Избранное: Миссис Дэллоуэй. На маяк. Флаш. Рассказы. Эссе

Эта книга совсем не для меня.
Я пыталась и пыталась понять ее, но слова проплывали мимо, забывались и у меня создавалось ощущение, что я плаваю в книжном тумане. Прочитанная страница забывалась как только я перелистывала на следующую. Мысли, события и даже действующие герои ускользали из головы мгновенно.

Кларисса Дэллоуэй готовится к званому ужину. Приедет Питер Уолш. Когда-то она его любила, но отказала ему и вышла замуж за Ричарда Дэллоуэя. И не зря отказала. С Ричардом проще, а Питер потом уехал в Индию и женился. Но как она рада, что увидит его снова.
Клариссе пятьдесят и она вспоминает свои прежние влюбленности, вспоминает Питера, думает о дочери. А между тем Питер думает о Клариссе, думает о том как любил ее, о том как она выбрала Ричарда. А Ричард думает о Клариссе и Питере...

То, что я знала о книге до ее прочтения так и осталось самой осмысленной информацией оставшейся после прочтения. Посреди книги мне даже пришлось искать в Википедии сюжет. Думала, может это что-то прояснит. Спойлер: о сюжете этой книги Википедия знает столько же, сколько и я.

История Септимуса Смита гораздо интереснее, чем история Клариссы. Это человек, глубоко травмированный войной, переставший чувствовать что-либо и ранящий этим свою жену, Лукрецию.

Мысль Вирджинии Вулф похожа на порхающего мотылька. Он садится на плечо одного персонажа, но взлетает от каждого шороха, перелетая к другому персонажу, в полете описывая пейзажи и затем летит дальше или возвращается.

И как много повторений! В моем тумане они были маяками, правда, мне казалось, что я хожу кругами, каждый раз когда я слышала о том, что Питер был влюблен в Клариссу, как рада Кларисса что не пошла за него замуж, etc, etc...

Язык безусловно очень поэтичен. Думаю, мне очень повезло с аудиокнигой в исполнении Татьяны Шпагиной, чье воздушное исполнение идеально подошло книге.

Но, конечно, яснее от этого книга не стала.
Мы не сошлись с этой книгой, но все же я не могу назвать ее плохой. Просто это не для меня.

Удивительно, но, несмотря на то, что книга без сюжета и почти без действия, она мне понравилась. Такое ощущение, что читатель с автором погружается в один день из жизни лондонского общества 1920-х годов. Повествование воспринимается как бесконечный поток сознания множества людей. В центре повествования личность светской дамы Клариссы Деллоуэй, которая организовывает очередной прием, на котором либо принимают участие, либо упоминаются другие участники событий.
Герои часто вспоминают свое прошлое, в котором есть и мирные годы и события Первой мировой войны. Автор очень интересно подает одну и ту же сцену с разных позиций. Мысли, рассуждения героев переплетаются между собой, наслаиваются друг на друга, создавая вроде и запутанную, но вместе с тем четкую картину.
Несмотря на некоторый сумбур в повествовании, каждая деталь тщательно проработана. Образы героев прописаны поверхностно, но при этом тщательно. Каждый из них представлен полноценной личностью, со своим прошлым и будущим, своими тараканами в голове.
Не могу сказать, что я поняла эту книгу. Но погружение в жизнь героев мне понравилось. Возможно, когда-нибудь я повторю этот эксперимент.

Прекрасное произведение. Отлично написано.
Но для меня трудное. В том плане, что пройдёт время, совсем немного, и я забуду о чём оно. Так было с" Миссис Дэллоуэй". Читала- нравилось, закрыла книгу и тут же всё забыла.
Здесь рассказывается о семье. Они постоянно о чём-то думают и за их мыслями сложно следить, потому что тоже начинаешь о чём-то думать. Миссис Рэмзи очень красивая женщина, ей нравится, что она замужем и у неё много детей. Ей хочется, чтобы кто-то объявил о помолвке. И тут же объявляют о помолвке) С ней нельзя спорить, потому что она красивая и добрая женщина.
Потом миссис Рэмзи умирает. Затем ещё двое членов семьи. Отец пытается воспитывать детей один. Он весь в страданиях и в нем появляются неприятные черты характера- нервность, тиранство. Но он и раньше не был идеальным. Мог выбросить в окно чашку с едой, потому что туда попала мушка. Но жена всё сглаживала и понимала его во всём.
Ещё есть художница Лили. Событий происходит мало, постоянно кто-то о чём-то думает, поэтому я не очень поняла для чего нужна Лили. Наверно для того, чтобы её мысли кому-нибудь противоречили.
Возможно надо через несколько лет перечитать. Пишет автор хорошо и смысл во всё вложен глубокий. Читай и думай.

Началось всё, как ни странно, с романа Майкла Каннингема «Часы», в котором одна из сюжетных линий посвящена Вирджинии Вулф и её «Миссис Дэллоуэй». И теперь, когда спустя несколько лет я решила его перечитать, подумала: а почему бы заодно и не познакомиться с первоисточником, который вдохновил автора. Все бы мои мысли и решения были настолько гениальными…

Поначалу было непросто: оказалось, что роман написан в технике потока сознания, но в её облегчённом варианте: с пунктуацией тут всё в порядке; синтаксические конструкции порой несколько перегружены, но в связке с другими элементами текста работают замечательно; язык красив, но не излишне витиеват. Итого от потока сознания – концентрация на чувствах героев и каких-то мелочах окружающего мира, отсутствие деления на главы (иногда есть отступы), введение героев сплошным текстом – а их много. Собственно, последнее и представляло трудность. Но стоит «влиться» в поток – и в голове возникает не столько структура истории посредством действий персонажей, сколько её ощущение, что ли, через их чувства и мысли. Вулф виртуозно сплетает их вместе, вырисовывает образы. А миссис Дэллоуэй собирает у себя на приёме, где происходит промежуточный итог жизни – за последние двадцать лет, – встречаются надежды прошлого и настоящего.

Роман написан в 1925 году, и он невероятный.

Послевоенная Англия. Война окончена, но не в воспоминаниях героев Вирджинии Вулф. Нет, это не военные хроники и не политические события — это человеческие мысли стали кладезем прошлого, некой светлой тенью беспечной молодости и блаженной жизни. Не ищите здесь сюжета – его здесь нет. А в принципе кто сказал, что книге обязательно должен быть сюжет и повествовательная нить? Вы когда-нибудь пробовали писать стихи по алгебраическим формулам? В литературе, как и в любви – правил нет, лишь порыв души и вечное состояние влюблённости в жизнь. В мире Вулф микрокосм персонажа раздроблен на мириады, весь его поток мыслей, суждений, воспоминаний - есть своего рода маленькое путешествие в мир счастливых грез. Читатель растворяется в бесконечном потоке мыслей героев, их сокровенный мир овеян мечтами прошлого, а царящий восторг утреннего июньского дня сменяется вечной влюбленностью Миссиса Дэллоуей. Прошлое для многих людей привлекательно и обаятельно, ибо люди ничему не должны прошлому, нет никаких обязательств, оно не стучится к вам в двери и ничего не просит, прошлое – прекрасно, потому что хранит и оберегает ваши воспоминания о счастливых днях и собственно поэтому герои Вулф погружаются в него, ощущая сакраментальность мира сего. Это воспоминания героев, которые обрели свои крылья и впорхнули в дымящуюся струю человеческих мыслей. Каждый, кто притрагивается к прошлому воссоздает новые, бесконечные и светящиеся миры. Герои привыкли романтизировать прошлое, миссис Дэллоуэй, встречая свою первую любовь на пороге своего дома замирает в оцепенении при виде Питера Уолша. Прошлое, как нежданный гость настигает всех врасплох и каждый кто устанавливает с ней особенную связь, обретает душу «Маленького принца» Экзюпери. Это прежде всего особенный мир Клариссы Дэллоуэй, в котором ныряешь бесповоротно и без возврата. В потоке мыслей читатель невольно теряет нить всех связующих мыслей, словно он сам становится героем Вирджинии Вулф, а красота июньского дня неразрывно связывается с мыслями о самоубийстве Септимуса, тем самым показывая, что на самом деле жизнь и смерть неразделимы друг от друга. Воспоминания – вот истинные друзья и враги человеческих раздумий, от прошлых грез войны Септимус выпрыгивает из окна, а Кларисса и Питер находят в прошлом смысл своей юношеской любви. В одном восторжествовала смерть, в другом – жизнь. В одном из отрывке романа Кларисса размышляет о смерти:

Тем самым, Вулф даже в акте смерти находит жизненные искры. Смерть – это не конец, а начало новой жизни, то есть в смерти кроется – освобождение, очищение, избавление от мук, и, собственно, поэтому Септимус желает объять смерть. Это поистине глубокое, несоизмеримое и непостижимое сторона жизни. Знаменитое выражение Воланда: «что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как выглядела бы земля, если бы с нее исчезли тени?» в контексте романа отражает всю философию жизни и смерти, и безусловно в умении находить тонкие границы между этими мирами. Прошлое вернуть нельзя, но его можно приблизить, одушевить, почувствовать его магию и каждый персонаж Вирджинии Вулф черпает из прошлого по чему он тоскует. Этот роман в действительности о «времени», которая вся соткана из наших дум и размышлений, а читателю остаётся сладко-горькое послевкусие от книги, ибо он сам становится наблюдателем своего прошлого. Часы – это аллюзия цикличности, повторяемости, безграничного круга, поэтому и тема «жизни» и «смерти» чередуются собой, как день и ночь.
Как однажды сказала Вирджиния Вулф о «Миссис Дэллоуэей: «Я хотела написать о смерти, но жизнь прорываются по всюду, как всегда». Эту фразу она доказывает очень красивым высказыванием о жизни:

Разве это не признание любви к жизни? Разве Вирджиния Вулф не обосновывает своим читателям, что жизнь - прекрасна? И это бесконечное мироощущение красоты пробивается сквозь все темные щели Лондона.
Книга «Миссис Дэллоуэй» по мировосприятию очень похожа на фильм гонконгского режиссера Вонга Карвая «Любовное настроение». Любовь, как и в книге, не доходит до развязки, до финального аккорда, до слияния влюбленных с друг другом и это один из фундаментов платонической любви. Любовь, как застывшая кровь вновь начинает бурлить по венам влюбленных, их умы полностью поглощены этим чувством, эйфорией, блаженством и это одухотворённость героев чувствуется на протяжение всего романа. Платоническая любовь оказывается выше по уровню плотской любви, словно в ней заложена вся симфония и загадка самой природы любви. Вот как Вулф описывает это состояние:

Самое главное - поймать любовное настроение, увековечить этот миг и растушеваться в нем. Читателю да и любому человеку всегда в душе хочется «хэппи энда», ведь все сказки принято заканчивать фразой «… и жили они долго и счастливо» и казалось бы, что это идеальная формула счастливых и семейных отношений, но для Вирджинии Вулф любовь на этом любовь обрывается, теряет свою магию, для нее важнее обездвижить мгновенье ускользающей любви и почувствовать тоску о любви, его печаль и предтечу любовного настроения. Cчастливый финал стирает ожидание романтических чувств, завершение фазы любви не дает героем испытать ощущение влюблённости и эфемерности, а в этом как раз- таки утрачивается вся божественность самого прекрасного чувства. «Любовное настроение» выше самой природы любви, к этому настроению тянутся влюбленные магнетически, ибо там зиждется апофеоз любви, и Кларисса это прекрасно понимает. Кларисса и Питер Уолш одновременно спускаются в веретено прошлого, и они становятся отголоскам той любви, которой они жаждали обрести. Воспоминания о прошлом дает возможность мысленно увидеть себя в молодости, проникнуться духом этого времени и забыться в этом ностальгически-экзальтированных чувствах. Именно прошлое дает силы воссоздать, воспламенить, одухотворить былые чувства и наполнить души влюблённых божественным светом. Магия света и тени усиливают впечатление – большинство описаний их потока сознания выглядят как настоящие произведения искусства; ими хочется бесконечно любоваться, хочется зацементировать чувства героев и навеки обессмертить влюбленное состояние. Местами в книге главным героем становится сам читатель – ни одна сцена, ни одно событие не доходит до определенного цикла, жизнь просачивается со всех сторон и читатель, окунаясь в мир героев замечает себя среди реальности. В романе жизнь протекает в двух ипостасях - в прошлом и настоящем: персонажи реального времени (Леди Брутн, Ричард) живут по правилам здравого смысла, они принимают жизнь во всеми его изысками. Персонажи прошлого – это прежде всего романтик Питер Уолш, Септимус. Питер Уолш отрицает все рациональное и прагматичное, его мир – утопия, фантасмагория, он узник своих сентиментальных мечтаний. Он застревает в воспоминаниях прошлого и не желает вернуться в настоящий мир, ибо в том мире он герой войны, для него война – возвеличивание, в отличии от Септимуса, которого преследует галлюцинации об умершем солдате во время Первой мировой. Септимус весьма нетривиальный персонаж в романе, мы видим, как прошлое его разрушает, приковывает, завладевает разумом, и он оказывается не способным к жизни. Он не видит очарование первого дня лета, не видит солнце и красоту, его очи отуманены ужасами войны, и он все время находится в состоянии вечного страха. Мудрая Кларисса находит золотую середину между прошлым и настоящим, она как перекинутый мост через вечность – соединяет несоединимое. Она одарена способностью распознавать свои чувства, слышать голос интуиции, чувствовать энергию жизни. Но в то же время Кларисса, в отличие от Септимуса, интуитивно сохраняет связь с человеческим миром, уравновешивая баланс между тенью и светом, жизнью и смертью, так она становится «идеальным» персонажем для Вулф. В конечном счете что такое прием для Клариссы? Точно не повод возвыситься в глазах привилегированного и светского английского общества, это своего рода встреча с самим собой. Все ее друзья и близкие являются отголосками прошлого, счастливых юношеских времен, каждый человек с ней не просто фатально связан, а мистически переплетается с ее судьбой. Друзья Клариссы – это отражение той жизни, по которой она безмерно тоскует, но это печаль – исключительная радостная, это вдохновение и любовь к жизни. К примеру, в обычаях грузинского застолья за сладкие воспоминания пьется отдельный тост и это не завуалированная память о прошлом, а ее почтение и уважение по тем дням, когда воспоминания окрыляли людей, именно в них они черпали музу и вдохновение к жизни. А после гости стола начинают вспоминать самые яркие события из жизни, и всех объединят одно – память о счастье, и так грузинское застолье возвращает каждого человека в царство счастливых грез. Так что собрание дорогих и почитаемых гостей для Клариссы – это тоже дань и уважение по тем дням, которые подарили ей блаженство, радость и любовь к жизни.

Ничего я такого не ожидала от В.В., кроме упомянутых в тексте Мумсиков-Пумсиков. Естественно, из соображений сексизма! Но я не совсем безнадёжна: готова прочитать вещь, которую подозреваю в том, что она - женский роман. И лишь потом применить эту штуку в качестве метательного оружия при зомби-апокалипсисе, если подозрения подтвердятся.
Но они - совсем наоборот! "М.Д." - совсем не женский роман, а качественный женский поток сознания, примерно вот такой:

Иногда нечто подобное звучит и в голове мужского персонажа. Правда, таких немного. И почти все влюблены в главную героиню. Собственно, ничего в этом страшного нет: не зря книга называется "М.Д.", а не "Лондон, вечер после войны", например.
Героине около 50. Смысл её жизни в том, чтобы не стареть и по возможности интенсивнее и чаще ощущать иллюзию бессмертия. Может быть, убереги дух Эйнштейна, и меня через 2 года жареный петух клюнет в мускулюс глютеус, не знаю... Надеюсь, здоровая самоирония сыграет роль прививки от подобной ерунды.
Возвращаюсь к мыслительному потоку Клариссы. Пересказать это невозможно, но читать приятно: эпитеты необычные, мысли революционные. Скучно становится лишь раз и ненадолго - когда самому герою, перехватившему эстафетную палочку "чья очередь думать", Питеру, самому становится тоскливо в парке. Но стоит только другому перехватить инициативу, увести повествование за собой, как интерес вновь растёт. Декорации выписаны с почти кинематографическим, точнее, сказочным вниманием к деталям:

Мне это напомнило песенку из "1984" Оруэла, ту, что "Лимоны и мандарины..." А колокола церкви рядом с вашим домом говорят вам что-нибудь особенное? Мне - только раз, когда бьют "1" по ночам. Строго, как мать, требуют: "Спи!", потому что через 3.5 часа вставать на дежурство. Не только в Лондоне, значит, говорящие колокола!
"Преследование" женщины Питером Уолшем показалось мне цитатой из "Невского проспекта" Гоголя. Хорошо, что герой не зашёл следом за красавицей в дом! Такой визит мог отнять у романтичного и разочарованного Питера веру в половину человечества. А ведь эта самая половина - загадка и мистериум, убеждает автор, и тот, кто способен их постичь - просветлён:

В повествование вплетена сильнейшая история, как солдат, вернувшийся с войны, сходит с ума. Эта тема, как Гулливер среди лилипутов, возвышается над остальным повествованием: она несоразмерно сильнее и ярче, это практически отдельная драма, настоящая, почти не связанная с линией Клариссы. История Септимуса Смита и его трагический финал описаны настолько подробно, что я, признаюсь, потратила немало времени, чтобы поставить бедняге диагноз. Как известно, есть только 2 серьёзных психических заболевания (Großer Wahnsinn, как говорили основоположники) - шизофрения и маниакально-депрессивный психоз. У первого прогноз плохой, у второго - хороший. В свете этих фактов: кто же он, доктор Брэдшоу, умеренный садист или настоящий убийца? То есть, можно было помочь Смиту - или невмешательство доктора лишь ускорило неизбежное? Тут - опять Гоголь! На этот раз "Записки сумасшедшего". И бред несчастных безумцев в чём-то похож, в нём стремление простого человека убедить власть имущих в том, чтобы он изменили больной мир к лучшему.

И так далее. Очень нелегко читать душераздирающий, "настоящий", живой монолог человека в остром психозе. Нарушение мыслительного процесса, галлюцинации, весь спектр симптомов - как в учебнике.
И, конечно, "ответ" общеста "прокажённому" бестолков, полное фиаско.
Давно это было, думаешь. Ещё до нейролептиков. Сегодня дела обстоят лучше - там, где лечат на совесть.
И, наконец, хочу рассказать об эпизоде из основной канвы, за который я с восторгом отдала автору пальмовую ветвь с моей личной неприкосновенной пальмы на тумбочке.
Кларисса устраивает "приёмы". Как сочетается её декларативная незаурядность, глубина мысли, эмпатии и прочие редкие качества души с таким банальным времяпровождением, торжеством лицемерия и косной традиции? Непонятно, причём не только мне - даже семейным и близким Клариссы. "Жертвоприношение", так называет героиня свои "званые обеды". "Чем дальше, тем страньше и чудесатей". Во имя чего? Серьёзно, зачем этой неуверенной женщине, живущей частично в прошлом, частично в мечтах об ушедших возможностях, церемониал, искусственные улыбки и злословие?

Это, по-моему, кульминация всей книги, её сердце. Чтобы понять его, принять с уважением, без усмешки, и стоит прочитать эту книгу. Наверное, многим такая цель покажется ничтожной: потратить время на то, чтобы внимательно выслушать женщину. А по-моему, времени не жаль. Как на прогулку в знакомом парке, где под каруселью, на которой катался пятилетним, вдруг обнаруживаешь новые подснежники.

Какая прекрасная вещь! Я очарована красотой этой прозы. Витиеватый поток сознания, который так и кружит и вовлекает в свой водоворот. Не оторваться. Это нечто потрясающее.

Сиюминутное и вечное. Мелкие события и ничего не стоящие моменты, которые приобретают важность... Ощущения, порывы души, парящие взгляды, жесты... Умение чувствовать жизнь и ловить каждую унцию радости. Очень чувственная проза. Проза ощущений и эмоций, которые вечны и помогают обыгрывать и проживать нашу жизнь ярко и незабываемо. Вся история заключена в один день и буквально соткана из мельчайших деталей. Прошлое тесно переплетается с настоящим и прорастает в него. Так по крупицам, сквозь пересечение потоков сознания, собирается целая картина жизни нескольких людей... Неразделенная любовь, которая до сих пор влияет на тебя... Брак, в котором сложно произнести я тебя люблю, но зато какое это счастье и чудо - любить. История дружбы светской девочки, которая рождена стать благородной дамой, и яркой и способной на многое девчушки. Как сложились их судьбы? История молодого парня, прошедшего сквозь огонь войны и сошедшего с ума... Много-много тоненьких ниточек, из которых повествование плетется как кружево и опутывает тебя. В этой прозе все настолько тонко, неуловимо и порой пронзительно, что захватывает дух.

Я даже и представить не могла, что буду в таком восторге! Это нечто настолько невыразимо прекрасное, что хочется, чтоб все это длилось как можно дольше. Это волшебство и магия слова. Это самый настоящий читательский экстаз! Это...это...это истинная классика английской литературы.

Есть книги, где можно ухватить смысл с самого начала, - и вот ты уже предполагаешь концовку, и, даже если не совсем верно угадаешь, то все равно суть ясна. В этой - не так. Здесь вообще мало что понятно до самого финала.
Очень много ненужных размышлений, непонятных сожалений. Очень мало действий, их почти нету. Только повествование: тягучее, сонливо-монотонное, полное витиеватых слов, навевающее тоску.

Есть ветер свежий и веселый, но есть и такой,что сбивает с ног. Эта же книга похожа на ветер, который засыпает песком глаза. И не остановиться, и дальше продолжаешь идти с большим трудом, но все же идешь, потому что очень хочешь добраться до конечного пункта.
И вот я добралась. И что? А ничего.
Воспоминания, вздохи по ушедшим дням, нерастраченные эмоции главных героев так и остаются пустыми сожалениями.

Мисс Дэллоуэй, Питер Уолш, Дорис Килман, Реция и Септимус Уоррен-Смитт - все они жертвы. Но если Септимус жертва войны, а его жена косвенно тоже, то остальным не могу найти оправдания.
Нет, книга не то что плохая, скорее она не моя. Хотя я честно пыталась разобрать ее "на части и ломти, на доли, дольки, долечки, по крохам ..."
Ничего не вышло. И пусть увидела Лондон во всей красе того времени, и узнала,что "у счастливого человека имеются запасные ресурсы," и даже побывала на светском приеме, - все равно не могу поставить высокую оценку.
Хотя...

Ох и попортили Вы мне нервы, миссис Дэллоуэй, со своим приемом. Просто ужас!

Сказать, что книга мне тяжело далась – это ничего не сказать. Я буквально заставляла себя читать. Было так скучно, что я временами не могла вспомнить, о чём читала на предыдущей странице. Медленное, тягучее повествование усложняло мне чтение, наверно поэтому я читала книгу почти три недели. И больше недели я пыталась собрать свои мысли в кучу, чтобы хоть что-то написать.

Книга состоит из мыслей, внутренних переживаний, чувств, эмоций, воспоминаний, действий разных людей – Клариссы, её давнего друга Питера, её мужа Ричарда, её дочери Элизабет, некого Септимуса и его жены Реции и других менее значимых персонажей. Один обычный (или не очень) день, прожитый ими и вместивший в себя столько всего. День, который, объединившись с другими днями, образует месяц, а они в свою очередь – годы. Так проходит человеческая жизнь. Жизнь, состоящая из хитросплетений обычных дней.

Абсолютно точно могу сказать одно – я в полном недоумении от прочитанного. Книгу нельзя однозначно назвать хорошей или плохой. Она странная, а ещё особенная и сложная по крайней мере для меня.

Писать рецензии на романы Вулф - это все равно, что писать рецензию на сборник стихов. О чем можно говорить? Ведь сюжет вторичен, а первично ощущение, при том мимолетное, зыбкое и крайне индивидуальное. Все осложняется еще и тем, что это поток сознания. Как писать о чужих мыслях, скачущих, как необъезженные и норовливые жеребцы? Как рассказать об этой книге? Только передавая ощущения...

Представьте себе, что вы живете у моря в маленьком домике, куда так и норовит пробраться песок, а ветер постоянно заигрывает с белыми занавесками. Вы собрались на маяк, закрыли за собой дверь и отправились к морю. И вот оно перед вами. Огромное, бескранее, беспорядочное, ведь нет никакого узора в беге его волн. Они возникают то тут, то там. Это не хаос, нет, но это не и не порядок. Вы стоите на берегу и уже забыли о всех ваших желаниях. Есть только вы и море. И вы всматриваетесь в него, всматриваетесь, пытаясь выискать нечто важное в отблексах солнца на воде и синией ряби. "Она все видела; она все слышала; но то, что говорили они, было как трепет форели, сквозь который видишь волны, и дно, и что поправей, полевей; все это одновременно; и если в обычной жизни она запустила бы сети, выуживала бы то одно, то другое; сказала бы, что обожает эти романы Уэверли или что их не читала; бросилась бы вперед; сейчас она ничего не сказала. Она колыхалась, повиснув." Так и вы... Стоите и просто колышитесь, как темно-зеленые водоросли не дне... "Она словно по горло стояла в чем-то, и двигалась, и плыла, и тонула, да, потому что безмерно глубоки эти воды. Столько жизней в них пролилось. Жизнь миссис Рэмзи; детей; и еще бесконечная всякая всячина. Прачка с корзиной; грачи; кусты факельных лилий; лиловость и матовая зелень цветов; и общее чувство, на котором все это держалось."

Так видеть, как видела Вулф - это божественный дар. И приходит он к одному в поколении. Это не П, это не Р, это последняя буква алфавита (читайте, читайте!).

"Кончено; дело сделано. Да, подумала она, кладя кисть в совершенном изнеможенье, – так мне все это явилось."

9 / 10