Стефан Цвейг. Собрание сочинений в одном томе

Я боюсь классиков со школы, читаю их строго дозировано и всегда предполагаю худшее - затянутость всяческих описаний природы, еле движущийся сюжет и пр. "Нетерпение сердца" тоже нахрапом не взять, но оно того и не требует! Наоборот эта книга меня поразила своим тонким психологизмом всех персонажей. Затянутые описания здесь есть, но не природы, а человека, что во много крат интереснее! Это, наверное, редкий случай, когда меня так зацепила классическая литература, заставила до слез прочувствовать жизненные перипетии героев.
    Повествование идет от лица главного действующего лица - офицера австрийской армии Гофмиллера. Поначалу меня подкупил его взгляд относительно вероятности Второй мировой войны, герой казался рассудительным и был мне симпатичен. Затем он рассказывает свою историю трусости, слабости, нетерпения сердца и... я все равно не могу сказать, что он стал мне противен. Да, это не крапивинский юноша, что за честь и справедливость готов жертвовать собой, но этот молодой человек изначально не хотел, чтобы всё так обернулось, не хотел трагедии, его единственным стремлением было желание помочь, ободрить, подарить надежду. К сожалению, мы знаем куда вымощена дорога такими намерениями. И Тони сполна побывал там еще при жизни. Но смерть сотен людей на войне не смогла окончательно растворить в себе одну единственную смерть на "гражданке". Все же Гофмиллер не негодяй и подлый трус, который сбежал и забыл. Он показал себя трусом лишь в первые мгновения, как раз, когда принимаются решения. Затем "задним умом" (которым он крепок) он начинает расхлебывать, пытаться исправить содеянное. Он все же старается что-то сделать, но в этом ему отчаянно не везет, то собственные страхи одолевают, то глобальные события встают на пути. Но то, что он не открестился от своей вины, предав забвению дела давно минувших лет, дает мне право не ставить на нем крест. Совесть - то, что вытягивает нашего героя всю жизнь. Я изначально предполагала, что у книги не будет счастливого конца, но мне все же хотелось бы, чтобы в каком-нибудь из параллельных миров истории у бедняжки Эдит и Гофмиллера все сложилось бы хорошо.
    Резюмирую, что это действительно достойное произведение (уж простите такую самонадеянность, но читая некоторых классиков, я совершенно не понимаю, что там такого особенного, чтобы все трепетали перед произведением), я даже не пожалела, что заказывала книгу в бумажном переплете. За время чтения она стала очень личной, порой я проваливалась в какие-то собственные воспоминания, вызванные к жизни эмоциями, которые транслировали персонажи. Я не стала отмечать стикерами-закладками места, которые меня зацепили, - не хочу, чтобы все, кто будет читать после, видели отголоски моего Я в цветных полосках на страницах.

Понравилась мне новелла. Не так, как недавно прочитанная "Жгучая тайна", но понравилась. Я вообще люблю настольные игры типа шахмат и преферанса.

Ещё больше люблю, как оказалось, Цвейговские психологические рассуждения.
Автор продемонстрировал нам двух шахматных гениев противоположного рода.
Один из них -- прирождённый шахматный компьютер, ум его заточен под игру, и ничто другое его не интересует. Он чистый практик типа Фишера. Учиться игре ему не пришлось, она у него в нейронных сетях зашита.
Второй -- человек разносторонний вроде Ботвинника. Этот, в отличие от первого, теоретик, но тоже в некотором роде шахматный компьютер. По крайней мере, учился играть в шахматы он примерно так же, как программа AlphaGo училась играть в го.

И вот столкновение этих двух шахматных гениев вроде бы и находится в центре сюжета. На самом деле самое главное не это, сюжет нарочито схематичен и неправдоподобен. Главное то, что Цвейг позволяет нам заглянуть внутрь черепной коробки двух очень разных людей.

И знаете что? Я верю Цвейгу! Уже во второй раз подряд верю. Похоже, он действительно понимает много чего о людях и о жизни.
Есть ещё один герой по имени МакКоннор. В его черепной коробке копаться не так интересно, поэтому автор этого и не делает, но получился этот второстепенный персонаж очень живым и забавным.

Есть ещё и наблюдение личного характера.
В детстве я тоже играл в шахматы сам с собой, когда была плохая погода и соперников поблизости не было. Правда, такого сурового расщепления личности, какое случилось с героем Цвейга, я не помню, но в общих чертах его описание признаю верным.

И по поводу книг у Цвейга есть проникновенный пассаж. Он должен понравиться лайвлибовцам.
Рекомендую.

Книга отложена,а мысли так и копошатся в моей голове. Пытаюсь ответить на вопросы,но эта история не так проста и к ней нельзя подходить с обыденными мерками. Практически с самого начала понятен исход всей истории. И я ждала когда же герои одумаются,начнут действовать иначе...исправлять ситуацию. Здесь с точностью невозможно назвать виновного или назвать с уверенностью действия героев неправильными (правильными). Нет однозначности. История,рассказанная Цвейгом,живая. Все герои неидеальны,со своими слабостями,страхами,сомнениями.
Конечно,можно назвать Антона Гофмиллера трусом и негодяем. Но разве это так однозначно? Да,он принял в какой-то момент неправильные решения,руководствуясь импульсами. Как итог - не взял ответственности за исход. Но многие из нас взяли бы ответственность? Очень сомневаюсь.
В этом случае доброта и сострадание сыграли злую шутку.

Наверное,меньше всего я понимала в этой истории Эдит. Мне были непонятны ее истерические вспышки,малодушие и в какой-то степени ограниченность взглядов. Но как я могу представить,что ощущает девушка,прикованная к креслу,без надежды на благополучное лечение?
Ей хочется быть свободной от оков своей болезни. Просто жить. А ее окружают сплошь и рядом опекой,заботой...местами чрезмерной,ненужной.

Тяжёлая история,которая не отпускает. Нельзя просто отмахнуться и обвинить всех героев в печальном финале. В книгу погружаешься,ее проживаешь...

Засуджувати людину завжди легше, аніж зрозуміти її. Тогочасне, та й нинішнє суспільство теж, живе, керуючись загальноприйнятими стереотипами. Ми з легкістю засуджуємо когось за його вчинки, в той час як наше життя може мати ще більші чорні плями, про які ми ж воліємо мовчати.

В новелі автор на двадцять чотири години привідкриває завісу життя однієї жінки. В нас є двадцять чотири години, щоб вислухати її. Двадцять чотири години, щоб зрозуміти її правильно і щоб зробити власні висновки. Вона розповість вам про одну-єдину добу свого життя, переживши яку, картала себе наступні двадцять п’ять років свого життя, про яку не знає ніхто і з думкою про яку було навіть соромно жити. Вона оголить перед вами свою душу, щоб сповідатись, покаятися і нарешті почати жити спокійним життям, без мук совісті й ввижання постійних косих поглядів їй в слід.

Стефан Цвейг, як завжди, майстерно прописує психологію своїх героїв. Вони в нього живі – мовби сходять зі сторінок книги. Однак чомусь саме в цій новелі, яка хоч і сподобалась, але перегорнувши останню сторінку, головні герої знову повернулись на сторінки книги, не залишивши по собі сильних емоцій, як було з іншими творами автора.

На русском языке

Осуждать человека всегда легче, чем понять его. Тогдашнее, и нынешнее общество тоже, живет руководствуясь общепринятыми стереотипами. Мы с легкостью осуждаем кого-то за его поступки, в то время как наша жизнь может иметь еще большие черные пятна, о которых мы же предпочитаем молчать.

В новелле автор на двадцать четыре часа приоткрывает завесу жизни одной женщины. У нас есть двадцать четыре часа, чтобы выслушать ее. Двадцать четыре часа, чтобы понять ее правильно и чтобы сделать собственные выводы. Она расскажет вам об одних сутках своей жизни, пережив которые, корила себя следующие двадцать пять лет своей жизни, о которых не знает никто и с мнением о которых было даже стыдно жить. Она обнажит перед вами свою душу, чтобы исповедоваться, покаяться и наконец начать жить спокойной жизнью, без мук совести и призрачных постоянных косых взглядов ей в след.

 Стефан Цвейг, как всегда, мастерски прописывает психологию своих героев. Они у него живые - будто сходят со страниц книги. Однако почему-то именно в этой новелле, которая хоть и понравилась, но перевернув последнюю страницу, главные герои снова вернулись на страницы книги, не оставив по себе сильных эмоций, как было с другими произведениями автора.

Стефан Цвейг пишет потрясающе, что и говорить.

Очень тонко в восприятии его "Письмо незнакомки", безупречен "Амок", актуально "Нетерпение сердца", великолепны и многие другие произведения, вышедшие из-под пера этого автора. Но вот "Страх" не особенно впечатлил...

Читала этот рассказ и думала о том, что мук таких вот дамочек абсолютно не разделяю и не разделю никогда.

Жила в некоем городе некая мадам по имени Ирена. Жила в прекрасном достатке, с любящим мужем - обладателем "лилейного" имени Фриц, к коему она была практически равнодушна и имела от него двоих детей - мальчугана и девочку.

И вот наскучило ей всё. И не просто всё, а абсолютно всё. И сама себе наскучила. Завела любовника, которого автор (или, возможно, переводчик) почему-то называет ее возлюбленным. Но при этом пишет, что чувств к этому молодому художнику не питала никаких, отдалась ему просто потому что "лень было сопротивляться его настойчивости". Ну и по привычке уж ходила в соответствии с расписанием к нему на свидания. Видимо, лень обуяла уже до такой степени, что сопротивляться стало невмоготу) И каждый раз, выходя от любовника, она до дрожи боялась быть узнанной или пойманной кем-то, кто донесёт обо всём ее мужу. В один прекрасный день так и случилось. И обернулось бесконечным шантажом.

Тогда возникли следующие нелитературно звучащие вопросы: Вот оно того стоило? Оно ей было надо? Неужели то, что имела Ирена не было достойно того, чтобы это беречь?

Еще хоть как-то всё могло бы быть понято, если бы сразила ее любовь или безумная страсть, как Каренину, к примеру. А тут всё на ГОЛОМ энтуАЗИЗМЕ и от лени сопротивляться чьей-то настойчивости.

Возможно, найдутся читатели, которые проникнутся сочувствием к ГГ. Я же, как ни пыталась понять ее, так и не смогла...

Из личного опыта: я не верю в добрых людей. Я верю в людей справедливых.
Из книжного опыта: всякое движение души, порождаемое трусостью и замаскированное под благородство, убийственно.
Галерея слабых людей, которые одинаково несчастный, независимо от физических возможностей.
Ремарка: если бы мадемуазель- калека не родилась в семье пройдох-аристократов, вряд ли бы её главной проблемой была не осуществимости любви.
Страшно то, что понимаешь всех. Слабый отец, слабый вояка, слабая калека, сильный доктор, давший слабину.
Какова природа слабости? Безответственность, или отодвигание ответственности на неопределенные сроки под названием "завтра". В такой интерпретации данное произведение глубоко религиозно, ибо встает вопрос о пренебрежении спасением души во имя "прекрасного мгновения".
Потоп наступит завтра. Сегодня мир безоблачен. А я сегодня красив, хотя мишура слов зпатра обнажит остов безвозвратно погибшей ели.
Сегодня я дарю надежду и купаюсь в лучах славы. Я сотворяю чудо на один день. Чудо, что обернется раскаянием. Я - продавец дешевых чудес. Оплата - мое спокойствие.
Что наивысший грех трусость, доказал еще Понтий Пилат.
Гофмиллер предает трусость забвению, пускаясь в игру чужими жизнями. На первый взгляд, его поступки благородны.Уменьшение хвоста мало заметно под дрожжащей саблей военного. Однако кровотечение, уносящее проблески жизни, неостановимо.
Есть два вида книг. Одни говорят, как жить надо, другие - как не надо.
"Нетерпение сердца" относится ко второму типу. Другое дело, герою дано искупление, ибо неисправима только смерть, в остальных случаях шанс на путевку в Рай есть. Война становится таковой возможностью - попасть в Рай по дешевке.
Однако жизнь существа, доверевшего трепыханье сердца, инфантильному взрослому, по сути, любопытному ребёнку, не заметившему в прикосновении бабочки к щеке соприкосновения с чужой жизнью, и смявшего в руках тайну, не вернешь. Лишь пыльца осталась от чужой надежды и беззаботности.
Ещё один интересный образ - Кондор( орёл) - человек оступившийся, но взявший на себя ответственность. Удел врача - иметь запятнанную совесть. Люди часто путают врача с Богом. Врач иногда всячески поддерживает этот образ.
Однако в отношении своей пациентки Эдит Бог дал осечку, доверив вдохновенный мир ребенку.
Отец Эдит - также ребенок, который не способен принять на себя ответсвенность за жизнь дочери, а лишь расплачивается за грехи молодости, живя в прошлом. Ему уютно в иллюзиях, потому так легко доверить жизнь любимого ребенка чужому человеку.
Однако всякое слово, слетевшее с уст, предает господина. Так и Гофмиллер, что запутался в ценниках, навеки утратил ценность.

Я ненавижу книги, которые оставляют двойственное мнение, когда не можешь определиться, кого слушать: ангела, шепчущего «ты же добрая душа, пойми их», или черта, дергающего за ухо и кричащего «ты, что не видишь, с ней не все в порядке, она дууура». Меня просто разрывает от неопределенности и желания понять и проникнутся или осудить и раскритиковать. Я просто терпеть не могу такие книги, которые заставляют как бы балансировать между добром и злом. В такие моменты я обычно плюю на все и перехожу на сторону зла, но потом я жалею об этом, и еще больше раздражаюсь. Хотя, быть может, это лучшие книги в моей жизни.

Вот и сейчас моя романтичная половина вздыхает о том, какая же это трагическая история любви и одиночества, грусти и отчаяния. Драматические события следуют одно за одним. Кажется, вот удача, сейчас будет счастье, сейчас будет все хорошо, ан нет, не будет. Жизнь у незнакомки такая, драматическая.

В этом плане я с Цвейгом не согласна. Я убеждена: человек сам кузнец своей судьбы. Поэтому моя трезвая сторона личности уже выдохлась доказывать мне, что эта женщина сама могла все исправить, но она решила делать из себя загадку и страдать. Почему эта женщина молчала? Почему давала унизить себя? Почему она только преследовала его? Окей, в подростковом возрасте – понятно, но почему она молчала, когда выросла?

Меня всегда занимал вопрос: почему люди молчат? Почему они не выражают своих чувств, когда это может изменить все? Почему они не пытаются рисковать? Почему? Почему?! Разве сравнится минута позора с последующим счастьем (может быть, несчастьем)? Жизнь одна. Так почему она должна быть прожита в горести? Любая ситуация может проясниться, если просто высказаться, рискнуть и высказаться. Кому нравится неопределенность? Я вот, например, ее ненавижу.

На все это моя романтическая половина отвечает с упреком: «Но она же любила! Она не хотела быть для него обузой!»
Да, она любила очень сильно. Но это ее не оправдывает! Почему она не спросила, чего хочет он? Если она знала все его привычки, это не значит, что она знала, как он отнесется к ее словам. Следовало спросить у него, а это значит рискнуть.
Еще один упрек: «Тогда время другое было!»

Тогда это было несчастливое время.

Наверное, такие книги, вызывающие шквал противоречивых эмоций, - самые лучшие книги. Стефан Цвейг, будто бы все время задавал мне вопрос: «А что предпочитаешь ты: быть ведомым или ведущим? Быть капитаном корабля или его пассажиром?» И я в который раз убедилась, что предпочту рискнуть и получить ответ, даже отрицательный, чем томиться в неведении и только ждать.

Цвейг долгое время верил, что Первая мировая война — трагическое недоразумение, и что она будет последней войной в мире. Он полагал, что вместе с писателями-антифашистами сумеет предотвратить новое мировое побоище. "Случай на Женевском озере" — это одна из новелл Цвейга, которая призывает задуматься о пути человечества. Я буквально переболела эту историю, прожила ее сама. Цепляет не только содержание, но и целые абзацы, которые буквально кричат о том, что следует остановиться ("Ни один человек теперь не может помочь другому", "О происшествии составлен был протокол, и так как фамилии чужестранца не знали, то на могиле его поставили простой деревянный крест, — один из тех скромных памятников безвестной судьбы, которыми покрыта теперь Европа от края до края").