Виктор Пелевин. Собрание сочинений в 3 - х томах. Том 3. Generation `П`. Рассказы

В книжном магазине мой взгляд совершенно случайно цепляется за стойку с «флипбэками» (пинок надмозгам из «Эксма»). Кручу-верчу в руках эти ладненькие-складненькие книжицы и, не в силах совладать с искушением, несу к кассе «Generation П» — книгу, прочитанную впервые лет в шестнадцать, перечитанную с тех пор раза два или три, и еще дважды посмотренную. В голове при этом отчетливо звучит словосочетание «вау-фактор». Какая ирония.

Несмотря на то, что стараниями режиссера Виктора Гинзбурга фамилия Пелевина у многих людей в первую очередь ассоциируется именно с «GП», счесть этот роман подходящим для первого знакомства сложно: автор с разгону вываливает на читателя большой пласт постмодернистской метафизики, солипсизма и пересказов Фрейда/Огилви в измененном состоянии сознания.
Не всякий читательский опенмайнд оказывается готов это воспринять, потрескивающие шаблоны частенько вызывают защитные реакции: в лучшем случае, равнодушное непонимание («ну, прочитал я этого вашего Пелевина, и чего?»), в худшем — активную неприязнь («совсем поохреневали там со своим современным искусством!»)

Чтобы с первого раза удачно войти в вену, нужно, как мне представляется, либо активно разминать чакры предварительными асанами, либо изначально обладать воистину примечательной гибкостью ума и широтой восприятия.
Мне это пока так не до конца удалось, потому и перечитываю вот уже три (или четыре?) раза. Впрочем, в некоторых занятиях процесс ценнее конечного результата.

Если вы решили посвятить себя занятию Абсурдом, вы должны быть максимально профессиональны и подходить к делу как можно более глобально. Шутить следует с серьезным лицом, и чем дальше заходит шутка, тем важнее сохранять непроницаемый вид. Иначе не взлетит.
Маленький абсурд несуразен и смешон, он, подобно воздушному шарику, воспринимается окружающими лишь как легкомысленная нелепица. Но если растянуть абсурд, раздуть до колоссальных размеров — то он перестает дрожать на ветру и даже обретает собственную гравитацию, и вокруг него начинают вращаться орбитальные спутники, для которых сложившееся положение дел как нельзя более естественно и серьезно.

Именно этот принцип и кладет автор...

Именно этот принцип и кладет автор в основу своего произведения, именно его демонстрирует здесь и в некоторых последующих романах: он берет зернышко маленького, но абсолютно чистого, незамутненного абсурда (несуразность которого в силу его крошечных размеров и дистиллированной чистоты очевидна всякому), бросает его в благодатную почву современных общественных реалий, обильно удобряет многокомпонентными метафорами и концентрированным гротеском, и в итоге получает внушительное и развесистое дерево человеческого заблуждения, примечательное как своими выдающимися размерами, так и восхитительной иллюзорностью.

Виктор Пелевин — летописец кафкианской фантасмагории; от Кафки его отличает, пожалуй, всепроникающий цинизм, да нездоровое чувство юмора (со здоровым сейчас вообще беда — ментальная экология, знаете ли, не та). Как говорил персонаж известного фильма, «некоторые люди просто любят видеть мир в огне», и если одни, мчась следом за катящимся в тартарары мирозданием заламывают руки и причитают, то другие восторженно свистят и улюлюкают, ибо если безнадежную ситуацию уж никак не может спасти серьезная мина, то отчего б не посмеяться напоследок.
Тем и живем еще со времен «Омона Ра».

Немногие знают, что отечественных экранизаций Пелевина на самом деле две — помимо вышупомянутого гинзбурговского фильма «Generation П» есть еще кое-что: в 2012 году журналист НТВ Андрей Лошак создал пятисерийный псевдодокументальный фильм «Россия: полное затмение». Выдержанный в духе традиционных НТВшных «скандалов, интриг, расследований», этот фильм безукоризненно серьезен с первого до последнего кадра, и фамилия «Пелевин» там, конечно, ни в каких титрах не упоминается (было бы откровенное палево), но имеющий глаза, да увидит: сходство настроений, атмосферы и даже многих сюжетных мотивов настолько буквальное, что это никак не может быть совпадением. Те, кто «в теме» творчества ПВО, получат, я уверен, огромное удовольствие, вылавливая все эти аллюзии, отсылки, прямые цитаты и прочие постмодернистские перемигивания. Настоятельно рекомендую.

Ну и о рекламе пара слов, конечно. (Огилви не читамши, поэтому никаких потугов на деконструкцию, а лишь так, общее соображение.)
Читаешь эти вот пелевинские гэги, обильно разбросанные по всему тексту («и родина щедро поила меня березовым спрайтом, березовым спрайтом», «дым отечества нам сладок и приятен. Parliament», «солидный Господь для солидных господ» и прочее), и волосы в жилах мурашками бегут от восхитительной помеси смеха и ужаса: вот же дичь-то, вот же лубочный трэш, неужто велись на такое, неужто удавалось такое кому-то впарить?!
И ведь не в далекие наивные времена, а всего ничего — двадцать лет назад! Сущие мгновения в масштабах истории! Руку протяни, и вот он, вчерашний день.

А чуть позже успокаиваешься и понимаешь: да нет же, все в порядке, просто дебилизм, возведенный в абсолют — это такая форма авторской игры, иносказательный прием.
А еще чуть позже видишь по телевизору: «я из Германия прибыть, сироп целебный приносить» — и понимаешь, что нет, ни фига. Не иносказательный.

Прекрасно.

говорит нам автор устами главного героя. И я могу с ним согласиться, добавив лишь что также нет ничего по-настоящему ценного в написанной им книге.

Признаюсь, грешен. Брался за эпохальный труд В. Пелевина имея весьма скептическое предвкушение последствий нашего знакомства. Собственно, решил прочесть эту вещь лишь для того, чтобы составить о ней собственное, обоснованное и объективное мнение. Тем не менее, совесть успокаивают примеры многих книг, сумевших заставить меня сожалеть о негативном предубеждении.

Ближе к делу. Ждал, что будет намного хуже. Не потому что оказалось хорошо, а просто потому, что ждал еще худшего. Книга содержит некоторое количество интересных, вызывающих вкусные раздумья мыслей, но обволакивающий их несусветный массив черт-знает-чего не позволяет поставить этой совокупности высокую или даже нейтральную оценку. Впрочем, я прекрасно понимаю автора, который вряд ли заработал бы достаточно денег, создав из родившихся в его (вовсе не пустой) голове измышлений немаленькую и весьма любопытную статейку (или даже несколько) для какого-нибудь журнала философской направленности. Ну а разбавленные матом, мистикой и привлекательной на просторах бывшего СССР сюжетной основой в стройных рядах народных масс они вполне сошли за как-бы выдающийся роман. Тем не менее, ценности самой книги осознание естественных мотивов ее автора никак не увеличивает.

Подводя черту. Данная книга - прекрасный образчик современной псевдофилософской прозы, достойный стать на полку библиотеки приморского дома отдыха рядом с творениями Бегбедера и Коельо (возможно в этом сравнении я сужу весьма узко, но с трудами других деятелей данного литературного поля, к счастью, не знаком). Ценители мудрости указанных авторов вполне оценят и "Чапаева".

Случайность - неосознанная закономерность, и спонтанное решение прочесть "Чапаева и Пустоту", созревшее аккурат накануне пятьдесят пятого дня рождения автора, случайным быть не могло. В мире по большей части все переплетено сложнее, чем мы и вообразить можем, но про солярные возвращения вам любой астролог объяснит: когда Солнце возвращается раз в году в точку, где находилось при рождении человека, он должен особенно остро ощутить себя живым. Этой цели служат толпы гостей, шумные попойки, кучи подарков. Но иногда неплохо справляется внимательный взгляд, который юбиляр почувствует как мимолетную ласку ниоткуда, как прохладную руку друга на своем лбу.

Итак, "Чапаев и Пустота" - книга, которую все, кто есть кто-то прочли многие годы и даже десятилетия назад и любой разговор о Пелевине с его поклонниками, дойдя до нее, превращается в сказку про Белого Бычка: Как, ты не читала "Чапаева?" (типа: ну и о чем тогда с тобой разговаривать?) Примут в зачет другие стопицот книжек, которые ты сумела одолеть, а они, поклонники - нет. Но жиденьким, таким, плюсиком. По-настоящему жирный (плюс) относится к "Чапаеву и Пустоте".

И я ждала, признаюсь, безумства, феерии, невероятных откровений, но главное - такого Пелевина, какого еще не видела никогда. Не дождалась. Оно и к лучшему. Потому что люблю Виктора Олеговича таким, какой он есть: магом, волшебником, престидижитатором, виртуозом игры. А книги его театром, в котором не представляется возможным разобрать: тебе ли показывают представление или посредством тебя кому-то еще, скрытому за ширмой.

Критики и культурологи могут надувать щеки, классифицирукя раннего, позднего и раннепозднего Пелевина по категориям: фантаст, объяснитель, философ, брюзга; могут приплетать к месту и не к месту постмодерн (будь он неладен). Но мы-то с вами знаем, что Виктор Олегович нисколько не изменился с самой "Онтологии детства" и "Жизни насекомых". за которые полюбили его (и с "Омона Ра", и Generation P за которые лично я сильно не полюбила). В нем намешано много больше того, что среднестатистический читатель (даже неглупый и понимающий) может принять и осмыслить. В том и феномен писателя, за то и ценим.

А все же, к "Чапаеву", что в нем? Ну. во-первых, обращение к культовой фигуре. Я имею в виду, подлинно культовой. Сколько раз каждый из нас на протяжении детства и юности произнес: "Василь- Иваныч с Петькой..."? Ну, затрудняетесь ответить. Десятки тысяч, они у нас в мозгу как тот сахарок, который дрессировщик дает собаке за выполненный трюк - лексическая формула, предваряющая смех, неожиданное и парадоксальное разрешение мучительного вопроса, радость ощутить себя частью целого - все смеются, потому что все понимают одинаково.

Так вот, взять этих самых культовых и горячо, на уровне подкорки, любимых персонажей и сделать героями своего романа. Да не в простоте, над которой потешались, но сложными, умными, красивыми, с налетом нездешней буддисткой инфернальности. Эвона как, жизнь-то, оказывается, не так проста, как мы о ней думали. На самом деле она гораздо проще. И да, это дивный роман. Я много смеялась, грешным делом идентифицировала себя с Петькой и тихо млела от наслаждения хорошей литературой.

Во, понамешано-то всякого! Аннотатор не омманул — и эзотерика, и социология с социальной психологией, и психология рекламы и вообще всяких воздействий и влияний, и не без мистики; философия и политика, сатира и ещё много чего можно пораскопать в этой книге уважаемого мэтра.
Но! Как жаль, что она прошла мимо меня тогда, когда её читала супруга — потому что вся аналитика выстроена совершенно без учёта интернета, социальных сетей, виртуальных пространств и их возможностей!
От этого аналитика не перестала быть верной и действенной, но просто читая из Сегодня, понимаешь, что какие-то штучки-дрючки извернулись наизнанку и вообще просто добавились дополнительные существенные факторы...

Есть, конечно, некоторое ощущение распальцованности автора и его лёгкой-лёгонькой понтовитости, но этим можно пренебречь.
Что касаемо содержания, то с какими-то выкладками соглашаешься, а на что-то сомнительно морщишь носопыру.
Но зато совершенно точно восхищённо хлопаешь ладошками, читая в суперпупермаркетах запоминающийся и въедающийся в сознание слоган "Квас — не кола, пей николу".

А всё остальное будем говорить вживую во время обсуждения книги на клубе "КЛюЧ" г. Валдай...

После месяца мучений я таки одолела "Generation "П"
Может, Пелевин это не мое, может - не с той книги начала знакомиться, как бы то ни было: оно никакое. Как-то ни о чем, слог никакой, есть только претензия на глубинный смысл. Ни сквозной идеи, ни сюжета...
А о чем вообще книга? Содержание можно пересказать примерно так:
Вот парень со идиотским именем, он криэйтор и придумывает рекламные слоганы. А дальше - реклама алкоголь реклама мордоворты реклама мухоморы алкоголь мухоморы рекламы претензия на мистику реклама реклама мордовороты реклама лсд реклама разборки реклама всеобщий заговор алкоголь кокаин мордовороты претензия на мистику реклама реклама хомячок реклама заговор реклама мухоморы претензия на мистику хэппи-энд.
Поздравляю, вы ознакомились с кратким содержанием.

Вся  история пустоты и тяги к пустоте, поиска, это история о безграничности возможностей и нашей необходимости в осязаемом пространстве.

Главный герой, то ли пациент психиатрической больницы, то ли сподвижник Чапаева-не-Чапаева,бежит от перемен, в обоих случаях попадая в мир жуткий, но достаточно простой и понятный. В первом - управляют санитары, во втором - законы войны.

В обоих мирах, он отрекается (вынужденно) от реального, бытового плана бытия и его не тяготят воспоминания о материальном. Он если и думает, то о вечном, о каких-то идеях и конструкциях, а реальности в его мире нет нигде. И тут тишина утешительна и правильна, она наполняет собой любую форму и принимает её и говорит, что все есть милость и любовь, даже то, что мы считаем неверным.

Пациенты в больнице крепко завязаны на материальное, поэтому не могут рассматриваться как правильное движение. Им важны конкретные символы, то, что за ними скрыто и культурное, в определённом смысле, наследие.

Пустота даёт идею, что каждый неверный, ошибочный диалог, каждый выбор, в рамках одной жизни или жизни страны отчасти верен, ведь все есть пути к большему, а это путь к свободе, которая в пустоте.

Всегда зависаю над негативной оценкой культовым книгам, потому что, ну, всем нравится, смотри, это ж Пелевин, а че тебе не нравится, как так? Выдыхаю, вспоминаю, что на своей странице че хочу, то и ворочу, робко мечтаю о функции отключения комментариев, чтоб избежать наплыва фанатов с "Вы просто не поняли шедевр!!!" (ребят, зачем вы это пишете под чужими рецензиями вообще?) и все-таки пишу.

А я и не скрываю, что не поняла конкретно эту книгу. По верхам да по кусочкам — да, например, часть про рекламу мне все-таки понравилась, а еще я осталась в восторге от нескольких исторических отсылок (сразу видно, что Пелевин в Литинституте догрыз-таки древние цивилизации), но. Я очень не люблю книги, где поколение/страна масштабно показаны сплошной грязью. Понимаю, как это работает, но — не люблю. А у Пелевина каждый герой — ну просто моральный урод без стыда и совести, страна — помойка, и ничего хорошего нет в этом мраке. И все вперемешку с алкоголем, наркотиками и глюками. Вспоминается поговорка про то, что пчела везде найдет цветы, а муха, извините, говно.

Очень странное ощущение: с одной стороны, я понимаю, что не увидела с половину отсылок, с другой — кажется, что кто-то видит символизм там, где не предполагалось. Так или иначе, хочу переплеваться и пойти читать что попроще и про разумное, доброе, вечное. Ну не зашло.

Это был странный опыт. Книга вроде бы всем хороша, но не зацепило. Хотя было интересно.
СССР остался в прошлом, начались 90-е, в которые приходилось выживать, а те, кто поумнее, пытался занять ниши, еще никем не занятые. Так и попал Вавилен Татарский в рекламу. Случайно, ему предложили друзья. Но он оказался в той нише, где есть деньги, где требовалось развитие.

Что-то получалось просто, где-то было и опасно. Все же 90-е. Кого-то убивали, да и сам Вавилен пару раз оказывался под прицелом. Наконец, стало понятно, что курят (и не только) те, кто придумывает рекламу. Было интересно до того момента, как Вавилен попал в "Компромат". Что дальше началось... Это какой-то бред. Оцифрованные политики. Непонятно кто этим управляет, да и управляет ли кто-то? Богиня Иштар, которая ищет себе мужа... По-моему, они чересчур увлеклись запрещенными веществами.

В общем странно и не совсем понятно.

Аудиокнига

Двоякие впечатления оставила у меня эта книга. Лучше всего их может описать цитата из самого романа, а именно слова Анны-Пулеметчицы из разговора с главным героем:

Вся книга - это именно бред. Бред сумасшедшего Петра Пустоты, который в книге является пациентом образцового сумасшедшего дома, и на нем психиатр испытывает новую методику излечения шизофрении.
Живет этот самый Петр Пустота сразу в двух временах: в России периода гражданской войны, где он является комиссаром легендарного Чапаева, и в России конца 90-х, где собственно и является пациентом психбольницы. Причем я не уверена, какая именно из его жизней является бредом, а какая реальностью. Обе его ипостаси выглядели настолько бредово, что вполне дают повод поверить, что абсолютно все в книге происходит только в мозгу главного героя, а сам он лежит в какой-то обычной, а не образцовой психбольнице. Не удивительно, что он в конце книги, придя в ресторан просит растворить "Экстаз в Абсолюте".
Иногда этот бред принимал вполне философский и даже эзотерический характер, к примеру интерпретация песни "То не ветер, то не ветер", где разбушевавшийся под седоком конь это на самом деле бесконтрольный мыслительный процесс каждого человека, который и несет своего седока, то есть истинную сущность человека, по жизни. И в таком случае потерять "буйну голову" это значит избавится от влияния собственного Эго, войти в состояние мыслительной тишины и пустоты сознания, и тем самым постичь самого себя. И кто в состоянии это сделать могут перейти на другую ступень метафизического существования.
Понравилась расшифровка названия реки Урал, превращенное в аббревиатуру: Условная Река Абсолютной Любви.
Но чаще всего это был такой ядреный бред, что я даже теряла в процессе нить сюжета, и ощущение от него тоже отлично описывается цитатой из самой книги:

И во время чтения не раз возникал вопрос, что же такое забойное принимал внутрь автор книги в процессе ее написания.

Озвучка очень понравилась, шикарная озвучка. Я вообще, когда ее нашла, даже испытала этакое предвкушение от предстоящего удовольствия, и не зря. Книгу читал Александр Ф. Скляр - солист группы Ва-Банкъ.
Единственно что, в аудиофайле вырезана пара моментов. Первое - стихотворная часть маленькой трагедии "Раскольников и Мармеладов", которую герои смотрели в Музыкальной шкатулке в начале книги. И второе - бред еще одного пациента больницы, который сам себя называл простой русской бабой Просто Марией))) Про ее взаимоотношения со Шварценеггером и алхимический брак России с западом. Их я прочитала глазами.