Полное собрание романов и повестей. Том 1

Что-то в новом году безудержно понесло меня читать и пересчитывать классику. Видимо настало самое время для неё.

"Война и мир" - роман-эпопея и страшный сон для школьников. Признаться, когда нам задавали его читать на лето, осилила я что-то около 2 томов, а в памяти отложилось и того меньше. А уже во время учёбы, я просто проболела две недели, отведённые на изучение произведения и написания сочинений. Так что внушительный и легендарный труд Льва Николаевича прошёл, считай, мимо меня. Помню только отголоски ощущений: скучно, невыносимо скучно, а за окном лето, речка, звонкий смех; много французского, из-за чего страница превращалась в сплошную сноску мелким шрифтом, сложноватым для восприятия. И вот прошло много лет, закрывая последнюю страницу 4 тома, я подумала, что очень глубоко заблуждалась касательно этого романа.

Почему-то школьников продолжают "мучить" классикой. Бесспорно, она кладезь мудрости, хорошего слога и многих других добродетелей, вот только неокрепшие подростковые умы напрочь отвращают от чтения эти весомые кирпичики. Но дело даже не в количестве листов, а в сути. Мало кто способен в 15-16 лет, когда проходятся "Война и мир", "Тихий Дон", "Белая гвардия" и т.д., осознать глубину, смысл и авторские задумки. Получив, в лучшем случае, 4-ку за сочинение - лишь бы отделаться - на самом деле не вынесешь из книг ничего, а то и никогда больше не притронешься к чтению вообще. Грустно всё это.

Роман "Война и мир" заставил меня открыть глаза на то, чего мне не хватало у современных авторов: описания батальных сцен, в которые погружаешься всецело и переживаешь каждой клеточкой, хотя тебе известен исход; чувств, когда любишь душой, и не хватает слов для пересказа важности момента; персонажей, которые взрослеют на твоих глазах, влюбляются, мечтают, совершают ошибки и искренне раскаиваются, в общем, живут. Ведь всяко приятнее видеть на страницах книг этих, почти что реальных, людей, с их достоинствами и недостатками, а не картонок или всесильных Мэри Сью и Марти Стю.

Многим нравится образ Андрея Болконского, его монолог, устремлённый в небо, метания и поиски себя, но мне был больше всех интересен Пьер Безухов. Некрасивый очкарик, прямодушный и немного сумасшедший, он заставляет сопереживать. Вместе с ним хочется искать смысл жизнь и бороться с хандрой, мечтать, и, наконец, найти своё счастье. Приглянулся также Фёдор Долохов - казалось бы, полная противоположность Пьера. Циничный, беспринципный, лихой, он тем не менее обладает положительными качествами, которые не может показать миру, так как слабым быть не привык. Его ненавидишь и проникаешься сочувствием одновременно.

Что касается женских персонажей, больше всех цепляет Марья Болконская, хотя я обычно и не в восторге от персонажей, которые посвящают свою жизнь религии. Княжна Марья - это олицетворение вселенского добра и сострадания. Есть такие люди, которые излучают внутренний свет, за ними хочется тянуться, быть лучше. Они часто бывают биты судьбой за свои бескорыстие и веру в других, но не сворачивают с выбранного пути.

Я осталась в совершеннейшем восторге от произведения. Да, это не лёгкий и лаконичный слог современных авторов. Да, не всё в романе приглядно: похождения графини Безуховой, вышедшей замуж за деньги, и дерзость её брата в отношении Наташи - много чего ещё может вызвать волну негатива (кому-то описание войны и природы не зайдут). Но для тех, кто ищет красоту и широту души, читает роман с открытым сердцем, да и просто морально созрел, точно откроется кладезь прекрасного в литературе.

Роману почти 130 лет, и думается мне, общество, за которое так боролся писатель, совсем не изменилось, смею сказать, даже стало хуже, холоднее, равнодушнее, жёстче. Стало быть, утопические идеи Льва Николаевича, оформленные в его движении "толстовство", остались неосуществимыми и не проникли в массы так,как хотя бы учения православной церкви, против которой был писатель. В этом романе я увидела его основные идеи, взгляды и мысли, и идеалы Льва Николаевича. С этой точки зрения роман не очень меня заинтересовал в отличие от его художественной части. Тут было интригующе до конца книги, от которого я тоже не была в восторге. Понадеялась на другое, а получилось то, что есть. Ещё мне подумалось, что слишком много Достоевского в этом романе, его влияние здесь очевидно. Читать произведение было очень легко, язык и стиль писателя знакомы и приятны. Думаю, каждой книге - свое время, рада, что прочитала роман сейчас, а не в школьные годы.

Произведения Льва Николаевича Толстого никогда не отличались легкостью восприятия. О чем бы он ни писал (за исключением, быть может, историй для детей), его проза всегда отличалась глубокой проработкой проблематики и связанной с этим некоторой тяжеловесностью.
Но в этом романе он, кажется, превзошел сам себя. Редко где можно встретить такое настойчивое и масштабное морализаторство. Отталкиваясь от центральной истории Нехлюдова и Катюши Масловой, он ухитряется препарировать совершенно разные стороны общественного устройства России конца XIX века. Суды, религия, чиновничество, революционное движение, крестьянство, высший свет… чего только не понамешано в этой истории. И каждая проблема копается глубоко и детально. И почти каждый новый персонаж, появляющийся в тексте (даже эпизодический) удостаивается подробнейшего описания характера и биографии.
Чтения это, конечно, не облегчает. Очень многословно получилось, а лексические повторы иногда просто резали глаз. Насколько было оно нужно, это излишнее многословие – большой вопрос. С одной стороны, всесторонние описания придают тексту объем, делают его более ярким, зрелищным, с другой – за этими цветистыми словесами часто терялся собственно сюжет. Да и поскучать пришлось в отдельных моментах.
А еще не очень меня впечатлили главные герои. Нехлюдов всю дорогу сильно раздражал своими метаниями, порывистостью и наивной бестолковостью. И вот вроде бы в целом персонаж-то скорее положительный, но про это все время забываешь. Катюша выглядела относительно органично ровно до того момента, когда автор решил притачать ее к революционерам. После этого она стала казаться какой-то ходульной, и уже не вызывала ни особого интереса, ни сочувствия. Ничего критичного в этом нет, в целом история все равно получилась сильная и нерядовая, просто с персонажами у меня не очень сложилось.
Основная же претензия к роману — это слишком уж явное навязывание автором своей точки зрения по поднимаемым вопросам. Для меня всегда было предпочтительнее, когда читателю показывают все стороны и детали конфликта, но выводы предоставляют делать самому. Здесь же толстовское видение ситуации явно превалирует.
Например, он показывает нам внутренний мир тюрьмы, рассуждая как ужасно ее устройство и несправедлива система, позволяющая помещать туда людей. Но про то, что там содержались далеко не одни милые оклеветанные старушки, писатель почему-то умалчивает. Главное – донести мысль о беспределе властей.
То же самое можно сказать о «революционной» идее передать землю крестьянам, воплощаемую в жизнь руками главного персонажа. Ни минуты господин Нехлюдов не задумывается о том, готовы ли люди, которых он решил облагодетельствовать, к таким подаркам. А ведь был же у него опыт в молодости, когда на подаренных им землях вместо пашен новые хозяева кабаков понастроили. И снова на те же грабли…
Конечно, никто не спорит, жизнь простых людей (особенно – крестьянства) в описываемое время была трудна и беспросветна, и с этим нужно было что-то делать. Ну прогони вора-управляющего, дай максимальные послабления народу, вдовам и сиротам дополнительную помощь окажи… постепенно, шаг за шагом улучшая положение… Но для этого же самому напрягаться надо, куда как лучше кинуть подачку с барского плеча и умиляться потом собственному благородству. А сколько там на самом деле нуждающимися достанется, а сколько хитромудрое крепкое мужичье под себя приберет, это уже не его проблема. И сколько кабаков будет на этих землях выстроено – тоже. Благодетель, блин.
Конечно, во времена написания романа идея подобной передачи земель была довольно популярна среди либеральной интеллигенции, но сегодня она выглядит абсурдной и нереалистичной.
Я ни в коей мере не хочу принизить значение этого романа. И по существу здесь все написано правильно: и про бесправие народа, и про прогнившую судебную систему, и про лицемерие религиозных обрядов, и про пустоту, чванливость и рвачество представителей высшего общества. Но очень уж мощное давление оказывает Толстой на своего читателя, буквально вынуждая его соглашаться с предлагаемыми выводами. Да и картинка у него получается немного одновекторная.
И все же роман хорош. Здесь есть, о чем подумать и поспорить, а это, наверное, главное в большой литературе.

Здесь Толстой пытается показать историю воскресения души одного молодого человека. Пытается показать период его жизни, который ознаменуется "срыванием покровов", осознанием и некоторым прозрением. Главный герой видит, что его окружают мертвые изнутри люди и что он сам является таким же и это терзает его, и он желает всё переменить. Кардинально и невозвратно, размашисто и с корнем. Все это с огромной долей наивности и максимализма. И как тонко подмечает Толстой, когда ты начинаешь жить соразмерно высоким нравственным порывам и своим убеждениям или хотя бы их проявляешь, то люди лишь крутят пальцем у виска и почитают за идиота. Это неизменно.

Дело в том, что тема, которую затрагивает Толстой в этом романе ему не очень характерна... То есть не характерна для его обычного творчества. Городские низы, бордели, преступление, наказание, вина, осужденные... Это темы, которые характерны Достоевскому. И я осмелюсь сказать, что Достоевскому они удавались лучше. Не было у него этой назидательности, этого обличительного характера, который особенно ярко выдавалась в первой части романа. У Достоевского была непредвзятость и некоторая отстраненность автора. Толстой же наоборот. Он не беспристрастен. Он тут же пытается заклеймить порок своих героев. Он показывает, что все они дурны и каждый с грехом. А мне не очень нравится, когда автор сам расставляет оценки своим персонажам. Мне кажется, что лучше пусть это делает сам читатель.

Больше же всего в романе мне понравилась его нарочитая контрастность. Контрастность героев, образов жизни, обстановки и оценки. Здесь не просто происходит резкий переход от графской жизни к жизни острожной, не просто показывается, что рядом с высшим светом есть низший и забитый. Главный герой размышляет и проводит параллель о том, что одних убийц почитают за героев, а других за ублюдков, ведь и те и другие всё-таки являются убийцами и губителями жизней. Он думает, что с одной стороны в остроге сидит мужик убивший кого-то, допустим, в пьяной драке и будет сидеть много лет в страшных унижениях, извращениях души и постоянных побоях, с другой же стороны военный убивший хорошего человека на дуэли, лишь по причине ущемленной гордости. Так кто же будет дурнее? Тот, который не понимал, что он делает в виду пьянства или тот, который расчетливо шёл на убийство из не самых высоких побуждений? Другую же запомнившуюся мне параллель главный герой проводит между барышней высокого света и проституткой. Барышня постоянно ведет интриги и отдается мужчинам и при этом считается в свете тонкой и пикантной особой, а проститутка отдается за деньги. При этом у той и у другой одинаковый взгляд, который как будто говорит – возьми меня. Так кто будет дурнее? Ведь проститутка по крайней мере честнее и ни от кого не скрывается, а может быть и доведена до такого состояния жизнью.

Вообще сложно согласиться со многими идеями, которые вкладывает автор в уста главного героя. Нельзя не подивится, конечно, крайности в которую он метается. Если с отрицанием земельной собственности ещё можно более или менее согласиться, то с отрицанием тюрем, судебной системы. Довольно сложно. Отрицание тюрем это ещё ничего, но отрицания самой сущности наказания преступника мне показалась невозможной. Он говорит, что преступники ни в чем не виноваты, что они были поставлены в такие условия при которых не могли не совершать преступлений. Знакомая мысль. Частенько встречающаяся у Достоевского, который её нещадно клеймил и уничижал. Мол "среда" виновата, а с преступника взятки гладки, он, мол, и не при чем. Все "среда заела", всё окружение и убийца был поставлен в такие условиях при которых не мог не убить другого человека. Очень уж чужда мне эта точка зрения, так что не мог не выделить её характерно. Толстой также говорит, что некому было сказать преступнику, мол, это нехорошо и дурно и так поступать нельзя. И в этом выразилась его графская натура, натура барина. Не совсем понимаю, за кого он держал простой народ, но явно за людей недалеких, раз уж они не могли оценить, что хорошо, а что плохо. Одно слово – барин, привыкший смотреть всё-таки свысока на народ.

Ближе к финалу он несколько иначе развил свою мысль об отрицании наказания, основываясь на Евангелии.

Здесь всё, конечно, завязано на бессмертии души и на том, что после смерти всё воздается и, что поэтому не нужно самим брать на себя право наказывать людей. Что не нужно, будучи злыми, исправлять зло. И что новым злом старое зло не исправить. И это уже выглядит довольно занимательно.

В общем же книга произвела приятное впечатление. Особенно мне понравилась и показалась прекрасной третья часть романа, в которой описывается жизнь осужденных по дороге к месту заключение и особенно описывались некоторые типы “преступников” того времени. И все эти образы, которые выразились именно в этой части. Заискивающий перед Нехлюдовым смотритель острога, который скабрезно намекает на его связь с Масловой, старик, который вопрошает: “И где же ваш бог?”. Молодые революционеры, которых к бунту привела или обида на господ или желание найти царство божие на земле. Вся это вырисовывает яркую картину тюремной системы конца XIX века. Мне понравилось. Правда, до “Анны Карениной” “Воскресению” ещё очень и очень далеко, но впечатление от произведения всё равно хорошее.

P.S. Любопытна градация убеждений главных героев Толстого, а возможно и убеждений автора. В “Анне Карениной” Левин выражает мысль, что согрешить в мыслях это не так уж и страшно, ведь ты не совершаешь никаких поступков, а в мыслях грешат все. Нехлюдин же наоборот говорит о том, что дурной поступок всегда приводит к раскаянию, и ты его больше совершать не будешь, а вот дурные мысли... они к раскаянию не приводят и совершаются в голове постоянно и все дурные мысли приводят к дурным поступкам и с этой точки зрения он почитает дурные мысли хуже дурных поступков.

Кажется, вот у этой книги уж точно не может быть верной (и единственной) трактовки. Это всё – роман семейный, роман исторический, роман любовный, роман политический, роман вое… а, пожалуй, хватит.

Я люблю его – и точка. Люблю лет с 13. Помню еще, как начала читать этот страшный кирпич, заключив пари с лучшей подружкой – смогу или не смогу? И как тонула, ошеломленная глубиною повествования и силою переживаний.

Забавно, но эта же книга объяснила мне уже позже, во взрослые лета, как важно стране не останавливаться в развитии. А что забавного-то? А то, что, поразмышляв о векторе развития человечества, об исторических процессах и не гениальности великих (вернее, их зависимости от общих людских действий), Толстой не сказал прямо самое важное, а именно – как изменилось российское общество после наполеоновских войн. А эта мысль в книге, как мне кажется, главная, и не случайно «Война и мир» вышла из так и не написанного романа «Декабристы».

А отчего, спрашивается, главными героями нарекаются Андрей Болконский, Пьер Безухов и Наташа Ростова – притом, что в книге есть герои не менее важные, та же княжна Марья или Николай Ростов?..

Я, честно признаюсь, не знаю, кто из наших писателей ввел этот ставший обычным прием – образ России заключать в женщине. Но в нашей литературе их было полно. Наташа Ростова – это как раз эталонная Россия. Она наивна, более-менее умна, сильна, жертвенна, но при этом порывиста, влюбчива, готова броситься в омут, очарованная случайной красотой. Она – плоть от плоти своей страны и своего народа.

Болконский же является ее эталонным возлюбленным. Болконский – это консерватизм, это то, что должно отмереть, это старые традиции Российской империи (значение аристократии, крепостничество, воинская честь и тут же – метания «лишнего» человека). Болконский не плох – но он обязан умереть. Символично, что он умирает именно после битвы на Бородинском поле, унося с собой в могилу устаревший образ мышления.

Символично и то, что Наташа изменяет Болконскому (ну, почти) с Курагиным, который являет собой изнанку европейских традиций. Если Пьер Безухов есть отражение позитивных европейских изменений (к слову, даже сочетание иностранного имени с русской фамилией на это прямо указывает), то Курагины – отрицательных.

Диалогов в книге полно, но главный, как мне кажется, – это тот, Болконского и Безухова. Вот стоят они и разговаривают о России. Оба, кстати, пережили восторг от гения Наполеона, но Болконский восхищался больше его военными успехами, а Безухов – его социальными проектами.

Типичный Безухов:

Типичный Болконский:

Позволив Болконскому умереть и отдав Наташу Безухову, Толстой ясно показал, на чьей он стороне в данном вопросе.

Победители Наполеона были из первого великого поколения в современной (относительно) истории России. Именно они стали отцами всех российских реформаторов, без них не было бы ни декабристов, ни 1905 г., ни 1917 г. И поразительно, как тонко и точно Толстой изобразил это в своем гимне обновленной войной России.

Гений – вот и все.

Спойлеры!
Какой же все-таки Лев Николаич...великолепный! Потрясающая литература. Очень глубокомысленная, наталкивающая на раздумья. Философская, религиозная, с тонко прописанной психологией. Совершенно бесподобные герои повествования.
Нехлюдов меня раздражал. Я почему-то не поверила в его искреннее желание искупить свой грех. Из-за чего он вдруг решил исправиться? Из-за того, что ему стало скучно? Да и в принципе, в конце книги, когда Катюша хотела выйти замуж за другого, он честно и откровенно вздохнул с облегчением.
К Катюше у меня какие-то невнятные эмоции. С одной стороны, её можно пожалеть. Жизнь, конечно, у нее не сахар. Но, думаю, у нее был выбор и можно было бы пойти по другому пути.
Что интересно - проблемы, которые Лев Николаевич описывает в книге, актуальны и по сей день. Хотя, думаю, эти проблемы будут актуальны всегда. Человек никогда не изменится. От гордыни, злобы, похоти...
Кроме того, тут хорошо показана система правосудия. Как же Лев Николаевич прав, когда говорит, что за судебные ошибки потом отвечают ни в чем не повинные люди. И как это, опять же, актуально и в наше время.
И про религию тут отлично написано:

Единственное - финал какой-то, как мне показалось, смазанный. За это снизила оценку.
Произведение непростое, но очень достойное внимания.

Об этой книге я слышала только лишь положительные отзывы в том числе и от родных людей, которые читали данное произведение.

Скажу что весьма непростое чтение вышло поскольку  было много рефлексии, много воды в судебном процессе. Это было  сложное  восприятие, обычно у Толстого такого не было ни в одном произведении.

Убрать бы эту " воду  " и  всё было бы легче. Иногда лишние детали в сюжете меня очень сильно утомляют  , хотя питаю к ним слабость, но не в этом случае это точно.

Раньше мне не приходилось читать подобные книги о падших женщинах, а теперь даже какое-то любопытство проснулось к таким книгам.

Меня бесконечно радует тот факт, что все-  таки Неклюдов понял все свои ошибки, и как мог исправил их, но какой же это все таки долгий путь. Уж лучше никогда не совершать подобное, но как говорится  никто не знает как жизнь повернёт.

Что же касается Катюши Масловой ( у меня как-то язык не поворачивается иначе её назвать) , то без сомнения она мой фаворит. Да да не удивляйтесь этому, но Маслова удивительная женщина. Она мне чем то даже мою маму напомнила ( характером).

Здесь Толстой не убрал женщину  как например он это сделал с Элен Курагиной в " Войне и мире  " , а наоборот сделал главной, самобытной. Вывернул наизнанку  , но показал что прощение не так сложно заслужить, просто  нужно время.

Обычно Лев Николаевич не церемонился с героинями, а здесь даже ласково называет,  показывает все стороны жизни  и говорит о том что всё  можно простить да не всё забывается к сожалению.

Финал истории в какой-то степени может показаться открытым, но я считаю что это вполне достойное завершение столь непростой истории которая развивалась на этих страницах.

Не скажу что  книга стала любимой, но в топ года однозначно пойдёт поскольку это изумительная история.

До новых встреч ❤

Невероятная книга, невероятный Толстой. В очередной раз убедилась, что не родился во вселенной еще второй такой Толстой. Как он это делает - загадка.

В центре сюжета Екатерина Маслова.

У нее был очень большой шанс выбиться в люди и стать приличным человеком, ибо растили ее две тетушки, и была она чем-то средним между гувернанткой и воспитанницей - умела шить, убирать и знала грамоту. Кажется, что это лучшее сочетание добродеятелей и прекрасная почва для молодой девушки. Но грехопадение свалилось на нее неожиданно из-за противного гордого сноба - племянника тетушек - князя Нехлюдова. Прожил он греховную жизнь, и свою загубил и Катюшину, причем если знакомство с Катюшей значило для него много, то ее совращение позже - не значило ничего.

И вот Нехлюдов, прожив значительную часть жизни, осознает, что черту он уже перешел и пора попытаться спасти свою душу. Не знает он способа другого (так как религия в общем понимании ему совсем не близка) кроме как раздать свой доход и посвятить себя помощи людям. Тут то он и видит загубленную Катюшу на скамье подсудимых и губит ее второй раз. Тепреь назад дороги нет и Нехлюдову предстоит долгий и тяжелый путь - путь искупления грехов и воскресения души. Я даже боюсь говорить тут свои мысли, потому что они кажутся мне чересчур куцыми и глупыми, Толстой всё описал невероятно хорошо.

Особенно меня впечатлило описание тогдашней судебной системы, в которую с головой пришлось окунуться Нехлюдову. С одной стороны - это ужас-ужас. Половина людей сидит просто так, без суда и следствия, многие гибнут просто так, сажают и за пересказ Евангелия друзьям и уже сформирован отдельный класс политических, который, в отличие от описанного Солженициным, имеет свои права и привелегии. А с другой стороны, кажется, ну вот ведь, судебная система не такая уж и старая в историческом контексте, ну сейчас же ведь гораздо лушче, ну еще пара сотен лет, и вообще, глядишь, никого и невиновного сажать не будут. А Нехлюдов такой защитник прав заключенных, ему, в его дорогом пальто и при статусе князя, есть доступ к сердцам всех начальников. Что удивительно, ни одной взятки Нехлюдову давать не предлагали, мне кажется, тут Толстой приукрасил.

Конечно, Нехлюдов это Левин 2.0 и Толстой 3.0. Узнается он очень хорошо, кажется, что с Толстым я бы очень подружилась, если бы он поменьше рассуждал про бессмертие души... хотя... а может и прониклась бы.

- Лев Николаевич, а правда, что в вашей "Войне и мир" можно найти новый взгляд на историю?

• Да, можно.
• И что же на самом деле движет историей?
• А фиг его знает.
• Так это же старый взгляд...
• Они все такие.

  Все мы в той или иной мере читали "Войну и мир". Кто-то в школе вообще не читал, кто-то делал это частично (как, например, я), кто-то переписывал чью-то критику ближе к сданному сочинению, кто-то до сих пор врет, что читал. Этого всем вполне достаточно, кроме нескольких особенных героев, которые действительно одолели эту книгу в школе и, кроме чувства превосходства над другими, ничего иного не заполучили. Но многих, в этом я уверен, до сих пор гложет некое ощущение, сродни любопытству, что же за зверь такой, эта "Война и мир"? Может все-таки прочитаю. Ну, не сейчас, а как-нибудь потом. Ко мне это "потом" пришло уже ближе к 43-м годам.

  От всей души выражаю соболезнование всем без исключения школьникам старших классов, которые волею решения какого-то не вполне адекватного человека, составлявшего школьную программу, вынуждены изучать этот ужасающий графоманский труд. Произведение просто неподъемно, заявляю это со всей ответственностью, как читавший "Пирамиду" Леонова, Джойса и Марселя Пруста.

  Столь нелестно характеризуя данное творение, хочу обратить внимание, что Толстой мне нравится даже не большинством своих произведений, а абсолютно всеми. Даже в "Анне Карениной", в еще одном многостраничном талмуде писателя, я умудрился найти реликтовые останки более поздних произведений автора, которые нежно люблю. Но "Война и мир" стоит особняком, хотя и содержит много интересного о великой и могучей личине нашего бородатого сокровища.

  Извините за длительную предысторию, но один эпилог в "Война и мир" занимает 111 страниц. Здесь как раз тот случай, когда текст может посмотреть на вступление, тихо офигеть и скромно промолчать. Вообще, написать многотомник для уже более-менее раскрученного писателя, это реальная заявка на то, чтобы тебя включили в список, как минимум, национальных классиков. Особенно, если текст в должной мере скучен, темы нравоучительные присутствуют повсеместно, да и побольше слов умных. В случае с Толстым - еще проще, побольше французских фраз. Вначале я честно пытался изображать из себя француза, дабы проникнуться духом произведения, но очень быстро забил и перешел на тупой перевод. Но как это, должно быть, прекрасно - переводить самого себя.

  В должной мере исследовав русскую душу в предыдущих произведениях, Лев Толстой окончательно убедился, благодаря успеху той же "Анны Карениной", что эта самая душа у него выражена гораздо в большей степени, чем у большинства. Определенно, успех (исключительно личностный, все остальное для Толстого слишком мелко) следовало развивать, одним бросанием под поезд уже было ограничиться никак нельзя, потому в ход пошло более тяжелое вооружение. Память предков намного более реальна, помимо феномена великой русской души, которым каждый может наслаждаться в группе, а также - наедине с самим собой, она распространяется абсолютно на всех.

  Всегда можно достать с полки пыльный портрет мифического предка, кто ж не хочет ощутить собственной причастности к былому героизму. Не знаю, впрочем, какого рода героизм имел место быть со стороны моего далекого предка, из Парижа он привез только французскую жену, из чего я делаю вывод, что те, пусть и несколько локально, но победили.

  В "Война и мир" описана Отечественная война с Наполеоном 1812 года, хотя речь идет о севастопольской компании 1854-55 годов, в которой довелось участвовать самому Толстому. Действительно, военные действия всегда пишутся с натуры и исключительно писателями-фронтовиками, которые всегда без запинки отвечают на вопросы доброхотов - где именно они воевали. И пусть французы у Льва Николаевича кучкуются и разбегаются совсем как турки (тактика - это вообще слабое место писателя, Шерлок Холмс с его теорией о мелочах остался на ненавистной Бейкер-стрит), глобально нам как бы все равно уже, ибо война - она и в Африке война.

  Фраза "в упор убил" мне показалась немного странной, но таковых, как оказалось, в данном произведении довольно много. Я уж не говорю о ругательствах, на которые наверняка бы обратил в школьные годы особое внимание. С неподражаемой толстовской логикой автор сначала критикует всех, кто крепок задним умом, подождав же страниц триста (благо, объемы произведения позволяют), сам выдает длинную многостраничную тираду по поводу целесообразности Бородинской битвы, критикуя всех историков вместе взятых, остановившись на подхалимаже к собственному народу. По сути "Война и мир" - это панегирик во славу россиян и отечества, а попутно - и себя любимого.

  При этом Толстой не забыл устами Наполеона заявить об отсталости российского народа. Наполеон у него вообще козел отпущения, старый добрый метод повышения рейтинга личного патриотизма за счет очернения других, его писатель познал в совершенстве. Маленький Наполеон противопоставляется длинной мешковатой фигуре самого Толстого, он у него исключительно "маленький человек в сюртуке", но Кутузова писатель любит ненамного больше. Определяет все фраза о том, что тот постоянно торчит у "своей валашки". Он у него вообще недалекий хитрый мещанин.

  Стало быть, в "Война и мир" образы концептуальных военачальников у писателя отделены от народа, что для меня по меньшей мере выглядит странным. Тем более, что все это никак не укладывается в общую толстовскую теорию предопределенности. Народ всегда получает того лидера, которого он достоин. Приведя множество вполне разумных доводов на тему войны и военных действий (даже до работы тыла дошел, что удивительно, не ожидал этого от Толстого. Я, например, считаю, что боевой дух зависит от стабильности трехразового питания и технического оснащения, потому что все остальное - у кого там правда, мощь заградотрядов, разведка, пропаганда, работа замполитов и особистов, - все это мелочь в сравнении с тем, чтобы оказаться в окружении и остаться без обоза и боеприпасов), автор без всякой логики уперся в свой детерминизм, которому придал собственное звучание.

  Все, знаете, в нашей жизни предопределено, но при этом абсолютно ничто не регулируется. Наполеон притворялся, что руководит сражением. Толстой притворялся, что пишет "Войну и мир", хотя его заслуги в этом нет, то рука судьбы водила его за бороду и вкладывала в руки перо. Написать такой гроссбух пером - это уже сам по себе вполне осязаемый героический поступок. Не Толстой, так нашелся бы кто-то другой, развенчавший мнимое величие Наполеона и должным образом оценивший неповторимость русского духа. Здесь, впрочем, я согласен, нас с детства учили отрицать роль личности в истории. Но Толстой, отделив Кутузова и Наполеона от народа, по сути сделал все наоборот. В общем, мне надоело находить противоречия в "Войне и мире", их здесь как блох на Барбоске. Даже такая мелочь, казалось бы, Болконский адъютант у Кутузова. Боже, какая чепуха! Зачем? Для чего это было нужно Кутузову? Использовать принципиального простачка в своих целях? Будьте уверены, он бы его и использовал.

  В итоге, помимо патриота (нельзя, кстати, не вспомнить о том, что поверженные французы у Толстого топают домой и переживают ужасающие муки совести, но здесь уже больше вопрос морали, а он требует отдельного к себе внимания), Лев Николаевич предстал перед нами как новый историк. Теперь уже не очень новый. На основании одного лишь чтения "Войны и мир" я ограничусь таким определением. Историк - это некий сказочник, который уверен, что его сказки не только всем жизненно необходимы, но и слушать их все обязаны с самым серьезным выражением лица. В свете нынешнего очередного переписывания истории, уверен, что мы технически придем к оруэлловскому "1984" и вполне может статься, что Наполеон у нас будет умерщвлен еще в 1812 году Пьером Безуховым, а подтверждением тому будут его желания, описанные Толстым.

  Такого в "Войне и мир" тоже много и верить во все это просто необходимо, чтобы не заскучать после того, как вволю уже себе отсмеялся. Где-нибудь к середине второй книги я вполне поверил, на основании одного лишь переданного мне настроения автора, что Толстой умер, разум протестовал - кто же тогда это написал, но причем здесь разум. Наташа Ростова же меня вообще не убедила своим прижиганием рук раскаленной линейкой. Мелко это. Чтобы доказать настоящую любовь, нужно минимум себя сжечь целиком. Почему наследство досталось именно Пьеру Безухову? Конечно же благодаря высоким моральным качествам. При этом Пьер - это альтер эго самого Толстого. Полагаю, что за скромность еще одно наследство полагается. Чтобы еще на трехстах страницах попытаться всем доказать, что на деньги тебе плевать. Знаете, на наследство чаще всего всегда плевать, оно достается слишком легко.

  Персонажи в произведении мне не нравились еще в школе, с тех пор особо ничего и не изменилось. Единственный человек, который хоть как-то соответствовал моим ожиданиям и при этом не был очернен добрым Толстым до самых низин ада - это Долохов. Это единственный живой персонаж, которого, к сожалению, очень мало. Болконский в толстовском выражении понадобился автору исключительно для того, чтобы самому не особенно претенциозно и вычурно выглядеть в глазах читателей. А также - высказать напрямую свое наболевшее о собственной женитьбе. Фраза "Брак - божественное установление, которому нужно подчиняться" целиком и полностью определила судьбу Толстого как человека и судьбу Толстого как писателя. Местечковый детерминизм именно в этом. Наиболее четко и ясно он выражен в "Крейцеровой сонате", где писатель заявил, что лечить детей не нужно, а лишь вверять их судьбы в руки божьи. А помрет, так помрет.

  Вообще, не могу, вернусь на минуточку в тему, по логике Толстого, вполне состоятельна какая-нибудь жизненная позиция типа, "я - маньяк, ем людей, это нехорошо и неправильно, но предопределено". А все эти предсказания выливаются в строчки, "он напророчил нам весну, когда была еще зима. Сидит, как сыч, ни бэ, ни му". На эту тему подытожу бердяевской фразой, "поиск исторического величия не есть характерное русское свойство".

  Конкретно собственную женитьбу Толстой перенес в брак Пьера и Элен, брак "непонятно зачем", но здесь он должен был в глазах читателей выглядеть абсолютным джентльменом. Наташа Ростова же - это его мечта, которая никогда не сбылась, а если спросить об этом меня, то и слава богу. Более зевотного персонажа представить сложно. Какая-нибудь Айн Рэнд, с ее примитивной простотой и попытками казаться загадочной, даст сто очков вперед Наташе, хотя материал по сути тот же самый. Прилепил ей Толстой ворох жизненных трудностей, страданий даже. Так он сам не знает - что дальше будет. Наташа у него зависла в воздухе навсегда.

  Болконский же мне глазами автора не нравится особенно, нашел только хорошее определение "неприятно логичен", очень удачное, а в облике Ивана Карамазова, своего смыслового аналога, он был бы больше на месте. Но он там "был одним из лучших танцоров своего времени". Представляю конкурс среди папуасов, балерин, всяких других плясунов и среди них Болконский в штанах в облипку и с гульфиком. А за Наташу можно только радоваться, потому что после войны всегда трудно выйти замуж, а у нее никаких проблем с женихами. Виной тому, конечно, не графское сословие, а высокие моральные принципы.

  В заключение обещанные несколько слов о толстовской нравственности. Женщины, не смейте ходить в одних только платьях, чуть ли не голые. Вы что, не знаете, что под платьями вас видно? Во всяком случае, Лев Толстой вас видит! Он все видит! Мужчины, если, скажем, по возвращении домой вы застали у себя вора-домушника, то попробуйте прочитать ему тут же какую-нибудь нравственную проповедь, обратитесь к его лучшим чувствам. Глядишь, он одумается и заплачет (Инструкция по Льву Толстому). Зарежет вас, но огорчится.

  О том, что жениться в этой жизни можно только один раз и до самой неминуемой собственной кончины, об этом я уже вскользь упомянул, но в случае чего - обращайтесь к Льву Николаевичу, у него все неугодные супруги в "Война и мир" мрут как мухи. Странно, конечно, он напоминает черного риэлтора. Вообще, я все больше убеждаюсь, что Толстой - это божеское наказание для моралистов. Являясь одним из них, но попутно являясь гением, он достиг в своих упражнениях брюзжащего чтения нотаций абсолютного человеческого совершенства, да такого, что от него уже начали отказываться свои. Возьмите шкалу морали и в крайних ее значениях будут Лев Толстой и маркиз де Сад. Наши же, внутренне потешаясь, с серьезными лицами всегда готовы принять его в свои ряды.

  Написать короткий отзыв на "Войну и мир" также сложно, как и остановиться на ста граммах, поэтому ставлю этому ужасающему произведению пятерку исключительно по блату, мне на справедливость наплевать, а Толстой по поводу моей высшей оценки повозмущаться уже не сможет. Читайте Толстого, читайте другие его произведения, их у него много и они действительно стоят большего внимания.

У Льва Толстого очень своеобразная философия. Она, вроде, зиждется на правильных и вполне логических жизненных выводах, но при этом выглядит малоприменимой для реальной жизни. Великий писатель и мыслитель четко зрит корень всего зла в жизни человеческого общества, но совершенно забывает об уровне самосознания обычного человека, которого, в принципе, мало интересует духовное развитие как своей личности, так общества в целом. А от того и пути выхода из безысходности бытия у Льва Толстого вырисовываются какие-то утопичные, рассчитанные на очень высокий и практически недостижимый уровень самосознания.

Вот читаешь Толстого, во многом соглашаешься с ним, но знаешь, что не будешь даже близко стараться жить согласно его учению. Почему? А потому, наверное, что тот идеалистический внутренний настрой, необходимый для "праведной жизни по Толстому", вряд ли возможно сохранять на протяжении долгого промежутка времени. Рассчитывать же на инсайт, подобный тому, что пережил главный герой романа "Воскресение" Дмитрий Нехлюдов, наш старый знакомый по повести "Юность", не приходится, ибо в жизни, как правило, подобные трансформации занимают многие и многие годы, однообразное течение которых "размазывает по стенкам" и нивелирует важность всех выводов, заставляя лишь смиряться с неизбежным, неотвратимым и общим для всех концом.

Князю Нехлюдову же катализатором для падения пелены с глаз послужило всего-навсего осознание своей вины перед проституткой Катей Масловой. Однажды, в молодости, совратив и бросив невинную девушку, которую он знал практически с детства, Нехлюдов встретил ее десятилетие спустя в зале суда уже в качестве подсудимой. Жизнь Кати Масловой после пикантной истории с князем стремительно побежала по наклонной, и через 10 лет она уже была проституткой со стажем. В результате судебной ошибки Маслова, в принципе невиновная, была осуждена на 4 года каторги. Нехлюдов, бывший одним из присяжных заседателей, через понимание своей "малой вины", неожиданно осознает свою глобальную пагубную роль в жизни Катерины. Проникнувшись чувством вины, он испытывает душевное смятение, которое прямо способствует духовному перерождению героя. Нехлюдов, не мудрствуя лукаво, находит смысл своего дальнейшего существования в искуплении. Шоры падают с глаз, все притворство высшего света вызывает душевную тошноту, князь начинает остро чувствовать социальную несправедливость общества. Он имеет желание и возможности для помощи простым людям, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации. И он помогает. Но то, что он делает, в первую очередь, помогает ему самому обрести убеждения, что дают твердую опору в жизни и осознание правильности выбранного пути.. Прежде мертвый духовно, Нехлюдов воскресает.

Лев Толстой через размышления главного героя вскрывает, словно гнойные язвы на теле прокаженного, одну за другой многие из проблем общества. Диапазон рассматриваемых вопросов очень велик. Тут и конфликт веры в Бога с постулатами официальной религии, и вопрос несостоятельности правовой и исправительной систем, и обоснование подъема революционного движения в России конца 19 века, и проблемы нравственного и духовного выбора, и причинно-следственные связи в развитии человеческой личности и т.д. Выглядит все достаточно безрадостно и нелицеприятно. И тем не менее, об этом стоит прочитать, потому как, не смотря на разницу времен, по-настоящему мало что изменилось с тех пор. Толстой, как всегда, последователен и убедителен ровно в той мере, чтобы согласно покивать ему головой, а вот хватит ли этого запала на то, чтобы каждому читателю пробудить свой дух... Не уверен...