Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи

С тех пор, как были начертаны эти строки, прошла 1000 лет. Мир изменился до неузнаваемости, нет уже тех городов и стран, люди ставшие героями этого дневника, давно обратились в прах. Многие вещи, которые упоминаются на этих страницах даже сложно вообразить – они уже давно затерялись в памяти веков. Но удивительно осознавать, что не изменилась суть людей, время было милосердно к нам или напротив очень жестоко. Мы так же как и тысячи лет назад боимся и надеемся, переживаем взлеты и падения, стремимся к счастью и благополучию. Пускай с автором дневника нас разделяют не только время, но и расстояние, но тем не менее чувствуем мы одинаково. Да пускай в суете сегодняшних дней и в силу менталитета, увидев прекрасное облако на чистом голубом небе, я не остановлюсь что бы насладиться его чувственной воздушностью и сочинить танку, зато увидев его я улыбнусь и где-то в глубине души, память предков напомнит мне о том, что мир и без постоянной гонки по лестнице жизни – прекрасен и удивителен.

Спасибо борцам с долгостроем!

Записки, написанные монахом-отшельником в 1212 г., на склоне жизни: его мысли о непрочности человеческой жизни, о необычных событиях, что он видел - пожар, ураган, перемена столицы, голод, землетрясение, описание нынешней своей скромной жизни. Нет у него ни родных, ни друзей, а он корит себя за привязанность к своей хижине из трав. Друзья его - музыка, луна, цветы, слуги его - собственные руки, а ноги - колесница.

У кого могущество, - тот и жаден; кто одинок, - того презирают; у кого богатство, - тот всего боится; кто беден, - у того столько горя; на поддержке других, сам - раб этих других; привяжешься к кому-нибудь, - сердце будет полонено любовью; будешь поступать как все, - самому радости не будет; не будешь поступать как все, - будешь похож на безумца. Где же поселиться, каким делом заняться, чтобы хоть на миг найти место своему телу, чтобы хоть на мгновенье обрести покой для своей души?

Записки придворной дамы японской императрицы написаны на рубеже 10-11 веков н. э.

Япония, императорский двор, все и вся подчиняется строгому ритуалу. Каждый шаг нужно делать так, а не иначе. Красивая, но неживая картинка, причудливо наряженные манекены.

И вдруг звучит голос женщины, легко и непринужденно описывающей повседневную жизнь придворных. И картинка оживает, исчезают куклы и возникают живые люди.
Читается легко и увлекательно. Рядом с описаниями придворных празднеств и философскими рассуждениями идут наивные по-детски высказывания о людях и событиях. Иногда смешно, часто трогательно, что-то раздражает, но это живая речь живой женщины.

Признаться, не ожидала, что получу столько удовольствия от чтения этой книги. Приятно удивлена.

Японская культура уникальна. И литература, как ее часть, тоже. Но эта книга уникальна уже тем, что она до нас дошла примерно из IX-XII веков. Написанная на бумаге (сложно представить ее стоимость в то время) сохранилась и стала классикой японской литературы.

Это дневник, записанный фрейлиной Сёнагон, ее мысли, ее восхищение императрицей, которая, кстати, и подарила ей бумагу. А название книга получила уже в современное время. Именно записками у изголовья называли дневники в Японии того времени и хранились они также в изголовье в специальных выдвижных шкафчиках кроватей.

Не стоит ждать от книги художественности. Это записи, воспоминания, эмоции, которые порой мне казались странными и даже абсурдными. Но ведь и самой Сёнагон, попали она в наше время, с моими мыслями пришлось бы невероятно сложно.

Но это невероятный кладезь информации о стране, культуре, государственных деятелях того времени, императоре, императрице, укладе, празднованиях, названиях местностей, растений и прочих. По этой книге можно писать научную работу. Уже только с этой точки зрения книга будет интересна.

Поэзия того времени. Здесь же куча стихов. В общем, даже если в такую литературу не влюбляется, то читать ее нужно. Это очень ценно!

Представьте себе...
Представьте, что Золушка и принц таки поженились. И после свадьбы Золушка простила и мачеху, и сестёр. А ещё у неё отец-подкаблучник не умер (как в некоторых версиях сказки), и его Золушка тоже простила.
А вот принц не простил.
Принц сказал: "У тебя доброе сердце, любимая. Но они поступали с тобой дурно, и я буду за тебя мстить. И мстя моя будет ужасна"
И стал принц мстить. Сначала по мелочи: то соберётся мачеха с дочерьми, скажем, на молитву в соседний монастырь. И принц туда же - поедет, займёт её место, да ещё и слуг подговорит опрокинуть мачехин экипаж. Или ещё как прилюдно мачеху унизит.
И наконец вершиной мести принц заберёт у мачехи дворец, в который она хотела переехать. Дворец раньше принадлежал матери Золушки, но мачеха его самовольно экспроприировала и даже сделала в нём капитальный ремонт. Принц дико оскорбился и переехал туда раньше мачехи.
Так-то.
Но всё кончится хорошо.
Когда мачеха, сёстры и даже отец Золушки уже готовы будут пойти по миру, принц их простит. И будет всячески превозносить отца Золушки, ведь принц так любит свою жену. А когда отец умрёт от старости, принц позаботится о мачехе и сёстрах Золушки, которые тоже будут жить в согласии и любви.
Хэппи энд!
Вы только что прочитали "Золушку" по-японски, а именно "Повесть о прекрасной Отикубо". Добрая половина недлинной в принципе истории действительно занимает месть принца. Повесть мне понравилась, её интересно читать, я за какие-то часы в самолёте её проглотила, но...
Меня постоянно преследовал культурный шок.
Вот Золушка-Отикубо (с японского это переводится как "каморка") живёт бедная-несчастная, вынужденная шить мачехе, сёстрам и зятьям наряды. Много шить. Кроме этого Золушка ни черта не делает, только поёт грустные песни о нелёгкой своей судьбе и постоянно находится в чёрной депрессии.
Устройством жизни Золушки занимается её служанка, девица бойкая, уверенная, что с её госпожой поступают несправедливо. Девица эта и её муж находят Золушке потенциального жениха - не принца, но в будущем он возвысится, а пока он просто юноша из благородной семьи, причём юноша-ветреник. Этого юношу они приводят в каморку Золушки (которая ни сном ни духом) и оставляют молодых одних, чтобы юноша смог... ну, вы понимаете.
Как поняла я, в Японии это считалось свадьбой, если твои родители не столь круты, чтобы расщедриться на обряд.
Юноша безумно полюбил Золушку и вообще после первой ночи с ней исправился. Позже он похитит возлюбленную, но только после того, как мачеха подговорит своего дядю, дедулю лет шестидесяти, изнасиловать падчерицу. Изнасилования не случится, спасибо служанке, она умело подопрёт дверь госпожи, и дедуля не сможет войти. Но! Сам факт!
В процессе мести "принц", ставший уже вроде бы тюнагоном (не спрашиваете, что это), подговорит мужа одной из сестёр Золушки, благородного куродо (тоже не спрашивайте) оставить жену и жениться лучше на сестре "принца". Очевидно, в то время нормой было положение "муж приходящий". А что? Пришёл к жене, когда захотел, переспал, на рассвете ушёл и никаких проблем. Плюс можно так к двум жёнам ходить. Ваще хорошо!
А идеал девушки - кроткая Отикубо, которая прекрасна и ни черта не делает, чтобы жизнь её стала лучше. Сравните с Золушкой французской, она хотя бы на бал хотела.
Вот такая она, японская Золушка.

Дочитал более расширенное издание, чем та хрестоматия, что была у меня в советской "Библиотеке всемирной литературы". Люблю, всё-таки, эту книгу. В своё время первым она была, что я из классической японской (да и вообще - из японской) литературы прочёл, и едва ли не тем, что во мне интерес к Японии и вызвало. При всём том, что чужд мне, всё-таки, Хэйан, да и вообще эпоха бакуфу интереснее (хоть и не сказать, чтобы так уж хорошо я разбирался в японской истории)... да и любовь эта, воспетая в хэйанскую эпоху: шастанья по ночам к дамам сердца, которые скукой маются и ждут - ах, придёт или не придёт возлюбленный... да уж, кодекс бусидо всяко интереснее, чем любовь при хэйанском дворе, да и про суровых женщин из самурайских родов мне читать больше нравится... И восторги Сёнагон по поводу сиятельных лиц и в особенности императрицы - ну, да, в духе нации, конечно, да и фрейлиной она была у этой императрицы, хорошо, что восхищалась ей, грустно было бы, если бы ненавидела... но в расширенном варианте подзадолбали меня эти восторги к концу книги.
Ну, конечно, не японец я и уж точно не хэйанской эпохи. И чужды мне эти слагания и цитирования стихов по поводу и без повода (хотя это как раз мило), и переживания автора книги иногда вызывают усмешку - ах, растает снег тогда, когда я напророчила императрице, или раньше, ночами я не спала, всё переживала... мда.
Но, несмотря на всё вышеперечисленное (а также на то, что порой суждения автора для меня выглядят дикими... да уж, разбурчался я, однако), книгу эту я люблю, да. За потрясающее чувство красоты природы, за то, что порой суждения необычайно метки... и да - и за то тоже, как ярко встаёт перед глазами картина хэйанского двора, придворных в их многослойных и многоцветных шёлковых одеждах, сплетничающих, читающих друг другу стихи, совместно сочиняющих "подобающие случаю" письма. Храмов, опять же... И вот если правда то, что в итоге Сёнагон постриглась в буддийские монахини, то был ли для неё такой конец "трагичным"? В книге своей она производит впечатление глубоко верующего человека, и время от времени возникающее желание удалиться от мира на страницах встречается - так был ли для неё трагичным уход в монастырь...