Прогулянка

Один швейцарец вышел прогуляться, а в итоге написал философскую новеллу. Конец лета 1916 года, на фронтах Первой мировой идут ожесточённые бои – Сомма, Верден, Брусиловский прорыв, а в "Прогулке" Вальзера, написанной в это самое время, тишь да гладь да божья благодать. Ни тёмной тени происходящего, ни упадочных мыслей, связанных со страшной реальностью. Его рассказчик словно пребывает в каком-то ином мире, в измерении, где важны другие понятия. "Войне он противопоставляет мир, злобе и пошлости — наивность и иронию, сошедшей с ума реальности — слово," как заметил в эссе о писателе Михаил Шишкин, переводчик новеллы.

Витиевато и изящно, эксцентрично и пламенно, неторопливо и многословно описывает Вальзер недолгое погружение во внешний мир. Рассказчику, альтер эго самого автора, необходимо до краёв наполниться из этого источника жизни, "растворяться в созерцании и запоминании". В глазах окружающих он может быть праздношатающимся бездельником, но сам он рассматривает свои прогулки иначе. Не бессмысленное фланёрство, а серьёзная интеллектуальная работа. Критически необходимый ресурс, чтобы потом вновь вернуться в свою каморку и продолжить творить. А творить ему необходимо, писательство – его единственный способ совладать с реальностью. Это сжигающая сознание лихорадка и средоточие наслаждения одновременно.

Рассказчик бесконечно одинок, его одиночество заполоняет собой и его каморку, и тянется за ним на улицу. Прогулка – его способ напомнить себе о мире и миру о себе, его "шов с реальностью". И совершенно неважно, происходит ли эта прогулка в мыслях или в действительности и на самом ли деле рассказчик встречает на своём пути всех этих людей и ведёт с ними такие бесконечные диалоги-монологи. Что бы ни произошло с ними в дальнейшем, как бы ни сложилась их судьба, они все здесь, навсегда и в бессмертии, в этой короткой новелле одного странного человека. Шишкин прав,

Чья это книга, Михаила Шишкина или Роберта Вальзера? Больше половины занимает «эссе» Шишкина, дальше следует Вальзер, переведенный Шишкиным. «Эссе» называется пересказ биографии писателя, простой поверхностный пересказ, который невозможно читать. Шишкин вешает ярлыки на все, выражая свое категоричное и невыносимое суждение в каждом предложении. Создается впечатление, что писатель Шишкин перечитал психологии и хочет везде найти архетипы. Получается у него это крайне пошло, т.е. самоцель практически любого высказывания требует ярлыка. После этого «эссе» перевод Вальзера вызывает серьезные подозрения, так как непонятно чего там мог напереводить этот писатель Шишкин.

Получается комично. Половину книги занимает глупое претенциозное «эссе», вторая половина - это переведенный этим писателем текст Вальзера. Зачем было издавать 60 страничную повесть Вальзера отдельной книгой? Создается впечатление, что всё это для того чтобы потешить самолюбие и показать как близко русский писатель Шишкин (живущий в Швейцарии) смог приблизиться к выдающемуся швейцарскому писателю Роберту Вальзеру. Считаю, что это издание просто позор.

Лестница жизни, или Невидимый

Франц Кафка его любил. Но об этом позже.

Проза Роберта Вальзера обрушивается на читателя как дождь или снег. Жизнь – вещь простая и обыденная, как эта счастливая прогулка, когда не знаешь, отчего ты так печален. Простая литература – уязвима для критики и беззащитна перед читателем. Для первых она слишком поверхностна, для вторых – скучна. Роберт Вальзер никогда не обращал внимания на критиков или читателей. Роберт Вальзер – загадка, в первую очередь для себя самого.

Михаил Шишкин написал чудесную статью о писателе и его «Прогулке». По-вальзеровски фрагментарная биография, по-своему причудливый анализ рассказа. Можно не соглашаться с интерпретацией Томцака, можно возмущаться «ревностью» к Зеелигу. Можно вовсе не принимать Шишкина во внимание. Не имеет значения.

«Меня зовут Роберт Вальзер. Не лучше ли было бы, если бы мне дали другое имя? Я родился в 1878 году в Биле, в Швейцарии и умер на рождество 1956 года в психиатрической клинике в Херизау. Или мне стоило назвать годом смерти 1933-ий? Странный вопрос беспокоит меня: почему я вообще появился на свет?

Безумие и самоубийство были в моей семье наследственными. Законы природы - самые неточные, если не сказать ошибочные, из всех законов, придуманных человеком, но именно они выполняются неукоснительно. Я бросил жребий, выпало безумие. Родственники предпочли бы, конечно, самоубийство, это сэкономило бы кучу денег.

Вила-Матас заблуждается, когда говорит о моём желании быть забытым, поскольку слава и стремление к ней абсурдны. Именно абсурдность и придаёт славе смысл и жизнестойкость. Это знал Камю, мой любимый писатель, поэтому я никогда его не читал. И потом, слава - единственный залог бессмертия. Только она надоедает. Как и всё остальное. Я начал писать книги, чего бы мне, наверно, лучше бы никогда не делать. А потом понял, литературы недостаточно.

Довожу до сведения любезного читателя, что Томцак – не одрадек и не катоблепас или ещё что-нибудь в этом роде – даже смешно. Этот господин - реальный человек, он жил в Биле по соседству со мной, и я часто встречал его на прогулках.

Роберт Вальзер никогда не существовал».

Новела "Прогулянка" демонструє читачам довколишню дійсність такою, якою її сприймав сам автор. Усі помічені ним деталі та настрої мусять бути зауважені і читачем, а все, що проймає і хвилює першого, має викликати рефлексію і в другого.
Просто прогулюючись однією вуличкою впродовж дня, Роберт Вальзер творить з цієї прогулянки цілу історію. Маршрут начебто наперед спланований. Та героями в ній стають так само і випадкові перехожі. І хоч не всі вони однаково привітні до Пішохода, та він привітний до всіх: "Я міг би обуритись, але краще лишатимусь лагідним і все по-шляхетному витерплю".
Як на мене, найкраще ідею книжки передає ось цей абзац:
"Багато я дав би, навіть свою ліву руку чи ліву ногу, за те, щоб цією жертвою відновити на світі старе добре відчуття честі, задоволення старою доброю достатністю, повернути суспільству і країні оті порядність і скромність, які, на превеликий жаль усіх позитивно налаштованих людей, було безперечно втрачено. До дідька з нікчемним прагненням здаватися чимось більшим, ніж ти є. Це справжня катастрофа, від якої землею ширяться війни, смерть, нужда, ненависть, біль і яка на всьому, що існує, насаджує прокляту маску люті й підлості. Тому я й хочу, щоб жоден ремісник не робив із себе месьє, а жодна проста жіночка — мадам. Але нині все хоче блищати, миготіти, бути новим, гарним і модним, бути месьє, бути мадам — жах і тільки. Хоч, може, з часом воно все так само зміниться. Я дуже на це сподіваюся".
І я також сподіваюся на це.

Философский рассказ-путешествие — выдающееся произведение швейцарской литературы XX века, требующее вдумчивого прочтения и глубокого анализа.

Предисловие Михаила Шишкина помогает лучше понять трагизм личной и творческой судьбы писателя.

Главный герой — писатель, отправляющийся на прогулку. Он — одинокий, гордый, бедный, чуткий и разочаровавшийся человек, способный взглянуть на себя без иллюзий.

Писатель возвышенно и чувственно воспринимает мир, любит простоту, умеренность и покой, обладает хорошим вкусом и понимает законы красоты.

Настроение прогулки в начале — «без спешки, несуетно, легко, уютно, полегоньку, степенно и размеренно». Герой фланирует, наполненный счастьем, восхищается зеленью, лугами и цветами — всё будоражит и впечатляет его. Он открыт миру и влюбляется в его разнообразие.

Путешествие сопровождается размышлениями о труде, детстве, о том, как спастись от отчаяния и безумия, о таланте гения, о значении прогулки для писателя и её необходимости. Герой делится наблюдениями о сути творчества, о необходимых жертвах, о том, что значит быть собой и как любить ближнего. В повести также есть рассуждения об архитектуре и зодчестве, наполненные ностальгией по ушедшей красоте и прелестью созерцания.

Приезд героя в этот край воскресил его. Теперь он чувствует себя частью прекрасного мира, который изменил его ощущения, научил радости, сделал свободнее и спокойнее, избавил от страха, тоски и пустоты. Так ли это на самом деле? Дальнейшие волны настроения вовремя прогулки показывают изменчивость главного героя. Какое темное пятно лежит у него на душе, и как жить с этой меланхолией?

На самом деле писатель живёт без веры и надежды на будущее, ощущая себя чужим и потерянным. Он враждебен миру и самому себе, с людьми ладит с трудом, может быть бестактным, грубым и подозрительным. К критике своих работ он чрезвычайно чувствителен; его заботит только дело жизни, и он убеждён, что необходимо полностью отдавать себя писательству.

Одновременно герой может быть робким, мечтательным, учтивым, с развитым внутренним критиком.

Для себя я отметила два ключевых эпизода, особенно подчёркивающих глубину внутреннего мира героя.

Первый — встреча с таинственным Томцаком. Она показательна, и каждый читатель, в зависимости от своих ощущений и настроения в момент чтения, интерпретирует её по-своему. Был ли герой готов к этой встрече, ждал ли он её? Сможет ли он избавиться от мрачного впечатления, страхов, сожалений и вернуть умиротворение?

Второй — исповедь, осознание себя и своего положения, ощущение ужаса. Найдёт ли герой тишину и принятие через катарсис?

Мы знаем только одно: он хочет чувствовать. Остро, ярко, наслаждаясь, упиваясь, впитывая, захлёбываясь.

Делаю коллажи на любимые книги – тг-канал «bookhope»

Михаил Шишкин «Вальзер и Томцак». У вас когда-нибудь возникало желание прочесть полную библиографию писателя, не читая еще ни одной его книги, опираясь только на какие-то факты из жизни и черты характера? Вот такая история у меня произошла с Робертом Вальзером, и спасибо за это я должна сказать Михаилу Шишкину, переводчику повести «Прогулка», написавшему небольшую ознакомительную биографию писателя.
Давайте немного проясню название биографии – «Вальзер и Томцак». Что или кто такой Томцак? Это герой из той самой «Прогулки», чудовище, олицетворяющее страх. Но что есть страх для писателя, для Вальзера? Его страх – его Томцак – не писать.
«В Вальдау [психиатрической лечебнице] руки выкручивают Вальзеру. В Хериазу [другую лечебницу] доставляют Томцака»
Робер Вальзер – тот случай человеческого одиночества, когда все, что имеется – это текст, возможность писать; не нужно больше ничего: ни денег, ни дома, ни семьи, только возможность писать, и если эту возможность отнимают, приходит он, Томцак, и поглощает целиком. Это писатель, которого в прямом смысле уничтожило общественное непонимание и отрицание.
М. Шишкин в какой-то мере сравнивает Вальзера и Набокова в их писательской бескомпромиссности, говоря о том, что «Прогулка Вальзера пристала к нему так же сильно, как бабочки к Набокову»
Роберт Вальзер «Прогулка». Очень неопределенное произведение, интерпретировать которое можно по-разному. Например, эта повесть об абсолютно нерешительном и замкнутом человеке, который в своих мыслях открыт всему миру, он способен сказать что угодно и кому угодно в любой форме, и он счастлив. Или что она о человеке с некоей разновидностью раздвоения личности, или страдающем резкой переменой настроения: злость, зависть и презрение резко меняются на радость, вежливость и услужливость; а может, он просто играет то в добряка, то в грубияна.
Все люди, встречающиеся на пути героя, воспринимаются как призраки, фантомы, проходящие мимо, и сам герой постепенно, углубляясь в свою прогулку, становится таким же призраком.

Это моя первая встреча с обоими авторами. Книга, не исключающая продолжения знакомства, а даже к нему подталкивающая. Переводчик тут хозяин, а писатель - гость. В биографическом очерке отталкивает излишняя пафосность. Особенно глупым показался фрагмент про то, как Вальзер и Ленин жили на одной улице. Ни к чему это, по-моему. Понравились заметки о вальзеровском стиле.
Сам текст "Прогулки" мне показался вполне таким, как его описывал Шишкин. Все так, вспоминаешь Платонова. Но у Платонова речь более угловатая. Здесь же гладкий канцелярский язык, окрашенный личным, потому что рассказчик, кажется, слился с этим языком, впитал его в себя. Рассказчиком мог бы быть гоголевский Акакий Акакиевич, сделавшийся писателем. Он такой смирный и деликатный, для него разговор с портным - "бесшабашная авантюра". Канцелярский язык -- еще и способ держать дистанцию с миром для человека, который, как говорил Венедикт Ерофеев, "безгранично расширил сферу интимного".
И про то, что прогулка - текст о сочинении текста, что рассказчик будто бы на ходу придумывает пространство и персонажей, разыгрывает все действо, постоянно оглядываясь на читателя, обо всем этом написано в предваряющем книгу эссе, это всё так.
Есть еще что-то подспудно смешное во всем тексте прогулки. Писатель-маргинал тоскует о старом добром бюргерском добронравии. Все эти внезапно появляющиеся дамы и собачки, вздохи, отчет налоговому инспектору и разговор с портным как-то подспудно смешны. Хочется верить, что это умышленно. Тоска и смех.

С Вальзером я не был знаком- познакомился вот только на днях в вагоне метро. «Прогулка» - забавный рассказ, наполненный своими трагизмами, ирониями и жизненными убеждениями автора; по сути я просто в течение часа читал про его отношение то к тому, то к сему, как он иронизирует и над собой, и над писательством, и над людьми и над всем в мире в целом, что его касается и что не очень, что для него есть жизнь, а что смерть, что свет, а что тьма и подобное. Мне, честно, не хватило контекста, если так можно сказать, чтобы понять всю заявленную шедевральность рассказа- он премилейший и смешной, с нотками последующей хтони от наших будущих рассуждений о себе и о жизни, но опять же я не силен в истории искусства, я это прекрасно понимаю, поэтому в комментарии Шишкина я ожидал увидеть некое сравнение с чем либо, пояснение за “гений”. Но тамм не было написано сильно много о самом «жанре прогулки», чтобы я смог оценить это отличие классической «Альпийской»прогулки от Вальзеровской.

Эссе Шишкина, расположившееся под одной обложкой с рассказом, довольно занятное и развлекательное, хотя читая его, прямо-таки представляешь, как Шишкин облизывал сам себя и по несколько десятков раз перечитывал уже давно написанные строки, как его восхищала вся гениальность его эссе о не более! гениальном рассказе. Но биографию он правда очень хорошо написал: лаконично, со вкусом, мне понравилось; подобная подача во всяком случае намного интереснее сухой статьи в «Википедии».

В общем вроде понравилось, а вроде и ничего такого, хотя все равно было приятно.