Отчаяние. Романы, повесть, рассказы

Воу. Я… Немного в шоке. Да что там немного. Последние сорок минут я дослушивала аудиокнигу с дрожью, боясь шелохнуться. У меня до сих пор сбивается дыхание. И почти нет слов.

Сначала эта книга была пособием по обращение с мужчинами. Примером того, чему я никогда не смогу, наверное, научиться. Иллюстрацией «хочу быть барби: эта сука имеет всех и все». По шагам описывалось, как глупая куколка может, интуитивно чувствуя, что делать – приручить и полностью подмять под свой каблучок в общем-то умного, взрослого, состоятельного и состоявшегося мужчину. То, что начиналось, как игра – безумная и обреченная – кончилась оглушительной победой. А потом… Потом книга сменила направление. Она стала иллюстрацией неосторожности, легкомысленности. И еще симпатии были на стороне Магды и Горна. И вот – новый крутой вираж сюжета. С того момента, как Кречмор слушал отрывок из книги приятеля, я стала слушать, затаив дыхание.

И вдруг, внезапно, потерев все признаки легкомысленности и легкости, книга превратилась в крутой психологический триллер, в кошмар, от которого волосы ставали дыбом. А руки все еще трусятся, и сердце покалывает.

С замиранием проникали в меня ядовитые главы предпоследней части. Наверное, я еще никогда е читала ничего более страшного.

Это верх психологического мастерства. Это сюжет, от которого стынет кровь. Это потрясающе. В финале этой книги открывается бездна – и засасывает не только героя, но и читателя. На дне оной бездны страшно, тоскливо и одиноко. А сверху давит все прочитанное.

Уфф… У меня больше нет слов.

"Защита Лужина" - не первая книга, прочитанная мною у Набокова, но первая, прочитанная в "сознательном" возрасте. И так как прочитанное в юности настолько выветрилось из памяти, и считаться полноценным читательским опытом никак не может, книга получилась таким "знакомством с автором". И знакомством не просто приятном - ошеломляющим. В этом небольшом (по объему, но не по содержанию) романе Набоков рассказывает историю гениального шахматиста Александра Ивановича Лужина. Историю трагическую и мрачно безысходную. Историю безумно увлеченного человека.
Историю, которую автор, как нападение, выстраивает на тонком психологическом расчете, пока Лужин выстраивает на математическом свою великую защиту. В этой партии ставка высока как никогда - на кону жизнь Лужина. Который, конечно гений, но и противник непрост: он отвлекает точными метафорами, кружит голову великолепным языком, обезоруживает острыми атаками отточенных фраз. И когда отвлеченный этой безумной красотой, не только читатель, но и сам Лужин теряется в своей сюжетной линии, автор наносит удар. Браво, маэстро! Шах и мат!

"Отчаяние" - роман-матрешка. Во всех смыслах. И в том, что это роман в романе, при этом каждый имеет своего автора (сам роман - это непосредственно процесс написания главным героем повести с одноименным названием: название романа мы узнаем, естественно, вначале, а название повести - в конце). И в том, что здесь настолько много слоев, что чем опытнее читатель, тем больше этих смысловых матрешек ему удастся открыть.

Это и детективная линия, что является связующим звеном всех событий. И "всякая достоевщина" - очевидная пародия, переделка, карикатуризация ряда романов Федора Михайловича; троллинг на тему двойниковости, вседозволенности гения (возомнившего себя гением, способным на гениальное убийство, гениальность которого видит только он сам), душевных мук убийцы, раскаяния, наказания (у Набокова - явное отсутствие последних трех). И "Пиковая дама", с которой роман роднит не только имя главного героя (это - лишь очередная подсказка читателю), но и схожесть их судеб: и пушкинский, и набоковский Германы, уверовавшие в свою идеальную, беспроигрышную игру, допускают досадные ошибки, которые приводят в итоге к безумию героев. Это и тема творца и его произведения; слепца, переоценившего свой талант и недооценивающего таланты других; оценки творчества другими людьми как критерия мастерства.

Наверняка здесь полно еще других параллелей и аллюзий, и нужно быть довольно опытным читателем, чтобы их рассмотреть. Я вот чувствую, что не все мне открылось, не все было доступно, понятно, Сложный роман, роман для подготовленного читателя, роман не для одноразового прочтения.

Любовь как воспоминание. Воспоминание как любовь.
То была любовь, которая освобождает от тягостной серости, всепоглощающего безделья, неописуемой тоски и долго откладываемых решений. То была любовь молодая, трепетная, сладкая как мед. То была любовь, которой больше не суждено случиться вновь.
«Машенька» - роман, благодаря которому Набоков весьма красочно показывает, как все меняется в жизни, как все меняется в любви. Как бы сильно и желанно не было ее возвращение, ничто никогда не повторится именно так, как было ранее, ведь дважды в одну реку не войдешь. Пусть лучше прошлое «восхитительное событие души» останется восхитительным воспоминанием любви.

Кажется Великий Гёте где-то сказал:

И эти слова служат подходящим эпиграфом к данному роману, поскольку точно характеризуют жизненный путь главных героев, и в особенности Кречмара. Возможно, утверждение классика опровержимо, но только не в том случае, когда речь идёт о безвольном, слабом и трусливом человеке, плывущем по течению, и ждущем что всё решится само собою. Но не решится… а лишь больше запутается.

И можно долго спорить об отправной точке, т.е. об этой первой, неправильно застегнутой пуговице. Для одного это будет знакомство Кречмара с Магдой, а другой посчитает ошибкой уже сам брак его с Аннелизой, которую он любил так, как «может любить человека <…> крепко и нежно, — и во всех вещах, кроме сокровенной, бессмысленной жажды обладания какими-то молоденькими красавицами». Вопрос этот сложный и тонкий, корни его гораздо глубже, чем просто в увлечении юной распущенной девицей, поэтому пусть будут правы и тот, и другой. К тому же сам Кречмар едва ли знал ответ. И даже Набоков склонен останавливаться не столько на первопричине, сколько на последствие.

Как камера-обскура, способная через небольшую щелочку проецировать картинку, в отличие от реальной, перевернутую и расплывчатую, так и порок Кречмара, запретное желание переворачивает его жизнь с ног на голову, превращая семейную жизнь в распутную безответственную жажду удовольствий. Правильная картинка искажается, нравственные ценности подменяются и предаются во имя животной страсти, желания обладать. К концу романа главный герой пребывает в полной темноте, он ослеп не только физически, но и духовно. Не удивляет поэтому, что роман заканчивается трагедией, ведь человек, не обладающий стойкостью и волей, с нарушенной системой жизненных координат рано или поздно погибает.

Калейдоскоп чувств: от осуждения, неприятия, ликования от возмездия до обычной человеческой жалости. Начинала читать с осуждения. Ну как же взрослый состоявшийся Кречмар был "несчастен в любви, несчастен и неудачлив", несмотря на удачный брак в глазах общества, наличие дочери Ирмы, приличного состояния и прибыльной работы. Все с это он с легкостью смог променять на юную 16-летнюю нимфетку Магду, умело раскручивающую таких вот любителей. Конечно же поначалу он сам боялся своих желаний, жил в обмане и дивился, что его легковерная жена Аннелиза ничего не подозревает. Страсть, застилавшая его существо, не смогла удержать от опрометчивых действий: уход из семьи, разрыв отношений с давними друзьями, колкие шпильки в его адрес, тайные свидания и наконец совместное проживание с не такой уж глупой девчушкой. "Сердце у него билось в гортани, не хватало воздуха, пересохли губы. Он чувствовал, как она идет сзади, и боялся ускорить шаг, чтобы не потерять счастия, и боялся шаг замедлить, чтобы счастье не перегнало его." Добиваясь от нее желаемого, он не замечал, что Магда отнюдь не промах, у нее своя игра, планы женить его на себе и разделить его состояние. Однажды на званом ужине Магда встречает знаменитого карикатуриста Горна, "ему нравилось помогать жизни окарикатуриться", нелепо бросившего ее, влюбленную по уши дурочку. Горн - скверный, безжалостный и циничный человек, ради выгоды переступил через мать родную, что ему чужие отношения? Все нипочем, тем более, что выгода на лицо: околпаченный Бруно Кречмар платил за все, Магда, которую от так и не сумел забыть, рядом не только буквально, но и фигурально. Горн с легкостью втерся в доверие, стал тенью Кречмара, напросился в поездку и частенько забывал об осторожности, играя роль друга. Все тайное становится явью, и "холодным ушатом" стал рассказ давнего друга, описывавший влюбленную парочку в которой Бруно узнал своих попутчиков. Волна эмоций, бездумных поступков, слов увещеваний приводит к расплате: авария, больница и кромешная тьма, приговор врачей - слепота. Мир потерял краски, но осознание, что Магда рядом с ним придавало сил этому, ставшему уже жалкому слепцу. Теперь он молил о минутном счастье, а его в ответ унижали снисходительностью и чудовищным обманом, спуская его деньги на ветер.
На фоне тотального лицемерия есть человеческие лица: брат жены Макс, сумевший стать поддержкой и опорой Аннелизе в тяжелые минуты крушения ее брака и смерти дочери. Это он, несмотря на боль причиненную его сестре, вызволил слепого Бруно из унизительного положения просящего, а ведь мог же проигнорировать слова чуткого друга-писателя и пустить все на самотек, радуясь расплате. Тихая и смирившаяся с предательством жена Аннелиза, ревность которой тихонько спала в зародыше. "Она слышала и читала о том, что мужья и жены вечно изменяют друг другу, — об этом были и сплетни, и поэмы, и анекдоты, и оперы. Но она была совершенно просто и непоколебимо убеждена, что ее брак — особенный брак, драгоценный и чистый, из которого ни анекдота, ни оперы не сделаешь." Страдая в одиночестве, она стала тоньше чувствовать тайные нити событий и первой почувствовала переломный момент в жизни некогда близкого мужа. Изменить ничего было нельзя, а вот простить никогда не поздно. Каждый человек ошибается, принимает неверные решения под действием страсти, выгоды, славы и т.п. (да и не важно ради чего), но каждому надо постараться не "окарикатуриться" и найти в себе силы изменить ход событий.

Это просто невозможно черно, страстно, больно, остро и холодно.
История специфическая и тонкя такая, ее почти невозможно переложить на настоящую жизнь, но ощущения героя - они понятны многим.
Я дочитала ее только что, сейчас 6.42. У меня раза 4 остановилось сердце, будто в меня выстрелили, несколько раз хотелось заплакать, как маленькой девочке, которая ничего не может сделать с бедой, и адово хотелось умопомрачительного секса, потому что книга конечно в первую очередь играет низшими страстями.
И на фоне них - умершая вера, надежда и любовь.
Но я не знаю на чьей я стороне. Есть ощущение, что я осталась бы тоже в самой страшной, но горячей и живой ситуации и потеряла бы за это благополучие и вечную любовь, и глазом не моргнув.

о Набоков, Набоков..
читала и упивалась языком, стилем... сказка...
в самой истории нет ничего нравоучительного или же эксцентричного как в Лолите. она читается легко, в ней почти ничего не удивляет, все поступки героя кажутся такими не то что бы правильными или предсказуемыми, просто от них не впадаешь в шок и не думаешь:"ну как же так?", они просто принадлежат ему.
самое интересное, что мне даже не столько понравилась сама книга, как обращение самого Набокова к американскому изданию.
и конец... а какой конец выберете вы?

Это книга о человеке, который был способен выполнять только одну функцию - играть в шахматы. Главный герой - скучный, замкнутый, абсолютно социально не приспособленный гений. Ему повезло в том, что он смог найти женщину, которая была готова это терпеть. Хотя почему повезло? Что с женой, что без жены он чувствовал себя одинаково. Главным в его жизни всегда были шахматы. Не хочется спойлерить и дальше, скажу только, что концовка в книге вполне ожидаемая. Никакой интриги.

Слишком типично для Набокова: то же нагромождение всевозможных выразительных средств, что можно встретить в Лолите, что совсем не способствует лучшему пониманию текста, а иногда даже напоминает поток сознания.