Ложится мгла на старые ступени

Поделюсь впечатлениями об очередном русском романе: "Ложится мгла на старые ступени" А. П. Чудакова. Почему очередном? Потому что, к счастью, русская литература ещё дышит и есть масса авторов, о которых стоило бы знать, но на всех не хватит времени. Александр Павлович - филолог, доктор наук, специалист по А. Чехову. Он - супруг Мариэтты Чудаковой, ещё более известного филолога и специалиста по М. Булгакову.

Роман автобиографический, где дед Леонид Львович и его внук Антон (сам автор) образуют главные повествовательные точки. Антон - рассказчик, дед - кумир его детства и всей жизни. Два разных поколения, пришедших из двух разных государств: один из Российской Империи, второй - из Советского Союза. Вокруг этих полюсов вращаются жизни и судьбы самых разных людей: родни, земляков, ссыльных или местных. Дед Антона - из духовного сословия, носитель старой мудрости, ходячая энциклопедия, страж старой традиции, которая знать не хотела тех болванов, что сели в красные кабинеты. Все они очутились в Казахстане, в г. Чебачинск (в реальности - Щучинск). Жизнь маленького городка, наполненная то репрессированными, то эвакуированными, дышала особым дыханием, в котором смешивалась беседа простых работяг с интеллигентскими посиделками. У автора очень приятный, лёгкий и ровный слог. Чудаков приводит множество красноречивых зарисовок о том времени. Где и когда прошла эта трещина между старыми и новыми людьми? Разрыв поколений здесь не ощущается как острая боль, а скорее как печальное и неизбежное следствие течения истории. Вехи сменяются, а люди, их память пытаются ещё цепляться за них в поисках то других, то самих себя.

Наверное, жанр исторического/биографического романа всегда будет вызывать подлинный интерес у читателей, поскольку со всей очевидностью показывает, что история - это не необратимо ушедшее прошлое, а фотография настоящего.

Если кто-нибудь сейчас попросит меня рассказать, что я только что прочитала – не смогу хоть убей. Не получится даже загнать прочитанное хоть в какую-то рамку – ни жанровую, ни тематическую – слишком уж не такая эта книга.

Для романа здесь слишком уж неуловима сюжетная канва, состоящая из огромного количества крохотных ниточек, каждая из которых затягивает в свой мир, свою эпоху, раз за разом заставляя забывать, отвлекаться от того самого основного, за счет чего собирается единое полотно книги. Но и сборником отдельных рассказов, как бы ни хотелось так поступить, «Ложится мгла» не назовешь, слишком уж крепко переплетены между собой паутинки историй.

С жанровой принадлежностью все еще сложнее. Исторический роман? Нет, не он, несмотря на невероятное количество фактов и подлинных историй и судеб. Семейная сага? Тем более нет, слишком уж много семей собралось в этой книге – начиная с наполеоновских времен и заканчивая почти современностью – а та самая, основная сюжетообразующая семья, за всем этим обилием прячется, забывая поведать о необъятно многом. Мемуары, автобиография, воспоминания? Близко, почти правда, но нет, не то и не так, слишком уж малое включают в себя эти категории и о слишком многом рассказывает нам Чудаков. «Мгла» выше всех этих рамок, но при этом включает в себя лучшее, что каждый жанр и тематика (и, пожалуй, каждый отдельно взятый персонаж и реально существовавший человек) может ей предложить.

Это я все к чему: я совершенно не поняла, что именно я прочитала, но в это самое непонятное, запутанное и до болезненного живое и настоящее влюбилась без оглядки. И этому не помешали ни мои зависания над очередной хаотичной сменой времени повествования или лица, от которого это повествования ведется, ни непонимание некоторых отсылок, ни неприкрытая правда, бесконечным потоком льющаяся со страниц и буквально затягивающая на дно истории – без всего этого просто не стало бы этой сумасшедше прекрасной книги, а если бы и была, то казалась бы обычной, не такой, не настоящей,не собой.

А ощущения от книги какие! Казалось бы, это история о порушенных судьбах, перемолотых в жерновах истории людях, о расстрелах, ссылках и невзгодах – должен быть сплошной мрак и отчаяние. А «Мгла» напротив легкая как перо и такая же нежная, оставляющая после себя только мягкую грусть и впечатление, что мимо тебя только что прошла живая, настоящая история. Со времен Семьи Нины Федеровой не испытывала ничего похожего. Волшебная, просто потрясающая вещь!

И вообще, хватит уже меня слушать – читать идите, оно того стоит!

есть книги - очень атмосферные и бесконечно живые... герои которых выходят за пределы листов бумаги и остаются с тобой в реальной жизни, незримо присутствуют рядом, заглядывают через плечо, когда ты читаешь что-то другое... и тут даже хочется как-то их не разочаровать - читать и слушать что-то доброе, замечательное, чтобы им тоже понравилось... Нам нередко в жизни встречаются люди, о которых можно рассказать или написать. Помню потрясающую старушку-дворянку, которая всю блокаду вышивала букетами цветов скатерть, а на стол накрывала кузнецовский фарфор, те самые салфетки с кольцами и девять начищенных приборов, чтобы накормить своих детей котлетами из лебеды и клейстером...
Но надо не просто с ними встретиться, нужно уметь выслушать их, и рассказать о них так, чтобы они стали столь же близки и понятны даже совершенно незнакомым людям другого времени...
Ах, Александр Чудаков, как же я благодарна Вашему таланту, любви и памяти за Ваше воспоминание о деде, за Ваши истории о нашем общем прошлом... За чувство нежности к керосиновой лампе и за желание развести верблюдов на всех подходящих территориях...
Только абсолютно состоявшийся человек способен написать такие воспоминания, в которых он будет фигурой второго плана... Надеюсь, Вы никогда не усомнились при жизни, что Вы - прекрасный внук... Замечательная книжка...

Тяжело далось мне прослушивание данной книги. Особенно учитывая то, что большую ее часть я даже никак не пыталась ускорить воспроизведение, боялась упустить что-то и не понять, поэтому по улице идя ее не слушала, а старалась сосредоточиться. И чем ближе к концу, тем больше сил она из меня высасывала. Однозначно сказать о книге я не могу, так как она многогранна. Есть совсем далекое от меня - вся эта политика, чьи-либо политические взгляды и все в этом духе. Есть то, что я очень не люблю читать и стараюсь избегать: насилие во всех его проявлениях. Есть интересное - про быт, обычаи, взгляды, порой это даже шутки или что-то в этом роде. Есть грустное - размышления о смерти и о том, что человек в большинстве случаев просто ничто.

Теперь немного подробнее. То, что меня оттолкнуло и то, за что я снизила оценку (и за что снижаю ее всегда) - насилие. Вы меня извините, но слушать полчаса про то, как режут, убивают собак, едят их в надежде излечиться от туберкулеза, я не могу. Или про то, как делают шапку из Буяна - тоже. Поэтому на середине 29 главу я перемотала и дослушивать не стала, потому что не могу и не хочу. А еще перед этим немного задремала, просыпаюсь - а там вовсю смерти собак. Зашибись, чо. И не надо говорить, что тогда жизнь была такая, это было нормой и тому подобное. Я в курсе, но читать об этом не хочу, как и про вечно рожающих собак, у которой топят щенков. Вот одна из причин, по которой я подозреваю, что если перечитаю тихий дон, то влеплю ему что-то около 2 баллов. В общем, я не считаю нормой такую жизнь, не живу ею сама и не даю жить ею своим близким, поэтому такое категоричное отторжение и реакция соответствующая.

Дальше то, о чем писали многие в своих отзывах (я не поленилась их полистать). Светлая ностальгия и воспоминания из детства. Почему-то для многих это вытекло на первый план, затмив все плохое, что было. Но лично для меня эта ностальгия плотно переплетена с грустью, может и тоже светлой. Меня эти отступления тоже тронули в некой мере.

Ну и о грусти. Тут, как и в "Камеронах", поднимается тема ничтожности человека, и от этого опять берет какой-то тлен. Живет себе человек долгую жизнь, а после себя оставляет пару фотографий или стопочку одежды. И эта безликая жизнь процветает не только в селах и маленьких городах, в больших тоже, только там о таком меньше думают. Сохранить память о ком угодно могут лишь потомки, в своем сознании или на бумаге.

Про доносы актуально, в историческое время живем. Много времени прошло с описываемых событий, а что тогда, что сейчас, донести на ближнего своего - приятная мелочь для мерзких людишек.

бывают такие книги: дочитаешь — и остается ощущение чего-то округлого. как яблоко в руке держишь. я люблю не только такие книги, но этот роман оставил именно такое ощущение.

ощущение как от этого вот мышечного шарика, что у деда главного героя под кожей на бицепсе катался в самой первой (армрестлинг) и самой последней сцене (смертный одр). человеческой и даже порой сверхчеловеческой силы преодоления жизни. на примере этого деда Чудаков виртуозно показал, как потерявшее всякую логику мироустройство в 30-40е годы (и позже) вновь обретало структуру и форму благодаря рукам человеческим. и при этом, не крестьянским (не только крестьянским, точнее) рукам. а то есть в массовом (в моем в том числе, что говорить) сознании образ русского мужика такого «от сохи», на котором все удержалось в России (рассказы свекра о своих родичах очень этот образ укрепили). а здесь главные герои потомок поповской династии и дворянка. и всё, что вокруг, и все, кто после.

это прекрасная книга, какая радость, что до нее дошли руки! читаешь — и как-то гордо за Россию. из нас давят это чувство ежедневно, мол, только патриотизм спасет родину нашу — и флаги реют над всей ее неприглядной реальностью. а тут такое. читаешь и искренне восхищаешься. и смеешься. и новое узнаешь. и язык такой прекрасный, филолог во мне просто запел) конечно, советую.

Книга Чудакова посвящена его детству и юности, а еще в большей степени - истории выживания отдельно взятой советской семьи в условиях войны и тоталитарного государства. Книга показалась довольно интересной, особенно "робинзонские" ее части - как пахали, как варили мыло, как делали сахарную патоку, как вымачивали кожи и т.п. Многое из этого я помню еще по рассказам мамы и бабушки. Человеческий документ - конечно, да еще какой! Поэтому книгу читать однозначно стоит.

Чего мне в книге не хватало... Хмм... Может быть, хотелось бы не столько пересказа известных и неизвестных событий, а их переосмысления. Да в первые годы, когда мы только стали узнавать все подробности того, что творилось в 30-50е годы, была необходима просто информация об этом - кто-то называл ее правдой, кто-то чернухой - это уже вопрос оценки. Но информационный голод даже и в конце 80х- начале 90х был огромный. И все же с тех времен прошло уже больше 20 лет. Теперь, когда первый голод удален, хотелось бы почитать что-то, что включало бы в себя не только описание, а и осмысление недавней истории страны, в которой и красные, и белые, и лагерники, и НКВДшники, и интеллигенция и менее образованная часть населения, даже стукачи - ВСЕ были наши люди. Поэтому мне лично странно в 21 веке читать про "них", которые виноваты во всем. Причем эти нехорошие "они" у Чудакова каждый раз разные - то это понятные товарищи из органов и партийные выскочки, то - чеченцы или эвакуированные, которые "ничего не умели" и не хотели работать на земле, то казахи, которым в отличие от других можно было держать лошадей, и которым чужды были лекции о международном положении, читаемые отцом Антона, А порой к злокозненным "им" причисляется вообще всякое "простонародье". Ведь, если убрать робинзонские подробности выживания в условиях отсутствия ВСЕГО, вся книжка в сущности о том, насколько семья Антона превосходила всех остальных в физическом, моральном и интеллектуальном отношениях.

Удивительная книга. Пропитанная светлой осенней грустью и тоской по навсегда ушедшему. По времени, когда деревья были большими, а дед - живым. Дед... Какой славный у главного героя был Дед! Русский до мозга костей. Мудрый. Интеллигентный. Талантливый во всём, к чему прикасался. Честный с собой и близкими. Обладающий энциклопедическими знаниями и неиссякаемой волей к жизни. Герой. Учитель. Праведник. Соль земли... Центральный персонаж, вокруг которого крутится всё повествование, с него начинается и на нём замыкается. Да и как иначе, если вся книга - большой корабль, идущий по волнам памяти. А у памяти, как известно, хороший вкус. И Чудаков это в очередной раз подтверждает.

Страшные времена в истории нашей страны, годы надлома и надрыва, эпоха лагерей и ссылок, великая война, послевоенная разруха - и на фоне всего этого взросление мальчишки в маленьком казахском городке Чебачинске, куда в 30-е годы ссылали, а в 40-е эвакуировали людей разных профессий, социальных слоёв, вероисповеданий. Ссыльные учёные, диссиденты, немцы, чеченцы... кого только не было в Чебачинске! И все они оставили след в душе внимательного к мелочам ребёнка, все прошли через его обострённое детское восприятие, все были объяснены Дедом.

У каждого была своя история, вписанная в историю большой страны, и эти истории по большому счёту и составляют ткань повествования. Выросший мальчик Антон вспоминает, как жили ссыльные в Чебачинске, как изменяли свой маленький мир. Как оставались собой несмотря ни на что. Копали землю, сеяли, строили дома, преподавали, пели... держались и держали - почти небо, почти на плечах. Добрая память - вот что главное в романе. Добрая, несмотря на общий ужас, творившийся в стране. Добрая и светлая.

И книга, местами смешная до слёз, местами до слёз печальная, проникнута этой памятью. Её хочется перечитывать. У неё хочется учиться. После неё как-то особенно хочется жить. И любовь, щемящая любовь ко всему миру - тоже после неё...

Я всё после "Адских машин доктора Хофмана" намеревалась погрузиться в простое и понятное бытописание и, наконец, получила в полной мере.

Отличная оказалась книга. Для тех, кто хочет про сталинские и пост-сталинские времена, семейную историю на фоне большой и т.п.

У неё масса плюсов.
Во-первых, она прекрасно написана. Таким немного нарочито-чистым русским языком. Используя массу загадочных для меня терминов (относящихся к аграрному делу, в основном), но балансируя в этом на грани, не перегибая.
Во-вторых, это интересная история- в смысле увлекательности семейной саги, а не приключенческой книги.
В-третьих, она живая. Никаких картонных дурилок с неясными мотивами.
В-четверых, в моей голове она странным образом сомкнулась с Ultimate Survival, который фоном несколько дней смотрел мой ребенок. Там-декоративное выживание в разнообразных джунглях, в книге- реальное и совсем не цветистое выживание там, где выживали не все. Но не будь передачи, я, может, и не оценила бы именно эту линию- выживания.
В-пятых, это очень мягкая, не пафосная, интеллигентная книга.
И, главное, думаю, не будет особым спойлером сказать, что автор в конце переворачивает взгляд на то, о чем он говорил. И вот эта концовка для меня эту книгу сделала особенной. Пока мне казалось, что в этой книге есть некое любование буколическими радостями с неким преувеличением красоты персонажей-она мне просто нравилась, а когда автор устами одного из главных героев сказал, как на самом деле они чувствовали себя в этой жизни- это сразу перестроило эту историю.

Ложится мгла на старые ступени... Со временем все меняется и исчезает. Остается только память...

Изменяется сама жизнь. Уходят одни люди, появляются другие. Но ушедшие люди живы до тех пор, пока мы их помним и любим. В этом и состоит смысл нашей жизни.
Это роман-воспоминание, роман-ностальгия. Он окунает нас в те времена, позволяет почувствовать ту атмосферу. Это произведение о жизни и о России, которая ушла в прошлое.
Очень интересная и светлая книга! А какой прекрасный язык! Давно не читала ничего подобного.

Тяжелая книга. Как по смыслу, так и по строению сюжета.
Хватило первых 40 страниц, чтобы понять о чем эта книга и чем она закончится. Сплошной сумбур, ни одной доведенной до конца истории. На одной странице автор умудряется рассказывать о десятках людей, все больше никому незнакомых, упоминать о десятках событий, отвлекаясь на некоторые из них, забывая о том с чего начинал.
Можно еще продолжить, но к самому главному.
Это произведение — величайший гимн равнодушию. Равнодушию практически ко всему: к своим родным, к своим учителям, к своим школьным, студенческим товарищам, к близким знакомым. Ко всем, за исключением себя любимого. Потеряла рассудок бабушка — неважно, интереснее про корову. Умирает дедушка — все равно, главное кому дом достанется. Рассказы о судьбах практически всех знакомых заканчиваются одинаково: напился и умер, замерз и умер, заболел и умер, просто умер. Ни одной капли сострадания никому.