некрасивые, угловатые, нервные, полные всяких комплексов. Как-то я ее спросил об этом.

"О нет", - ответила она, - "это очень интересный возраст. Человек начинает осваивать и узнавать свое "Я". А что касается внешности и поведения, то и они не настолько отталкивающие, какими могут показаться. Есть что-то милое в этих изменениях. Мальчики превращаются в мужчин, у них грубеет голос, правда, в начале он наоборот, очень забавно ломается и местами переходит в какой-то писк, но все же. Девочки по-своему хорошеют, превращаясь в красивых девушек". Вот так, тетя Джемма рассказывала о чудесах переходного возраста. Действительно, есть в нем некая магия. Чувства в это время тоже напряжены до предела. Не дай Бог влюбиться в этом возрасте. Ссора, предательство, обида - все воспринимается чересчур близко к сердцу, будто завтра конец света, а ты и не знал об этом.

"Портрет художника в юности" показывает именно это особое напряженное время. Ребенок Стиви постепенно превращается в юношу и мужчину Стивена. Он познает женщин, начинает круто меняться, в нем просыпается скепсис и желчь. Сначала мне нравился только маленький Стивен. Он еще не успел озлобиться, он более доверчив и чист душой. Однако внутренний стержень не дает испортиться и молодому мужчине Стивену. Он балансирует на грани сартрского Рокантена. Его не тянет блевать от людей и действительности, Дедал понимает, что и он часть этих людей, хоть, бесспорно, и считает себя выше многих из них. Особенно понравилась его космополитизм и мудрость, не признающие границ и оков:

- Душа рождается, - начал он задумчиво, - именно в те минуты, о которых
я тебе говорил. Это медленное и темное рождение, более таинственное, чем
рождение тела. Когда же душа человека рождается в этой стране, на нее
набрасываются сети, чтобы не дать ей взлететь. Ты говоришь мне о
национальности, религии, языке. Я постараюсь избежать этих сетей.

Тем не менее, Стивен - ирландец до мозга костей. В нем органично сочетаются взаимоисключающие понятия и явления. Он настоящая личность, а всем подобным людям присущи крайности. Вот и он такой, странноватый, но честный парень, который задумал взлететь и обессмертить себя.

Очень типичными были и философские разглагольствования юношей-студентов. Как тут не вспомнить свое студенческое время, когда за кружкой пива, вина или еще чего-то там, просиживались часы, полные обсуждений и споров. Какими по-своему наивными и глупыми мы были?! Джойс пишет о начале двадцатого века, но с тех пор мало что изменилось, люди-то остались прежними.

"Глупые стихи, что писал я в душной и унылой пустоте"

P.S. Как-то, во времена дедаловского возраста, напились мы с компанией друзей. Была осень, шел дождь, и мы, обнявшись, бродили по улицам и горланили песни Шевчука, Цоя и других поэтов, слова которых запали нам в душу. Своя песня есть и у Стивена. Подобно древнегреческому персонажу он задумал взлететь и достигнуть небес. Черт возьми, если эллинскому Дедалу это не совсем удалось, то старина Джойс сделал это с лихвой. Книга очень понравилась. Непременно вернусь к ней спустя несколько лет. Возможно, тогда открою в ней что-то новое.

Ну вот, спустя почти три года я сделала это!!! И всё благодаря проекту "Армен и Федор". Без этих ребят я бы никогда не решилась повторить свой печальный опыт. И СПАСИБО им за это!
Для начала напишу, как я три года назад пыталась подойти к книге:
Сначала я пробовала слушать аудиокнигу. Начинала раза 3...прослушивала несколько часов и понимала, что я совсем не воспринимаю то, что слушаю. Ну вот совсем мимо ушей. Подумалось, что книга сложно воспринимается на слух. Решила, что буду читать. В бумажной версии меня бесило бесконечное перелистывание на комментарии. Переключилась на электронную версию. Дело пошло чуть быстрее. До поры, до времени...Не шмогла...
И вот чудесный Джойс проект. Во-первых, меня еще сподвигло на чтение то, что книгу начал начитывать замечательный Владимир Гордеев. Правда, на 8-й главе он сломался (надеюсь, что все-таки он добьет свою версию книги). И, опять же, если бы не он, я бы даже и не пробовала. Он очень творчески подошел к своей работе - музыкальное и звуковое сопровождение - отпад. Погружаешься в историю с головой.
После 8-й главы решила читать электронную версию, но для меня это было истинным убийством. Как только начинала читать, тут же засыпала )))
Перешла на аудиоверсию Валерии Лебедевой. Вот кто мастер своего дела! Потрясающе!
После каждой главы смотрела выпуски Армена и Федора. Это отдельная, совершенно бесподобная история. Ребята молодцы, каких свет не видывал!
Чуть не сломалась на самой брутальной главе "Быки Солнца", но, слава Богу, не забросила чтение.
Ни сколько не удивлена, что книга долгое время была запрещена. 18+ - это еще рановато )))
В общем, это потрясающее приключение! Такого читательского опыта у меня еще не было!

Я впервые оставляю книгу без оценки. Я действительно не могу её оценить.
Хочется сравнить "Улисса" с какой-нибудь всем известной картиной. Люди смотрят на нее,восторгаются, критикуют, либо мечтают увидеть ее на стене своего особняка.
А я,подойдя к ней, не то что не могу разобрать сюжета, я даже не могу понять что изображено на ней. Мне откровенное неприятны сочетания цветов и фактура.
"Улисс" - это набор разнообразных стилей и техник написания. Для меня этот набор был откровенно отталкивающим.
Размытие граней между диалогами,монологами и простым повествованием, вводили меня в неописуемый ступор. Приходилось перечитывать несколько абзацев,чтобы понять все закавыки.
История одного дня, без привязки к месту, действию и без обычной последовательности. Меня не покидала мысль,что я являюсь микроорганизмом, способным слушать,понимать и переваривать информацию и при этом находящимся в воспаленном больном человеческом мозгу...обрывки фраз, скоротечные мысли, незаконченные предложения. Хотелось встряхнуть головой и начать все сначала.
Я понимаю,что я не в праве судить столь великое произведение (по признанию критиков,общественности и тд.), поэтому я его и не сужу, пыталась понять,но не смогла.
Я мучила эту книгу месяц (или она мучила меня?). Мы с ней пытались понять друг друга лежа,сидя,стоя, с чаем,с мартини, в тишине, с Моцартом, но тщетно.
Я не поспевала за потоком сознания Джойса. Было непомерно трудно.
Я отнюдь не книгомазахист-я не заставляю себя читать,просто потому что надо,но игры к этому принуждают.
Я не могу объективно оценить сюжет,т.к. он для меня оказался настолько сложным для понимания, что выпал из моего мозга лишь чуть ступив за порог моего восприятия.
Я искренне восторгаюсь читателями,кто книгу не только осилил от корки до корки, но и принял,понял,полюбил.
Я понимаю,что вышла не рецензия, а лишь обоснование отсутствия оценки, но даже это для меня было маленькой пыткой.
Прочитала-забыла.

Любителю славного сына изумрудного острова Дж. Дж. не может не доставлять удовольствия отслеживать, как он из маленького Джойсеныша превращается в Джойсика, а затем в полноценного Джойса (ну а в отдаленной перспективе и становление настоящим Джойсищем, ни в романе, ни в жизни автора на тот момент никак не отраженное). Поток сознания с элементами самообучения, растущий и усложняющийся автобиографический текст - что может быть прекраснее? Все пороки молодости - от борделей до религиозного фанатизма, все оттенки игры ума - от лубочной "Лекции об броме аде" до рассуждений о природе прекрасного. Фактически, портрет является прелюдией к "Улиссу" - и в плане техники письма, и в плане сюжетном, и в плане выработки художественной программы Джойса. Телемак растет, пока Одиссей туканит под стенами Трои. Пусть растет большой, и не будет лапшой.

Рассказ "Аравия" является одним из рассказов, входящих в сборник "Дублинцы", который Джойс написал в начале XX века. В этих рассказах он показывает жизнь обычных жителей Дублина, их проблемы, мечты, иллюзии и разочарования. Джойс хотел создать "портрет" своего города и своего народа, который бы отражал их духовное упадничество и застой. Он использовал для этого реалистический стиль, в котором подробно описывал окружающую среду, поведение и мысли персонажей, а также символы и аллюзии, которые придавали глубину и многозначность его текстам.

Рассказ "Аравия" рассказывает о переживаниях мальчика-подростка, который впервые влюбляется в сестру своего друга. Он не знает, как выразить свои чувства и как действовать в этой ситуации. Он живет в скучном и угнетающем мире, где все подчиняются религиозным и социальным нормам, а любовь и секс считаются греховными и запретными. Он мечтает о другой, более светлой и красочной жизни, которую он ассоциирует с названием ярмарки "Аравия". Он обещает девушке, что принесет ей подарок с этой ярмарки, но когда он туда приходит, он разочаровывается. Он видит, что ярмарка не такая уж и волшебная, а девушка не такая уж и особенная. Он понимает, что его влюбленность была иллюзией, а его желание - грехом. Он чувствует себя обманутым и униженным.

Рассказ "Аравия" является одним из самых известных рассказов Джойса. Это рассказ о любви и разочаровании, о мечте и реальности, о детстве и взрослении. Мне было трудно и я не смогла по достоинству оценить мастерство автора. Разобраться в деталях этого рассказ самостоятельно не получилось, пришлось искать источники для анализа. Думаю, чтобы проникнуться атмосферой и событиями, узнать автора получше, необходимо прочесть больше рассказов, а то и всю книгу.

16 июня 1904 года.
В известнейший роман Джойса описывается именно этот день. Обычный – преобычный день из жизни некоего Леопольда Блума.
Я осилила роман за три месяца. Изначально знала, что он сложен к пониманию, так как накануне начиталась отзывов. Скажу честно, если бы я не посмотрела разъяснений в Википедии , то ни черта бы не поняла что к чему. Я не знаю, как домучила эту тягомотину, но для «галки» надо было это сделать.
Надо будет описать один день из своей жизни в мельчайших подробностях. Мало ли, вдруг и мои бредни будут читаться людьми не одно десятилетие, и каждый раз там будут находить глубокий смысл.
Необыкновенно глубокий смысл есть в описаниях хождения на толчок, например. Это же шедеврально.
Единственное, что мне здесь понравилось - измена Молли Блум. Да, это единственное, что меня заставило встрепенуться. Самая здравая и адекватная информация за несколько сот страниц. Догадываюсь, что поклонники романа - самые интеллектуальные интеллектуалы – закидают меня тапками! Я готова.

Прочитал книгу 2 раза и сейчас перечитываю в третий. В 1 раз хотел просто прочитать одно из самых сложных произведений в литературе – прочитал, ничего не понял, хвастался тем, что прочитал. Во 2 раз подошёл более осмысленно к прочтению – открылся целый мир Дублина, написанный языком художника. В 3 раз его перечитываю для того, чтобы как следует прочувствовать и понять язык автора (насколько это возможно не в оригинале). Достаточно сложный и нагруженный роман. На его прочтение нужно время, которого так мало в современной жизни.