Полное собрание романов и повестей. Том 1

Толстому уже давно не нужны ни восторги , ни критика читателей. Но всё же не могу удержаться . Аж до мурашек пробирает как Он точно описывает #ЛевТолстой
#Воскресение Толстому уже давно не нужны ни восторги , ни критика читателей. Но всё же не могу удержаться . Аж до мурашек пробирает как Он точно описывает мельчайшие движения души Нехлюдова , всё то , что заставило его совершить свой грех . Потрясающе показан и путь покаяния , исправления , становление на путь гуманизма . Я уверена , что Нехлюдов с его принципами свободы, равенства, братства - это сам Толстой в период написания романа . Вероятно, столкнувшись с чудовищной, нелепейшей несправедливостью в общественной жизни России , Толстой не мог не написать "Воскресение" . Как я его понимаю ! Бывает , посмотришь какую- нибудь передачу о коррупции , о воровстве , о доведённых до предела людях- трясёт от собственного бессилия! Но ! Покоробили нападки на церковь , ирония над церковной службой . Думаю, что даже утратив доверие к Русской православной церкви, нельзя критиковать так мелко , так цинично . Всё же от такой громады ждёшь больше такта , что ли. За веру обидно...

Замечательная книга! Замечательная по духу своему, по разнообразию идей и мыслей, по прекрасному толстовскому слогу и аутентичным диалогам. Толстой это Толстой, тут ни убавить, ни прибавить. Я уже как-то упоминала, что писать рецензии на классиков очень сложно, поскольку на рецензента в этом случае налагается определенная ответственность. Так вот, простите мне дерзость, но я убеждена, что Толстой - это тот писатель, которого не нужно читать в школе. Толстого нужно читать тогда, когда мировоззрение уже сформировано - именно затем, чтобы посредством Толстого учиться мыслить шире и смотреть на вещи с разных точек зрения. Кроме того, в юности книги зачастую воспринимаются как истина в последней инстанции, а для правильного, неискаженного восприятия Толстого необходимо иметь способность воспринимать книги критически, через призму житейского опыта. В школе Толстого стоит читать только с одной целью - чтобы оценить его превосходный слог и насладиться собственно текстом, без аналитической работы над содержащимися в тексте идеями.

В "Воскресении" же основная идея заключается в духовном перерождении (что очевидно и следует из названия) двух главных героев: Нехлюдова и Катюши, однако при этом смысловые пласты неисчислимы: здесь есть мысли о несовершенстве системы правосудия, о свободе и несвободе, о рациональном использовании земли, о влиянии веры на духовность, о борьбе духовного и телесного - список фактически можно продолжать бесконечно. Толстой в этом романе предстает как моралист (и это порой раздражает), а сам роман по своей сути представляет собой нечто среднее между собственно художественным произведением, философским эссе и общественно-политическим трактатом. Все это несколько сбивает с толку, но нисколько не мешает получить удовольствие от чтения. В который раз убеждаюсь, что Толстой гениален: настолько тонко описаны все оттенки чувств Нехлюдова, все перемены в настроении Катюши, их обоюдные сомнения, настолько органичны диалоги Нехлюдова с народом, с людьми разных сословий - диалоги я всегда ценю особенно, это моя слабость.

Сравнить же "Воскресение" с другими романами Толстого я не могу, поскольку читала только величайшие романы: "Войну и мир" и "Анну Каренину" (одна из любимейших книг, перечитывала несколько раз). Согласитесь, что сравнивать "Воскресение" с "Войной и миром" было бы, по меньшей мере, нечестно по отношению к первому и странно по отношению ко второму. Поэтому да, "Воскресение" - это не великий роман и даже, наверное, не must read, но все-таки это Толстой, и при этом весьма занимательный. Моя оценка - 9/10: минус два балла за избыточность нравоучительства и плюс один балл за эпизод с плачущим мальчиком в богатой карете, задержанной проходом каторжников.

О, так сложно писать отзывы на такие произведения.

Во-первых, я, конечно, получила удовольствие, рада, что наконец перечитала. Спасибо моим девочкам из книжного клуба, что поддержали))

Во-вторых, я очень люблю как пишет Толстой, люблю этот великий могучий русский язык, которым он превосходно владеет, люблю эти предложения на полстраницы и больше.

Метафоры в ВиМ такие масштабные, многостраничные, об опустевшей Москве, которую Л.Н. сравнивает с "обезматочившем ульем", о дубине народной войны, действующей не по правилам фехтования и сбивающей противника с толку.

Что еще хочу сказать, на героев наверное смотрю несколько иначе, чем при первом прочтении в 16 лет, но как же прекрасно он их описывает, прорисовывая их образы страница за страницей, нет ни одного, который был бы выставлен только в хорошем или, напротив, дурном свете. Все объемные, все как настоящие, живые.

В любимых у меня семья Ростовых, а точнее граф и графинюшка))))

Много, очень много философии - о смысле жизни, о том, что в разное время под влиянием различных событий людям может открыться что-то новое, такое о чем они раньше и не думали.
И, конечно, много рассуждений о причинах возникновения и хода войны. Толстой неоднократно посмеивается над историками, но вообще-то мне очень близки эти его рассуждения, прям ложатся мне.

Ну вот, если вкратце))

В 16 лет ВиМ была для меня о мире, в этот раз больше о войне.
При первом прочтении мне тяжело давался третий том, я хорошо его помню, самый ветхий из всех. В этот раз я застряла на четвертом, прям делала перерыв дважды — второй раз на эпилоге. И пару недель не бралась за него, эпилог можно было бы издать отдельной книгой «Трактат о власти и свободе».

Читайте русскую классику, друзья

Все-таки поздний Толстой (книга была написана практически в последние годы 19 века) - это как будто совсем не тот автор, который создал Войну и Мир и Анну Каренину. Во всем тексте Воскресения, на каждой странице, в каждой строчке постоянно слышался нравоучительный, менторский тон. Так и представлялся седовласый дед с бородой со школьных портретов, который, нахмурившись, строго вещает про разврат, эгоизм, жестокость и необходимость всепрощения по Библии. Повторы, многократное упоминание про "косящий взгляд" Катюши (почти в каждой сцене с ее участием, мы уже давно поняли, что она немного косила, сколько можно?). Нехлюдов картонный какой-то, восхищение революционерами. Дочитала (дослушала, аудио версия) из спортивного интереса - насколько может измениться стиль изложения в след за мировоззренческими изменениями самого автора. Это не столько художественное произведение, сколько публицистический памфлет о проблемах в России в конце 19 века. Тоже интересно, конечно, - как мнение очевидца и очень умного человека, но Толстой-художник здесь заменился на Толстого-обличителя.

Главный герой - Нехлюдов, находясь на заседании суда, встречает на скамье подсудимых давнюю знакомую, которую он соблазнил и тут же бросил. Вспомнив те события, он решил искупить свою вину и принести себя в жертву Масловой - женившись на ней. Он отправляется в след за ней в Сибирь.
Лично для меня, история взаимоотношений Нехлюдова и Масловой служила фоном. Больше всего меня заинтересовало описание судопроизводства в России конца XIX века и жизнь каторжан. Не думаю, что я разделяю мнение Нехлюдова, который задавался вопросом имеем ли мы право судить преступников когда сами от них не сильно отличаемся. И хотя, в книге, описывалось множество судеб, которые были отправлены в Сибирь ни за что, я все же полагаю, что настоящих преступников там было подавляющее большинство. А вообще, от этой книги сильно пахнет идеями коммунизма. Мне теперь хочется прочитать биографию Толстого, чтобы понять каких политических взглядов тот придерживался в конце жизни, а то я про него совсем ничего не знаю.

Помню слова школьной учительницы литературы о том, что «Анна Каренина» и «Воскресение» - романы-антиподы, вышедшие из-под пера великого Льва Николаевича. Анна, поддавшись соблазну, сворачивает со стези добродетели, Нехлюдов же, напротив, на нее вступает.

Так вот, для меня центральной мыслью романа оказалось не просветление Нехлюдова. Впрочем, нет, не так. НЕ ТОЛЬКО просветление Нехлюдова. «Воскресение» - вещь невероятно многообразная, это роман-вопрос и роман-ответ. Причем ответ настолько ясный и доступный для понимания, что последние главы я дочитывала, затаив дыхание.

Сюжет, безусловно, большинству известен. Дворянин Дмитрий Нехлюдов оказывается присяжным по делу об отравлении, где обвиняемой выступает проститутка Катерина Маслова, в юности соблазненная Нехлюдовым и брошенная им на произвол судьбы, беременной и с сотней рублей в кармане. Сто рублей. Именно такую сумму коварный соблазнитель счел подходящей для нейтрализации неприятных последствий любовной связи с юной Катюшей. Теперь, 10 лет спустя, Митенька Нехлюдов не узнает ту, прежнюю Катюшу, в извращенной особе на скамье подсудимых и осознает, что сто рублей – это скорее цена его жалкой, трусливой души.

Толстой действительно ведет читателя по пути возрождения в душе главного героя всего доброго и светлого, что изначально было в нее заложено, но подавлено годами абсолютно никчемной в духовном плане жизни. Но опять же повторюсь: Нехлюдов – лишь проводник. Его устами автор задает животрепещущие вопросы, в его разуме и душе рождаются ответы.

Катюша, в свою очередь, загнанная обстоятельствами в ловушку, вынуждена отвечать на поставленные вопросы на свой лад. Найденные ею ответы – последствия поступков, которые окружающие совершают по отношению к ней. За годы, проведенные в доме терпимости, Катерина понимает, что стала инструментом для удовлетворения чужих страстей. «Все люди, с которыми она сходилась, -- женщины -- старались через нее добыть денег, мужчины, начиная с старого станового и до тюремных надзирателей, -- смотрели на нее как на предмет удовольствия. И ни для кого ничего не было другого на свете, как только удовольствие, именно это удовольствие».

А потому стоит ли удивляться, что с такой отвратительной действительностью истерзанная душа Катюши мирилась, как могла? «Если же когда поднимались вопросы о том, зачем на свете все устроено так дурно, что все делают друг другу зло и все страдают, надо было не думать об этом. Станет скучно -- покурила или выпила или, что лучше всего, полюбилась с мужчиной, и пройдет».

К слову, на эту тему «приемлемого мировоззрения» в романе приведены очень занятные рассуждения. «Обыкновенно думают, что вор, убийца, шпион, проститутка, признавая свою профессию дурною, должны стыдиться ее. Происходит же совершенно обратное. Люди, судьбою и своими грехами-ошибками поставленные в известное положение, как бы оно ни было неправильно, составляют себе такой взгляд на жизнь вообще, при котором их положение представляется им хорошим и уважительным. Для поддержания же такого взгляда люди инстинктивно держатся того круга людей, в котором признается составленное ими о жизни и о своем в ней месте понятие. Нас это удивляет, когда дело касается воров, хвастающихся своею ловкостью, проституток -- своим развратом, убийц -- своей жестокостью. Но удивляет это нас только потому, что кружок-атмосфера этих людей ограничена и, главное, что мы находимся вне ее. Но разве не то же явление происходит среди богачей, хвастающихся своим богатством, то есть грабительством, военноначальников, хвастающихся своими победами, то есть убийством, властителей, хвастающихся своим могуществом, то есть насильничеством? Мы не видим в этих людях извращения понятия о жизни, о добре и зле для оправдания своего положения только потому, что круг людей с такими извращенными понятиями больше и мы сами принадлежим к нему».

За роман «Воскресение» Толстой был отлучен от Церкви. Тут даже нет смысла рассуждать, стоит просто прочесть цитату. «И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно все то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришел разрушить их и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу». Вопросов больше не остается ВООБЩЕ.

Приняв решение максимально облегчить участь несправедливо осужденной Катюши, Нехлюдов сталкивается с тем, что называлось в нашей стране системой правосудия. Сталкивается и приходит в неподдельный ужас. «Он вспомнил равнодушие Масленникова, когда он говорил ему о том, что делается в остроге, строгость смотрителя, жестокость конвойного офицера, когда он не пускал на подводы и не обратил внимания на то, что в поезде мучается родами женщина. "Все эти люди, очевидно, были неуязвимы, непромокаемы для самого простого чувства сострадания только потому, что они служили. Они, как служащие, были непроницаемы для чувства человеколюбия, как эта мощеная земля для дождя…Все дело в том, … что люди эти признают законом то, что не есть закон, и не признают законом то, что есть вечный, неизменный, неотложный закон, самим богом написанный в сердцах людей…. И действительно, люди эти страшны. Страшнее разбойников. Разбойник все-таки может пожалеть -- эти же не могут пожалеть: они застрахованы от жалости, как эти камни от растительности. Вот этим-то они ужасны. Говорят, ужасны Пугачевы, Разины. Эти в тысячу раз ужаснее…»

Дмитрий задается вопросом: отчего все происходит именно так? Почему вдруг одни люди берутся судить грехи других, не обращая внимания на свои собственные? Как искоренить несправедливость и жестокость в мире? И находит очень простой и понятный ответ. «Ответ, которого он не мог найти, был тот самый, который дал Христос Петру: он состоял в том, чтобы прощать всегда, всех, бесконечное число раз прощать, потому что нет таких людей, которые бы сами не были виновны и потому могли бы наказывать или исправлять…Нехлюдов понял теперь, что общество и порядок вообще существует не потому, что есть эти узаконенные преступники, судящие и наказывающие других людей, а потому, что, несмотря на такое развращение, люди все-таки жалеют и любят друг друга».

Вот так. Истинное и верное – оно просто. Не надо усложнять.

Долгое время я избегала Толстого, потому что массивен, потому что практически на каждой странице — огромное полотно жизни, через которое писатель стремится донести ту или иную мысль. И чем больше ты читаешь, тем глубже погружаешься в эту бездну идей, бездонную бочку поломанных судеб и жестокости. Толстого читать тяжело именно потому, что сюжеты его прописаны с удивительной ясностью и вниманием к мельчайшим деталям, если персонаж сказал или сделал что-то, то будьте уверены — у всего была причина, возможно, эта сама причина была подробно, или будет, объяснена, и от этого никуда не деться. Толстой вываливает на читателя огромный поток жизни, остаётся только не захлебнуться в попытке добраться до берега, чтобы вновь нырнуть.

«Воскресение» — последний роман великого писателя. Роман-исповедь, роман, подводящий итог под жизнью Толстого, суммирующий все его скитания и попытки сформировать своеобразное положение, по которому можно было бы жить. По сути, это крик, попытка достучаться до общества, стоящего на пороге перемен, что вот она — жизнь, которая должна быть, следуйте по моим стопам. И желая донести свою идею, Толстой жертвует тем, что составляло огромную часть его предыдущих работ — проработка персонажей. Каждый герой всё ещё прекрасен и хорош, но в то же время понимаешь, что все они теряются на фоне проблем, поднимаемых писателем. Да, на примере Нехлюдова показано пробуждение человека, подъём личности над животным, но стоит только начать читать положение дел в остроге, как князь становится совершенно незначителен. Да, судьба Масловой до ужаса трагична, но когда охватываешь взглядом общую картину действительности, то забываешь о её жизни. Подобное происходит на протяжении всего романа: на читателя вываливаются всё новые и новые герои, новые разбитые личности, пойманные судебной машиной, лица их проносятся через страницы книги, но забываешь про них быстро, потому что не до них, потому что пробирает ужас.

Во время "путешествия" в Сибирь, например, Нехлюдов знакомится с Крыльцовым и узнает его историю, после которой абсолютно всё восстаёт против смертной казни, а слова сторожа хотелось бы повторять с улыбкой, ведь «ничего страшного», но того и гляди сорвёшься на плач, как и сам Крыльцов. Это — лишь одна история. И Толстой пытается объяснить каждый случай, описывая жизненный путь арестанта. Как и любой реалист, он придерживается детерминизма, попросту — обстановка влияет на человека и его развитие. Если ты вырос в определённой среде, никогда не знал ничего другого, то путь твой предопределён, вовремя тебя не спасли, иной путь не показали. Здесь выходят на свет и сословия в лице всевозможных чиновников, которым государственная служба "дала право" творить бесчинства, которые, благодаря Просвещению, стали лучше и умнее, но силой этой предпочитают не помогать, а держать простой народ в узде, загоняя его всё глубже в яму беспросветного идиотизма. Всё и все связаны; не бывает полностью злых и добрых людей, всё находится в вечном движении; человек неразрывно связан с обществом, потому подвержен его влиянию, или же влиянию отдельных личностей. И последняя проблема стоит в романе особенно остро. Нехлюдов поддался влиянию бывших друзей по полку, потому что если все так делают, то и он должен, потому что так правильно, просто он не привык, и Наташа меняется, потому что так надо, но есть два типа людей:

Что видно, скажем, на примере детей, встретивших арестантов. Девочка оценила реакцию родителей и вынесла решение, что люди эти не такие, как они, хуже их, потому неинтересны ей; мальчик же понял, что они - точно такие же, как и он, потому ему стало жаль их.
Личность находится в поиске себя, в попытках определить, чему и зачем следовать. Нехлюдов же выбрал путь "обычный", он пошёл за тем, куда шло большинство, совесть просыпалась в нём, но он глушил её до тех пор, пока второй раз не встретил Маслову.

Об истории этих двух героев можно говорить много и долго, споря о том, насколько виноват Нехлюдов перед ней, стоило ли ему следовать за ней в Сибирь, принося в жертву свою жизнь, насколько достоверны судьбы обоих, но роман далеко не об этом, и уж точно не об отношениях Нехлюдова и Катюши. «Воскресение» отразило стремление Толстого выразить свои идеи не в виде строгого размышления, но как вечное развитие личности, как ситуация в обществе, где всё самое ценное и чистое рушится под напором ложных идеалов, где один имеет власть над другим, свято веря, что истязать и убивать - его долг. Несомненно, с Толстым можно - даже нужно - спорить, касаемо его положения, что все невинны, осуждены по судебной ошибке, по недосмотру, по лености, по желанию, что тюрьмы не способны перевоспитать, потому нужно убивать, если иного выхода нет, но стоит отметить одно — несмотря на определённые огрехи, это в высшей степени гуманистический роман, ценность и влияние которого нельзя отрицать.

Год назад меня интересовала идея аскетизма, и отказа от всего лишнего. Но это явление меня интересовало лишь в теории, но я отказывал себе в мясе, отказывал в позднем пробуждении по выходным, отказывал себе в чрезмерных увлечениях, и на том момент мне хотелось узнать о том человеке, о котором ради спасения души пошел по тому же пути дальше. Так я нашел на проиведение Воскресение в авторстве лучшего писателя о душе русской.
Если в двух словах - не впечатлило.
В трех - вообще не впечатлило.
ГГ - так и не нашел по моему мнению того, что дал ему этот аскетизм, не добился нирваны. Для меня это большое разочарование.